Глава 7
Этим вечером отец и дочь сидели в номере на двадцатом этаже одного их новейших отелей в Мехико. Они пообедали, и Генри Армстронг вытянулся в кресле с пузатым бокалом коньяка в руке, глядя на дочь сквозь дым от сигары. Личное неприятие режима Кастро на Кубе не заставило его отказаться от любимых гаванских сигар.
Он пытался оценить Сьюзен как бы со стороны. Но если мужчин он умел оценивать, то он был не уверен, что на женщин распространялась эта его способность, тем более, когда дело касалось его собственной дочери.
Хотя, даже несмотря на это, он сейчас прекрасно понимал, что ее беспокоит. За обедом дочь рассказала ему о своем приключении в деталях. И, не услышав ничего о ее чувствах, он точно так же, как до него Джейм, уловил их за невысказанными словами.
Теперь они сидели тихо вместе, и он ждал, что она поделится с ним своими мыслями. Так и произошло. Сьюзен не выдержала:
- Это практически преступление: видеть, как талантливый человек растрачивает себя на каких-то крестьян в горах. Я знаю, что он замечательный хирург. Он мог бы добиться гораздо большего, чем сейчас.
- Ты уверена? - спросил ее отец.
- Конечно, уверена. Я имею в виду, что ему нужно место, где бы он мог проявить себя в полной мере. Сейчас он может помогать лишь горсточке людей там, где он находится, но если у него будут другие возможности, он вообще завоюет мировую известность.
Наблюдая за ней сейчас, Генри Армстронг видел перед собой подростка, каким она была до своего неудачного брака. Он увидел молодость и желание бороться, которое, как он думал, дочь уже потеряла навсегда. Ее тон сильно отличался от того, в котором она говорила о Джейме. Настолько отличался, что этот доктор уже начинал ему нравиться, ведь это из-за него произошла такая перемена в ней. Похоже, Тейлор не был заинтересован в деньгах Сьюзен. В таких делах очень сложно предугадать. Всегда могут встретиться трюкачи, которые настолько околдовывают свою жертву, что та сама предлагает им деньги. Они сначала якобы отказываются, но в последний момент все-таки соглашаются их принять.
Он сказал:
- Детка, по твоим рассказам, этот доктор кажется мне вполне приличным человеком. Почти гениальным. Дай мне немного времени поразмышлять, и я найду способ разыскать его и сказать что-нибудь вроде "Спасибо вам…".
На этом отец с дочерью закончили разговор, и Сьюзен пошла в свою спальню.
Армстронг сам позвонил одному из своих сотрудников и попросил представить ему по возможности более полный доклад о докторе Роджере Тейлоре.
Он бы сделал все, что угодно, ради Сьюзен. Но, как бизнесмен, он должен был предпринять кое-какие меры предосторожности, а это и включало в себя сбор более полной информации о том человеке, с которым он собирался вступить в контакт.
Очень жаль, если она порвет с Джеймом Альварезом. Во многих отношениях он был бы идеальным зятем. Возможно, ее интерес к загадочному доктору - лишь мимолетное увлечение. Вполне естественно, что она чувствует нечто особенное к человеку, спасшему ей жизнь.
Но Генри Армстронг не собирался вмешиваться в чувства своей дочери или тем более влиять на них.
Он слишком хорошо знал ее, чтобы играть роль строгого папочки, тем более он никогда таковым и не являлся. Отец решил, что самое лучшее - это отнестись ко всему происходящему как к слиянию двух крупных компаний, в чем он и заинтересован. С точки зрения того, что вся их жизнь изменится к лучшему.
В своей комнате Сьюзен выключила кондиционер, открыла окно, и холодный воздух ворвался в комнату. Она решила послушать радио, и приятная латиноамериканская музыка создала нужное настроение. Девушка стояла, глубоко вдыхая, возле окна, надеясь уловить горный воздух, так как Мехико был построен на высоте тысячи футов. Но запах города и живущих в нем людей был слишком сильным.
Она забралась на огромную кровать и позволила мыслям о Роджере Тейлоре завладеть ею. Она вспоминала его и пыталась понять, чем же он так внезапно околдовал ее.
Тейлор был очень привлекательным, но не таким, как Джейм. Он также был умен и, без сомнения, очень талантлив. Но таким же был и Джейм, только проявлялось это совсем в иной среде.
Доктор был диковат и относился к ней без должного почтения.
Именно поэтому манеры Джейма выглядели столь отшлифованными в ее глазах.
Тейлор был беден, и его прошлое неизвестно.
А Джейм был богат, и его прошлое было предметом его гордости.
У доктора есть женщина, постоянно живущая рядом с ним.
А Джейм был предан ей всю их жизнь.
Сьюзен почувствовала внезапно, что начинает злиться на Джейма.
Она сравнивала их и все больше не могла понять, как доктору удалось настолько завладеть всем ее существом.
Она уговаривала себя, что, вероятно, только восхищается его талантом и самоотверженностью. Ей хотелось считать, что с его подачи она просто хочет помогать людям.
И, наконец, Сьюзен вынуждена была признать, что безнадежно влюблена в него. В таком случае ситуация складывалась абсолютно невозможная.
Особенно для нее.
Весь следующий день Сьюзен провела, навещая друзей в американской колонии на юго-западе города. Она ездила по разноцветным улицам, любуясь видом на горы и вдыхая аромат блюд, готовящихся на огне.
Этим вечером ее отец устраивал вечеринку для некоторых своих деловых друзей, и поэтому им не удалось поговорить ни о чем из всего того, что занимало ее мысли.
Она смогла возобновить разговор на эту тему лишь за завтраком. Они опять сидели в гостиной отеля, откуда открывался живописный вид па город.
За четвертой чашкой кофе он произнес:
- Я. кое-что узнал об этом твоем докторе.
- Что? - спросила она с нетерпением.
- Ну, что касается его медицинского образования, он - хирург. О его прошлом ничего не известно. Ему было задано много вопросов, но он вежливо отмолчался. Сначала они не хотели привлекать врача-иностранца, но затем, когда поняли, сколько работы он может выполнить, решили его взять.
- Значит, они решили, что если он молчит, то с ним все в порядке, главное, чтобы он хорошо работал.
Он достал лист бумаги из внутреннего кармана, взглянул на него и продолжил:
- На самом деле они просто снабжали его лекарствами. Они не знали ничего о его квалификации, а приняли его таким, каков он есть.
- Что насчет его медсестры? - спросила Сьюзен.
Генри Армстронг озадаченно посмотрел на нее, затем вернулся к своему листу:
- Она приехала через девять месяцев после него и оставалась в Акапулько, пока наводила о нем справки, а затем присоединилась к нему. Кажется, она любительница мужчин, и у нее не возникло сложностей в их поиске. Она была очень заметной фигурой. Есть список мужчин, которые ее сопровождали.
Он сложил листок и убрал его в карман.
Сьюзен спросила:
- Ну и что ты думаешь?
- Все, что я услышал о нем, мне понравилось. Но этого недостаточно. Как ты знаешь, Сью, я являюсь одним из попечителей нового международного госпиталя, который мы строим в Нью-Йорке. И я вложил миллион долларов в этот проект вместе с Фредом Хенти, Джорджем Бейкером и другими, ты, конечно, знаешь их…
Конечно, она знала большинство богатых друзей своего отца, хотя мало интересовалась, чем они занимаются и как зарабатывают деньги.
- …и я честно им все рассказал. Прошлым вечером одной из тем нашего разговора был Тейлор. В госпитале много свободных должностей. Но мы не знаем ничего о нем, кроме того, чем он занимается здесь. Если он действительно так хорош, то его ждет большое будущее в новом госпитале. Доктор Эмос Уиллер подыскивает персонал и заинтересован в том, чтобы набрать лучших.
- Ты не возражаешь, если я увижу его и просто расскажу ему об этом? - спросила дочь тут же.
- Не возражаю, - ответил он, - но помни, я не буду его рекомендовать. Если Эмос спросит меня о нем, я расскажу все, что знаю. Окончательное решение будет за ним.
- Я позвоню ему, - сказала она, - и, возможно, успею на самолет в Нью-Йорк сегодня вечером.
- Успокойся, Сью, - произнес отец. - В спешке нет необходимости.
- Нет, - возразила она. - Есть.
Глава 8
Имя доктора Эмоса Уиллера было одним из самых уважаемых в американской медицинской среде. Это был невероятно высокий, около шести с половиной футов, худой и сутулый старик, с жесткими седыми волосами, коротко подстриженными, и такими же седыми усами доисторической формы.
Он положил телефонную трубку и посмотрел на Сьюзен.
- Это был последний, дорогая Сью, - сказал он, - моя секретарша проверила всех Тейлоров. И все они находятся здесь и учтены. Какое бы ни было имя у твоего доктора, это точно не Роджер Тейлор. Возможно, его зовут как-нибудь по-другому, или Роджер Тейлор доктор без степени.
- Но… - Она закрыла рот. Какие могли быть но. Здесь больше нечего сказать.
То, что он был доктором, не вызывало никаких сомнений. Неквалифицированный человек не смог бы так мастерски делать операции. Должно быть, он сменил имя. Но зачем?
Сьюзен не могла поверить, что он действительно был замешан в чем-то и поэтому потребовалась такая предосторожность.
- Спасибо, доктор Эмос, - сказала она старику, которого знала с детства.
Затем ее посетила другая мысль. Конечно. Цветная пленка, которую она привезла с собой. Она отдала ее в магазин на проявку. Она сказала Уиллеру о том, что фотографии будут готовы через пару часов. И спросила, можно ли ёй вернуться и показать их.
- Моя дорогая, - ответил он. - Приходи в любом случае. Может быть, мне стоит пригласить еще кого-нибудь. Я очень занят в последнее время, - вздохнул он, - и почти не работаю в своей сфере, - сказал он. - С трудом слежу за развитием. С этой новой больницей провожу все время за отправлением писем и ответами на глупые вопросы. Я уже не доктор. Я администратор.
- Но все ваши идеи не пропадут зря, - сказала она.
- Это правда, - согласился Уиллер.
- И молодые специалисты продолжат ваше Дело, когда вы уйдете на пенсию, - продолжила Сьюзен.
- И это тоже верно, - кивнул он.
- Особенно если вы сделаете правильный выбор!
Он улыбнулся, по его лицу разбежалось множество мелких морщинок.
- Ему повезло, что ты принимаешь такое участие в его судьбе, - заметил он Сьюзен и добавил: - Кто бы он ни был.
С толстым конвертом цветных снимков в руке Сьюзен в спешке вышла из магазина на Мэдисон-авеню. Было уже около четырех часов дня, и она решила зайти в знакомое кафе поблизости. Оно считалось очень дорогим, но она знала, что в это время там бывает мало народу.
Официант узнал ее, когда она вошла, и проводил за дальний столик с лампой, дающей приглушенный свет. Он принес ей стакан манзаниллы и отошел, тогда она открыла конверт.
Как только Сьюзен увидела яркие фотографии, то сразу почувствовала вновь волшебную атмосферу Мексики. Первые снимки были из Акапулько. На них - Джейм и Альварезы на фоне самолетов и в бассейне. Она лишь взглянула на них и сразу отложила в сторону.
Там были другие фотографии, которые ей до смерти хотелось увидеть. Сьюзен подумала, что глупо так дрожать оттого, что она вновь увидит его лицо.
Это просто глупо, говорила она себе. Но ее пальцы дрожали, когда она перебирала снимки.
Вот один из тех, которые она сняла возле своей хижины. Несколько хижин и на их фоне длинная очередь индейцев, ждущих медицинской помощи. Другая фотография была гораздо крупнее и запечатлела толпу вокруг операционного стола, за которым сидел он. Роджер был изображен в профиль.
Она вспомнила, как потом стала фотографировать, переходя с места на место. И на следующее снимке он наклонился над головой маленького мальчика, потом он смеялся со старой женщиной и на последней фотографии он смотрел на небо, как будто ожидая грозу.
Конечно, Мэри Гибонс тоже была здесь.
Изображения на негативах не были крупными, должно быть, их немного увеличили, и выражение его лица получилось замечательно.
Сьюзен сидела за столиком, склонившись над снимками и забыв про свой напиток, так долго, что, оторвавшись наконец, заторопилась. Бар уже наполнился людьми, которые толпились у стойки. Кроме того, ей нужно было успеть к доктору Эмосу Уиллеру прежде, чем он покинет свой офис.
Доктор беседовал с двумя незнакомыми мужчинами. Он представил ее.
- Наверное, - сказал доктор Уиллер, - очень хорошо, что доктор Рэкхэм здесь. Он из Американской ассоциации врачей и помогает мне подыскивать кадры для новой больницы. Благодаря своей должности он знает гораздо больше врачей, чем я. Так что, возможно, он поможет.
Уиллер повернулся к собеседникам:
- Джентльмены, если вы незнакомы с мисс Армстронг, то вы должны знать ее отца.
Они оба что-то пробормотали. Конечно, оба врача знали, что ее отец вложил миллион долларов в постройку новой больницы.
Доктор Уиллер проговорил:
- Я знаю Сьюзен с тех пор, как она была маленькой девочкой. У нее есть проблема. Она пытается идентифицировать доктора Роджера Тейлора. Я не смог ничего отыскать по картотекам. Но у нее есть его фотографии. Сьюзен?
Она достала стопку из своей сумочки и протянула ее доктору Уиллеру. Он внимательно изучил их:
- Великолепные снимки. Замечательный цвет.
Затем его лицо омрачилось, а брови, изогнутые дугой, озадаченно поползли вверх. Он произнес задумчиво:
- Его лицо кажется мне очень знакомым, но я не могу припомнить… может, вы, доктор Рэкхэм?
У доктора Рэкхэма было гладкое лицо, спокойное и безмятежное. На носу очки, за которыми блестели маленькие глазки. От него пахло лосьоном для бритья, а его манеры говорили о высокомерии.
Он взял снимки, внимательно изучил их и что-то пробормотал.
- А! - воскликнул он удовлетворенно, но затем вновь стал что-то разглядывать.
- Откуда, вы сказали, взялись эти снимки? спросил он резко.
- Из Мексики, - ответила она. - А что?
- Полиции будет очень интересно узнать об этом.
- Что? - вспыхнула она.
- Я узнал этого человека, - сказал Рэкхэм. - Это доктор Роджер Элвин, и его обвиняют в краже!
Глава 9
Два дня спустя в квартире Армстронгов на пересечении Пятой авеню и Семьдесят второй улицы сидела Сьюзен Армстронг, пристально глядя в газету, лежащую перед ней.
Она только что прочитала маленькую заметку на первой странице "Нью-Йорк таймс". Заголовок гласил: "Доктор попался".
Статья рассказывала о том, как два детектива из полиции города Нью-Йорка приехали в Мексику и поймали доктора Роджера Элвина, который обвинялся в преступлении, совершенном в Нью-Йорке.
Так же говорилось, что доктор был арестован при содействии мексиканской полиции, потому что находился в стране нелегально.
Сьюзен с горечью подумала: "Это все моя вина".
Не важно, каковы были ее намерения: ей нет оправдания. Она даже не поинтересовалась, почему он не хотел, чтобы его фотографировали. И он был тогда так зол, заметив, правда, слишком поздно, что она снимает его.
Если бы он был более честен с ней, она бы уничтожила и первую пленку тоже. Или, по крайней мере, никому бы ее не показывала, а держала лишь для себя.
Но было уже поздно думать об этом. Она уже причинила ему вред, именно она.
Когда доктор Рэкхэм из Американской ассоциации врачей узнал лицо на фотографии, она ужаснулась и не поверила. И тогда он показал ей статью.
Миссис Элен Кортни, пациентка доктора Элвина, потеряла свои драгоценности стоимостью более пяти тысяч долларов. Они исчезли в тот день, когда доктор Элвин находился в ее доме, дав ей успокоительное. На следующий день, обнаружив пропажу, она попыталась связаться с доктором, но его уже не было в городе.
Затем миссис Кортни обратилась в полицию. Они не смогли найти доктора, но пообещали возбудить против него уголовное дело.
С того времени никто больше не слышал о докторе Роджере Элвине. Он просто оставил свою практику и исчез, не сказав ни слова.
Потом появилась Сьюзен со своей историей о таинственном докторе, живущем в сердце мексиканских гор, и с фотографиями, доказывающими, что это тот самый человек.
Конечно, Сьюзен пыталась отговорить доктора Рэкхэма от каких-либо действий. Она потребовала свои фотографии обратно, и он вернул их.
Но он сказал:
- Проинформировать полицию - мой долг. Как доктор и член ассоциации врачей, я не могу поступить по-другому, не совершив преступления сам. В интересах всего медицинского союза, чтобы этот человек предстал перед правосудием.
Доктор Уиллер при всей своей любви к Сьюзен был не в состоянии что-либо сделать. Он согласился с доктором Рэкхэмом. Они должны были сообщить о местонахождении преступника.
Она ничего не смогла сделать.
Так, сама того не желая и с болью в сердце, она стала причиной того, что Роджер оказался в тюрьме.
Конечно, она пыталась помочь. Она позвонила отцу в Мехико и рассказала ему обо всем. Он утешал ее, но единственное, что он смог посоветовать, - это обратиться к их семейному адвокату и попросить, чтобы тот защищал доктора в суде.
Сьюзен сразу же отправилась в юридический офис на Манхэттене и дала соответствующие указания. Но только теперь, уставившись в газету, она полностью осознала, что натворила. Это был самый горький урок за всю ее жизнь.
Знал ли он, кто направил полицию по его следам? Понял ли он, что это была та девушка, жизнь которой он спас, а она отплатила тем, что лишила его свободы и отняла любимую работу?
Сьюзен очень хотелось знать, думает ли он о ней, и если да, то как. Должно быть, с ненавистью и злобой.
Сейчас он находился в полицейском участке на Центральной улице. Утром он предстанет перед судом для предварительного слушания.
Сьюзен уже твердо решила, что сама в суд не пойдет. Она не могла допустить даже мысли, что ей придется увидеть его в таком окружении. Она будет ждать, пока все не выяснится, и только потом решит, что делать дальше.
Сьюзен позвонила прислуге и попросила убрать грязную посуду после завтрака, а сама пошла в ванную и приняла горячий душ. Она повернула кран, выключив горячую воду, и какое-то время стояла под ледяными потоками воды. Затем вылезла из ванны, вытерлась полотенцем, рассматривая себя в большом зеркале на стене, как обычно любила делать. Ее тело было цвета нежного бисквита, за исключением белых следов от купальника на полной груди и округлых бедрах. Она критично осмотрела себя. Сьюзен прекрасно знала, что является предметом желания многих мужчин. Они никогда не заставляли ее сомневаться в этом.
Она думала, будет ли когда-нибудь такое, что Роджер посмотрит на нее как на женщину. Также ее волновало, смотрел ли он когда-нибудь на Мэри Гибонс так, как она сейчас смотрит на себя в зеркало.
Это была ужасная мысль, и она выкинула ее из головы.
Она надела светлый твидовый костюм и туфли на низком каблуке. Такая одежда подходит для большинства случаев. Затем она села в кресло возле окна и стала смотреть на верхушки деревьев в парке.
Телефон зазвонил в одиннадцать тридцать, и она вскочила, торопясь поднять трубку.
Это был Хьюго Рэдинджер, их адвокат.