Марбл выждал несколько минут. Когда полоска света под дверью спальни исчезла, кот прыгнул на стол, схватил письмо острыми белыми зубами и бесшумно исчез во мраке.
VI
- Странно, - сказал Мэтт, - Джейн, ты не трогала письмо, которое я оставил вчера вечером на столе?
- Письмо? Нет, не трогала. Я его даже не видела. Бенедикт, ты не брал письмо, которое Мэтт оставил на столе в гостиной?
- Там ничего не было, - сказал Бенедикт. - Я спустился вниз в семь утра, на столе ничего не лежало. Я бы обратил внимание, потому что поставил туфель на стул, чтобы завязать шнурок.
- Близнецы, - сказала Джейн, - вы не видели письмо, оставленное вчера вечером дядей Мэттом на столе в гостиной?
- Нет, - ответил Тимоти. - Что у нас на завтрак, тетя Джейн?
- Ветчина и яйца. Люси, ты...
- Нет, - зевнула девочка. - Ты сделаешь мне яйцо-пашот?
- Не сегодня, это слишком сложно. Я приготовлю омлет. Ты уверен, что оставил его здесь? - обратилась Джейн к Мэтту.
- Ну, конечно. Кажется, я знаю, что случилось.
Он быстро направился в свою комнату, на второй этаж.
Лайза, одевшись, сидела перед туалетным столиком и разглядывала щеточку для туши. При появлении Мэтта она подняла голову и посмотрела на мужа.
- Ну, - произнес Мэтт, - где оно?
- Ты о чем? - удивилась Лайза.
- Где письмо, которое я написал вчера вечером Николе?
- Мой дорогой Мэтт! Зачем мне твое письмо, адресованное Николе?
- Затем, что оно содержит весьма нелестный отзыв о твоем драгоценном мистере Пууле!
Лайза испытала одновременно растерянность, гнев и возмущение. Наконец гнев одержал верх.
- Как ты смеешь рассказывать Николе о том, что произошло между мною и Тристаном!
- Значит, ты взяла его, - сказал Мэтт.
- Нет!
- Тогда откуда тебе известно, что я рассказал Николе о том, как глупо ты повела себя с этим человеком?
- Ты сказал.
- Я сказал, что написал ей о Пууле. Я не говорил тебе, что конкретно я сообщал Николе.
- Но я решила...
- Где оно, Лайза?
- Я не брала его! - крикнула Лайза. - Не брала!
- Ты встала ночью, спустилась вниз...
- Я не выходила из этой комнаты!
Ее снова охватил гнев.
- Как ты посмел написать своей дочери о наших личных проблемах?
- Ты думаешь, они еще не стали известны всем?
Повернувшись, он убедился в том, что дверь плотно закрыта, и снова посмотрел на жену.
- Хорошо, - сухо бросил Мэтт. - Давай сядем и обсудим все спокойно. Полагаю, пришло время для серьезного разговора.
VII
Через час растрепанная задыхающаяся Лайза примчалась в Колвин-Корт. Она заявила, что хочет поговорить с Тристаном Пуулом.
- Я приведу его, - сказала Агнес; весть о появлении Лайзы застала ее на кухне. - Проводите миссис Моррисон в гостиную.
Мисс Миллер только что раздала всем задания на утро и принялась помогать женщине, вытиравшей посуду после завтрака.
Пуул находился в своей комнате. Когда Агнес постучала, он подошел к двери.
- Да?
- Вас хочет видеть Лайза, она здесь.
- Неприятности?
- Не знаю - я ее не видела.
Он молча вернулся в свою комнату. Агнес увидела, что на тумбочке у кровати лежит раскрытая книга; в гардеробной стоял черный ящик с открытой крышкой.
- Есть проблемы, Тристан?
- Моррисон оказывает сопротивление. Он - крепкий орешек.
Пуул захлопнул книгу и, зайдя в гардеробную, убрал томик в черный ящик. Вернувшись назад, он спросил небрежным тоном:
- Где она?
- Внизу, в гостиной.
- Хорошо, я спущусь к ней.
Проходя мимо Агнес, он вручил ей листок бумаги.
- Прочитай и сожги.
- Хорошо, Тристан.
Она принялась читать письмо Мэтта, адресованное Николе.
Через десять минут, когда Пуул вернулся, Агнес по-прежнему находилась в его комнате и смотрела на письмо. Он застал ее сидящей с задумчивым видом на краю кровати; увидев Тристана, она резко подняла голову.
- Она ушла?
- Нет, она еще здесь. Я должен переговорить с тобой. Слушай, Агнес, этот брак разваливается слишком стремительно, и мне это не нравится. Я надеялся увидеть в Моррисоне щедрого мужа, готового осыпать свою жену всем, чем он владеет, но, как следует из письма, все обстоит иначе. Утром они серьезно поругались, он обвинил ее в похищении письма, и зазвучало слово "развод". Конечно, жаль, что так вышло с письмом, но если бы оно было отправлено, могли бы возникнуть другие нежелательные осложнения. В любом случае их брак весьма непрочен; не исчезни письмо, все равно нашлась бы причина для ссоры. Поэтому мы должны действовать, и действовать быстро. Она сказала, что разъяренный Моррисон сел в машину и поехал в Свонси. Ситуация сложилась опасная, но, думаю, в нашем распоряжении еще есть двадцать четыре часа. За это время он вряд ли совершит какой-нибудь нежелательный для нас шаг. Я хочу, чтобы ты сделала следующее: поезжай в деревню, найди там телефонную будку и позвони мне сюда, в Колвин-Корт. Я сниму трубку в гостиной в присутствии Лайзы и скажу ей, что меня срочно вызывают в Свонси. Таким путем я избавлюсь от нее. Затем, вернувшись, проследи за тем, чтобы меня никто не беспокоил. Мы готовы к жертвоприношениям?
- Сейчас у нас есть четыре черных петуха и шесть кроликов.
- Хорошо. Принеси одного петуха ко мне в комнату. После жертвоприношения я дам тебе нож, окропленный кровью; пока я буду принимать ванну и одеваться, ты сможешь срезать ветку орешника, необходимую для волшебной палочки. И, пожалуйста, очисти мою комнату. Лучше начни с этого. Воспользуйся соком из лавровых листьев, камфарой, канифолью и серой - не забудь также про соль. Я знаю, что соль для нас - табу, но она - символ чистоты. Я не хочу рисковать, не очистив полностью комнату. Мы и так подвергаем себя опасности, срезая ореховый прут не на заре, но время работает против нас, мы не можем ждать.
- Хорошо, Тристан. Когда вы будете готовы, я помогу вам очертить круг. Вам нужна моя помощь?
- Ты сегодня завтракала?
Лицо Агнес вытянулось.
- Извини, Агнес, лучше я воспользуюсь кем-то, кто соблюдает пост. Кто сегодня не завтракал?
- Джекки. Но...
- Она мне подойдет. Мне все равно понадобится ясновидящая.
- Возьмите Сандру, - предложила Агнес. - Ее способности весьма развиты в этом направлении, и она по утрам лишь выпивает стакан апельсинового сока.
- Нет, пора Джекки отработать свой хлеб, к тому же это на несколько часов развеет ее скуку. И еще, Агнес...
- Что, Тристан?
- Позови кота.
VIII
Мэтт был человеком, привыкшим анализировать факты и принимать решения под давлением сложных обстоятельств. Подобным образом он вел свои дела на протяжении более тридцати лет; когда возникла необходимость, он без колебаний точно так же отнесся к решению своих личных проблем. Последняя серьезная ссора с Лайзой дала ему неопровержимые свидетельства того, что жена не любит его, втайне лелеет мысль о разводе и колеблется только из-за денег и собственности. Хорошо, разгневанно подумал он, хорошо. Возможно, он сам виноват в том, что потерял голову и увлекся в его возрасте такой женщиной, как Лайза. Возможно, ему вовсе не следовало жениться на ней. Но он сделал это, и их брак потерпел фиаско. Признав это, он решил как можно скорей разрубить брачные узы. Мэтт во всем предпочитал честность. Смотрел в глаза реальности, принимал ее, учился жить с ней. Это составляло часть его силы, которой он гордился. Сейчас он увидел конец своего брака, сделал практические выводы и тотчас начал думать о деньгах.
Доехав утром до Свонси, он отправился в один из крупных отелей, провел десять минут в кабинете и заказал междугородный разговор с телефона, стоявшего в вестибюле.
Он никогда не забывал правила, усвоенные им давно, когда он карабкался наверх. Не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня. Изучи факты, прими решение и держись его. Нерешительность и колебания приводят к потере времени и денег. Нерешительность и колебания - свидетельства слабости.
Перед тем, как сделать телефонный звонок, он подумал: сердечные приступы ежедневно убивают многих мужчин моего возраста. Нельзя ничего оставлять на волю случая. Ничего.
Телефонный разговор длился некоторое время, потому что собеседник Мэтта выразил сомнения в правильности его действий и не одобрил их, но наконец беседа закончилась; Мэтт разделался с формальностями, необходимыми для осуществления задуманного им. Теперь следовало определить, каким будет его следующий шаг. После раздумий он решил вернуться в коттедж и посмотреть, что произошло в его отсутствие; если Лайза уехала, он продолжит свой отдых в соответствии с прежними планами, но если она осталась, он прервет отпуск и уедет из Колвина. Что будет с близнецами? - подумал Мэтт. - Заберет ли их Лайза с собой, покидая коттедж, или оставит у Джейн на время, необходимое для встреч с адвокатами и устройства личной жизни? Он не знал этого, но при мысли о детях его рот мучительно искривился.
Поездка из Свонси протекала однообразно, но при въезде на полуостров Говер Мэтт прибавил газу; он срезал повороты на пустой дороге и не реагировал на знаки ограничения скорости. Возле Колвина пошел слабый дождь; тусклый открытый ландшафт тянулся к серому морю. Мэтт уже находился среди фермерских хозяйств, по обеим сторонам дороги возвышались каменные стены, которыми были обнесены поля.
Мэтт заметил кота слишком поздно. Он сидел на середине дороги сразу за поворотом и облизывал свои белые лапы с таким видом, будто имел полное право заниматься этим здесь. В последний момент перед катастрофой Мэтт успел увидеть кота, метнувшегося в безопасное место; его белая шерсть вздыбилась, а острые зубы были обнажены в злобной усмешке.
Глава четвертая
I
Эвана охватила растерянность. Он с таким нетерпением ждал встречи с Николой, что когда они наконец оказались вместе, молодой человек испытал лишь чувство облегчения. Он мчался в этот субботний вечер к ее дому, охваченный радостным предвкушением - его рука дрожала, нажимая кнопку звонка, - но когда Никола открыла дверь, он обнаружил, что не знает, что сказать.
Даже сейчас, в конце вечера, он не понимал, что произошло. Почему, спрашивал себя в недоумении Эван, он испытывает такое разочарование? Причина не могла заключаться в том, что Никола недостаточно хорошо выглядит. Кончики ее блестящих темных волос, как обычно, слегка завивались; серые глаза были большими, спокойными и красивыми - такими он их помнил. Но непосредственность, которая нравилась ему, исчезла; Никола стала более серьезной, сдержанной, почти неприступной. Эван решил, что сильнее всего его задевает ее официальный тон.
- Ты пройдешь в комнату и выпьешь до нашего ухода? - вежливо спросила его Никола, когда в шесть тридцать он вошел в ее квартиру. Эван не мог сказать, хотела ли она на самом деле, чтобы он принял приглашение.
- Ну... я бы не хотел беспокоить твою соседку...
- Она уехала днем на уик-энд к родителям.
- А... Может быть, потом...
Но позже его не пригласили.
- Я могу зайти к тебе? - произнес Эван после неудачного вечера, в течение которого он поддерживал казавшуюся бесконечной беседу об Африке. Такси стояло возле дома Николы; перед тем, как расплатиться с водителем, Эван помог девушке выйти.
- Да, хорошо, - равнодушно произнесла она и повернулась. Эван сказал водителю, чтобы тот не ждал его.
Они молча зашли в дом, поднялись на лестничную площадку. Эван спрашивал себя, зачем он напросился в гости. После такого напряженного вечера ему следовало испытывать желание как можно скорее остаться одному, но какой-то упрямый инстинкт настаивал на продлении общения до тех пор, пока между ними не возникнет более близкий контакт. Он много думал о Николе в Африке; ему показалось унизительным расстаться сейчас с ней, даже не попытавшись понять, что произошло.
- Кофе? - спросила она вежливым тоном, который он успел возненавидеть.
- Пожалуйста.
Эван принялся бродить по гостиной; Никола ушла на кухню. Спустя минуту испытываемое им чувство разочарования стало нестерпимым.
- Ники.
- Да?
- Что случилось?
Она удивленно посмотрела на него.
- Ничего. Что ты имеешь в виду?
- У тебя кто-то есть, да?
- Нет.
Она с грохотом поставила чайник на плиту и зажгла газ.
- У меня быстрорастворимый кофе - надеюсь, он тебя устроит.
- Может быть, ты хочешь, чтобы я ушел?
Она резко покачала головой и принялась доставать из шкафа чашки и блюдца.
- Кто он?
Ответа не последовало. К разочарованию Эвана стала примешиваться злость.
- Почему ты не велела мне исчезнуть, если не хотела меня видеть? Зачем было вводить меня в заблуждение? Какой в этом смысл?
- Я действительно хотела тебя видеть. Извини, что вечер не удался.
Стоя к нему спиной, она размешивала кофе в чашках.
- Ради бога!
Он попытался сдержать свою ярость.
- Давай перестанем играть, ладно? Почему бы нам не назвать все своими именами? Ты встретила кого-то, а со мной решила повидаться, как с другом, в память о прошлом. Я оказался дураком. Так ведь?
Она не ответила.
- Ты спишь с ним?
Это ее задело. Обиженно застыв на месте, она тряхнула головой.
- Нет.
- Значит, кто-то все-таки существует!
- Нет.
- Тогда почему...
Она резко повернулась к нему, потеряв невозмутимость; слезы заблестели в ее глазах.
- Никого нет - никого, никого, никого! А теперь уходи! Оставь меня одну!
- Ники...
Он обнял ее, и она не оттолкнула его. Он стал целовать девушку. Чайник на плите закипел, но они этого не заметили.
- Эван, я...
Он поцеловал ее в губы; внезапно все стало, как прежде; Никола прильнула к нему своим податливым телом.
- Я так по тебе соскучилась! - услышал он голос девушки, когда его губы оторвались от ее рта. - Так мечтала о том, чтобы ты оказался здесь...
Он смутно видел валивший из чайника пар и яркий верхний свет, но совсем забыл о том, где находится. Мир сузился до блестящих темных волос, гладкой, шелковистой кожи и охватившей Эвана страсти.
- Пойдем...
Одной рукой он крепко обхватил ее талию, другой нашел дверь.
- Эван...
Он поднял ее на руки, чтобы избежать возражений. Не чувствуя веса девушки, вышел из кухни, шагнул к закрытой двери спальни.
- Открой дверь, - сказал он, держа Николу на руках; Эван подождал, когда она протянет свободную руку, но девушка не сделала этого.
- Ну же, открой ее.
- Эван, я...
Он опустил ее на пол и так неистово распахнул дверь, что она задрожала на петлях. Эван повернулся, чтобы втянуть Николу в спальню, но она отстранилась.
- Ники, - сказал он. - Ники.
Она посмотрела на него. Они помолчали. Потом она произнесла:
- Ты, верно, сочтешь меня ужасно глупой.
- Слушай, я люблю тебя. Схожу с ума от любви к тебе. Я...
- То же самое ты говорил пятнадцать месяцев тому назад. Произносил те же самые слова.
- Теперь все будет по-другому...
- Надеюсь, да, - сказала Никола, - иначе мне ничего не нужно.
- Слушай, я...
- Нет! - внезапно Никола стала такой же непосредственной и прямодушной, какой он ее помнил. - Теперь для разнообразия послушай меня! Целых три года, с женитьбы моего отца, познакомившись с тобой и твоей семьей через Лайзу и Джейн, я сходила по тебе с ума, как какая-нибудь девчонка, влюбившаяся в модного поп-идола. После первых восемнадцати месяцев, в течение которых ты едва замечал мое существование, ты наконец спустился со своих высот и обратил на меня внимание. Это было чудесно. Неудивительно, что я потеряла голову и повела себя, как сумасшедшая школьница без капли здравого смысла. И тут ты уезжаешь. Это пошло мне на пользу. Я это заслужила. Потребовался год, чтобы я пришла в себя. Отлично! Именно в нем я нуждалась. И теперь ты имеешь наглость, вернувшись из Африки, снова посмотреть на меня со своих высот и решить, что можно вести себя так, будто этого года не было. Почему ты смеешь так думать? Если бы ты знал, что я пережила за эти месяцы, пока ты изучал свою благородную душу в дебрях Африки...
- Извини. Я не хотел, чтобы все выглядело так.
- Однако это выглядело так.
- Но, Ники...
Она отступила назад, в кухню.
- Не проси меня о том, что ты хочешь сейчас, - сказала Никола, - я не соглашусь. Я слишком сильно боюсь снова испытать боль.
- Ники, я обещаю...
- Да? - возбужденно произнесла она, выключая чайник. - Что ты обещаешь?
Но Эван заколебался. Момент показался ему неподходящим для предложения, к тому же он считал, что прежде должен обосноваться в Англии, уладить семейные проблемы, решить, чем будет заниматься.
- Хорошо, - он повернулся к входной двери. - Если ты так настроена.
- Да?
Он повернулся слишком быстро, выдав свое желание услышать, что она передумала.
- Ты не выпьешь кофе?
Он нервно провел руками по своим волосам.
- Нет. В другой раз... Слушай, Ники, я позвоню тебе на следующей неделе из Уэльса, когда обоснуюсь там - может быть, ты приедешь в Колвин на уикэнд...
- Хорошо, - сказала она. - Буду ждать твоего звонка.
Он открыл дверь; Никола шагнула к нему.
- Спасибо за обед. Ты можешь думать, что я дура - дело не в том, что я разлюбила тебя...
- Знаю, - страсть снова охватила его с такой силой, что он не решился даже на самый короткий поцелуй. - Береги себя, - пробормотал Эван. - Рад был увидеть тебя. Пока.
В следующий миг он уже бежал вниз по лестнице, перепрыгивая через ступеньки, точно хотел с помощью физической нагрузки погасить неистовство своих чувств.
Поезд в Свонси уходил в три часа дня. Утро Эван провел в Гайдпарке, впитывая в себя виды и звуки Лондона. Вернувшись в гостиницу, он услышал телефонный звонок.
Никола была единственным человеком, знавшим о его возвращении. Он так быстро схватил трубку, что едва не уронил ее.
- Алло?
- Эван...
Ее голос звучал глухо, точно издалека. Эван едва узнал его.
- Ники? - неуверенно произнес он.
- О, Эван, я...
Он услышал, как она подавила всхлип.
- Что случилось? - тотчас спросил он. - В чем дело?
- Мне только что позвонили из Уэльса... Джейн... насчет моего отца... он попал в автокатастрофу... он мертв, Эван... это случилось на пустой дороге, он даже ни с кем не столкнулся - он врезался в каменную стену и мгновенно погиб...
- Я уже выхожу, - Эвана охватило желание быть рядом с Николой в тот момент, когда он нужен ей. - Через десять минут буду у тебя.
II
"Промышленник-миллионер погиб в автокатастрофе" - повторяли одна за другой газеты в понедельник, раздражая Бенедикта вульгарностью этого определения. "Загадочная смерть на пустой дороге в Уэльсе".