- Дважды за прошедшие три года, - сказал он спокойно, - Рейвен "похищали" для продажи в сексуальное рабство. Она прошла весь маршрут, от самого похищения до клиента, который … покупал ее. - Он, должно быть, увидел ярость во взгляде Джоша, потому что рассказал даже больше, чем хотел. - Конечно, мы постоянно были с нею. Она никогда не была в опасности, большей, чем та, какой могла подвергнуться, просто переходя дорогу.
Впервые за все это время один из помощников Джоша заговорил. Это был Зак, и его голос был резок:
- Ну да. А солнце встает на Западе. Почему бы вам не рассказать нам еще несколько сказок?
Рейвен смотрела на рослого шефа безопасности, удивленная жесткостью его реакции, но Хаген лишь улыбнулся:
- Это было ее собственное решение, фактически, ее требование. И ей не причинили вреда. Благодаря ее работе мы смогли уничтожить обе преступные организации, замешанные в торговле рабынями, а раньше мы не могли их достать.
Джошу было страшно подумать, что могло случиться с Рейвен в эти моменты, несмотря даже на то, что все, очевидно, закончилось благополучно. Он вернул беседу к первоначальной теме:
- Хорошо, таким образом, девушки находятся в относительной безопасности. Треверс был вашей единственной зацепкой. Что дальше?
Хаген кивнул:
- Мы потратили много времени и сил, чтобы создать надежную легенду на международного "покупателя" в случае необходимости. И, наконец, возникла ситуация, для которой мы все это планировали. Я отозвал Рейвен…
- Откуда? - прервал Джош, снова отклонившись от темы.
Хаген слегка поморщился, когда ему вновь пришлось отклониться от темы, но ответил:
- Из Гонконга.
Джош посмотрел на Рейвен, которая впервые за последнее время продемонстрировала проблеск чувства юмора. Это походило на волшебство. Просто прищурив глаза и, очевидно, начав мыслить по-восточному, она внезапно стала выглядеть как азиатка:
- Удивительно, как легко можно запудрить другим мозги, стоит только надеть кимоно, - пробормотала она.
Джош, поняв, что сидит с открытым ртом, торопливо закрыл его, когда его друзья расхохотались. Ошеломленный, он вновь посмотрел на Хагена:
- Понятно. Вы вызвали ее из Гонконга. А потом?
- Мы внесли необходимые исправления в подготовленную нами легенду: отпечатки пальцев Рейвен, фотография и так далее. Потом мы распространили слухи в нужных кругах и ждали несколько дней, когда заинтересованные люди зашевелятся. Треверс, как и ожидалось, зашевелился. Мы поселили Рейвен в безумно дорогом номере в лучшей гостинице города, и он почти тут же позвонил.
Джош нахмурился, смех был моментально забыт:
- Треверс параноик, это общеизвестно. Почему вы были уверены, что он примет Рейвен так быстро?
В глазах Хагена еще были смешинки:
- Для этого была причина, которую, как я полагаю, Вы поймете, мистер Лонг. Видите ли, у Треверса, как и у любого мужчины, есть свои слабости. И его самая большая слабость имеет две составляющие. Во-первых, как бы идеалистично это не звучало, и как бы не было трудно в это поверить, но он по-настоящему хорошо относится к женщинам. Это его слабое место. Он с подозрением относится к любому мужчине, но никогда к женщине. И по-настоящему удивительно то, что никто не использовал это против него. До меня.
Джош все еще хмурился, но не потому, что сомневался в умозаключениях Хагена. На самом деле он и сам слышал нечто подобное:
- И Вы утверждаете, - настойчиво спросил он, - что Рейвен может его не опасаться?
- Нет. О нет, это было бы слишком просто, не так ли? Но, проще говоря, женщинам легко завоевать его доверие. И легко разрушить в определенном случае, хотя никогда - в целом. Если он перестанет доверять одной женщине, он не перестанет доверять им всем. Нет, Рейвен могла бы легко оказаться в опасности, если бы потеряла доверие, которое завоевала с таким трудом.
Джош впитал эти слова. Потом, обдумав их, он снова почувствовал комок страха при мысли об опасности, которую навлек на нее:
- Хорошо. Вы сказали, что его слабость имеет две стороны?
- Точно. И это было второй причиной для того, чтобы выбрать Рейвен. - Теперь Хаген широко улыбался. - Видите ли, мистер Лонг, Треверс имеет слабость к женщинам. И абсолютно одержим прекрасными брюнетками.
5
Конечно, это было смешно, но Джошу совсем нетрудно было в это поверить. Он тихо вздохнул и посмотрел на Рейвен, сопротивляясь почти непреодолимому желанию поцеловать ее. И к чертям всех, кто на них смотрит. Потом он перевел взгляд на Хагена:
- Понятно.
- Он обращается со мной как с леди, - продолжила Рейвен. - Даже притом, что он знает … ну, кем я, предположительно, являюсь. Он никогда даже не заигрывал со мной. У меня возникло больше проблем с Теодором, чем с Леоном.
- А кто этот Теодор? - спросил Джош.
Не отдавая себе отчета, Рейвен теребила его пальцы, лежавшие на обтянутом шелком бедре.
- Правильнее будет спросить, чем занимается Теодор, - сказала она сухо. - Он кто-то вроде помощника Леона, но он совершенно не подходит для этого. И всякий раз, когда Леона не оказывается поблизости, он заигрывает направо и налево. - Невзначай она добавила: - У него липкие руки.
Интересно, почему она не чувствует, что её достоинство ущемлено, хотя сидит на коленях у Джоша, и четверо мужчин видят это? Наоборот, она чувствовала себя восхитительно беззаботной, как и в тот момент, когда их с Джошем прервали эти же самые четверо мужчин. Казалось, что это не имеет значения.
Несмотря на чрезвычайную серьезность обсуждаемого предмета Джошу с невероятным трудом удавалось на нем сосредоточиться. Волна гнева мгновенно поднималась в нем, когда он слышал, что кто-то пытался приставать к Рейвен, но эти чувства быстро отступали, так как она оставалась равнодушна. Очевидно, она могла справиться с Теодором. Вспоминая примененный ею ранее защитный прием, Джош подумал, что она могла справиться с большинством мужчин.
Он опустил взгляд и посмотрел, как ее пальцы перебирают его, радуясь тому, что другие мужчины ничего не могли видеть из-за стола. Ему самому было любопытно, как долго он сможет продолжать спокойно сидеть с Рейвен на коленях и не обезуметь.
Хаген продолжил в тишине:
- Таким образом, вы видите, у нас имеется, по крайней мере, два сильных аргумента в нашу пользу. Но когда Треверс обнаружит, а это почти наверняка случится, что Джош Лонг тщательно проверяет информацию о прошлом Рейвен, он не почувствует в этом возможный роман. Он почувствует западню.
Джош, которого сильно волновала угрожающая Рейвен опасность, заставил себя сосредоточиться на Хагене. С неохотой он признал:
- И вы не можете отозвать ее. У вас нет времени, чтобы взять другого оперативника, который войдет к нему в доверие, не так ли?
- Так.
Джош беспокойно задвигался, затем замер, когда его тело бурно отреагировало на Рейвен. Он откашлялся и попробовал думать.
- И что тогда? У вас должен быть план.
- Это зависит от вас. - Хаген слабо улыбался. - У меня есть кое-какой план. Я думаю, что он сработает. Не забывайте, я накапливал информацию о Треверсе на протяжении многих лет. Я следил едва ли не за каждым его шагом. Я много раз проникал в его мысли и знаю, как он думает. И я думаю, что мы сможем обставить все дело так, что он обязательно примет ваше внезапное появление в жизни Рейвен довольно естественно, а совсем не как угрозу.
- Хорошо. И каков план?
Глядя на трех сидящих около него мужчин, Хаген пробормотал:
- Чем меньше людей знает об этом…
Зак тихо перебил:
- Мы славимся своей осторожностью.
Джош перевел на Хагена твердый взгляд:
- План.
Хаген мягко улыбнулся ему, очевидно убежденный, что помощники Джоша заслуживали доверия.
- Как вы смотрите на то, чтобы выставить себя на всеобщее посмешище?
***
- Где бы вы хотели пообедать, моя дорогая?
Войдя в роль Ледяной Девы, Рейвен слегка оперлась на руку Леона Треверса, когда они вышли из лифта.
- Оставляю это на ваше усмотрение. - Как всегда, ее голос звучал прохладно и вежливо, выражение лица было бесстрастно, что красноречивее всех слов говорило об ее актерских способностях, так как на самом деле она была напряженна и обеспокоена. А если что-то пойдет не так, как надо?
И почти сразу же кое-что произошло.
Теодор несся им наперерез через вестибюль как кролик, преследуемый воображаемыми гончими, и взволнованно поприветствовал своего нанимателя и родственника:
- Леон, я не могу найти тот контракт!
Треверс остановился и уставился на мужчину. Его серые глаза были непроницаемы.
- До завтра он нам не потребуется, Теодор, - напомнил ему Леон тихим голосом, который не скрывал его раздражения.
Теодор быстро заморгал:
- Я знаю, но …
- Завтра, Теодор.
Рейвен, всем своим видом изображая безразличие, стояла, уставившись перед собой. Она размышляла, не сказать ли Треверсу о том, что его похожий на кролика родственничек имеет привычку распускать свои липкие руки, но отказалась от этой идеи. Она знала, что от напряжения у нее начинала кружиться голова, и изо всех сил старалась не смотреть на часы.
- Но, Леон … - проблеял Теодор, и был прерван ревом, доносившимся от главного входа здания.
- Треверс!
Теодор вскрикнул от страха и спрятался позади мраморной колонны. Его лицо выражало испуг и потрясение. Но он быстро понял, что им никто не заинтересовался.
Джош Лонг прошел мимо испуганного швейцара и направился к паре, стоящей возле лифта. Он был вне себя от гнева, и глаза его опасно сверкали. Так же нахально мимо швейцара за ним прошли его заметно обеспокоенные помощники, Рафферти и Лукас. Оба, очевидно, стремились предостеречь своего начальника от опрометчивого поступка.
Треверс не двинулся с места, но Рейвен почувствовала, что он весь напрягся, когда Джош приблизился к ним, и не расслабился, даже когда двое мужчин схватили Джоша, остановив его безрассудный порыв. "Это будет выглядеть более впечатляюще, - сказал Хаген, - если сделать так, что они оба будут удерживать Вас. Однако не он, - кивнув головой в сторону Зака, продолжил он. - Это было бы слишком. Он может остановить целую армию".
- Не думаю, что мы с Вами знакомы, - сказал Треверс в светской манере, как будто они столкнулись друг с другом на светском приеме.
- Убери свои руки от нее! - Джош так на него посмотрел, что его взгляд должен был пришпилить Треверса к стене. - Ты, ублюдок! - сказал он хрипло. - Все, чего ты касаешься, превращается в грязь! Но не она! - Он перевел взгляд на Рейвен, и в его грубоватом хриплом голосе появились умоляющие нотки. Это был голос человека, которому никогда в жизни ни о чем не приходилось просить. - Рейвен, не позволяй ему сделать это с тобой. Еще не поздно уйти от него!
Она смотрела на него с нескрываемым изумлением - прекрасный образ женщины, которая соблазняла, но никогда не была сама соблазненной.
- Не будь смешным, Джош, - сказала она мягко.
Джош предпринял попытку освободиться, игнорируя настойчивые увещевания Рафферти и Лукаса.
- Рейвен … - Это был почти стон. - Пожалуйста! Он превратит тебя во что-то уродливое, во что-то мерзкое …
- Я сказала тебе в Нью-Йорке, Джош. - Ее голос все еще звучал тихо. - Я просила тебя не преследовать меня. Я предпочитаю быть самостоятельной женщиной, а не украшением какого-то мужчины.
- Черт возьми, ты знаешь, что я не …, я хочу жениться на тебе!
Ее взгляд сразу же стал холодным и жестким, а голос наполнился презрением:
- Ты хочешь владеть мной так же, как владеешь гостиницами и корпорациями, и этими двумя мужчинами, которые пытаются не дать тебе выставить себя на посмешище!
- Рейвен!
- Уведите его отсюда, - посоветовала она прохладно его помощникам и еще невыразительнее добавила. - И с этого момента попытайтесь держать его подальше от меня.
- Джош, пошли! - Рафферти и Лукас старались изо всех сил перебороть обезумевшего мужчину, и, наконец, сумели подтолкнуть своего друга к двери.
- Рейвен! - последний крик был отчаянным и горестным.
Великолепный спектакль!
Из-за колонны Теодор невыразительно сказал:
- Слава Богу!
Спокойно, как будто ничего не случилось, Леон произнес:
- Завтра, Теодор, - и в сопровождении Рейвен, прошествовал через главный вход к своему лимузину.
Как только они сели в автомобиль и направились к ресторану, он пробормотал:
- Джошуа Лонг. Он, кажется, без ума от вас, моя дорогая. Он знает…?
У Рейвен вырвался низкий смешок, который пристыдил бы вековой лед:
- Вы воображаете, что он свяжется с женщиной, не проверив ее прошлое? Конечно, он знает, чем я… зарабатываю себе на жизнь. Я думаю, что бедняга пришел в ужас от своих желаний. Но он слишком привык все косить под свою гребенку. Пожалуй, он хочет перевоспитать меня. Очевидно, Джошуа Лонг полагает, что вы оказываете на меня плохое влияние. Глупец.
- О! - Из полумрака лимузина раздался несколько сухой ответ Треверса: - Как говорят, скверные женщины сгубили много порядочных мужчин.
Игрок по своей природе, Рейвен рискнула и безразлично парировала:
- Я полагаю, что чаще верно обратное.
- Очень может быть, моя дорогая. - Его голос был так же равнодушен. - Очень может быть. Хотите еще раз побывать в том итальянском ресторанчике, который доставил вам столько удовольствия?
***
- Гм! - Рафферти ощупал свою онемевшую руку и укоризненно посмотрел на Джоша. - Обязательно было так стараться? Я думаю, что у меня запястье вывихнуто.
Они сидели в затемненном автомобиле около дома Треверса. Все еще взволнованный, чтобы шутить, Джош тем не менее слабо усмехнулся и прикурил сигарету.
- Извините ребята. Я хотел сыграть на все сто.
- Мы знаем, - заметил Лукас с заднего сиденья. - Но ты не знаешь свою силу. Хаген должен был послать Зака, в конце концов.
- Кстати, о нашем начальнике службы безопасности, - вспомнил Рафферти. - Разве нам не следует вернуться, чтобы успокоить его? Наше маленькое представление сыграно.
Приготовившись к их реакции, Джош сказал:
- Вы двое возвращаетесь. Я остаюсь.
- Что? - еле слышно спросил Рафферти.
Джош глубоко затянулся:
- Я сказал, что остаюсь. Я войду с черного хода и буду ждать в пентхаусе, когда Рейвен вернется домой.
Лукас наклонился вперед и изучающе посмотрел на мужчину, сидящего на переднем сидении:
- Джош, ты же знаешь, Хаген сказал нам совершенно четко, чтобы мы впредь держались отсюда как можно дальше.
Вежливо, на самом элементарном английском языке, Джош сказал, куда может отправиться Хаген.
- Нет, - вздохнул Лукас, откидываясь назад. - Я не буду говорить ему это. Уволь меня, если хочешь.
- Меня тоже, - присоединился к нему Рафферти.