Откинувшись на спинку стула, я посмотрел в окно, не зная, что дальше делать. Хотелось быстрее вернуться в Москву и самому руководить всем, но если я туда заявлюсь через полтора - два часа, у всех возникнет вопрос: "Как я смог выйти на солнце и остался в живых?", поэтому ничего не оставалось, как сидеть и ждать темноты.
"А может пойти прогуляться? Интересно, как это ходить под солнцем?" - в голову пришла шальная мысль и я, улыбнувшись, встал и пошёл к выходу.
Глава 14
Амалия.
Выехав с Ижевска, мы сразу направились в Таганрог, и я останавливалась только для того, чтобы покормить Элару и заправить машину, потому что хотела уехать как можно дальше. Через восемнадцать часов мы уже были в городе, и Элара впервые увидела море.
Сняв домик, я отвела её на море и она с опаской зашла в воду. Первое купание ей явно не понравилось, и она долго плевалась и жаловалась, что вода противная и солёная, а я умирала со смеху, смотря на её гримасы. Но когда сама искупалась, плевалась не меньше, потому что одно дело купаться человеком и нечаянно заглотнуть воду, и совсем другое дело купаться вампиром, когда проглоченная вода вызывает отвращение.
Но мы быстро научились избегать этого, и теперь мою кроху невозможно было вытащить из воды. Она готова была часами сидеть на берегу в воде, и через каждые полчаса требовала, чтобы я держала её, уча плавать. Через два дня плавание было освоено, и она уже требовала самостоятельности, пробуя сама научиться нырять. Мне же только оставалось наблюдать за ней и радоваться её успехам.
Мы успели загореть, и теперь ничем не отличались от обыкновенных людей. Вернее Элара не отличалась, а я, снимая вечером линзы, смотрела на себя и, вспоминая свою бледность, вздыхала. На фоне светлой кожи жёлтые глаза смотрелись не так броско, а сейчас, когда кожа загорела, они моментально притягивали взгляд, и если раньше вечером я иногда выходила без линз, то теперь этого делать было нельзя.
Но цвет глаз был ерундой, и больше всего меня беспокоила моя дочь. После Нижнего Новгорода я стала ловить на себе её заинтересованные и внимательные взгляды, и понимала, что вскоре могут прозвучать весьма неудобные для меня вопросы, на которые придётся отвечать. Подумав, я решила ничего не скрывать и рассказать всю правду.
Наутро четвёртого дня в Таганроге, проснувшись, я потянулась и с улыбкой осмотрелась. Элара не спала, а сидя на стуле возле окна, задумчиво смотрела вдаль.
- Доброе утро, рыбка моя, - с улыбкой произнесла я.
- Мама, я хочу у тебя кое-что спросить, - с серьёзным лицом она поднялась со стула и, подойдя к кровати, села рядом со мной.
Сразу поняв, о чем будет разговор, я тяжело вздохнула и сказала:
- Спрашивай.
- Тот дядя, Марк, он мой папа? - и внимательно посмотрела мне в глаза.
- Иди ко мне маленькая, - взяв её на руки, я решила не тянуть резину. - Марк не совсем твой папа, но он тоже имеет отношение к твоему рождению.
- Это как? - она озабоченно посмотрела на меня.
- Твой биологический папа тот первый дядя, с которым я разговаривала - Артемий. Если по правильному, то ты у нас Элара Артемьевна. Я забеременела тобой, когда была человеком, а потом Марк обратил меня в вампира, и в твоих венах течёт его кровь. Так что и он тоже отчасти твой папа.
- У меня, что два папы? - удивленно спросила она.
- Да, солнышко, получается так. От Артемия у тебя цвет волос, а от Марка привычки и упрямый характер, - улыбнувшись, я поцеловала её носик. - Ты у меня особенная девочка.
- А почему мы тогда живём вдвоём? Почему никто из моих пап не живёт с нами?
- Здесь всё очень сложно, милая, - бросив задумчивый взгляд в окно, я постаралась найти нужные слова, чтобы всё объяснить. - Во-первых, Артемий не вампир, а дампир…
- Это как?
- У него папа вампир, а мама человек, и они отличаются от вампиров тем, что уже рождаются, не боясь солнечного света, и они могут кушать человеческую еду…
- Поэтому ты кормила меня той гадостью, когда мы узнали, что я не боюсь солнышка? - она сморщила носик.
- Да, милая. Я думала, что тогда тебе не придётся убивать людей.
- Папе Артемию кровь не нужна? - она посмотрела на меня широко раскрытыми глазами.
- Нужна, но не так много, как мне. И люди после его укусов могут жить дальше совершенно спокойно.
- Ясно, - сказала она и, подумав, спросила: - В магазине дядя со странным запахом тоже был дампир?
- Да.
- И что произошло? Папа Артемий бросил тебя? За что он у тебя просил прощение?
Это была самая сложная часть объяснения, потому что не хотелось рассказывать Эларе о том, что могло произойти, настраивая её при этом, против родного отца, но и правду скрывать не хотелось. "Меня саму не раз обманывали, и со своим ребёнком я так поступать не буду!" - решила я.
- Понимаешь, здесь есть маленькая предыстория. Я была не совсем обычным человеком, и моё появление на свет было предсказано намного раньше. Вернее, там было предсказано твоё рождение, но чтобы ты родилась, сначала вампиры или дампиры должны были найти меня. И первым меня нашёл Артемий, но он не рассказал мне кто я такая, а просто отвёз в свой дом, к дампирам, которые всеми руководят, и те решили причинить мне боль…
- Папа Артемий не захотел тебя защищать? - она, прищурившись, посмотрела на меня.
- У него не было выбора, родная. В той ситуации он ничего не мог сделать. Он виноват только в том, что вовремя не рассказал мне всей правды, - ответила я. Говорить Эларе о планируемом изнасиловании я не хотела. - Ему пришлось уехать, но меня от беды спас Марк. На меня напали, а он защитил меня, и чтобы я не умерла, обратил в вампира своей кровью, а значит, и тебя тоже, хотя тогда я ещё не знала, что беременна тобой.
- Значит, папа Марк хороший? Тогда почему мы не с ним?
- Потому что он тоже не сказал мне всей правды…
- Но ведь и обидеть тебя не дал.
- Да, здесь ты права. Марк очень хорошо ко мне относился.
Элара опустила голову и стала рассматривать свои руки, я же сидела, не шевелясь, ожидая от её хоть слова.
- Когда я услышала его голос, то он показался мне знакомым, - спустя пару минут, сказала она.
- Это потому что пока ты была у меня в животике, он разговаривал с тобой очень часто, а ещё ты его постоянно пинала, когда он слушал твоё сердечко, - я улыбнулась, вспоминая те месяцы беременности, когда Марк был рядом. - Он от тебя натерпелся немало тычков и ударов в уши, лицо, руки.
Она внимательно посмотрела на меня, а потом прошептала:
- Ты любишь папу Марка. Когда ты о нём говоришь, у тебя лицо меняется.
- Может быть, но я не уверена, что он любит меня.
Тяжело вздохнув, Элара опять задумалась, а затем внимательно посмотрела на меня и спросила:
- А что папа Артём не знает, что я у тебя есть?
- Нет, не знает.
- Почему?
- У меня не было возможности ему это сообщить.
- Но теперь-то ты знаешь его телефон, почему не расскажешь?
- Я не уверена, что это нужно делать, Элара.
- Ты на него злишься? - серьёзно спросила она.
- Было время, когда я злилась, а сейчас уже нет. Ведь если бы его не было в моей жизни, то не было бы и тебя. За одно только это, я испытываю к нему благодарность, - я улыбнулась.
- Я бы хотела с ним поговорить, и с папой Марком тоже, - твёрдо произнесла она.
- Этого нельзя делать, - с испугом пробормотала я, потому что этого никак не ожидала.
- Почему?
- А вдруг они нас найдут? Понимаешь, мы прячемся, потому что тебя могут отобрать у меня. Ты же видела, что твоя кровь делает со всеми? У папы Марка помимо всего остального есть ещё очень злобная мама, которая хочет нас с тобой разлучить…
- Тогда папе Марку звонить не будем, а позвоним только папе Артёму.
- Элара, ну зачем?
- Я хочу с ним поговорить!
- Нет, этого нельзя делать!
- А я хочу!
"Вот, пожалуйста! Характер Марка в чистом виде" - я смотрела на решительное выражение лица Элары и плотно сжатые губы, и казалось, вижу Марка.
- Нет, Элара, и это не обсуждается, - отрезала я, и чтобы поменять тему спросила: - Кушать будешь?
- Нет, - заявила она и слезла с моих коленей.
Сев у окна, она отвернулась от меня. "Ладно, пусть остынет. А я пока приму душ". Но когда я вышла оттуда, она сделала вид, что вообще меня не замечает, и с независимым выражением лица вышла из квартиры, когда я позвала её на море.
Весь день она дулась, не разговаривая со мной, и не позволяла к себе притронуться. Такое у нас было в первый раз, и сколько я не пыталась заговорить с ней, она не реагировала. Когда же вечером она снова отказалась есть, и демонстративно отгородилась от меня подушкой в кровати, я не на шутку встревожилась.
Ворочаясь с боку на бок, я пыталась найти выход из этой ситуации и, в конце концов, поняла, что лучше дать ей то, что она требует. Решение далось тяжело, но другого выхода не было, поэтому я стала прикидывать, как не дать Артемию выйти на наш след. То, что он начнёт землю рыть, чтобы нас найти я была уверена на сто процентов. Заснуть я смогла только после того, как чётко продумала весь план.
Проснувшись в семь утра я, поцеловав Элару в лобик, начала будить её.
- Вставай, красавица. Поедем разговаривать с твоим папой.
Она сонно посмотрела на меня, а потом в глазах загорелся огонёк и она, бросившись ко мне на шею, радостно сказала:
- Мамочка, спасибо! Ты самая лучшая! Я тебя люблю.
- Да? - скептично спросила я. - Поэтому дуешься, отказываешься со мной разговаривать и есть? Я думала, что это называется шантажом, а не любовью, но спасибо что открыла глаза. Теперь я точно знаю, как выглядит любовь.
- Ну, мам! - она поцеловала меня в щёку и доверчиво прижалась. "Теперь Элара из меня верёвки будет вить" - обречённо подумала я, обнимая её за плечи. - Кушать хочу! - пробубнила она, и сев на колени тут же прижалась губами к моей шее.
Покормив её, я поела сама и, отправив своего донора на пирс, начала собирать сумки. Ночью я приняла решение ехать в Самару. Город располагался в тысяче четырёхсот километрах от Таганрога, а мне надо было увести возможных преследователей от своего следа, поэтому ближайшие города не подходили. Впереди был марш-бросок минимум в двенадцать часов, а сразу после звонка, мне предстояла обратная дорога, и я внутренне готовила себя к бессонным суткам, но что не сделаешь для своей любимой крохи.
По дороге мы с ней договорились, что сначала я разговариваю с Артемием, а потом она и не долго, и всю дорогу она задумчиво смотрела в окно, по видимому решая, что сказать отцу, которого никогда не видела.
В восемь вечера мы въехали в Самару и, остановившись на обочине одной из улиц, я достала последний запасной телефон одного из своих доноров и, набрав номер Артемия, с которого он мне звонил, подмигнула Эларе:
- Уже решила, что скажешь папе? Готова? - она сдержанно посмотрела на меня и кивнула.
Нажав вызов, я затаила дыхание, пытаясь справиться со своим волнением, и не зная какой реакции ждать от Артёма.
- Да?! - раздался его уверенный голос.
- Артём? Это Амалия.
- Слава Богу! Рад тебя слышать! Ты наконец-то объяснишь мне, что это было?
- Объясню, только хочу тебя сразу предупредить об одной вещи.
- Говори.
- Чтобы ты сейчас не узнал, искать меня не надо.
В трубке повисла тишина, а потом он вздохнул и сказал:
- Понимаю, ты сейчас с Марком и у тебя новая жизнь.
- Да, жизнь у меня действительно новая, - ответила я, опустив упоминание о Марке.
- Ты счастлива?
- Да.
- Тогда обещаю, что искать не буду, - с легкой грустью сказал он.
Набрав в лёгкие побольше воздуха, я сказала:
- То была кровь Королевы из пророчества.
- Я так и подумал, - спокойно ответил он. - Поздравляю тебя с рождением ребёнка. Как вы её назвали, если не секрет?
- Элара.
- Красивое имя, - добродушно сказал он.
- Спасибо. Но она не просто Королева - она твоя дочь.
В трубке повисла оглушительная тишина, а потом раздался ошеломлённый голос:
- Что? Повтори!
- Элара твоя дочь.
- Но как? Ведь у меня могут быть только мальчики, - растерянно сказал он. - А ты уверена, что она точно от меня, а не от…
Артём замялся, а меня разозлило его недоверие, и я едко сказала:
- Уверена! У меня нет привычки сразу прыгать из постели одного мужика, в постель другого. Ясно! Не хочешь - не верь!
- Стоп! Амалия, прости меня и не горячись, - примирительно сказал он. - Ты меня просто обескуражила, и я спросил не подумав. Прости ещё раз!
- Ладно, - вздохнув, ответила я. "Ещё непонятно как бы я сама отреагировала на такое известие, будь на месте Артёма".
- Дай мне две секунды, чтобы собраться с мыслями, хорошо? - с нежностью сказал он, и спустя некоторое время спросил: - Какая она? Опиши её! Нет, лучше пришли мне её фотографию, пожалуйста!
- Хорошо, - ответила я. - Закончим разговор, и я её тебе отправлю. Только сразу хочу тебя предупредить, Элара вампир и хотя ей сейчас год и три месяца она выглядит как четырёхлетний ребёнок.
- Четырёхлетний? - оторопело спросил он.
- Да, - и помолчав, добавила. - Артём, она хочет с тобой поговорить.
- Поговорить, - как эхо повторил он, и я услышала, как он с шумом вдохнул воздух.
- Ты этого хочешь?
- Конечно! Очень хочу! - быстро ответил он.
- Тогда передаю ей трубку, - протянув телефон Эларе, я погладила её по щеке и подмигнула.
- Папа? - тихо спросила она, поднеся трубку к уху.
- Да, моя девочка, - до меня донёсся полный нежности голос Артёма, и к горлу подступил комок. - Как ты живёшь? Ты уже такая большая у меня!
- Хорошо живу, - она улыбнулась. - Мамочка меня очень любит! Я уже умею читать! А недавно научилась плавать и нырять. И я люблю играть во всякие игры и собирать конструкторы.
- Моя ты кроха, - с любовью сказал Артём. - Как бы я хотел, чтобы ты сейчас была рядом со мной.
- Нельзя, - Элара тяжело вздохнула. - Но я тебе буду звонить, хорошо?
- Обещаешь?
- Да, правда нам нельзя долго разговаривать.
- Понимаю, моя девочка, - с грустью сказал он. - Ты же мне сейчас пришлёшь свою фотографию?
- Конечно! А ты мне свою!
- Договорились. Я буду ждать твоего звонка, доченька. Крепко тебя обнимаю и целую.
- И я тебя папочка, - она ослепительно улыбнулась мне и передала трубку.
- Артём? Нам уже пора. Сейчас я вышлю тебе фото…
- Лия, подожди! Пообещай мне, что не исчезнешь, прошу!
- Не исчезну, - ответила я, понимая, что теперь назад дороги нет. - Всё, до связи, - и отключилась.
Элара светилась от счастья и я, глядя на неё поняла, что правильно поступила, дав ей поговорить с Артёмом.
- Мамочка, поправь мне заколку! - требовательно попросила она, рассматривая себя в зеркало. - Я хочу понравиться папе.
- Ты ему обязательно понравишься! - пообещала я, поправив ей волосы. - А теперь улыбнись и посмотри на меня.
Сфотографировав её, я отправила mms-сообщение и, получив фото Артема, перебросила его через карточку на ноутбук. Элара тут же перебралась на заднее сиденье и, взяв его на колени, стала рассматривать изображение своего отца.
Выбросив телефон, я завела двигатель и влилась в поток машин. Мне предстояло проехать тысячу семьсот километров, потому что я решила везти Элару в Анапу, на Чёрное море и постепенно за лето проехать с ней всё побережье. Я где-то читала, что у воды в Черном море такой же процент солёности, что и у крови, и надеялась, что нечаянно проглоченная вода не будет вызывать сильной тошноты, и легче будет переноситься организмом.
Элара долго рассматривала фотографию Артёма, а поев, со счастливой улыбкой на губах заснула. "Ну что ж, так тому и быть. Пусть общаются, раз ей это приносит радость" - окончательно решила я.
В десять часов утра мы прибыли в Анапу и сняв жильё, быстро сходили на море. Здесь вода действительно была другая и Элара торжественно объявила, что Чёрное море любит больше чем Азовское, с чем я полностью согласилась. К полудню мы вернулись в квартиру, и я наконец-то легла спать.
Проснувшись вечером и потянувшись, я спросила у своей крохи:
- Прогуляемся по городу?
- Да! Хочу на карусели!
- Сегодня гуляем по полной программе! - весело сказала я и, поднявшись с кровати, пошла в душ.
Настроение было чудесное - Элара после разговора с Артёмом цвела, а я, оказавшись в родных пенатах, чувствовала себя как рыба в воде. Когда родители были живы, мы часто выезжали к побережью, на выходные, и здесь мне всё было знакомо и мило сердцу.
"А может съездить в Краснодар? Здесь всего сто семьдесят километров" - от пришедшей в голову мысли я замерла с мочалкой в руках. Так хотелось попасть домой хоть на пару секунд и вдохнуть запах родного дома, пройтись по комнатам и вспомнить как я в нём жила.
"Нет, это опасно!" - сказала я себе, и сердце сжалось от тоски, потому что когда я снова окажусь так близко к дому я не знала, а хоть разок там побывать хотелось.
"Ладно, потом решу. Сегодня надо найти донора, а пока я его не выпью нет смысла срываться с места. Потом, когда будем уезжать отсюда, можно сделать небольшой круг и заехать в Краснодар, но надо всё взвесить, перед принятием решения" - сказала я себе, хотя уже понимала, что в любом случаи заеду в Краснодар.
Вечер уже был в самом разгаре, и мы с Эларой успели прокатиться на всевозможных аттракционах, и вволю насмеявшись с представления клоунов, держась за руки, прогуливались по набережной. Она вертела головой в разные стороны и тянула меня то в одну сторону, желая что-то посмотреть, то в другую, и я улыбкой шла следом за ней.
Увидев небольшую импровизированную сцену, она потянула меня туда, и требовательно попросила взять её на руки, потому что из-за толпы людей ничего не видела. На сцене пела какая-то девушка и толпа ей дружно хлопала и подпевала, а некоторые даже танцевали.
Песня была ритмичная и я сама, с Эларой на руках, стала пританцовывать и подпевать, а она смеялась и хлопала в ладоши. Когда девушка закончила песню, на сцене появился мужчина и весело прокричал в микрофон:
- Поаплодируем нашей участнице, Анастасии! - все дружно захлопали, а он продолжил: - Кто следующим желает показать свои вокальные данные и выступить в нашем караоке-конкурсе?
- Я! - раздался из толпы женский голос, и на сцену вышла девушка лет двадцати трёх.
- Представьтесь, пожалуйста! - сказал конферансье.
- Меня зовут Екатерина.
- Чудесное русское имя! Откуда Екатерина к нам приехала?
- Из Магнитогорска.
- И что вы нам исполните?
- Песню "Виагры" - "Бриллианты".
- Аплодисменты! Поддержим Екатерину!
Заиграла музыка и я стала пританцовывать и подпевать девушке на сцене. Я так давно не танцевала и не пела, и сейчас поняла, что соскучилась по этому.
- Мамочка, а ты умеешь петь? - вдруг спросила Элара.
- Я когда-то себе этим на жизнь зарабатывала, - улыбаясь, ответила я.