Кэйт обвила его бедра ногами и пинком захлопнула дверь. Ее поцелуй стал еще жарче, Финн чувствовал силу ее возбуждения. Это было то, что он пытался забыть, наивный: то неодолимое острое желание, которое будила в нем Кэйт.
Они не собирались заниматься сексом в спальне. Черт, они не собирались этим заниматься и на диване. Прикосновения Кэйт лишали Финна самоконтроля, открывая все его секреты и в то же время заставляя чувствовать себя неуязвимым. Он упал на колени и позволил Кэйт повалить себя на ковер.
Она яростно накрыла его собой. Ощущение бедра Финна, прижатого к ее лону, посылало горячие волны возбуждения через все ее тело. Перед глазами поплыл туман. Кэйт была почти у края; и теперь требовалась лишь последняя капля. Она также мечтала об этом моменте все последние дни. Она чувствовала, как влажная кожа Финна под ее пальцами подрагивала от напряжения и сдерживаемого желания. Но она знала Финна – он не позволит себе торопиться. Как бы ни хотел ее Финн, спешить он не будет. Она задрожала от предвкушения и, привстав на коленях, стянула через голову майку. Руки Финна поддерживали ее бедра, потом скользнули вверх, обхватили грудь, большие пальцы круговыми движениями начали мягко массировать ее соски. Возбуждение нарастало, становясь нестерпимо острым.
Кэйт необходимо было прикоснуться к нему. Почувствовать под пальцами его кожу. Она потянула вверх его рубашку, вытащив ее из джинсов. Кубики пресса на его торсе выглядели так же рельефно, как и раньше. Кэйт вдруг стало стыдно за свои набранные килограммы. Но Финн не дал ей остановиться на этой мысли. Стащив с себя рубашку, он увлек ее вместе с собой на ковер. Соприкосновение их тел показалось им обоим настоящим блаженством.
Язык Кэйт скользнул по его шее, знакомый вкус вновь вызвал поток чудесных воспоминаний. Стон Финна на мгновение отрезвил Кэйт, моментально возвращая к реальности.
Все, что сейчас происходило, было безумием. Глупостью.
С самого первого дня, когда ей сказали, что Финн возглавляет этот проект, где-то глубоко внутри Кэйт знала, что это должно случиться. Более того, она надеялась, что это случится.
Прижав Кэйт к полу, Финн обхватил губами ее сосок, и для мыслей почти не осталось места. Только наслаждение.
Финн проходил поцелуями по всем ее самым чувствительным местам: ложбинка на шее, внутренняя сторона колена. Кусая губы, чтобы удержаться от стонов, Кэйт погружалась в чувственное, томительное марево. Она заплатит за это потом, завтра, но иногда наслаждение стоит утреннего похмелья.
Финн снял с Кэйт джинсы, развел в стороны ее бедра и прикоснулся языком к ее лону. Когда она открыла глаза, Финн стоял перед ней на коленях. Его глаза – два темных озера, чувственная улыбка обещали незабываемое наслаждение.
Он провел пальцами по внутренней стороне ее бедра.
– Ты все еще со мной, Кэтти?
Она протянула руку и почувствовала твердость его члена. Стиснув зубы, он с шумом выдохнул воздух, впиваясь пальцами в ее ягодицы. Прижавшись лбом к ее плечу, Финн медленно вошел в нее, и их стоны вскоре смешались. Кэйт чувствовала, как громко стучит его сердце, и сладкая боль прошла сквозь нее, когда Финн переплел их пальцы и глубоко вздохнул.
А потом Финн приподнялся на локтях и начал двигаться.
Глава 7
– Ты убьешь меня, Кэтти.
Тяжело дыша, она лежала на груди Финна, но но он почувствовал ее смех. Она перекатилась на спину и раскинула руки.
– Нет, если ты первый убьешь меня. Во всяком случае, я умру счастливой.
Они занимались сексом в спальне уже второй или третий раз. Он потерял счет, захваченный в ее эротические сети.
Казалось, Финн должен был чувствовать себя насытившимся, удовлетворенным. Ничего подобного! Потребность прикоснуться к ней не уменьшилась. В нем по-прежнему кипело желание. Реванш за упущенное время?
Кэйт потянулась за бутылкой воды, стоящей на прикроватном столике.
На ее левой руке чуть повыше локтя он заметил длинный шрам. Он был недавним, но уже хорошо зажившим. Финн коснулся его пальцами.
– Не помню, чтобы видел этот шрам на площадке.
– Гримеры хорошо делают свою работу. – Кэйт замерла, потом повернула голову и покосилась на Финна через плечо.
– О, черт, я что, получу нагоняй? Завтра у меня еще одна сцена в купальном костюме, а там уже ничего скрыть не удастся.
– Брось.
Кэйт с притворным облегчением вздохнула, заставив его рассмеяться.
– И все же откуда у тебя он?
– Помнишь ту ночь в Сансэт с репортерами и камерой?
Еще бы не помнить. Они отправились в клуб, далеко не самый популярный, но и там их уже поджидали папарацци. Засверкали вспышки. Ослепленная их блеском, Кэйт споткнулась о бордюрный камень и упала, сильно поранив руку. Фотография с ее падением попала на первую полосу. На другом фото был изображен Финн, яростно набрасывающийся на фотографа.
Его едва не арестовали, и весь этот медийный цирк превратился в ночной кошмар. Но…
– И все же откуда шрам?
– Два года меня мучили боли, в конце концов я отправилась в клинику и оказалось, что у меня был неправильно сросшийся перелом. Пришлось ломать кость заново и вставлять спицу. Но мне сказали, что шрам скоро станет почти незаметным. – Кэйт улыбнулась и, свернувшись калачиком, устроилась рядом с ним. – Помнишь одного блогера, который назвал нас деградирующими личностями? Возможно, он был не так уж и не прав. Оглядываясь назад, кажется даже странным, что у меня так мало шрамов.
Кэйт улыбалась, но Финн не видел в этом ничего смешного. Он вспомнил, что она говорила о какой-то серьезной травме, но никогда не воспринимал это буквально. Он почувствовал себя виноватым. Это было новое ощущение.
– Я и не знал, что ты тогда так сильно ударилась.
– А я тебя и не виню. Такие вещи случаются. Нам еще повезло, что не случилось чего-то похуже.
– Ты все еще злишься на меня.
Кэйт улыбнулась:
– Да.
Он пробежал пальцами по ее спине.
– И какой в этом смысл?
– Никакого. Но я никогда и не ассоциировала Финна Маршалла с рациональностью и здравомыслием. Вероятно, поэтому мне так трудно перед тобой устоять.
Финну было понятно это чувство. И пока длилось молчание, оно согревало его. А потом – потом Кэйт вздохнула и, оттолкнувшись локтем от матраса, села.
– И на этой ноте, вероятно, тебе стоит уйти.
Слова Кэйт отрезвили Финна.
– Что?
– Нам обоим завтра нужно вставать на работу. Я хочу поспать хотя бы пару часов. Но через два часа народ начнет просыпаться, а мне бы не хотелось, что бы тебя тут кто-то увидел.
Финн тоже об этом подумал, но никакие разумные доводы не могли конкурировать с блаженством от прикосновения к ее коже.
– Это шутка? – Когда Кэйт покачала головой, он почувствовал злость. – Жалеешь о случившемся, да?
– Ради бога, не начинай. Тут хватает мелодраматических страстей, чтобы превратить все в мыльную оперу.
Кэйт ушла от ответа, но вряд ли стоило ожидать чего-то другого. Она скатилась с кровати, нашла на полу майку и, натянув ее через голову, исчезла в коридоре. А еще через минуту вернулась с его одеждой.
– То есть ты меня выгоняешь?
– Не совсем. – Кэйт попыталась улыбнуться. – Просто предлагаю уйти.
– Странно, но я вдруг почувствовал себя какой-то дешевой проституткой.
– О нет, это ты сам появился у моего порога в поисках девушки по вызову.
– Это… – он замолчал, увидев ее недоверчиво поднятые брови, – не совсем так.
– Есть другая причина, которая могла привести тебя к моей двери в середине ночи?
Финн протянул руку к своей рубашке и услышал короткий смешок Кэйт. Она уже была готова снова отправиться в постель, когда он оделся. Свет погас в ее квартире прежде, чем он успел спуститься по лестнице.
Он и в самом деле чувствовал себя растерянным – несмотря на достаточно вескую причину уйти, не дожидаясь, пока проснется весь дом.
Отвратительное ощущение.
Выдался еще один жаркий и влажный день, и напряжение на съемочной площадке зашкаливало.
Кэйт была усталой и рассеянной, но эндорфины все еще продолжали свою работу, сдерживая от раздражения. Сославшись на головную боль, она вернулась в свой трейлер, попросив одного из ассистентов позвать ее, когда начнутся съемки очередной сцены.
Сон, из-за которого она выпроводила Финна сегодня ночью, долго не приходил. Она знала, что случится, если она впустит Финна, но устоять было невозможно.
Было ли случившееся ошибкой? Возможно. Но разве Кэйт еще не убедилась, что их отношения являлись замечательным примером отсутствия всякого здравого смысла? Она разрешила себе улыбнуться. Перед Финном невозможно было устоять. Получила ли она наслаждение? О, несомненно.
Но все равно Кэйт сожалела. Пускай и немного. Секс только осложнил и без того запутанную ситуацию. Кэйт лишь недавно выбрала для себя спокойную жизнь без нервов и драм. Но Финн с небрежной легкостью отбросил прочь все эти годы, потраченные на поиски себя. А это означало, что на самом деле она нисколько не изменилась.
– Пятнадцать минут, Кэйтлин. – Голос за дверью вернул ее к действительности.
Кэйт заставила себя встряхнуться. Вероятно, это было неизбежно, но теперь с этим покончено. Время от времени люди возвращаются к своему прошлому – это известно. Вот и она не совладала с искушением.
Чувствуя себя решительной и собранной, Кэйтлин достала из холодильника бутылку воды и отправилась на площадку. Ее уверенность продержалось ровно пять минут, пока Финн был поглощен разговором с ассистентом директора. На мгновение она закрыла глаза, чтобы сфокусироваться на образе Ребекки. Она сделала ошибку, посмотрев на Финна, когда вешала на спинку стула халат.
Под его внимательным ласковым взглядом Кэйт вновь ощутила возбуждение.
О, черт.
Финн чувствовал себя идиотом, целый час пялясь на трейлер Кэйт из окна своего офиса. Было поздно, и все уже закрывалось, но Кэйтлин так и не вернулась к себе.
В город она тоже не могла уехать – ее машина по-прежнему находилась на стоянке.
В некоторых других трейлерах кое-где горел свет – значит, она могла быть в одном из них. Но в каком? О нет, он не собирался ее искать, рискуя показаться идиотом перед коллегами.
Он снова посмотрел на разложенные на столе письма, а когда поднял глаза, то увидел, что дверь трейлера Кэйт закрылась, и внутри зажегся свет. Он ворвался внутрь даже не постучавшись. Кэйт посмотрела на него с удивлением:
– О… это ты… И что случилось?
Собранные в хвост волосы, перекинутые через левое плечо, падали ей на грудь. Нетерпеливым жестом Кэйт откинула их назад. В потертых джинсах, облегающей майке и вьетнамках, она выглядела как молоденькая студентка колледжа. Кожаный засаленный рюкзачок, который он прекрасно помнил, довершал этот свежий образ. В нем опять проснулось желание, весь день медленно кипевшее в венах.
Финн хотел схватить ее и повалить на диван, в то же время желая продлить настоящий момент.
– Ты сегодня здесь допоздна.
– Как и ты, – ответила Кэйт и, тяжело вздохнув, потерла ладонями лицо. – Теперь меня спасут только холодное пиво и горячий душ, так что…
Он проигнорировал намек.
– И чем вызван твой сегодняшний стресс?
– Я два часа репетировала с Джейсоном и Наоми важную сцену. Устала ужасно…
Он сел на диван.
– Что-то не так?
Кэйт сбросила рюкзак и села на другую сторону дивана.
– О нет. То есть все нормально… Просто я сильно напряжена. Это выматывает.
– Если тебя достает Наоми…
Кэйт вздохнула и, откинувшись назад, закрыла глаза.
– Ничего, справлюсь. В каком-то смысле это даже забавно. Если бы я ничего не знала, наверное, было бы уже не так забавно. Но это ее проблема, не моя. Во всяком случае, это делает наш антагонизм на экране более реалистичным. – Кэйт открыла глаза и устало улыбнулась. – А в конце концов, только это и имеет значение, верно?
Финн не знал, должен ли он чувствовать себя оскорбленным таким неожиданным поворотом или нет. После того как Кэйт выгнала его прошлой ночью, она весь день его избегала и вела себя так, словно ничего не случилось.
Финн уже совсем перестал понимать, что тут было игрой, а что нет.
– Ну и сколько это будет продолжаться? – Кэйт встала с дивана и открыла холодильник.
Финн тряхнул головой.
– Что?
– Не знаю. То, зачем ты сюда пришел.
А зачем он действительно пришел? Он хотел ее, но только ли в этом причина?
– Хотел узнать, как твои дела.
– О, полагаю, это надолго. Тогда я ее открою. – Кэйт достала из холодильника бутылку пива.
Движением бедра она захлопнула дверцу и открыла крышку.
– Я обычно не пью на съемочной площадке, но на всякий случай держу пару бутылок пива в холодильнике. Хочешь половину? Я засну по дороге, если выпью целую.
– Я думал, ты не пьешь, – хмыкнул Финн и кивнул.
– Я совсем отказалась от алкоголя, когда переехала в Лондон.
– Так, значит, слухи о реабилитационном центре…
Кэйт налила себе пиво в чашку, передала Финну бутылку и осталась стоять, опершись на стол.
– Все это лишь слухи. Как только я уехала от всего – от родителей, прессы… – Кэйт отвела взгляд и замолчала.
– От меня?
Она кивнула:
– Да. И от тебя. – Она снова замолчала. – В общем, мне как-то сразу стало легче – ну, может, не со всем сразу. Во всяком случае, для того чтобы расслабиться, мне больше не нужен был алкоголь. Я нашла более здоровый способ справляться со всем – йога, медитация…
Он рассмеялся.
– Что тут смешного?
– Девочке из Калифорнии пришлось отправиться в Лондон, чтобы открыть для себя йогу и медитацию? Тебе не занимать оригинальности.
Наконец Финн дождался ее улыбки.
– Я даже на какое-то время стала вегетарианкой. Но потом оказалось, что я просто обожаю английский бекон. Думаю, питаясь им, я и набрала лишние килограммы.
– Тебе это идет. – Финн позволил своему взгляду скользнуть по ее фигуре. Она покраснела. – Я серьезно.
Кэйт вернулась на диван. Сбросив вьетнамки, она облегченно вздохнула и вытянула ноги.
– Между прочим, один из ассистентов сказал, что твой брат и его жена будут завтра участвовать в съемках.
Финн поставил бутылку на стол, положил ноги Кэйт себе на колени и начал медленно разминать ее ступни – так, как она это любила. Кэйт закрыла глаза.
– Этан и Лили. Они хорошо вписались в сценарий, так что не беспокойся – съемки не превратятся в студенческий капустник.
Кэйт приоткрыла глаза.
– Думаю, мне нужно извиниться за ту сцену. Это была хорошая работа. – Он улыбнулся, Кэйт не была щедра на комплименты. – Но все же мне интересно, почему этот проект вдруг стал этаким семейным подрядом?
– Я уже говорил, "Фолли" – подарок для моего деда. Если мои братья снимутся в этом фильме, это будет для него дополнительным сюрпризом.
– Очень мило с твоей стороны. – Кэйт сосредоточенно нахмурила лоб, потом кивнула: – Я понимаю.
– Понимаешь – что?
Она пошевелила пальцами ног, ногти которых были покрыты ярким лаком, и Финн вновь принялся за массаж.
– Почему ты так нянчишься с этим проектом.
Она покачала головой, а руки Финна переместились выше и начали разминать лодыжку.
– Это единственная вещь, которую твои братья не могут сделать для вашего деда.
Проницательность Кэйт застала Финна врасплох. Он не скрывал, что этот фильм имел для него особое значение, но он никогда не говорил об отношениях с братьями. Кэйт всегда удавалось заглянуть в его душу, и ему это нравилось, но сейчас… Финн нахмурился.
– С чего ты взяла?..
Кэйт улыбнулась:
– Ты становишься очень разговорчив, когда выпьешь.
– Ничего подобного.
– Раньше это было так, – улыбнулась Кэйт. – Твои братья живут рядом, занимаются бизнесом и неплохо преуспевают. Но что бы они ни делали для вашего деда, снять для него фильм можешь только ты. Думаю, это прекрасно, и я горжусь предоставленной мне честью. – Кэйт подняла чашку, предлагая тост: – За то, чтобы твоя семья гордилась тобой.
– Твоя тоже должна гордиться тобой.
Она фыркнула, но ничего не сказала.
– Ладно, Кэйт, прекрати. Ты слишком откровенна, когда выпьешь. Ты тоже хочешь многое доказать своим родителям, думаешь, я не догадываюсь?
Губы Кэйт скривились в усмешке, но она не собиралась ничего отрицать.
– В таком случае наступил момент оправдать их ожидания. Хотя бы раз. Возможно, нам обоим улыбнется удача.
– Это разные вещи, Кэйт.
Кэйт подняла руки, показывая, что сдается:
– Я слишком устала, чтобы с тобой спорить.
Прикосновения Финна стали еще более нежными.
– Я тоже не за этим пришел.
– О, это я уже поняла. – Она подтянула к себе ноги и обхватила колени руками.
Прошла секунда, прежде чем Финн понял, что его отвергли. Черт. И все же в ее голосе слышалось сожаление.
– Возвращение домой оказалось непростым делом – еще более непростым, чем я думала. Но я должна рассчитывать на свои силы. Так будет правильно.
– Я готов стать твоей опорой.
Она усмехнулась.
– Если я хочу вернуть себе свою жизнь, я не могу возобновлять с тобой отношения. Если честно, ты опасно соблазнителен, но ничего хорошего для меня в этом нет.
– По-моему, ты чересчур накручиваешь себя. Твоя беда в том, что ты слишком сурова к себе. И всегда такой была. Ты хочешь все делать сама, но вспомни, чем это закончилось три года назад. Главное для тебя – понять, что тебе самой нужно. Иначе ты окажешься там же, где была до отъезда.
Кэйт хмыкнула:
– Когда ты научился так хорошо разбираться в женской психологии?
– Я просто внимательно наблюдал за тобой.
Кэйт притихла ненадолго, но через какое-то время заговорила вновь:
– Возможно, я была не права.
– Я бы, конечно, согласился с этим, потому что я люблю быть правым, но нельзя ли немного поконкретней?
– Когда-то я сказала, что мы не были друзьями. Но теперь я вижу, что все-таки были.
– Мы и сейчас друзья, – уточнил Финн. Почему-то ему важно было прояснить этот момент.
– Друзья, которые иногда спят друг с другом? – спросила Кэйт с вызовом.
– Я никогда не лгал тебе, Кэйт, и сейчас не собираюсь тебя обманывать.
– Я знаю. Вероятно, поэтому ты так и опасен для меня. Честность бывает жестокой, но она отрезвляет.
Их взгляды встретились. Кэйт привстала на колени, и Финн подумал, может, он что-то недопонял? Но, когда следующим движением Кэйт преодолела разделяющее их расстояние и оказалась у него на коленях, его руки автоматически опустились на ее талию и скользнули к застежке джинсов. Финн почувствовал легкое прикосновение тонких пальцев к своим губам. Пряди шелковистых волос, собранные в хвост, касались его запястий, легкий запах парфюма щекотал ноздри.
– Не думай ни о чем. Просто делай то, что тебе хочется, – нежно прошептал Финн.