- Зовите меня Карл, - с легкостью предложил он, совсем не обескураженный ее официальным тоном. Он подошел ближе и с милой улыбкой сочувствия кивнул в сторону ее руки. - Похоже на очень болезненную травму, мисс Шервуд, не зря Райан встревожился. - Его улыбка стала более теплой, и он едва слышно пробормотал: - Пястная кость, не так ли?
Джейн вспыхнула, но, прежде чем она успела ответить, вмешался Райан и, нетерпеливо хмурясь, подтолкнул своего советника к двери.
- Спасибо, Карл, думаю, что мы с доктором дальше вполне справимся сами…
- Подождать тебя на улице?
Ответом на этот вопрос был еще один хмурый взгляд.
- Моя машина здесь, и тебе нет необходимости болтаться тут просто так. Я не знаю, сколько это займет времени, так что поезжай в офис и скажи Айрин, что я задержусь. Пусть сделает перестановки в утренней программе.
Дав еще несколько лаконичных указаний своему явно всем этим забавлявшемуся советнику, Райан решительно закрыл дверь, вернулся и навис над седовласым доктором, который придвинул к кровати стул и приступил к осмотру.
Борясь с волнами боли, Джейн отвечала на его негромкие вопросы насчет первичной врачебной помощи с неохотой, и не зря: Райан под конец взорвался.
- Перелом! Тогда какого дьявола ты не в гипсе? К какому знахарю ты обращалась? Черт побери, Грэм, она ведь не должна терпеть такую адскую боль? Сделай же что-нибудь!
Доктор Фрей, судя по всему, был не только врачом, но и другом, ибо проигнорировал его бесцеремонный выпад и сосредоточил свое внимание на Джейн, детально расспрашивая ее о проведенных с ней лечебных мероприятиях, и строго отругал ее за то, что она сняла повязку прежде, чем начали срастаться кости. Судя по всему, он предположил, что она поступила так из бравады, и Джейн не стала разубеждать его.
- А как это произошло? - ненавязчиво осведомился он, выяснив у нее дату травмы и последующего обращения в клинику. По его тону она поняла, что он пришел к тому же выводу, что и врач в клинике. Ей не удастся вывернуться, сказав, что прищемила руку дверью.
- Не совсем случайно, - с опаской пробормотала Джейн, заметив, как насторожился Райан, когда она назвала дату его дня рождения. Сейчас он ощупывал шрам у себя на губе, и она решила, что нет смысла дольше увиливать. - Я… я ударила одного человека, - вздохнула она.
- Вот как?
- Да. Меня! - заявил Райан напряженным тоном. Он явно злился из-за того, что чувствовал себя виноватым. - Она недооценила крепость моей головы, верно, Джейн? Это большой твой недостаток - недооценивать противников…
- Тем не менее я сбила вас с ног! - вспыхнула она.
- Да, но какой ценой?
- Дело того стоило!
Доктор кашлянул и раскрыл свою объемистую черную кожаную сумку. Джейн быстро помигала, уверяя себя, что слезы на глазах выступили от боли. Райан тихо выругался и с мрачным видом налил себе еще кофе.
- Я наложу на руку новую стяжку, но нужно, чтобы на этот раз вы строго соблюдали все предписания, иначе дело кончится тем, что придется делать ту операцию, о которой предупреждал ваш врач, - серьезно сказал доктор Фрей. - И так уже это возобновившееся воспаление задержит ваше выздоровление. Отныне, мисс Шервуд, оставьте врачевание специалистам.
Несмотря на то, что прикосновения доктора Фрея были чрезвычайно бережными, к концу наложения повязки Джейн уже плакала по-настоящему, а Райан, прощаясь с доктором, был зловеще сдержан.
- Не беспокойся, Грэм, я прослежу, чтобы в будущем она вела себя не так безответственно…
Джейн едва успела вытереть глаза уголком простыни, как он уже вернулся, плюхнулся на кровать и навис над ней, опершись на руки по обеим сторонам подушек.
- Нечего было намекать, что вы присматриваете за мной, - начала она, безуспешно пытаясь вернуться к прежней высокомерной манере. - Я вполне способна позаботиться о себе…
- Ты можешь так говорить? После вчерашнего? - сказал Райан, пронзая ее взглядом, от которого она вспыхнула и попыталась запахнуть халат повыше у шеи. - Зачем? Зачем ты так стараешься закрыться от меня? - Он мрачно засмеялся. - Не надо, не трудись отвечать. Кажется, я знаю. Ты слышала, что сказал Грэм? Ты могла навсегда повредить нерв - и все из-за этой дурацкой шервудовской гордости! Твой отец так и не научил тебя правильно оценивать свои возможности, а, Джейн? Ты скорее покалечишь себя, чем признаешься в простой человеческой слабости!
Он провел рукой по влажным волосам и дальше вниз по затылку, удивленно качая головой.
- Я все еще не могу поверить, что ты пошла на такой риск. Ради всего святого, что тобой овладело?
- По всей видимости, вы! - не подумав, резко бросила она, и они оба замерли, осознав смысл ее слов. - Я… я не то хотела… - Джейн глубже вдавилась в подушки, когда Райан ближе наклонился к ней, пристально изучая ее глазами, которые из рассерженных светло-синих стали очень темными, чувственными.
Она дышала быстрыми, неглубокими вдохами, на бледные щеки опять вернулся румянец. Пульсирующая боль в левой руке притупилась до такой степени, что она стала снова вспоминать события прошлой ночи.
- Да, действительно, - тихо пробормотал он, возвышаясь над ней. - И что сделано, то сделано, верно, Джейн? Изменить это я не могу…
Он взял ее за подбородок и провел большим пальцем по влажному месту в ямочке у нее под глазом.
- Да и ты вряд ли захотела бы, - добавил он охрипшим голосом. Хотя в его уверенном тоне присутствовала доля мужского самодовольства, но в нем не было злорадного торжества над поверженным противником, и сердце Джейн затрепетало в груди.
- Я…
Его большой палец, скользнув по благородно очерченной скуле, опустился наискось и прошелся по ее дрожащим губам.
- Не надо! Не лги, Джейн. Давай будем честными друг с другом хотя бы в этом…
Он наклонился и поцеловал ее, но не жадно и хищно, как целовал всю прошлую ночь, а мягко, нежно, обольстительно… как бы прощая. Утренний поцелуй, полный такого нежного обещания, что Джейн была околдована и потрясена. Она почувствовала, как его рука скользнула под отворот халата и охватила ее теплую грудь, мягко исследуя твердеющий сосок. Возможно, она нашла бы в себе силы отвергнуть его страсть, но против его нежности она была беззащитна. До этого ни один мужчина не считал ее достойной нежности.
- Да, нам обоим было хорошо, не так ли, дорогая? - прошептал он, касаясь губами ее губ. - Дивно хорошо. Так зачем сопротивляться этому? Может, уже пора перестать оглядываться и начать смотреть вперед…
- И что тогда? - спросила она сквозь туман, заволакивающий ее мозг и порождаемый сладостью поцелуев, которая действовала сильнее всяких болеутоляющих средств.
- Тогда мы много Можем друг для друга сделать. - Его голос приобрел дразняще растянутую, возбуждающую интонацию. - Ведь я обещал доктору присматривать за тобой…
Годы самоотречения определили ее инстинктивную реакцию.
- Я не нуждаюсь…
- Еще как нуждаешься - все мы в этом нуждаемся в определенные периоды жизни, - сказал он, убрал руку с ее груди и отвел спутанные кудри с гладкого лба. - И нуждаешься больше, чем кто бы то ни было, дорогая… иначе ты не так быстро согласилась бы продать себя вчера вечером.
Ее охватило жгучее чувство стыда. Она хотела сказать ему, что он чересчур дорого заплатил за то, что было отдано охотно, но тогда слишком многое стало бы явным.
- Это было не так - я разозлилась…
- Знаю, я тоже разозлился, - успокоил ее он с пониманием, которое было еще более обольстительным, чем его поцелуи. - Потому что все время, пока мы поливали друг друга оскорблениями, я представлял себе, каково это будет, если ты окажешься со мной в постели. - Он пресек ее беспокойное движение, запустив пальцы ей в волосы и пришпилив ее голову к подушке. - Думаешь, я не понял, что ты взяла деньги только со злости? Ты слишком горда, чтобы разыгрывать из себя шлюху для меня или для кого-то еще. Ты пошла с Дэном, потому что я достал тебя, и ты хотела отплатить мне, а потом ситуация вышла из-под контроля… - Его губы насмешливо скривились. - Ну да ладно. Я знаю, как такое случается. Я очень близко знаком с тем, как месть может исподволь подчинить душу… На побережье в заливе Миссии у меня есть квартира с прислугой, - тихо сказал он. - Небольшая, но со всей роскошью, какую только можно пожелать, и очень уединенная… Никто не будет знать, где ты, если тебе нужно именно это. Если хочешь, можешь переезжать хоть сегодня.
До нее не сразу дошел смысл сказанного.
- Вы предлагаете мне жить с вами? - прохрипела она.
- Я там не живу, у меня есть собственный дом. Квартира будет твоей на весь срок, - уточнил он.
На весь срок?
- Но я буду приезжать так часто, как это будет желанно для нас обоих, и оставаться на ночь, так что я, естественно, возьму на себя все твои текущие расходы, - пояснил он.
Но Джейн все еще пыталась понять то, что он сказал раньше.
На весь срок? Да он же имеет в виду продолжительность любовной связи!
Ее пульс словно взбесился.
- Вы хотите, чтобы я стала вашей любовницей? - задохнулась она.
Он с упреком взглянул на нее сквозь густые, темные ресницы.
- Это слишком старомодно. Я имею в виду более современное партнерство, основанное на обоюдном удовольствии и обоюдной независимости.
- Может, оно и более современное, но не более равноправное, - с дрожью в голосе сказала она, в то время как внутри у нее шок сменился бурной радостью. Значит, он хочет не просто разгула с крутым сексом, а продолжительных отношений. И, что очень типично для мужского рассудка, считает, что все должно быть устроено исключительно на его условиях. Она старалась почувствовать себя оскорбленной его предложением. - Я-то ведь не буду точно так же независима, как и вы, не правда ли? Особенно живя в вашей квартире и на ваши деньги…
Его глаза сверкнули. Имея большой опыт ведения деловых переговоров, он был знатоком оттенков речи и поведения. Вот и сейчас он отметил про себя, что использование будущего времени превращает ее отказ в простое возражение. Не укрылось от него и то, как дрогнули ее ноздри, как неровно вздымается и опадает ее великолепная грудь. Жертва определенно заинтересовалась приманкой. Осталось лишь вытащить рыбку на берег.
Его пальцы сомкнулись на забинтованной руке легко, не сдавив ее.
- Если тебе все еще нужна будет работа - когда заживет рука, это твое дело. Думаю, ты без труда найдешь, что пожелаешь. Я просто хочу сказать, что тебе не надо будет беспокоиться о том, как прожить до тех пор, или бояться каких-то ответных мер, что бы ни произошло между нами.
- Что вы говорите? - пролепетала она, боясь поверить в это.
Он пожал плечами с видом спокойной покорности судьбе.
- Я решил прекратить нашу вражду, Джейн.
Вместо облегчения она пришла в ужас. Чтобы в это поверить, ей надо испытывать к нему безоговорочное доверие…
- Почему? - Она оттолкнула его, спрыгнула с кровати, и на этот раз он не попытался удержать ее. - Почему сейчас? Если это еще одна из ваших интеллектуальных игр… - Она остановилась и обняла себя руками за талию.
Он развел руки, словно сдаваясь, и медленно встал.
- Никаких игр. Простая реальность: враги из нас получились неплохие, но любовники - еще лучше. И одна ночь пылкой страсти не насытила огня, не так ли, Джейн? И пока он не прогорит, ни один из нас не найдет покоя.
Она могла бы сказать ему, что этот огонь никогда не прогорит - по крайней мере для нее.
- А что потом? Опять станем врагами?
Он нахмурился.
- Нет, с этим покончено. "Шервуд" я тебе не верну, но преследовать за долги больше не буду.
Он подошел к черному кейсу, который оставил Карл Тревор, открыл его, вынул электробритву и свежую рубашку. Джейн смотрела на его широкую спину, и ее вдруг осенила внезапная догадка.
- Я никак не могла до конца понять, почему вы так преследовали меня. Даже если принять во внимание то, что я сделала, кара была явно чрезмерной… Вы не просто хотели разорить меня, а стремились стереть с лица земли само мое имя.
Она встала так, чтобы видеть его напряженный профиль.
- Но дело всегда было не только во мне? - спросила она так, словно каждым словом нащупывала дорогу. - Было что-то еще, связанное с тем, что я принадлежу к Шервудам. В вашем произношении моя фамилия всегда звучала как ругательство. Дело в моем отце, не так ли?.. - Она недоумевала, почему это не пришло ей в голову раньше - возможно, не хотелось лишний раз ворошить память о родителе. - Вы знали моего отца…
- А знать его означало ненавидеть? - перебил он спокойно-насмешливым тоном, который лишь усилил ее подозрения.
- Вы в самом деле ненавидели его? За что? Что он сделал?
Он подошел к зеркалу над туалетным столиком и включил бритву.
- Оставь это, Джейн.
- Нет, не оставлю. - Она пошла за ним и придержала его руку с бритвой, глядя в глаза его отражению в зеркале. - Вы просили меня быть с вами честной, Райан… а вам со мной быть честным не обязательно? Собираетесь вынудить меня узнать все самой?
Полуопустив веки, он сказал с хрипотцой в голосе:
- Знаешь, сегодня утром ты впервые назвала меня по имени. А ночью ты буквально не могла остановиться, повторяя его снова и снова…
Она почти дрогнула.
- Не уходите от ответа.
Он сжал губы.
- Его уже нет в живых. И все это больше не имеет к нам никакого отношения. Это дело прошлого…
- Вчера его тоже не было в живых, но для вас это все еще имело значение, - продолжала она. - Почему вы не хотите мне сказать? Думаете, меня это оскорбит? Ничего подобного. Я знаю, что за человек был мой отец…
- Он был как ротвейлер, почуявший кровь. Вцеплялся мертвой хваткой и никогда не разжимал зубов. - Райан вздохнул, щелчком выключил бритву и повернулся к ней. - Очень похоже на тебя.
Сравнение задело ее за живое, и Джейн вздернула подбородок, пытаясь скрыть обиду, но, прежде чем она успела произнести хоть слово в свою защиту, он коснулся ее щеки, как бы прося прощения.
- Наверно, упорство было единственным его качеством, которым я восхищался, - произнес он тоном раскаяния. - Ладно, Джейн. Похоже, я обязан рассказать тебе то, что ты хочешь знать, - после того, как ты оденешься.
Он запустил пальцы ей в волосы, притянул ее к себе и поцеловал так, что душа у нее вдруг оттаяла. Он целовал агрессивно, но в нем не чувствовалось подавляемого бешенства, дававшего себя знать прошлой ночью, а был просто голод страсти, который он и не пытался скрывать.
- Мне придется скоро ехать в офис, а до того надо еще сделать несколько звонков, так что дай мне побриться и позвонить, а потом мы поговорим…
Джейн стояла на крыльце своей пляжной развалюхи и смотрела, как швыряемые ветром чайки парят в крутящихся воздушных потоках в небе над Львиной скалой. Если бы она так жадно не стремилась отведать ядовитых плодов знания, то была бы, наверно, все еще в Окленде, живя надеждой на то, что чувство Райана в один прекрасный день станет более серьезным…
Но это всего лишь пустые мечты. Рана двадцатилетней давности, которую она разбередила, сорвав свадьбу Райана, никогда полностью не зарастет. Для Райана она навсегда останется дочерью человека, который убил его отца.
Нет, Марк Шервуд не размахивал ни ножом, ни револьвером, но его действия имели для жертвы столь же фатальные последствия, как любой смертельный удар.
Как и обещала, Джейн не была обескуражена рассказом о том, как два десятилетия назад Марк Шервуд заключил нечестную сделку по строительству домов, - ей было очень хорошо известно, что ее отец легко пренебрегал законом там, где закон мешал его интересам и защищал, как он говорил, "дураков и неудачников".
По этому определению Чарлз Блэр попадал в разряд неудачников, хотя он, работая плотником и строителем, успел создать неплохое собственное дело. Когда сделка, как и следовало ожидать, лопнула, отец Райана не сбежал, прихватив с собой прибыль, а попытался выполнить свои обязательства. В результате он был разорен, лишился репутации и средств к существованию - пошли слухи, что он пускал в дело некачественные стройматериалы. В отчаянии он обратился за помощью к Марку Шервуду, но отец Джейн рассмеялся ему в лицо, пригрозив представить документы, из которых явствует, что дело провалилось из-за растраты денег Чарлзом.
Вскоре после этого Чарлз Блэр умер - его убило электрическим током в домашней мастерской, - и слухи о самоубийстве еще больше очернили его и без того нелестную репутацию. Его беременная жена и тринадцатилетний сын остались без крыши над головой и совсем без средств после уплаты долгов по его обязательствам.
Пока Марк Шервуд на свою нечистую прибыль строил финансовую империю, вдова Чарлза жила с сыном и дочкой в нищете, работала прислугой в нескольких местах, чтобы свести концы с концами. Целых четырнадцать лет она боролась одна под бременем незаслуженного позора. Ее сын поклялся, что в один прекрасный день он станет богатым и достаточно могущественным, чтобы уничтожить компанию, построенную на растоптанной чести его отца.
Но к тому времени, как Райан скопил достаточное состояние и был готов привести в исполнение свой план мести, Марк Шервуд уже стоял на пороге смерти и больше не заправлял делами в "Шервуд пропертиз". Не желая, чтобы ни в чем не повинные люди несправедливо страдали за чужие грехи, как пострадали он и его семья, Райан обуздал свою жажду мести и сдерживал ее… пока Джейн не доказала, что она такая же коварная, лживая и бессовестная, как ее отец.
Джейн вздрогнула, когда по крыльцу хлестнуло ветром, и повернулась, чтобы войти в дом.
Она с самого начала была обречена. Как только Райан снова получил возможность нанести удар, он сделал это без колебаний и сожалений - и кто бы упрекнул его?
Только не Джейн.
Вот почему она не могла поверить, что Райан действительно хочет, чтобы она вошла в его жизнь - разве только как достижение, завершающее его поиски земной справедливости. Возможно, он искренне думал, что вспыхнувшее между ними влечение стоило того, чтобы на время забыть обиду. Однако Джейн не льстила себе и не считала себя роковой женщиной, из-за которой ему захотелось бы навсегда отказаться от столь ревностно хранимой горечи, предопределившей его стремления.
Нет, гораздо вероятнее другое: сделав ее своей любовницей, он завершит месть. Он не может заставить Марка Шервуда страдать, но зато может плюнуть на его могилу, если приобретет в личную собственность его компанию и его дочь.
В детстве Джейн слишком долго любила человека, который не был способен оценить ее драгоценный дар. И у нее нет никакого желания впустую потратить на то же самое и взрослые годы.
Так она из трусости позволила Райану уйти в то утро из отеля в полной уверенности, что она поступит, как он хочет. Потом, сидя на неубранной постели, подняла трубку и скрепя сердце позвонила Эве.
И, к своему удивлению, нашла себе убежище.