В голосе молодого человека не было горечи. За прошедшие тринадцать месяцев он осознал, как повезло ему в жизни. В этом его убедили прогулки по больничным коридорам. Могло так случиться, что он оказался бы до конца жизни прикованным к инвалидному креслу, как многие из тех, кого он видел в кабинете физиотерапии.
Он мог ходить, пусть и слегка прихрамывая, но все же ходить. Он даже привык к своей повязке на глазу и больше не натыкался на мебель. Его не обманули, говоря о способности организма компенсировать потерю какого-либо органа. Тревор едва мог вспомнить, каково это - видеть обоими глазами.
- Врачи хотели заставить меня каждую неделю приезжать к ним на процедуры, но я отказался, - пояснил он. - Думаю, с меня достаточно. Упражнения я могу делать дома самостоятельно.
- И чем ты планируешь теперь заняться? - неуверенно спросил сына Джордж.
Выбор профессии Тревора являлся яблоком раздора, с тех пор как молодой человек окончил Гарвард. Он и в морскую пехоту пошел лишь для того, чтобы насолить отцу, который хотел, чтобы сын избрал адвокатскую стезю, последовав по его стопам, и отказывался слушать планы на будущее самого Тревора.
- Тем, чем всегда собирался. Стану строителем.
- Понятно. - В голосе отца слышалось разочарование, но усилием воли он подавил его. Он чуть было не лишился сына. То, что Тревор оказался на волосок от гибели, напугало непреклонного Джорджа Рула. Теперь он боялся снова потерять сына, хоть и не в физическом смысле. Он осознавал, что так и случится, стоит ему лишь попытаться указывать Тревору, что делать. - И где же ты планируешь начать?
- В Техасе.
- В Техасе! Мог бы с тем же успехом сказать, что на другой планете.
Молодой человек рассмеялся:
- Ты, конечно, слышал о строительном буме, охватившем Солнечный пояс. Сейчас там кипит работа, но все еще есть участки земли, ждущие своего часа. Я выбрал маленький городок рядом с Далласом, Чэндлер. Он быстро развивается, и я собираюсь вложить средства в этот рост.
- Но тебе же потребуется стартовый капитал.
- Я ожидаю поступления средств из морских войск.
- Вряд ли этого будет достаточно, чтобы начать собственное дело.
Тревор в упор посмотрел на отца:
- Во сколько бы обошлась тебе адвокатская степень Гарвардского университета, отец?
Джордж Рул кивнул:
- Я все понял.
Он протянул руку и обменялся с сыном крепким рукопожатием.
- Спасибо.
Впервые на памяти Тревора отец заключил его в крепкие объятия.
Позднее тем же вечером молодой человек собрал свои вещи и в последний раз вытянулся на больничной койке. Он был слишком взбудоражен, чтобы спать. Ему в жизни выпал второй шанс. Первую возможность он не использовал должным образом, но со второй, которая должна начаться завтра, он не совершит такой промашки. Больше никаких потраченных впустую лет. Теперь у него в жизни есть цель.
Тревор потянулся к зеленой металлической коробке, которая всегда находилась у него под рукой. Письма истерлись по линиям сгибов, а по краям обтрепались. Он выучил все двадцать семь посланий наизусть, но ему доставляло особое удовольствие рассматривать изгибы и завитки изящного женского почерка. Он взял одно письмо из стопки, и выбор его был не случаен.
"…Ты прекратишь водить дружбу с этим твоим Ловеласом. Судя по твоим рассказам, он относится к тому типу мужчин, которых я ненавижу. Считает себя Божьим даром женскому роду, не так ли? Даже если ты и говоришь, что он красив, как дьявол, я знаю, что он бы мне не понравился…"
Тревор аккуратно сложил листок и убрал его в конверт. Ему еще долго не удавалось заснуть.
Она оказалась красавицей.
За последние несколько недель он видел ее много раз, но так близко - впервые. И такое продолжительное время. Возможность рассмотреть ее черты он счел особой привилегией.
И через тысячу лет Тревор не сумел бы описать цвет ее волос. Слово "светлый" не подразумевало более темные сияющие прядки, скрывающиеся в общей массе. Не была она и рыжеволосой. Определение "рыжеватая блондинка" также не соответствовало истине, потому что было пресным и скучным, что никак не соответствовало облику Кайлы Страуд, которая излучала энергию и солнечный свет.
Сегодня ее неописуемые волосы были собраны в простой конский хвост на затылке, но несколько выбившихся из прически вьющихся прядок мягко обрамляли ее лицо.
Ах, какое лицо! Формой напоминает сердечко, подбородок заостренный. Брови изогнуты дугой над широко расставленными глазами. Лоб высокий и гладкий, свидетельствующий о выдающемся интеллекте. Цвет лица очень естественный, щеки напоминают спелые персики, при виде которых Тревору отчаянно захотелось вкусить их сладость.
На Кайле были повседневные желто-коричневые слаксы, хлопковая блузка в полоску с закатанными до локтей рукавами и кардиган. Она могла по праву гордиться своей точеной изящной фигурой с идеальными пропорциями.
Воистину, эта женщина - само совершенство.
Тревору нравилось наблюдать за тем, как она разговаривает с ребенком, серьезно, словно тот понимает каждое слово. Возможно, так оно в действительности и было, потому что, когда Кайла улыбнулась, на лице малыша тоже расцвела широкая улыбка. Мать и дитя чувствовали себя совершенно естественно и раскованно в переполненном торговом центре, с суетливо снующими по магазинам людьми, совершающими субботние покупки.
В киоске с мороженым женщина купила рожок и, держа его в одной руке и чудом сохраняя равновесие, толкала перед собой коляску, направляясь к ближайшей скамье. Усадив сына, она стала угощать его мороженым, то заливаясь счастливым смехом, то журя ребенка за то, что он перепачкался. Зажав мороженое в правой руке, левой она пыталась отыскать в сумочке салфетку.
Когда рожок и салфетка превратились в однородную мокрую массу, Кайла что-то строго сказала сыну и поднялась со скамьи, чтобы выбросить мусор в ближайшую урну.
Едва она повернулась к малышу спиной, он соскользнул на пол и пустился бежать на коротеньких крепких ножках, направляясь к фонтану, извергающему искрящуюся струю воды ввысь, к застекленной крыше торгового центра. Фонтан был окружен бассейном глубиной в пару футов.
Тревор рефлекторно оторвался от стены, о которую опирался плечом, праздно наблюдая за семейной сценкой. На несколько секунд отведя взгляд от мальчика, он заметил, что Кайла уже выбросила мусор и увидела, что ее сын пропал. Даже с большого расстояния молодой человек без труда прочел на ее лице выражение мгновенной паники.
Не задумываясь, Тревор стал пробираться к фонтану сквозь людскую толпу. Малыш в это время уже карабкался на низенькое ограждение, явно намереваясь дотянуться до булькающей воды.
- Боже мой, - пробормотал Тревор, отталкивая мужчину с трубкой. Он прибавил шагу, но все равно оказался недостаточно быстрым - ребенок уже перевалился через бортик бассейна и упал в воду.
Это происшествие заметили несколько проходящих мимо людей, но Тревор достиг фонтана первым. Перекинув правую ногу через бортик, он вступил на дно фонтана, схватил малыша под руки и вытянул из воды.
- Аарон! - Кайла энергично пробивалась через толпу.
Мальчик, отплевывая воду, с любопытством воззрился на держащего его человека. Выражая одобрение, он широко улыбнулся своему спасителю, продемонстрировав два ряда ровных молочных зубов, и пролопотал что-то, похожее на слово "вода".
Разбрызгивая вокруг себя капли, Тревор выбрался из фонтана, и зеваки расступились, освобождая ему место. Со всех сторон посыпались вопросы:
- С малышом все в порядке?
- Что произошло?
- Где же мать?
- За ребенком вообще кто-нибудь смотрел?
- Некоторые родители так халатно относятся к воспитанию детей.
- Разрешите, пропустите. - Кайла, наконец, протолкалась к сыну. - Аарон, Аарон! - Она выхватила сына из рук Тревора и прижала его к груди, не обращая внимания на то, что малыш весь мокрый. - Маленький мой. Ты в порядке? Как же ты напугал мамочку! Боже мой.
Как только ребенок почувствовал, что его мать расстроена, приключение моментально потеряло для него всякую прелесть. Нижняя губа его затрепетала, черты лица исказились, глаза наполнились слезами. Широко раскрыв рот, он заголосил.
- Он ранен! Он ушибся? - яростно вопрошала Кайла.
- Идемте, давайте выбираться отсюда. Пожалуйста, ребята, расступитесь, дайте нам пройти. С ребенком все хорошо, он просто напуган.
Кайла смутно сознавала присутствие за своей спиной высокого мужчины, чувствовала прикосновение его руки к спине между лопатками, когда он направлял ее к скамье. Однако она была поглощена выискиванием у Аарона возможных повреждений, поэтому мужчина оставался для нее на втором плане до тех пор, пока она не села на лавочку. Наконец, прижав плачущего сына к груди, она осмелилась взглянуть на незнакомца.
Далеко не сразу ее взгляд достиг его лица. Первое, что она отметила про себя, - это то, что мужчина очень высокий. На мгновение у нее перехватило дыхание, потому что она никак не ожидала увидеть густые усы и черную повязку на его левом глазу.
- Благодарю вас, - произнесла она.
Высокий мужчина опустился на скамью рядом с ней.
- Думаю, с малышом все в порядке. Его напугала ваша реакция.
Кайла кивнула, демонстрируя, что ее подбородок может быть не только изящным, но и очень упрямым, особенно когда ей бросают вызов. Осознав, что незнакомец вовсе не собирался ее осуждать, она разочарованно улыбнулась:
- Полагаю, вы правы. Я сгустила краски.
Аарон тем временем перестал плакать, и Кайла отстранила его от себя и отерла слезы с его раскрасневшихся круглых щечек.
- Ты до смерти напугал меня, Аарон Страуд, - отругала она его, затем снова посмотрела на мужчину и пояснила: - Только что был тут, а секунду спустя его уже как ветром сдуло.
Тревор почувствовал, что тонет в глубине ее бархатистых темно-карих глаз.
- Малыш двигался, словно молния-грязнуля. - Женщина слегка склонила голову, явно озадаченная его словами, и он поспешил пояснить: - Я видел, как он поглощал мороженое.
- Вот оно что. - Кайле не пришло в голову спросить, почему они вообще привлекли внимание незнакомца. Ей было интересно, что случилось с его глазом. Как печально, что он потерял глаз, потому что тот единственный, что смотрел сейчас на нее, был восхитительного глубокого зеленого цвета, в обрамлении густых черных ресниц.
Его взгляд жег ее, подобно изумрудному пламени. Осознав, что откровенно пялится на мужчину, Кайла отвернулась и тут заметила, что его ботинки и джинсы мокрые.
- Вы прыгали в фонтан?
Бросив взгляд на свои джинсы, до колен пропитанные водой, незнакомец рассмеялся и одернул мокрые брючины.
- Наверное, да, но точно сказать не могу. Я думал только об Аароне.
- Откуда вам известно его имя?
При этом вопросе сердце Тревора совершило головокружительный кульбит у него в груди.
- Ну, вы же сами его только что так называли.
Она кивнула.
- Мне очень жаль, что вы промокли.
- Все быстро высохнет.
- У вас очень дорогие ботинки.
- Не такие дорогие, как жизнь Аарона. - Он пощекотал мальчугана под подбородком.
Малыш был всецело поглощен тем, что жевал рукав материнского кардигана. Она вытащила ткань из его рта и машинально разгладила складки на груди.
- Боже мой! Вы оба насквозь вымокли!
В подтверждение ее слов Аарон громко чихнул.
- Вы тоже промокли, - заметил Тревор.
От его взгляда, устремленного ей на грудь, Кайлу бросило не в холод, а в жар. Она поспешно поднялась со скамейки.
- Еще раз спасибо, и прощайте. - Держа Аарона перед собой, как живой щит, она устремилась было к ближайшему выходу.
- Подождите!
- Что такое?
- Ничего не забыли?
- Что, например?
- Ну, хотя бы свою сумочку. И коляску Аарона. Сумочка все еще лежит на скамье у киоска с мороженым.
Чувствуя себя полной идиоткой, Кайла покачала головой и засмеялась:
- Я все еще…
- Расстроены. Отлично понимаю. Я сейчас принесу ваши вещи.
- Вы и так много для нас сделали.
- Все в порядке.
Не успела она придумать другое возражение, как он встал и зашагал прочь. Кайла незаметно посмотрела себе на грудь, чтобы выяснить, все ли в порядке, и облегченно вздохнула, не заметив ничего из ряда вон выходящего.
Снова переведя взгляд на удаляющуюся мужскую фигуру, она заметила, что он хромает. Это было почти незаметно, но он слегка приволакивал левую ногу. Очевидно, пережил ужасную аварию, в которой потерял глаз и травмировал левую часть тела.
Но даже хромота не лишала плавности его походки. Для такого крупного мужчины он двигался на удивление грациозно, словно атлет. А как восхитительно он сложен! Какие широкие плечи и узкие бедра! Волосы цвета полуночи достаточно длинные, чтобы закрывать кончики ушей и вьющимися прядями ниспадать на воротник рубашки. Кайла отметила, что встречные женщины оборачиваются ему вслед, ничуть не смущаясь его повязки на глазу, которая в действительности придавала особую изюминку его небрежному и немного вызывающему облику.
При всей своей мужественности он совершенно естественным жестом перекинул ремешок ее сумочки себе через плечо и, лавируя в людском потоке, невозмутимо покатил коляску к тому месту, где они с Аароном ожидали его.
- Благодарю вас еще раз, - произнесла Кайла, уворачиваясь от кулачка сына, нацеленного ей в ухо, и протягивая руку за сумочкой.
Тревор ловким жестом надел ремешок ей на плечо и аккуратно расправил.
Она такая изящная, подумал он.
Он такой высокий, подумала она.
Кайла нагнулась, пытаясь усадить Аарона в коляску, но малыш отчаянно этому воспротивился и стал громко протестовать, упрямо не желая сгибать ножки.
- Он устал, - извиняющимся тоном произнесла женщина, расстроенная, что ее ребенок ведет себя неподобающим образом. Они снова привлекали внимание прохожих, которые с любопытством посматривали на мокрого ребенка и его маму, а также на мужчину в пропитанных влагой джинсах. Почему бы вам не понести Аарона, а я помогу довезти коляску до вашей машины?
Она выпрямилась и взяла сына на руки.
- Я не могу ответить согласием. Мы и так доставили вам много хлопот.
Он улыбнулся, продемонстрировав ряд ровных белоснежных зубов под эротичными усами.
- Никакого беспокойства.
- Ну… - Она колебалась.
Этот человек заставлял Кайлу нервничать, хотя она не сумела бы ответить почему. Он вел себя безукоризненно вежливо, не бросал на нее непристойные взгляды. Вероятнее всего, он считал, что у нее есть муж, который сейчас играет в гольф или работает в саду.
Тем не менее, она понимала, что он прекрасно осведомлен о ее влажной блузке, хотя и ничего не мог увидеть, и это заставляло ее нервничать.
- Давайте двигаться, пока Аарон совсем не раскапризничался.
С каждой проходящей секундой мальчик у нее на руках становился все тяжелее, и беспокойство его росло. Он недовольно выгибался, явно чувствуя себя некомфортно в мокрой одежде.
- Ладно, - согласилась она, отбрасывая с лица своенравную прядь волос, которую Аарону все же удалось схватить ручкой, как бы она ни старалась увернуться. - Вы меня очень обяжете.
- Этот выход? - спросил Тревор, кивая в сторону дверей.
На лице Кайлы появилось смущенное выражение.
- Вообще-то нет. Моя машина стоит на парковке с другой стороны торгового центра.
Он мог бы поинтересоваться, почему в таком случае она бросилась именно к этому выходу всего несколько минут назад, словно за ней гнались черти из преисподней, но повел себя как истинный джентльмен и, не задавая никаких вопросов, молча последовал за ней через торговый центр, толкая перед собой пустую детскую коляску.
- Между прочим, меня зовут Тревор. Тревор Рул, - представился он и, затаив дыхание, стал ожидать ее реакции, но на лице женщины не мелькнуло ни проблеска узнавания, и напряжение в его груди отпустило.
- А я Кайла Страуд.
- Рад познакомиться с вами, - ответил Тревор, кивая в сторону мальчика, который успокоился теперь, когда они снова находились в движении. - И с Аароном, конечно.
Кайла подумала, что его улыбку стоит запретить законом, потому что она несет реальную угрозу женской половине человечества. Его внешность казалась привлекательной для представительниц слабого пола всех возрастов. Она заметила, как стайка девочек-подростков, проходящих мимо, открыто заигрывает с ним. Даже дамы преклонного возраста посматривали на него с интересом. Вне зависимости от того, были женщины одни или со спутниками, все они выделяли Тревора Рула в толпе.
Он не мог похвастаться классической красотой. В его лице не было ничего привлекательного, оно было испещрено морщинками. Две глубоких борозды тянулись от крыльев носа к уголкам губ и густым усам. Кайла гадала, каково могло быть происхождение этих линий. Являлись ли они следами физических страданий вследствие ужасной аварии? Этому мужчине на вид можно было дать лет тридцать с небольшим. Они с Ричардом были бы почти ровесниками.
Ричард. При мысли о нем грудь ее пронзила привычная боль. Будь он жив, сейчас шел бы рядом с ней, и ей не потребовалась бы помощь незнакомца.
Миновала первая годовщина его гибели. В психологической литературе говорится, что это ключевая дата и что теперь ей должно стать легче. Но и дня не проходило, чтобы она не вспоминала мужа, причем, как правило, в самый неожиданный момент. Как, например, сейчас. Кайла была очень этому рада, потому что поклялась, что сохранит память о Ричарде, как для собственного блага, так и для блага Аарона. Лелея воспоминания о муже, она делала его важной частью их жизни.
- Сколько лет вашему малышу? - внезапно спросил Тревор.
- Год и три месяца.
- А он крепыш, да? Мои познания о детях довольно скудны.
- Точно, крепыш, - со смехом подтвердила женщина, перехватывая сына другой рукой. - Его отец был крупным мужчиной.
- Был?
Зачем она это сказала? Зачем оставила дверь открытой? Она этого совсем не хотела.
- Он умер, - ответила она, не пускаясь в дальнейшие разъяснения.
- Мне очень жаль.
Он говорил искренне. Или нет?
Долгие месяцы - с тех пор, как выписался из больницы, - Тревор ждал удобного момента, чтобы познакомиться с Кайлой. Он мечтал поскорее начать собственное дело, но даже с помощью отца, который беззастенчиво дергал за нужные веревочки, помогая сыну, находился миллион утомительных нюансов, требующих личного вмешательства Тревора. Часы, проведенные в душном офисе, казались бесконечными человеку, которому нужно было наверстать многие месяцы жизни. Помимо этого, он подолгу работал на свежем воздухе обнаженным по пояс, чтобы загореть и избавиться от больничной бледности.
Сотни раз он воображал момент встречи с Кайлой, представляя, где это произойдет, как женщина будет выглядеть, что он ей скажет.
Он не собирался знакомиться с ней сегодня. Но это происходило помимо его воли! Он переживал этот момент! Увидев Кайлу, он уже не мог бы сказать, сожалеет ли о том, что в ту ночь спал на койке Ричарда Страуда. Из чистого эгоизма он был чрезвычайно рад тому обстоятельству, что выжил.