Во вторник она принесла с собой кусок тонкого пластика, линейку, специальный ножс острым, как бритва, лезвием и книжку с красочными изображениями разных цветов. После сравнительно недолгой дискуссии девочки выбрали рисунок с тюльпаном, и Мэтти вырезала трафарет, а затем аккуратно нанесла розовые и желтые тюльпаны на лиловые стены, а лиловые тюльпаны - на розовую и желтую. Потом фломастерами она аккуратно нарисовала листья на каждом цветочном стебле и позволила девочкам раскрасить их пастелью. В результате комната приняла "детский" вид и стала очень привлекательной. Девочки пришли в полный восторг.
Но Мэтти на этом не успокоилась, а принялась за "подгонку" разнокалиберных односпальных кроватей Джин Мэри и Янси и детской кроватки с боковыми стенками, на которой спала Кэнди Сью. Слегка пройдясь по каждой детали, наждачной бумагой, она взялась за краски. Желтую длинную кровать Мэтти раскрасила розовым и лиловым, лиловую кровать с пологом на четырех столбиках - желтым и розовым, а розовую кроватку с боковыми стенками - лиловым и желтым. Неожиданно в комнате возникла гармония. Даже Джин Мэри нехотя согласилась с этим.
Но на следующий день появилась новая проблема. С занавесками. Оказалось, что те занавески, которые Мэтти принесла из комнаты Оррена, совсем не подходили к окнам комнаты девочек. А она обещала Джин Мэри, что они повесят эти занавески. Оррен разрешил ей красить все, что она считает нужным, и дал на это четыре доллара. Самую трудную часть работы выполнила стиральная машина, но пришлось прокручивать занавески дважды, прежде чем они стали примерно такого цвета, как покрывала на кроватях. К сожалению, занавески совершенно не подходили к окнам и по размерам.
В конце концов, Мэтти усадила детей в машину и отвезла их в дом своего отца. Почти все время они провели на кухне, болтая с Эми и рискуя испортить себе аппетит перед обедом огромными кусками бисквитного торта с персиковым компотом. А Мэтти залезла на чердак и переворошила многочисленные коробки, забитые старыми занавесками и постельным бельем, пока не разыскала то, что ей было нужно.
Вернувшись в дом Эллиса, Мэтти выстирала и выгладила привезенные занавески, покрывала и скатерти. Она забила гвозди, ввернула шурупы. Она клеила, вбивала, скрепляла и накалывала до тех пор, пока у нее не заболели руки. Наконец пришло время оценить результаты. Насколько она могла судить сама, все получилось просто великолепно.
Заново покрашенными занавесками, которые когда-то принадлежали обожаемой матери Джин Мэри, Мэтти задрапировала изголовье кровати девочки. Потом оттянула их к стене и приколола, создав полог, который, по словам Джин Мэри, был "как у принцессы". Окно было украшено нарядными присборенными желтыми занавесками. Из огромных двуспальных простынь с цветочным рисунком получились покрывало на кровать, декоративные наволочки на подушки, абажур и салфетка для кровати и крошечного столика Янси. Пушистое розовое двуспальное одеяло было положено на кроватку Кэнди Сью. Опустив кроватку как можно ниже, Мэтти сняла боковую стенку, чтобы девочка могла самостоятельно забираться и вылезать из нее. Из белого коврика для ванны получился прекрасный ковер после того, как Мэтти пробила в нем дырочки через равные интервалы, продела в них полоски ткани от покрывал и желтые, розовые и лиловые ленты и стянула их, сделав оборку.
Когда на стенах были развешены веселые картинки из развалившейся огромной книги волшебных сказок, вокруг разбросаны декоративные подушки, а игрушки и детская одежда аккуратно убраны в шкаф и коробки под кроватями, комната приобрела чудесный вид.
Девочки пришли в такой восторг, что захлопали в ладоши. Они начали петь и кружиться по комнате, а потом в порыве бьющей через край радости бросились к Мэтти. Даже Джин Мэри на какое-то время забыла о своих обидах и вместе с остальными принялась целовать Мэтти и с гордостью кричать, что ее кровать "как у принцессы" - самое лучшее, что только есть в комнате. Чэз, по мнению которого все это были девчачьи глупости, тем не менее, смеялся и хлопал в ладоши вместе с остальными.
Мэтти с трудом дождалась, когда Оррен возвратится с работы и увидит, что она сотворила. И не только с комнатой, но и с Джин Мэри. Несмотря на усталость, она не могла сдержаться, чтобы не мурлыкать, пока купала девочек и готовила незамысловатый ужин из мексиканского пирога и салата. Чэз и Джин Мэри вдвоем накрывали на стол. Две младшие сестренки не принимали в этом участия. Кэнди Сью практически спала на ходу, поскольку пропустила свой обычный дневной сон, а Янси была не в состоянии оторваться от своей желтой стены. Она лежала поперек кровати, ногами к стене, и шепталась со своей куклой, а ее ножки в чулочках танцевали под слышную только им одним музыку.
Заслышав звук приближающегося пикапа Оррена, Мэтти поставила пирог на плиту, а салат в холодильник и быстро выстроила утомленных, но счастливых детей около обеденного стола. Вся в ожидании, широко улыбаясь, она встала рядом с ними. Оррен открыл дверь и вошел в кухню, едва передвигая ноги от усталости. Он улыбнулся им и поставил коробку, в которой брал с собой завтрак.
- Что это значит? Так меня еще не встречали с момента прихода к нам Мэтти.
Мэтти переступала с ноги на ногу.
- Мы должны вам кое-что показать.
- А нельзя сделать это после ужина? Хотите показать комнату прямо сейчас? - догадался он.
- Сейчас, папа, - настойчиво сказала Джин Мэри и подошла к нему, чтобы взять его за руку. Янси, стоя на месте, захлопала в ладошки.
- Сейчас увидишь мою желтую стену!
- Мою лозовую! - закричала Кэнди Сью, вынимая пальчик изо рта.
- У меня кровать как у принцессы, - заявила Джин Мэри, таща отца за собой.
Они все поспешили через гостиную, по коридору, мимо ванной к двери в "новую" комнату. Мэтти взялась за дверную ручку. Чтобы усилить эффект, она помедлила и распахнула дверь. Девочки ворвались в комнату, смеясь и вскрикивая от удовольствия. Чэз втолкнул Оррена в комнату и вошел следом. Шествие замыкала Мэтти. Скрестив руки на груди, она прислонилась к дверному косяку.
Оррен остановился посреди детской и посмотрел под ноги, на ковер, на котором стоял. Он поспешно сделал шаг назад и обвел комнату неторопливым взглядом, а затем нахмурился.
- Что-то не так? - спросила она, отступив от двери.
- Что-то? - строго спросил он. - Вы что, собираетесь разорить меня? Это же должно стоить целое состояние! - Кровь прилила к его лицу.
- Ничего подобного! Я не истратила ничего лишнего, клянусь!
- Тогда откуда же все это? - Он сердито обвел рукой вокруг. Дети от удивления съежились.
- В основном все уже было, - сказала Мэтти, стараясь говорить убедительно. - Кое-что… мое. Я привезла это из дома.
- А мачеха Мэтти угостила нас тортом и персиками! - с готовностью добавил Чэз.
Кровь отлила от лица Оррена. Он посмотрел на Мэтти. На его виске билась жилка.
- Уходите, - сказал он. - И забирайте все!
Вперед выступила Джин Мэри и запротестовала:
- Нет! Ты так не можешь! Мы хотим это! Это теперь наша особенная комната!
- Мы не принимаем никаких пожертвований! - гневно заявил Оррен, устремив взгляд на Мэтти.
Подбодрив детей взглядом, Мэтти открыла рот, чтобы все объяснить, но он неожиданно оттолкнул ее и вышел. Янси заревела. Джин Мэри уткнула лицо в свою кровать "как у принцессы" и начала всхлипывать. Кэнди Сью упала на пол и присоединилась к ним, а Чэз нервно ходил от Янси к Кэнди Сью, пытаясь успокоить их. Мэтти посмотрела на красивую комнату и плачущих детей и почувствовала, как умерли ее собственные надежды. Ее огромные достижения, кажется, обернулись полным провалом.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Оррен выскочил из дома, спустился в гараж, рванул дверцу грузовичка и вдруг резко остановился, осознав, что идти ему, собственно, некуда. Бормоча свое любимое ругательство, он снова захлопнул дверцу и направился к шкафу с инструментами. Выдвинув ящики, извлек гаечный ключ, вытащил из сумки, висевшей на крючке, кусок ветоши и начал драить и без того сверкающий металл. Удовлетворившись результатом, он повесил этот гаечный ключ и достал следующий. Оррен всегда содержал свои инструменты в образцовом порядке. Они давали ему средства к существованию и были слишком дорогими, чтобы относиться к ним без должного внимания. К тому же его успокаивала механическая работа.
Капая машинное масло на ветошь, он перенесся мыслями к событиям, происшедшим в его доме. Единственной его заслугой было то, что он выкрасил четыре стены в три разных цвета, как ему было сказано, а его дом неожиданно стал похож на картинку из журнала. Но даже Мэтти не под силу было добиться таких изменений. Она вынуждена была выпрашивать вещи для убранства его дома у своего отца!
- Оррен?
Это был голос Мэтти. Оррен собрался с силами, повесил гаечный ключ, вытер руки ветошью, задвинул ящики и водрузил на место висячий замок. Сунув ветошь в карман брюк, он наконец обернулся.
- Я не шутил. Семья Эллисов не принимает подаяний. Забирайте все домой!
- Нет! - категорически заявила Мэтти, скрестив на груди руки.
Оррен не был вспыльчивым человеком, но тут он взорвался:
- Черт побери, Мэтти! Делайте, как я вам говорю! Я не хочу, чтобы эти вещи находились в моем доме! Начнем с того, что вы не имели права приносить их сюда!
- Вы сказали мне, что я могу по-новому оформить комнату девочек.
- Я не предполагал, что для этого вы обдерете дом своего отца!
Она закатила глаза.
- Не говорите глупостей! Все эти вещи хранились на чердаке. В лучшем случае их пустили бы на дешевую распродажу!
- Прекрасно. Если вы не хотите брать их обратно, тогда я должен буду их у вас купить. - Он вытащил бумажник. - Сколько?
Мэтти отпрянула, разинув рот.
- Да как вы смеете? Это самое большое оскорбление, которое вы…
- Оскорбление! Разве это оскорбление - желание расплатиться с вами? Это оскорбление - желание самому заботиться о своих детях?
- Вы заботитесь о своих детях, Оррен. Вы изнуряете себя ради своих детей. Неужели вы думаете, что я этого не вижу?
- Не знаю, что вы там видите, Мэтти! Но совершенно ясно, что увиденное вам не особенно нравится, потому что вы, кажется, одержимы желанием это изменить!
- Неправда! Я просто хочу помочь. - Она подошла ближе, умоляюще сложив руки. Ее изумрудные глаза сверкали. - Вы так много работаете, Оррен! Иногда, приходя с работы, вы выглядите очень усталым! Я просто хочу сделать этот дом уютным. Для вас и детей.
Эти слова могла бы произнести какая-нибудь жена своему мужу в оправдание огромной суммы, истраченной на что-то для дома. Это потрясло его до глубины души. Она была няней его детей, а не его супругой!
- Я нанял вас, чтобы вы смотрели за моими детьми и готовили им еду, а не для того, чтобы вы перевернули здесь все вверх ногами! - возбужденно заявил он. - Я больше ничего не узнаю в своем доме!
- Я… понимаю. Очень сожалею. Я не сознавала, что перешла границу. Я… я сейчас ухожу. Ужин на… - Мэтти судорожно сглотнула, и он запоздало понял, что она сдерживает слезы, - на п-плите! - Она повернулась и пошла к ступенькам.
В мгновение ока его злость исчезла, и на смену ей пришла жалость. Неожиданно он почувствовал себя самым жестоким человеком на свете.
- Мэтти, постойте!
Она подчинилась и замерла на месте.
- Я не собирался доводить вас до слез, - произнес он сконфуженно.
- Я понимаю, - сказала она голосом, в котором слышались слезы. - Я виновата. Я слишком… увлеклась. - Она всхлипнула, смахнула слезы и мягко добавила: - Все в порядке.
- Нет, вы не виноваты. Вы не хотели делать ничего плохого.
Она повернулась к нему. В ее глазах стояли слезы.
- Я действительно не хотела, Оррен. Клянусь! Я думала, что девочки обрадуются, Чэз получит собственный угол и все это немного снизит ваше напряжение! Я только хотела… - У нее задрожал подбородок, а у Оррена перевернулось сердце.
- Я знаю. Знаю, - тихо сказал он, приблизившись к ней и обняв ее за плечи, как если бы она была его ребенком. - Все нормально. Вы старались помочь. - Он отбросил с ее лица прядь темных шелковых волос. По его позвоночнику пробежала дрожь. Как бы он ни убеждал себя в этом, она не была ребенком. Он подумал, что мог бы быть… Нет, он, безусловно, попал в беду.
Мэтти подняла голову. Ее маленькая сильная рука сжала его плечо.
- Пожалуйста, не сердитесь на меня, - прошептала она, четко выговаривая каждое слово своими пухлыми розовыми губами.
Он с ужасом почувствовал, что его ладонь ласково коснулась ее шеи. Но тут же забыл об этом, поскольку взгляд упал на ее губы. Оррен закрыл глаза и прижал свои губы к ее губам. Мэтти застыла, словно испуганная таким поворотом событий. Но тут ее рука скользнула вверх по его затылку, а губы раскрылись. Неожиданно потеряв равновесие, Оррен качнулся в ее сторону. Чтобы устоять на ногах, Мэтти обхватила его рукой за талию и прижалась к нему. Он почувствовал прикосновение ее на удивление крепких грудей. Прошла целая вечность с тех пор, как он держал в своих объятиях какую-либо женщину. Он обвил рукой ее удивительно тонкую талию, не совсем понимая, в какой момент его рука оказалась на этой талии, и почувствовал, как Мэтти, слегка застонав, привстала на цыпочки. Обрадованный, он наклонил голову, сильнее прижимая свои губы к ее губам и уткнувшись носом в ее щеку. Ее кожа была гладкой, как шелк, дыхание горячим и свежим.
Дрожа, она тянулась все выше. Его рука скользнула с ее затылка вниз, на спину, затем под мышку и смело обхватила полную крепкую грудь. Его тело отозвалось на это прикосновение, и тут она неожиданно вырвалась.
Он стоял, простирая к ней руки. Его тело протестовало, чувства бурлили. Постепенно голова прояснилась. Мэтти уставилась на него, широко распахнув глаза и раскрыв рот. Оррен оцепенел. Что он наделал?! Он поцеловал няню своих детей - очень юную, очень впечатлительную, - и она сейчас смотрела на него так, как будто он достал до луны!
- О, Оррен!
Ужас охватил его. Он не только поцеловал ее, но еще и коснулся ее груди!
- Нет! - выдохнул он.
Мэтти сцепила руки и невозмутимо улыбнулась, словно с самого начала предвидела, каким разрушительно возбуждающим будет их поцелуй. Оррен вдруг почувствовал себя так, как будто у него выбивают почву из-под ног.
- Нет, нет, нет!
- Оррен, послушайте меня!..
Он закрыл уши руками.
- Ни за что! О Господи! Это ни в коем случае не должно было произойти!
Она скрестила руки на груди и самодовольно усмехнулась.
- Это уже произошло!
- Нет, не произошло! - воскликнул он. - И больше не произойдет! Во-первых, я дал себе зарок избегать женщин. Не хватало мне еще этих проблем! Мне их и так предостаточно, большое спасибо. И, во-вторых, если бы я даже не давал себе никакого зарока, и никаких проблем не существовало, это, во всяком случае, были бы не вы! Вы слишком молоды!
- Мне почти двадцать, - слабо возразила она, уронив руки.
- Вам девятнадцать! Это значит, что вы подросток!
- Я не… - вздохнула она.
- В-третьих, - перебил он, подняв три пальца для большей убедительности. - У меня нет на это времени!
- А я хочу сделать так, чтобы было, - рассудительно сказала Мэтти, но, прежде чем она успела продолжить, он ткнул ей прямо в лицо на этот раз четыре пальца.
- В-четвертых. Я не хочу, чтобы в это были втянуты мои дети! Не желаю, чтобы они подумали, что между нами что-то происходит. Не хочу вселять в них напрасные надежды! Из этого ничего не получится, и они только расстроятся, а я этого не хочу! Они уже лишились одной матери. Не хватало еще, чтобы они потеряли и другую!
- В этом я с вами полностью согласна, - спокойно сказала Мэтти.
- Согласны? - Он заморгал от удивления.
- Конечно, согласна. Не думаете же вы, что я причиню боль детям!
- Т-тогда вы должны согласиться, что мы не можем… не будем… - Он судорожно вздохнул. - Вы понимаете, что это не может повториться?
Она улыбнулась ему улыбкой мадонны - проницательной, ясной, понимающей - и решительно сказала:
- Нет.
Мэтти круто повернулась, улыбнулась через плечо и весело повторила, неспешно подходя к двери:
- Нет!
- А когда придет папа?
Мэтти одобрительно посмотрела на Джин Мэри и зачесала назад падающую на лоб прядь рыжих кудрявых волос.
- Не знаю, дорогая. Он сказал, что задержится на работе.
К ее облегчению и удовольствию, Джин Мэри привалилась к ней и, обняв за талию, захныкала:
- А я хотела спросить папочку, можно ли мне пойти на день рождения к Рамоне.
Мэтти крепко прижала ее к себе.
- Я думаю, что можно.
- Но мне нужен подарок, - возразила Джин Мэри.
А подарки стоят денег, отметила про себя Мэтти. Она даже подумать не могла о том, чтобы самой купить подарок. Оррену это бы не понравилось.
- Послушай, у меня есть идея. Можно сделать потрясающий подарок. Он не стоит денег, но тебе придется заплатить за него. - И Мэтти, видя недоуменное лицо девочки, засмеялась. - Мы заключим сделку. Это будет так. Я сделаю два маникюра, если ты поработаешь на меня два часа.
- А что такое маникюр?
Мэтти взяла маленькую обветренную ручку Джин Мэри.
- Это значит, что я буду втирать в твои руки специальный лосьон до тех пор, пока твоя кожа не станет мягкой, как шелк. Потом я отодвину кожицу у основания ногтей… - Мэтти продемонстрировала это на двух пальцах. - И покрашу твои ногти. Ярко-синим, может быть. Или желтовато-зеленым. Или даже желтым. Потом покрою их блеском и сверху закрепителем. И у тебя будут самые красивые руки, когда ты пойдешь в гости.
Джин Мэри широко раскрыла глаза от удивления.
- Вы сделаете это два раза, чтобы руки были одинаковыми?
Мэтти покачала головой:
- Нет. Я сделаю один маникюр тебе, а второй - твоей подружке Рамоне. Но тебе придется отработать за них два полных часа. Ты согласна?
Джин Мэри радостно запрыгала.
- Ух, ты! Ух, ты! Здорово! Рамона обалдеет! Спасибо, Мэтти! Спасибо!
- Послушай, что мы сделаем. Мы приготовим специальное свидетельство, в котором сообщим о подарке Рамоне, и ты отдашь ей это свидетельство на дне рождения. Ты можешь показать ей свои ногти, чтобы она видела, что ее ждет. А на свидетельстве мы оставим место, куда можно будет вписать дату и время, когда она сможет сделать маникюр. Я договорюсь об этом с мамой Районы. Потом мы заедем за ней и привезем ее сюда.
- И я покажу ей свою комнату! - с воодушевлением подхватила Джин Мэри.
- И ты покажешь ей свою комнату, - согласилась Мэтти.
Джин Мэри подпрыгнула и обняла Мэтти за шею, чуть не свалив ее с ног. Мэтти, смеясь, подхватила девочку.
- Я люблю тебя, Мэтти. Спасибо! Спасибо! - чмокала ее в щеку Джин Мэри.
Мэтти закрыла глаза и крепко обняла девочку, шепча:
- Я тебя тоже люблю, Рыжик.
Когда она снова открыла глаза, то увидела в дверях кухни Оррена. Джин Мэри повернула голову и, заметив отца, немедленно оставила Мэтти и стала быстро выкладывать радостную новость. Кивая и что-то бормоча, Оррен вошел вместе с девочкой на кухню и закрыл дверь.
- И я заплачу за это, делая два часа трудную работу, - сообщила Джин Мэри, постепенно успокаиваясь.
- Это здорово, Рыжик, - сказал ей Оррен. - Просто отлично. Я уверен, что твой подарок понравится Рамоне больше всех других.
- Значит, вы не против? - спросила Мэтти, делая шаг вперед.