За семь часов перелета из Лондона до Бостона у меня было достаточно времени все обдумать. Конечно, семи часов маловато на то, чтобы прокрутить в памяти все четыреста с лишним лет тьмы и глупости, однако вполне достаточно, чтобы почувствовать себя червяком под камнем. Нет, даже хуже, чем червяком - плесенью.
Я отыскала на карте Уэст Лоуинг. Он находился в самом центре Массачусетса, возле озера Лоуинг, на правом берегу реки Лоуинг. Наверное, этот Лоуинг пару сотен лет тому назад был в тех местах большой шишкой, и ему просто не терпелось распылить свое имя по всей округе.
Ехать было всего около двух часов. В Ирландии за два часа езды вы проедете три четверти страны, по горизонтали. Люксембург можно проехать за пять минут. Что и говорить, Америка - очень большая страна. Но достаточно ли она большая, чтобы здесь затеряться? Хотелось бы надеяться на это.
Ну что ж, в дороге можно и поговорить. Вернемся к нашим бессмертным. Наверное, у вас есть вопросы? Сразу предупреждаю, что вряд ли смогу дать исчерпывающие ответы, поскольку сама знаю не так уж много.
Я даже не знаю, сколько нас сейчас. За все эти годы я встретила несколько сот бессмертных, и простая логика подсказывает, что наши ряды должны постоянно увеличиваться. Новые бессмертные рождаются, а старые очень редко выбывают из строя. Да вы и сами, наверное, не раз сталкивались с нашими, просто не догадывались об этом. Если вы попросите меня коротко объяснить, кто такие бессмертные, я скажу так: это люди, которые не умирают тогда, когда им, вроде бы, положено.
Большинство из нас верит, что бессмертные были всегда (как люди, верящие в вампиров, уверены, что вампиры существовали от сотворения времен). Если вас заинтересует эта тема, советую почитать древние вампирские мифы, вы найдете в них немало общего с темой "вечной жизни". Лично я не знаю, как, откуда и когда мы появились на свет, но за свою жизнь мне довелось видеть бессмертных самых разных рас и национальностей.
Бессмертные дети появляются на свет только от бессмертных родителей, а от союза бессмертных с обычными людьми появляются на свет простые смертные - правда, отмеченные даром особого долголетия. Как правило, такие люди живут больше ста лет. Взять хотя бы ту женщину во Франции или деревушку в Грузии (если вы не в курсе, это такая страна на Кавказе), где необычайно много долгожителей. Вам, разумеется, скажут, что это все благодаря здоровому образу жизни и обильному употреблению кислого молока, но вы не верьте. Три ха-ха четыре раза, а не йогуртовая диета. Просто в эту деревушку когда-то забрел странствующий бессмертный, вот и вся разгадка.
Мы тоже стареем, но не так, как люди. Самая распространенная схема выглядит так: до шестнадцати лет у бессмертных год идет за год. После шестнадцати один наш год равен примерно ста человеческим. Мне доводилось видеть бессмертных, которые взрослели быстрее или медленнее обычного, но я понятия не имею, с чем это связано. Самому старому бессмертному, которого я видела, было лет восемьсот или около того. Кстати, он был просто отвратителен - злобный самовлюбленный мерзавец. Гораздо более странное впечатление производят бессмертные, которым всего лет сорок или пятьдесят - они чувствуют себя взрослыми, а выглядят, как дети. Бедняги заперты в этой мучительной неопределенности и совершенно не знают, что с собой делать.
Что касается меня, то я родилась в 1551 году - прекрасное симметричное число, не правда ли? Мне почти пятьсот лет, а у меня до сих пор спрашивают удостоверение личности в барах.
Я уже слышу, как вы набрали в грудь побольше воздуха, чтобы излить на меня шквал восклицаний, типа: "О! Какое счастье! Вот повезло!", поэтому спешу вас заверить - вы просто не представляете, какая это засада. Я взрослая, понимаете? Я взрослая уже целую вечность, но при этом навсегда застряла на пороге юности и не могу вырваться из плена своей внешности. Впрочем, насколько я могла заметить, юности вообще присуще ощущение своего бессмертия, молодые просто уверены, будто с ними не может случиться ничего плохого. Понятия смерти и опасности для них пустой звук, не подкрепленный опытом и осознанием необратимости. Так что, в каком-то смысле, я действительно очень молода. Нет, вы неправильно поняли, я не жалуюсь. Проехали.
Мы не болеем раком, диабетом и тому подобными гадостями. Мы можем простудиться, подхватить грипп или чуму, но всегда выздоравливаем. К вашему сведению, следы оспы полностью исчезают через пятнадцать лет. Мы можем получить ожоги, заработать страшные раны или вовсе потерять руки-ноги, однако на нас все заживает, как на собаках. Со временем, разумеется, зато бесследно. Да-да, руки и ноги полностью отрастают заново - зрелище столь же безобразное, сколь завораживающее. Правда, на это требуется несколько лет.
А теперь я скажу вам самое главное: вопреки названию, мы не только смертны, но нас можно убить. Правда, это не так-то просто сделать, так что лучше и не пытайтесь.
Вас интересует, чем мы занимаемся все это бесконечное время? Примерно тем же, чем и вы. В конце концов, мы с вами живем на одной планете, и ресурсы у нас те же самые. Одни попусту прожигают свою жизнь (не надо показывать пальцем, даже если речь обо мне). Другие расходуют отпущенное время с большим умом - занимаются науками, искусствами, путешествуют. Некоторые не принадлежат ни к тем, ни к другим - они ничем не занимаются, но и не веселятся. Такие вечно всем недовольны, постоянно брюзжат, жалуются, ненавидят других бессмертных и терпеть не могут людей. Каждый раз при встрече с такими сородичами мне хочется посадить их на льдину и спихнуть в океан.
Хотите знать, как у нас обстоят дела с браком и детьми? Порой случается и такое. Я сама однажды была замужем.
Понимаете, тут тоже все очень непросто. Если вы живете с обычным человеком, то, как бы вы его ни любили, вам придется смириться с неизбежным - ваша любовь будет стареть и умрет, а вы останетесь живы и молоды. Поэтому в какой-то момент вам придется выбрать одно из двух - либо выложить всю правду о себе, либо заставить любимого человека ломать голову и мучиться догадками. И еще неизвестно, что лучше.
Если же вы решите создать семью с бессмертным, то будьте готовы к тому, что ваш брак продлиться о-о-о-очень долго. Возможно, дольше, чем вам бы хотелось... Но самое грустное я приберегла напоследок. Если у вас родятся дети от простого смертного, то вам придется пережить не только старость и смерть любимого, но и старость и смерть собственных детей. Впрочем, всегда можно утешиться тем, что это будет очень и очень нескоро.
Через четыре часа, три чашки эспрессо и пакет чипсов "Эхой", я въехала в городок Уэст Лоуинг. Еще через десять минут я доехала до выезда из городка Уэст Лоуинг.
Ну да, не мегаполис. Пришлось развернуться, вернуться в городок, и начать петлять по окраинам. Я даже не знала, что именно мне нужно. Вообще-то, я искала знак. Либо буквальный, типа таблички с надписью: "Риверз Эдж, налево", либо метафорический, вроде горящего куста или молнии, указывающей мне правильное направление.
Через две минуты я снова очутилась за городом. Остановившись у тротуара, я уронила голову на руль и со злобой ударила ладонями по приборной доске.
- Настасья, ты дура. Тупая никчемная дура, так тебе и надо! Ты это заслужила.
Вообще-то, по заслугам мне полагалось что-нибудь похуже, но если сам себя не пожалеешь, то кто вообще о тебе вспомнит?
Несколько минут я обдумывала свое положение, а потом вылезла из машины и побрела в лес, начинавшийся сразу за дорогой. За все это время ни одна машина не проехала мимо. Отойдя от шоссе, я опустилась на колени, уперлась ладонями в землю и произнесла несколько слов, таких древних, что они прозвучали как непонятный набор звуков. Эти слова были старыми уже в то время, когда я появилась на свет.
Это были слова, открывавшие то, что скрыто.
Одно из немногих заклинаний, которые я знаю. Даже не помню, когда я в последний раз его использовала. Кажется, в середине девяностых, когда в очередной раз посеяла ключи.
Я закрыла глаза, и вскоре картины, мелькавшие на обратной стороне век, обрели четкость. Я увидела дорогу, поворот и клен с лохматой кроной, сбрызнутой осенней бронзой. Теперь я знала, куда мне ехать.
Глубоко вздохнув, я встала с земли. В тех местах, куда только что упирались мои ладони, трава и листья высохли и рассыпались в труху. Несколько цветков позднего клевера завяли и поникли, листья их безжизненно сморщились, загубленные моим детским заклинанием. Два отпечатка смерти отмечали место, откуда я только что забрала силу. Ибо именно так действуют все бессмертные - для того, чтобы творить магию, нам нужно откуда-то черпать силу. Скажите спасибо, что большинство из нас берут ее из таких вот безобидных источников.
Я вернулась к машине и снова начала колесить по петляющим дорогам, ведущим в объезд городка. На этот раз я была гораздо внимательнее и смотрела в оба. Несколько минут назад я уже проезжала тут, но теперь ехала не торопясь, осматривая каждое дерево, каждый поворот на грунтовку.
Ага, вот оно: неприметная дорога и пылающий осенний клен с раздвоенной вершиной, словно расколотой ударом молнии.
Когда моя крошечная машинка запрыгала по ухабам грунтовки, я сразу подумала, что в снегопад отсюда ни за что не выберешься. Внезапно мне стало холодно, и я включила печку. Возможно, я банально перебрала кофеина и сахара, но меня вдруг накрыло тоскливое ощущение идиотизма происходящего.
Кажется, я спятила. Что я делаю? Как мне могло в голову прийти такое? Наверное, это просто последствия недавно пережитого нервного срыва, но сейчас-то я уже в своем уме!
Резко остановившись, я уронила голову на судорожно вцепившиеся в руль руки. Я прилетела сюда через полмира ради того, чтобы найти женщину по имени Ривер. Это настоящее безумие. О чем я думала? Нужно немедленно поворачивать, сдать машину и вернуться домой. Вернее, туда, где теперь будет находиться мой новый дом.
Кстати, когда я ее встретила, эту Ривер? Кажется, году в 1920? Или в 1930?
Я помню только ее гладкое бронзовое лицо и сильные, стройные руки. И еще у нее были седые волосы - большая редкость среди бессмертных. Мы встретились, когда Иннокенсио разбил свою первую машину - да-да, вы не ослышались, именно первую. Они тогда только-только появились.
Кажется, это было в 1929. Да, точно. Иннокенсио тогда купил себе совершенно очаровательный Форд "Модель А" прелестного серовато-голубого цвета. Это была одна из первых "Модель А", которые Форд экспортировал во Францию. Пару недель Инки наслаждался своей новой игрушкой, а потом разбил, опрокинувшись в канаву по дороге в Реймс.
Какая-то машина остановилась помочь нам. Дело было ночью, я вылетела через лобовое стекло и шлепнулась в канаву. Как вы понимаете, это все случилось до изобретения безопасного стекла и ремней безопасности, поэтому лицо у меня было иссечено будь здоров.
Иннокенсио и Ребекку тоже выкинуло из машины. Насколько я помню, Ребекка получила кучу переломов. Она была простой смертной и ее, кажется, отвезли в больницу. А вот Имоджин погибла - она ударилась о дерево и сломала шею. Мы с Инки тоже жутко побились, но, по крайней мере, могли идти самостоятельно. С Имоджин и Ребеккой мы познакомились накануне на какой-то вечеринке. Они обе были хорошенькие, богатые и искали развлечений. К несчастью, они нашли нас с Инки.
Но вернемся к остановившейся машине. Двое мужчин и женщина выскочили и бросились нам на помощь. Один из мужчин осторожно переложил Ребекку на заднее сиденье своей машины, а потом подошел к Имоджин и сказал, что она умерла. Женщина осмотрела Иннокенсио, который уже пришел в себя и начал громко сокрушаться о потере своей чудесной машины.
Оставив его, женщина опустилась на колени перед канавой и подала мне руку, помогая выбраться из ледяной воды. Я помню, как она по-французски твердила, что все будет хорошо, чтобы я лежала спокойно и дала ей пощупать свой пульс. Но я откинула со лба мокрые волосы, потуже запахнула лисью горжетку вокруг шеи и спросила, сколько сейчас времени - я забыла вам сказать, что мы торопились на Новогоднюю вечеринку.
Ну да, Имоджин погибла, это было ужасно, стыдно и все такое, но меня это все нисколько не волновало. Как видите, я уже тогда была равнодушной. В конце концов, Инки не нарочно убил бедняжку, так о чем же тут говорить? Люди вообще довольно хрупкие существа... особенно иногда.
Вот тогда эта женщина впервые посмотрела на меня. Она взяла меня за подбородок и заглянула прямо в глаза. Я тоже уставилась на нее, и мы сразу узнали друг в друге бессмертных. Только не думайте, что бессмертие - это нечто вроде клейма на лбу или большой буквы "Б", загорающейся в глазах. С виду мы ничем не отличаемся от обычных людей, но сразу узнаем друг друга.
Не отвечая на мой вопрос, женщина молча обвела глазами место происшествия: смятую машину, мертвую девушку, Инки и меня, уже оправившихся после происшедшего.
- Так не должно быть, - негромко сказала она по-французски.
- Что? - переспросила я.
Она покачала головой, и я увидела грусть в ее теплых карих глазах.
- Ты даже не представляешь, насколько обкрадываешь себя. Ты сама, и твоя жизнь могли бы быть намного больше, чем это...
Тут я не на шутку разозлилась и поспешно встала, вытирая ладонью кровь с глаз.
- Меня зовут Ривер, - сказала женщина, тоже поднимаясь. - Знаешь, у меня есть одно место, в Америке. Штат Массачусетс, это на севере. Городок Уэст Лоуинг. Ты должна туда приехать.
Она кивнула на искореженную дымящуюся машину, на мужчину, бережно несущего тело Имоджин в свой автомобиль. Потом бросила на Инки быстрый оценивающий взгляд и отвернулась, словно в одно мгновение разглядела в нем пустого прожигателя жизни, золотого мальчика и тот самый пресловутый камень, на котором чахнут любые семена мудрости.
- Я была в Массачусетсе, - сказала я. - Пуританское местечко. Штат самовлюбленных снобов. И вообще, там холодно.
Она улыбнулась мне быстрой печальной улыбкой.
- Может быть, но только не в Уэст Лоуинге. Приезжай, когда устанешь от всего этого, - она снова посмотрела на машину и на Инки. - Как тебя зовут? - Глаза у нее были умные и внимательные, мне показалось, будто она запоминает черты моего лица, форму ушей. Я туже запахнула горжетку.
- Кристина.
- Кристина, - кивнула женщина. - Когда устанешь, когда тебе захочется чего-то большего, приезжай в Уэст Лоуинг, штат Массачусетс. Мой дом так и называется - Риверз Эдж. Ты сможешь его найти.
С этими словами женщина по имени Ривер вернулась в машину, где уже находились двое мужчин и тела Ребекки и Имоджин, и они уехали, оставив нас с Инки возле искореженных останков красивого голубого автомобиля.
Вскоре мы остановили попутку, а затем поездом добрались до Парижа, откуда вскоре перебралисьв Марсель, поближе к теплу. Прелестная весна в Марселе окончательно стерла из моей памяти воспоминания о Ривер и Имоджин.
Как оказалось, не навсегда. Вчера воспоминания вернулись, я решила воспользоваться предложением, сделанным мне восемьдесят лет назад. Теперь вы понимаете, почему я говорю о безумии? Прошло восемьдесят чертовых лет, с какой стати я решила, что эта Ривер все еще здесь, а ее приглашение по-прежнему в силе?
Видите ли, бессмертные довольно часто переезжают с места на место. Если пятьдесят лет жить в одной и той же деревушке, оставаясь с виду шестнадцатилетним, у людей неизбежно возникнут вопросы. Вот почему мы стараемся нигде подолгу не задерживаться. С чего я решила, что Ривер все еще здесь? Просто она... она выглядела неподвластной времени. Я понимаю, что это избитое клише для описания бессмертных, но так оно и было. Она произвела на меня впечатление чего-то твердого и прочного, как скала. Поэтому, если она сказала, что я могу прийти в любое время, и она будет меня ждать, то как-то само собой подразумевалось - да, я в самом деле могу прийти когда захочу, и она будет ждать меня!
Внутри у меня все клокотало, руки мелко дрожали от трех выпитых натощак эспрессо с сахаром.
Внезапно кто-то постучал в стекло моей машины, и я чуть не заорала от страха.
Кое-как сфокусировав взгляд, я увидела склонившегося к окну мужчину.
Приступ истерического хохота подкатил к горлу, и я едва сдержалась, чтобы не оскандалиться. Ибов мое окно постучал самый настоящий скандинавский бог, смотревший на меня не то с заботой, не то с подозрением. Его красота была настолько ослепительной, что он казался героем мифов, очнувшимся от векового сна.
Когда первое изумление прошло, я вдруг поняла, что где-то уже видела это лицо. Кто же он такой? Супермодель? Может быть, это он сверкает нижним бельем с огромного рекламного щита на Тайме Сквер? Или он актер? Герой какого-нибудь сериала?
Так и не вспомнив, я опустила стекло, мечтая, чтобы мой знакомый незнакомец оказался изголодавшимся по сексу извращенцем, задумавшим похитить меня и сделать своей наложницей.
- Да? - сипло спросила я.
- Это частная дорога, - ответил бог, укоризненно глядя на меня. Сколько ему лет? Двадцать? Двадцать два? Интересно, ему нравятся молоденькие девушки? Я захлопала глазами, и снова где-то на грани сознания мелькнуло едва уловимое воспоминание. Нет, я определенно уже видела его раньше!
- А... Вот что... Я ищу Ривер. Вы мне не поможете? Риверз Эдж?
Его золотистые глаза распахнулись от изумления. Мне вдруг впервые пришло в голову, что Ривер могла скрывать свое местожительство от соседей. Если, конечно, она вообще тут жила.
- Вы знаете, где это? - настойчиво повторила я.
- Вы знаете Ривер? - вопросом на вопрос ответил он. - Где вы с ней встречались?
Да какое ему дело? И вообще, кто он такой - ее личный охранник?
- Я встретилась с ней очень давно. Она пригласила меня приехать сюда, - твердо ответила я. - Вы не знаете, есть здесь такое место - Риверз Эдж?
И тут случилось вот что. Не успела я даже дернуться, как сильная рука просунулась в окно машины и дотронулась до моей щеки. Рука была теплая, твердая и нежная одновременно, но мою щеку опалило ледяным холодом.
Бог был бессмертным, и теперь он узнал, что я тоже из их числа.
Отстранившись, я склонила голову набок и спросила:
- Слушайте, мы не знакомы? Я не могла вас где-то видеть?
Если бы мы с ним встречались, мои воспоминания, вне всякого сомнения, были бы более живыми и намного более яркими. Такое лицо, такой голос забыть просто невозможно! С другой стороны, за прошедшие столетия я столько раз пересекла каждый континент... Может быть, он намного моложе? Или...
Или он был одним из тех, из другого вида бессмертных. Из тех, кого я обхожу за версту, с кем у меня никогда не было ничего общего, от кого я бегу, как от чумы, и над кем потешаюсь со своими друзьями. Из тех, кого я презираю так же сильно, как они презирают меня.
И теперь я надеялась, что эти бессмертные смогут... спасти меня. Помочь. Защитить. Я приехала искать помощи у тех, кого называют тахти.
- Нет, - сказал он, убирая руку. Мне вдруг стало еще холоднее, и я невольно поежилась.
- Поезжайте по этой дороге, - с явной неохотой добавил незнакомец. - Вниз, до развилки. Там повернете налево. Потом увидите дом.
- Значит, Ривер все еще здесь?
Как я ни вглядывалась в его лицо, оно оставалось для меня закрытым.
- Да.