Я, кажется, понимала, в чём причина подобного поведения. Я поссорила его с любимой женщиной и малодушно смылась отмечать Новый Год с родителями. Я моментально почувствовала себя негодяйкой. Развлекалась там, веселилась, а он здесь страдал, не имея возможности ничего объяснить. "Ну, ничего. Не бывает ситуаций, из которых нет выхода, - подумала я. - Можно ведь все исправить. Сейчас схожу к себе, попробую извиниться перед Мэллори, потом... - я тяжело вздохнула, - нужно идти к Розмерте, все ей объяснить и попытаться изменить ситуацию. Мэллори, конечно, гад, каких мало, но даже он заслуживает счастья".
Решив все для себя, я помчалась к своим комнатам, перепрыгивая через две ступеньки и едва вписываясь в повороты.
Забежав в гостиную, я поняла, что Мэллори дома - на столе стоял стакан с вином, правда нетронутый. Терпение никогда не было моим лучшим качеством, и я направилась в сторону его комнат. Однако ни в лаборатории, ни в кабинете его не было. Какой черт меня дернул посетить его спальню, я, честно, не знаю. Открыв дверь, я вошла внутрь и огляделась. Мэллори в комнате не было, но из ванной доносился шум льющейся воды. Закрыв двери и прислонившись к ним, я решила подождать. Прошло, наверное, минуты две, я даже не успела, как следует разглядеть обстановку, как вода перестала течь и на пороге появился Мэллори. Ну и видок у него был!
Без своего обычного сюртука, рубашка расстегнута, волосы, которые он обычно забирал в хвост, распущены, глаза сумасшедшие, а на левом виске в бешеном ритме билась жилка.
Он постоял так с минуту, глядя на меня, словно на призрака, потом в два прыжка преодолел расстояние, нас разделявшее, вцепился мне в плечи и с истинно вампирской выучкой впился в мои губы жадным поцелуем. Ну, ничего себе!
Я попыталась вырваться.
Он оборвал поцелуй и толкнул меня на кровать. Вот тут я испугалась, он был гораздо сильнее. Придерживая меня одной рукой, другой рванул на себе рубашку. Пуговицы рассыпались по полу, он выскользнул из рукавов и навис надо мной. Я на секунду замерла, любуясь его мощной мускулистой грудью. Прерывисто дыша, Крис опустился на меня сверху.
- Кристиан...
- Подожди, - он крепко зажмурился, - не говори ничего!
- Кристиан! Крис, что Вы творите?!
- Замолчи, я просто... когда-нибудь нужно... у меня больше нет сил...
- Кристиан, - я вся сжалась, не двигаясь.
- Лара, - жаркий шепот на выдохе, подавленный стон, мучительная судорога сомкнутых кольцом рук и дрожащие губы, прижимающиеся к моему виску. Вибрации желания, страсти и отчаяния в голосе отозвались в моем теле волной дрожи.
- Вы с ума сошли! - выдохнула я.
- Да...
- Я не...
- Я хочу всегда быть с тобой, я не могу без тебя... больше... - шептал он отрывисто.
...Крис был горячим, пьяным от желания, с полыхающими щеками и влажно блестящими, потемневшими губами. Он прижимался ко мне, судорожно срывая остатки одежды с себя и меня, покрывая грудь, ключицы и шею отчаянными, бесконтрольными поцелуями. Его горячий напряженный член прикоснулся моему к моему паху, и я окончательно потеряла голову, глотая рваные вздохи.
Он загнал меня в угол, лишил рассудка. Его руки, его губы, его судорожные движения превратили моё тело в сплошную эрогенную зону, и я чувствовала, как рушатся все мыслимые барьеры, как угасает воля, сломленная древним животным инстинктом и иссушающей жаждой наслаждения.
Я все еще сопротивлялась, сгорая от стыда и затихающих воплей полудохлой части сознания, отвечающей за мораль, хотя сама уже понимала, до чего жалкими, беспомощными и притворными выглядели мои потуги сохранить за собой право выбора. Право на индивидуальность. Право на отрешение, на отказ от его жадных прикосновений, от его разгоряченного тела.
- Пожалуйста, - голос Криса на грани слышимости, умоляющий, перетек в гортанный стон.
Твердый член потерся о мой живот, размазывая по коже теплую, липкую смазку, точно раскаленный докрасна уголь, причиняющий нестерпимую боль, - отодвинуться бы, отпихнуть, но не было сил. Чуть шершавые, узкие, но сильные ладони успокаивающе гладили бедра. Но о каком успокоении могла идти речь, когда все тот же хрипловатый голос, казалось, проникал в самую душу, и слова тревожили, заводили, уговаривая довериться, открыться, разрешить...
- Не могу больше... Лара... пожалуйста... я хочу тебя, целиком хочу, я с ума сойду, Лара... ты... ты для меня больше, чем...
Зажмурившись в исступлении и в каком-то испуганном, нервном смирении он шептал и шептал, не в силах остановиться, и слова срывались с его губ обрывками лихорадочных мыслей.
- Я хочу тебя, я так... Мерлин, я... - губы Кристиана обжигали мою шею жадными поцелуями, язык скользил по коже, слизывая выступившие капельки пота, его грудь прижималась к моей, и сильные руки развели мои бедра, поглаживая, вынуждая раскрыться.
- Лара... - имя на грани слышимости запуталось в волосах.
Я нашла ладонью его лицо, нетерпеливо ловя открытым ртом губы, и протяжный стон вспорол полумрак.
Мы целовались неистово, безудержно, не в силах насытиться друг другом, в голос постанывая от удовольствия, почти не двигаясь, просто вжимаясь друг в друга, выпивая друг друга до дна.
- Моя, - выдохнул Крис, зажмурившись, - ты... моя...
- Да, - шепнула я.
И больше ни слова. Снова резкие, отрывистые движения, снова жадные и жаркие поцелуи, в которых не осталось места нежности, только требовательная жажда, только неутолимый голод.
Руки Криса скользили по моим плечам, по груди, накрыли живот и двинулись дальше, ниже. Я затаила дыхание, Крис смотрел на меня мутными от вожделения глазами. Его ладонь на мгновение накрыла лобок, и палец скользнул внутрь.
Я непроизвольно выгнулась, предвкушение удовольствия судорогой прошло по моим мускулам, внизу живота разлился жидкий огонь. Пугающее, до дрожи влекущее ощущение овладело мной, внутри всколыхнулась тонкая, острая, словно тысяча лезвий, взвесь наслаждения и я застонала, уронив отяжелевшую голову на подушку, вся превратившись в обессиленную, дрожащую массу рук, ног, невероятных ощущений, спутанных мыслей и непристойных, дурманящих желаний.
Крис сполз ниже, и пальцы развели нежные складочки. Его губы и язык вытворяли со мной такое, что я окончательно растворилась в сладостном дурмане. Это было невероятно... ни на что не похоже... а от мыслей, что все это проделывает со мной Крис... черт...
У меня перед глазами вспыхнули красные пятна.
- Крис, - прохрипела я, презирая себя, ненавидя за покорность и нестерпимое желание отдаться, ощутить наконец внутри его чертов член... немаленький... Господи! Куда как немаленький!
- Ну, давай же! Возьми меня! Что ты возишься?! Я хочу... О, Боже!!!
Властные губы настойчиво вжались в мой рот, жесткая щетина наждаком проехалась по подбородку, щеке и носу. Я задохнулась, потрясенная новым, почти болезненным взрывом желания, прогремевшим внутри моего тела, скрутившим внутренности в пульсирующий узел. Я уже с трудом балансировала на краю реальности, когда твердый, как камень, член надавил на...
- Н-не-ет, - я задохнулась, проклиная все на свете и, вопреки собственному отрицанию, рывком насаживаясь на член Криса. Он вскрикнул, больно прикусив кожу на шее под ухом, и потерянно застонал, зализывая ранку от укуса на моей шее, целуя...
Черт возьми, я думала, меня разорвет от этой пытки удовольствием вперемешку со жгучим стыдом. Ну, зачем я пошла на это?! Стыдно, Господи, как же стыдно... и как хорошо... принадлежать... наконец-то принадлежать ему...
Крис не двигался. Его пальцы скользили по моему лицу, успокаивая.
-Лара... - нежно, проникновенно, на самой грани шепота, - моя девочка...
Я, поморщившись, приоткрыла глаза, и тут же мягкие губы прижались к моим губам, вышибая все жалкие, бесформенные обрывки мыслей.
- Какая ты тесная, - выдохнул Крис, чуть подаваясь назад, и снова толкнулся вперед.
Я зашипела, стиснув зубы, но в следующий миг приподнялась, опираясь на руки, принимая в себя его целиком. Это было невероятно, это было волшебно, Крис задевающий какие-то тонкие, натянутые нервы внутри. Руки Криса, ласкающие меня, губы, целующие меня, судорожные всхлипы и бесстыжие сладостные стоны...
Наше загнанное дыхание, наши смешавшиеся в густой резкий аромат секса запахи, движения все более слаженные, глубокие, пронзающие. Я конвульсивно дернулась, захлебнувшись криком. И оргазм потряс меня, точно взрыв вулкана: глубинное содрогание мышц, раскаленная магма порочного, слепящего, выворачивающего наизнанку наслаждения острыми спазмами брызнула наружу. За собственным криком я не слышала стонов Криса, но ощутила их каждой клеточкой тела.
Его пронзила сумасшедшая дрожь, влажная от пота грудь со всей силы вдавилась в мою, каждая косточка под лихорадочно пылающей кожей словно отпечаталась на коже, и скольжение плоти, проникающей в меня снова и снова, сделалось легким. Твердая плоть внутри меня ритмично запульсировала, и мне почудилось, будто оргазм Криса волнами растекается по моим мышцам и впитывается в кожу.
Кристиан продолжал обнимать меня даже тогда, когда удовольствие схлынуло. Опухшие влажные губы расслабленно сцеловывали капельки остывающего пота моей с шеи, пальцы гладили грудь, плечи, бедра, успокаивая и уговаривая отдаться тишине и умиротворению. От нежности этих пальцев, от теплых, настойчивых объятий меня неудержимо потянуло разрыдаться. Если бы я могла себе такое позволить...
***
- Что это было? - тихий голос в полумраке пробрал до мурашек, и у меня в животе что-то томительно, сладко сжалось. Голос не требовал ответа - все было очевидно. Это просто повод завязать разговор. Когда жгучая, голодная страсть была удовлетворена, когда навалилась усталость и прояснилось сознание, появилась неожиданная неловкость. Нет, мне было не привыкать к странному ощущению подвешенности, гнетущей пустоты и тянущего, неприятного, постоянно подавляемого вожделения внутри, но сейчас ощущения отличались. Покровы, наконец, были сорваны, ответ на незаданный вопрос получен, но как поведет себя непредсказуемая, дерзкая, гордая Лара?
Я ждал, внутренне обмирая. Сердце стучало неровно, волнение отдавалось в груди противными холодными спазмами.
- Крис, ты только что... Что ты со мной сделал?
На это, наверное, нужно было ответить, но у меня пересохло во рту.
Она, завозившись, приподнялась на локте, склонилась ко мне и вгляделась в лицо. Влажные от пота волосы прилипли к её вискам, они сейчас выглядели черными, даже чернее самой тьмы. Испарина скопилась в морщинке на лбу, глаза - бездонные, ни лучика, ни блика. Она облизнула губы, мелькнул кончик языка, и кровь ударила мне в голову, прилила к щекам, обожгла и устремилась вниз, скапливаясь в глубине живота, в основании позвоночника, разливаясь по телу сладостными судорожными отголосками удовольствия.
- Тебе озвучить, как это называется? - я старался спрятать смущение.
- Ты сквозь землю провалишься быстрее, чем у тебя язык повернется это сделать, - отозвалась Лара.
Она была так близко - пьянел от запаха её горячей, влажной кожи, а от легкого головокружения по телу сладкой патокой разливалась слабость.
- Так не вынуждай меня.
- Думаешь, я прощу тебе это?
- Страшно представить, какую пакость ты сотворишь в отместку, - я потянулся к призывно приоткрытым губам.
Лара позволила себя поцеловать, ладонь легла мне на затылок, путаясь в прядях. Мне почудилось, будто мое тело плавится, превращаясь в сплошной жидкий огонь, и впитывается в неё. Мерлин Великий! Я никогда не ощущал ничего подобного! Ни одна девушка не приносила такого блаженства.
- Сотворю, - пообещала она, отстранившись. - Даже не сомневайся.
Лара задремала, удовлетворенная, разморенная теплом, удовольствием и покоем. Она выключилась в момент, всего несколько секунд назад разглядывала потолок, бездумно водя пальцем по моему запястью, и вот уже её дыхание выровнялось, губы приоткрылись, и пальцы безвольно упали на одеяло. Такая беззащитная, такая ранимая...
Я не мог отвести глаз, глядя на неё сквозь полумрак. Я получил сегодня столько, сколько, как мне казалось, и не заслуживал. А в подарки судьбы не верилось, и я то приподнимался, движимый странной тревогой, собираясь разбудить её и задать какой-нибудь нелепый вопрос, чтобы убедиться, что это именно она, а не морок. То осаживал себя, ругал последними словами и откидывался назад на подушку, списывая неуместные порывы на истрепанные нервы и поздний час. Мне хотелось провести пальцами по её раскрытым губам, поймать дыхание, повернуть голову к себе и поцеловать, но опять же, зачем?
- Люблю тебя, - прошептал я, целуя краешек губ, - с ума от тебя схожу. Ты хоть представляешь, что это такое, потерять голову? Лара...
Я лежал, тесно прижимаясь к ней, обнимая, прислушиваясь к дыханию и боясь до конца поверить, что эта интимность, эта откровенность, эта щемящая, сладкая боль в сердце, разделенная на двоих, больше не исчезнет, не растворится с наступлением утра, не растает, как сновидение под натиском реальности. До дрожи, до исступления хотелось надеяться, что так будет сейчас, и завтра, и послезавтра. Всегда.
***
Что-то тихо сопело в висок. Я открыла глаза и чуть повернула голову. Рядом со мной спал Мэллори, и моя голова покоилась у него на плече. В рассветном полумраке его красивое лицо казалось расслабленным и умиротворенным.
Воспоминания о прошедшей ночи заставили мои щеки запылать. Что я говорила... что делала!.... А что вытворял Мэллори!... Господи Иисусе! Я и представить не могла, что вечно мрачный, холодный и отстраненный Кристиан способен на такие безумства!
Я осторожно пошевелилась. Между ног саднило, низ живота отдавался легкой болью. Все-таки оснастка у Криса - будь здоров, а четыре с лишним года целибата не добавили моим мышцам эластичности.
Мне казалось, будто я до сих пор заполнена до краев густым, горячим удовольствием Криса, его одержимостью, его страстью.
Я прислушивалась к этой странной боли, обжигающей, но в то же время сладкой, тягучей и вяжущей, напоминающей, что в ней была и моя вина, моё влечение, моё сумасшествие. Это была самая фантастическая ночь!
И тут я почувствовала, что Кристиан проснулся. Теперь у меня пылали не только щеки, но и кончики ушей. Я отвернулась.
Крис приподнялся на локте и осторожно другой рукой повернул к себе мою голову, погладил по щеке, заглядывая в глаза. Синий взгляд прожигал насквозь, я не могла заставить себя отвернуться.
-Доброе утро, жена! - прошелестел его голос.
Я уставилась на него, не до конца осознав услышанное.
Он взял мою руку в свою ладонь и, сцепив их в замок, поднял на уровень моих глаз. На наших пальцах сияли обручальные кольца.
- Мы завершили ритуал, - шепнул он мне в ухо, нежно лизнув при этом мочку.
- Доброе, - мягко ответила я и уточнила, проведя ладонью по его щеке: - Мне никогда еще не признавались в любви ТАК.
- Надеюсь, ты не раскаиваешься в том, что произошло?
Мне почудилась напряжённость, и я поспешила его заверить:
- Ты был очень убедителен. Все было просто волшебно.
- Ну, так я же волшебник.
- Мой любимый волшебник.
- Скажи это еще раз.
- Я люблю тебя, Крис...
- Если ты не возражаешь, давай остановимся на этом подробнее, - он вовлёк меня в глубокий чувственный поцелуй.
Впервые за все время нашего с ним знакомства возражать я не собиралась.
...Тихий деликатный кашель нарушил наши далеко идущие планы.
Кристиан нехотя оборвал поцелуй, нежно провел пальцем по моим губам:
- Все хорошо, милая, - ласково шепнул он, и, не забыв укрыть меня легким покрывалом до самого подбородка, покинул кровать.
Прохладный шелк неприятно обжег разгорячённое тело, я попыталась собраться, но не выходило. Мне было ужасно неловко, и я завидовала Кристиану, который мог так держать себя в руках.
Призвав халат, он оделся, скрестил руки на груди и хладнокровно спросил:
- Какого Мордреда ты делаешь в моей спальне, Закари? Заблудился?
- Если хочешь, чтобы тебя не беспокоили, не мешает иногда обновлять защитные чары. Но тебе, как я понял, было не до этого. Я подозревал, конечно, - Закария говорил, едва сдерживая смех, и внимательно разглядывал мою пылающую физиономию, - но что всё настолько серьезно...
Я показала ему язык, завидуй, мол, молча, на что он картинно закатив глаза, продолжил:
- Ни за чтобы вас не побеспокоил, но волею судеб, братец, ты тут Правитель, и мне необходим твой светлейший автограф на нескольких документах. Неделю уже жду... - он перевел взгляд на Криса и тихонько присвистнул, заметив супружеское кольцо Мэллори, сияющее на пальце брата.
- Даже так! Поздравляю! Храни вас Мерлин!
- Закария, может позже? Хотелось бы принимать поздравления одетой, и стоя на ногах, если честно.
Чёрт, была не была, строить из себя скромницу я не привыкла. Он согласно закивал, сияя многобещающей улыбкой.
Интересно, и чего он задумал?
- Пойдем, - Кристиан потянул брата в кабинет, прервав наш обмен любезностями, - а то ещё пара реплик, и я оставлю свой светлейший автограф прямо на твоей ухмыляющейся морде.
Затем он повернулся ко мне и шепнул:
- Я скоро вернусь, любимая.
Боже! Его взгляд не оставлял никаких сомнений, что скоро. "Мне мало, - говорил он, - я хочу еще".
Я облегченно выдохнула, когда за ними закрылась массивная дубовая дверь. Прижала ладони к горящему лицу и постаралась призвать здравый смысл.
Да что ж такое?! Ещё пару минут назад все казалось так легко и понятно, а теперь?
Я вскочила с кровати. Покрывало серебристой волной упало к моим ногам. Да уж! Давненько у меня не было такого секса. А если уж совсем честно, то вообще никогда! Ноги дрожат, голова горит, тело ноет, и...черт... я тоже хочу еще! И еще!
- Уж не знаю, Крис, правда ли твои предки ангелы, но ты в постели точно бог, - простонала я, разглядывая разбросанные по полу цветные тряпочки, бывшие еще вчера моей одеждой.
Я подняла покрывало и, завернувшись в него, потопала в свою спальню. Секс это, конечно, здорово, но... мне надо подумать.
Я люблю его? Да! Бесспорно! Я даже не подозревала, что смогу полюбить так сильно! И он любит. Еще как! Мужчины, они же, как дети, сильные эмоции скрывать не умеют. Этой ночью он подарил мне не только самого себя без остатка, он раскрыл мне свою душу. И попросил ключ от моей. И я уже готова была отдать ему этот ключ так же, как отдала своё тело. Целиком. Без остатка. Только вот утром, всё показалось не так просто... Ночь коварна. Она заманивает обещаниями и очаровывает нежностью. Но утро всё расставляет по местам, рассеивая сладкий дурман... Готова ли я к таким переменам? Смогу ли?
- Далеко собралась? - вывел меня из задумчивости мягкий, но властный голос новоиспеченного мужа.
Оказывается, я стояла у двери в детскую, вцепившись в ручку, и никак не решалась её открыть, терзаясь мыслями.
Я оглянулась, Кристиан медленно подходил ко мне, скептически разглядывая мое временное одеяние из шелка.