Журналистка Терри Дэвис славится среди коллег чутьем на сенсации. Она отправляется в Париж в надежде попасть на закрытую свадьбу одного из сыновей скандально известного финансиста Амоса Фолкона, чтобы раздобыть горячие сплетни об этом семействе. Случай сводит ее с братом жениха Леонидом – мрачным и таинственным русским олигархом…
Содержание:
Пролог 1
Глава 1 1
Глава 2 4
Глава 3 6
Глава 4 8
Глава 5 10
Глава 6 11
Глава 7 13
Глава 8 15
Глава 9 17
Глава 10 19
Глава 11 21
Глава 12 23
Люси Гордон
Две женщины, одна любовь
Lucy Gordon
FALLING FOR THE REBEL FALCON
Falling for the Rebel Falcon © 2013 by Lucy Gordon
"Две женщины, одна любовь" © ЗАО "Издательство Центрполиграф", 2014
© Перевод и издание на русском языке, ЗАО "Издательство Центрполиграф", 2014
Это издание опубликовано с разрешения Harlequin Books S. A.
Иллюстрация на обложке используется с разрешения Harlequin Enterprises limited. Все права защищены.
Товарные знаки Harlequin и Diamond принадлежат Harlequin Enterprises limited или его корпоративным аффилированным членам и могут быть использованы только на основании сублицензионного соглашения.
Эта книга является художественным произведением. Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.
Пролог
Голос Вареньки поднялся до отчаянного крика. – Не покидай меня. Пожалуйста, не уходи. – Она протягивала ладони, пытаясь удержать кого-то. Его не было рядом уже много лет и никогда не будет. – Где ты? Вернись, не покидай меня!
Она продолжала выкрикивать бессвязные слова, пока любящие руки не обняли ее, тогда она со вздохом умолкла.
– Я здесь, мама. С тобой. – Голос молодого человека был ласковым, успокаивающим, но пожилая женщина в садовом кресле, которую домашние нежно называли Варенькой, будто не слышала его. Она не поднимала век, словно вглядывалась в бездну своего отчаяния.
– Не уходи. Останься со мной, умоляю.
– Мама, проснись, пожалуйста. – В голосе сына слышалась тревога. – Это я, Леонид. Здесь его нет. – Он склонился над ее креслом, поглаживая лицо, смахивая слезы со щек. – Открой глаза. Взгляни на меня.
Она послушалась, но смотрела в недоумении, не понимая, кто перед ней. Сердце Леонида упало – на секунду показалось, что он сам готов зарыдать, но взял себя в руки.
– Мама, – прошептал он, – прошу тебя.
Ее взгляд стал осмысленным, и она слабо улыбнулась, узнав сына.
– Прости, я заснула, и во сне мне показалось, что он рядом и его руки ласкают меня.
– Это я обнимал тебя, – тихо сказал Леонид. – Я спустился к тебе в сад, чтобы попрощаться. Уезжаю в Париж на свадьбу Марселя. Помнишь, вчера мы говорили об этом?
Женщина вздохнула:
– Конечно, помню.
Оба знали, что безудержные рыдания вызваны не его отъездом, а расставанием, случившимся много лет назад: разлукой с мужчиной, обещавшим вернуться, но не сдержавшим слова, если не считать пару коротких визитов за прошедшие тридцать лет.
– Конечно, поезжай, – улыбнулась она. – Отец будет ждать тебя. Представляю, как он соскучился!
"Если сам соблаговолит приехать, – подумал Леонид. – Можно не сомневаться, что отец не пропустил бы свадьбу одного из своих сыновей, если бы речь не шла об Амосе Фолконе. С ним нельзя быть уверенным ни в чем".
– Взял мое письмо? – заволновалась Варенька. – Не забудешь передать ему?
– Конечно, передам.
– Обязательно привези ответ.
– Обещаю, мама.
"Даже если придется самому водить его рукой", – дал себе слово Леонид, отводя взгляд. Нельзя, чтобы мать догадалась о его мыслях.
– Может, он соберется приехать с тобой, – предположила она с надеждой. – Конечно, дай слово, что привезешь его повидаться со мной.
– Как я могу обещать, мама? У него столько важных дел. Никто не ожидал, что Марсель решит жениться так скоропалительно, – у отца наверняка другие планы.
– Но ты постараешься? Расскажи, как я страдаю без него, – это должно подействовать.
– Сделаю все, что в моих силах, – с трудом пробормотал он. – Может, вернешься в дом? Становится прохладно.
– Лучше останусь здесь. Не устаю любоваться этим видом. – Женщина махнула рукой в сторону луга, убегавшего с холма вниз, к широкой излучине Дона. – Здесь мы встретились, и наступит день, когда снова будем вместе. Надо только запастись терпением. До свидания, мой мальчик. Буду ждать тебя с новостями.
Леонид обнял ее, поцеловал и с тяжелым сердцем пошел к дому. На террасе его ожидала Нина, немолодая женщина, которая ухаживала за матерью.
– Как она себя чувствует?
– Неважно, – вздохнул Леонид. – Передала письмо для отца. Грустно, но она верит, что после стольких лет он все еще любит ее.
– Подумать только! Для всех очевидно, что Амос Фолкон использовал ее и бросил.
Сиделка кипела от негодования. Хотя официально Нина работала по найму в доме Леонида, она могла позволить себе критические замечания в адрес его отца. Леонид считал ее почти родной и безгранично доверял, зная, как она предана семье. Только ей он мог оставить на попечение свою мать, когда возвращался в Москву, где были сосредоточены его обширные деловые интересы.
– Все эти годы он присылал маме деньги…
– Издалека. Ему это ничего не стоило. Где он был, когда ее муж узнал, что ты не родной сын? Предложил помощь? Нет, просто откупился.
– Мне жаль ее не меньше, чем тебе, Нина. Когда увижу его в Париже, еще раз поговорю.
– Убеди отца навестить Вареньку. Она всем сердцем ждет его.
– Конечно, постараюсь. – Леонид тихо застонал от отчаяния. – Как ей помочь? Она живет в придуманном мире, в котором он любит ее и однажды обязательно вернется. Лучше уж пусть верит в свои фантазии, чем узнает правду.
– Не спорю. Это единственное, что помогает ей жить, – согласилась Нина.
– Мне пора ехать. – Он сжал ее ладони. – Что бы я без тебя делал?
– Я буду рядом с ней, не беспокойся. Спущусь в сад, чтобы ей не было одиноко. Поторопись, иначе опоздаешь на самолет.
Леонид пошел к ожидавшей его машине, но прежде, чем захлопнуть дверцу, кинул последний взгляд на лужайку, откуда мать на прощание махала рукой. Он послал ей воздушный поцелуй и улыбнулся, скрывая грусть. Леонид знал, что помутившийся рассудок матери нельзя излечить. Он только старался скрасить оставшиеся ей дни. Не в его силах вернуть ей счастье.
Варенька смотрела вслед отъехавшей машине.
– Нина, как прекрасно, что он встретится с отцом в Париже и привезет Амоса ко мне.
– Если сумеет, – осторожно заметила сиделка.
– Даже не сомневайся. Леонид сказал, что Амос будет здесь через несколько дней. – Она блаженно закрыла глаза. – Он дал мне слово.
Глава 1
Услышав отчаянный стук в дверь, Терри сразу догадалась, что это Джим – милый юноша, который считал себя ее бойфрендом. Он не скрывал растерянности.
– Терри, как ты можешь так поступать со мной? Это несправедливо!
– Заходи и перестань кричать.
Он ворвался в комнату и бросился на диван, причитая:
– Что я должен чувствовать, если ты обещала, а теперь отказываешься провести со мной несколько дней? Да еще известила об этом эсэмэской. – Он потряс мобильником.
– Я не хотела обидеть тебя, просто сообщила, что не смогу вырваться в наше маленькое путешествие на следующей неделе. Планы неожиданно изменились. Извини, Джим. Отложим поездку на время, – мягко увещевала она.
Для Терри Дэвис такие сцены были привычными: ей ничего не стоило завладеть сердцем мужчины, неожиданно отступить и с невинной улыбкой утешить ласковым словом. Ей все сходило с рук. Мало кто мог устоять против ее чарующей красоты: длинных белокурых волос, огромных голубых глаз и стройной фигурки, позволявшей носить самые модные, изысканные туалеты. К тому же природа одарила Терри удивительным личным обаянием. "В этом секрет, – думал Джим. – Она прекрасно знает, как далеко может зайти".
– Мне надо торопиться, – сказала она. – Наклевывается интересная история, которую грех пропустить.
Терри была свободным журналистом-репортером и славилась в газетном мире чутьем на скандальные новости.
– Куда ты мчишься за очередной сенсацией, которая потрясет мир? – процедил Джим.
– В Париж. Только что забронировала комнату в "Ла Коруне".
– Самый дорогой отель в городе.
– Знаю. Мне удалось ухватить последний номер. Там начался страшный ажиотаж, как только сплетни просочились в прессу.
– Какие сплетни?
– О свадьбе. Марсель Фолкон женится через несколько дней.
– Кто он? – вытаращил глаза Джим.
– Владелец "Ла Коруны", но дело не в нем, а в его сводном брате Тревисе Фолконе. Неужели не слышал?
– Ну как же! Мегазвезда на телевидении.
– Последнее время его имя не сходит с первых полос. У него новая женщина, но не из длинноногих сексуальных пустышек. Говорят, очень достойная. Все умирают от любопытства. Мой человек в Париже сообщил, что он приедет с ней на торжество. Я просто обязана подобраться поближе и увидеть их собственными глазами, не говоря уж о других членах семейства Фолкон.
– Кто тебя интересует?
– Все. В первую очередь глава семьи Амос – большая шишка в финансовых кругах. Почти наверняка явится на венчание. Приглашены все его сыновья.
– Сколько их?
– Пятеро от четырех разных матерей. Дариус – англичанин, и тоже в финансовом бизнесе. Его брат Джексон делает документальные программы на телевидении. Марсель – француз, Тревис – американец и, наконец, Леонид. Он русский.
– Господи, сколько национальностей. Видно, Амос Фолкон много путешествовал.
– Было время. Ему сейчас за шестьдесят. Живет в Монако с нынешней женой. Говорят, стал очень респектабельным, но я сомневаюсь: леопард не меняет пятен.
– Представляю, сколько набежит прессы. Ты будешь одна из многих.
Терри бросила на него ироничный взгляд, и Джим понял, насколько неуместно его замечание. Она никогда не была частью толпы.
– Венчание пройдет не в обычной церкви, – пояснила она, – а в собственной часовне "Ла Коруны", куда доступ прессе ограничен, поэтому я должна прибыть в отель в качестве гостя. Если повезет, получу приглашение на свадьбу.
Джим расхохотался:
– Размечталась! Может, тебе и удастся как-то проскользнуть в часовню, но на приглашение даже не рассчитывай.
– Поспорим?
– Нет уж. Я знаю, ты способна совершить невозможное, только берегись: однажды ты встретишь мужчину, который переиграет тебя в твоей же игре.
– Не знаю, о какой игре ты говоришь. – Голубые глаза Терри были чисты и невинны.
– Узнаешь – и тогда пожалеешь.
– Посмотрим. А может, мне даже понравится. Чем выше ставки, тем азартнее игра и ценнее победа.
Она не могла высказаться яснее. Терри дала ему понять мягко, но решительно: если кто-то выиграет, это будет не он.
– Когда твой рейс?
– Через три часа. Как раз собиралась вызвать такси.
– Не надо, я отвезу тебя в аэропорт.
– Спасибо, Джим. Как тебе удается оставаться таким милым и снисходительным?
Хороший вопрос. Несмотря на разочарование и обиду, что он так мало значил для Терри, Джим все равно готов услужить ей. Терри обладала мистической властью над мужчинами.
Он отнес ее чемоданы вниз, к машине, проследил, чтобы ей было удобно, и повез в аэропорт.
– Если свадьба не афишировалась, как ты узнала о ней? – спросил он по дороге.
– Информацией поделилась приятельница, которую я выручила в свое время.
Еще одна характерная для Терри черта – когда нужно, всегда находился человек, чем-то ей обязанный.
В аэровокзале Джим проводил ее до стойки регистрации и заслужил поцелуй в щеку.
– Спасибо, дорогой. Я позвоню.
"Она не сказала когда, – подумал он. – Забудет про меня еще до того, как займет место в салоне". Но Джим ошибался. Терри действительно сожалела, что неумышленно обманула его ожидания. Только когда самолет набрал высоту, она переключилась на задачу, которую ей предстояло решить.
В аэропорт Шарля де Голля прилетели в полночь. Прямо за таможней ее ожидала Гортензия, француженка средних лет, дама с обширными деловыми контактами. Они с Терри давно подружились на почве бизнеса и часто помогали друг другу. Женщины тепло обнялись и поспешили к машине.
– Не знаю, как благодарить тебя, – сказала Терри.
– Не стоит. Я у тебя в долгу. Кроме того, просто повезло: я работаю на компанию, которая организует свадьбу.
– Почему вдруг такая спешка с венчанием?
– По слухам, Марсель боится потерять Кэсси. Когда она приняла предложение, он решил действовать быстро, пока она не передумала.
– А что семья?
– Все прилетают завтра. Тревис из Лос-Анджелеса, Дариус и Джексон – из Англии. Ждут даже Леонида из Москвы. Для него заказан номер, но никто не знает, приедет ли он вообще. Те, кто с ним знаком, говорят, что он очень жесткий, с ним трудно договориться.
– М-м-м. Должно быть, интересный тип.
– Опасный. Если встретишь – будь осторожна.
– С какой стати? Какой интерес, если нет риска?
– Неужели ты не можешь без риска?
– Конечно нет. Мне нужна интрига – без этого нет творчества. Брошенный вызов мобилизует силы, помогает сбить с толку, застать его врасплох.
– Кого это "его"?
– Да любого.
– Тебе это так важно?
– Да, – улыбнулась Терри. – Это самое главное.
Гортензия никак не отреагировала на шокирующее высказывание. Трудно понять, когда Терри шутила, а когда говорила серьезно.
Они въехали в престижный район Парижа, и скоро перед ними возник внушительный силуэт старинного здания.
– Приехали. Вот "Ла Коруна", – объявила Гортензия.
– Вау! Выглядит роскошно.
– В прошлом дворец принадлежал аристократическому роду. Во время Французской революции всех казнили. Здание пришло в запустение, и Марсель купил его в плачевном состоянии. Но теперь, среди роскошных гостиниц, которые Марсель строит по всему миру, эта самая лучшая.
После регистрации женщины поднялись наверх, в комнату Терри. Богатство интерьеров впечатляло.
– Боюсь, довольно накладно для твоего бюджета, но другого номера не было. Зато на одном этаже с Фолконами.
– Отлично, – удовлетворенно заметила Терри. Они заказали в номер ужин и с удовольствием перекусили.
– Трудно было вырваться сюда за такое короткое время?
– Поездка случилась очень вовремя, – призналась Терри. – Мне предстоял визит к родителям на семейное торжество – помолвку их племянницы Салли. Думаю, для всех лучше, что меня там не будет.
– Если не ошибаюсь, твои родители из ученой среды? Известные в науке имена.
Так оно и было. Профессор Ангус Хенсон пользовался среди коллег большим авторитетом, а его знания и эрудиция вызывали всеобщее восхищение. Остальные члены семьи занимали важные посты в университетском мире. Все, кроме младшей дочери Терри.
– У меня репутация черной овцы, – усмехнулась она. – Фривольная, глупая, легкомысленная.
– А почему ты хотела избежать семейной встречи?
– Три года назад у меня был роман с нынешним женихом Салли. Все шло прекрасно, пока мне не подвернулся случай расследовать довольно скандальную историю. Кто-то проговорился, я заинтересовалась, и… короче, я получила известность в журналистских кругах. Томас пришел в ужас, счел это вульгарным, настаивал, чтобы я бросила карьеру репортера. Когда я отказалась… ну, в общем, понятно. – Терри небрежно пожала плечами.
– Если бы он по-настоящему любил, не разбил бы тебе сердце из-за такой мелочи, – сочувственно заметила Гортензия.
– С чего ты взяла, что мое сердце разбилось? – возмутилась Терри. – Передо мной впервые открылись широкие перспективы. Некогда было переживать. Кроме того, он не любил меня – просто хотел породниться с моей семьей ради собственной научной карьеры. – Терри насмешливо улыбнулась.
– Потеряв тебя, он стал ухаживать за твоей кузиной? Ты права, лучше тебе было не появляться на помолвке, – согласилась подруга и полюбопытствовала: – В журналистском мире ты известна как Терри Дэвис, но я заметила, что ты зарегистрировалась под именем Эрики Хенсон.
– Это имя по паспорту, но я пользуюсь им только для представительских целей. У Эрики Хенсон всегда в порядке банковские счета, она вовремя платит налоги и вообще ведет себя прилично. Терри Дэвис – самый фривольный и глупый ребенок, который мог родиться в академической семье. – Она сказала это с видимым удовольствием и даже с гордостью. – Своим именем я обязана отцу. Когда он узнал, что мама снова беременна, пришел в ужас. Его опасения оправдались – я росла озорным ребенком. Отец называл меня "инфант террибль" – потом все стали звать меня просто Терри.
– Но ведь это скорее псевдоним, – уточнила Гортензия. – Откуда взялась фамилия Дэвис?
– Семья настаивала, чтобы я не позорила фамилию Хенсон. Боялись, что умрут со стыда, если станет известно о нашем родстве. – Терри не скрывала иронии. – Так я стала Дэвис.
– То есть они отрицают даже знакомство с тобой. По-моему, отвратительно с их стороны.
– Семье нужно поддерживать репутацию. Я их не виню.
– Как же можно? Ты добилась немалого успеха в своей профессии, а они считают тебя изгоем.
– Не стала бы делать из этого трагедии, – легко заметила Терри, хотя слова задели за живое. На самом деле неприязненное отношение семьи волновало ее больше, чем она хотела признать.
– Может, они завидуют, что чутье на сенсации неплохо кормит тебя, а журналистская карьера быстро идет вверх, – предположила француженка. – Хотя, признаюсь, иногда ты балансируешь на самом краю и сильно рискуешь.
– В прошлом было и такое, – согласилась Терри, – но я стала гораздо осторожнее. Теперь стараюсь соблюдать правила и даже начала завоевывать уважение.
– Ты?
– Наверное, все-таки сказывается мое академическое происхождение. Пора стать серьезной, правильной, респектабельной. Неплохо звучит, правда?
– Что заставило тебя образумиться?
– Недавно разразился грандиозный скандал. Ты слышала о… – Терри назвала имя репортера, известного грязными методами добычи информации.
– Тот, который шантажировал женщину, чтобы она заговорила, а потом все обернулось трагедией?
– Он самый.
– Но ведь ты не была замешана в этой истории?