Крылова ускорила шаг. Обернулась, высматривая преследователя. Где-то рядом взвизгнула автомобильная сигнализация. Она вздрогнула, остановилась, снова оглянулась и не заметила, как навстречу из-за угла дома вынырнул мужчина чёрной кожаной куртке. Он приблизился к девушке, резко выхватил сумку из её рук и бросился бежать.
Испуганно отступив, Катя прислонилась спиной к холодной стене дома. Она видела, как грабитель на ходу вытащил кошелёк и выкинул сумку в сторону. Из-за дерева вышел высокий мужчина. Полная луна осветила его фигуру, но рассмотреть преследователя девушка не смогла, слишком быстро он повернулся и зашагал за убегающим грабителем.
Бежать за преступниками смысла не было. Что может сделать слабая женщина против двух мужчин? А вдруг они ещё и вооружены. Плача от обиды и безысходности, Катя подобрала сумку и пошла в сторону дома.
Дверь открыла Надежда Максимовна.
Ты чего плачешь? - с порога начала допрос женщина.
У меня кошелёк украли… - шмыгнула носом Катерина. - Там были все деньги, которое дал Тимофеев. Вырвали из рук. Там было так темно, что я даже рассмотреть их не смогла.
Ладно, хватит реветь - строго сказала Кудинова. - Слезами горю не поможешь. Иди, ложись спать. Утром будем думать.
Может, в милицию обратиться?
Уже обращались. Много они нам помогли? - раздражённо заметила женщина. - Не будут они ловить грабителей. Тем более ты даже их описать не сможешь.
Девушка сняла куртку и села на диван, смотря на зашторенные окна. Ей хотелось снова расплакаться. Катя чувствовала себя беспомощной и одинокой. Задумавшись, она крутила абажур от светильника.
Ложись, - сказала Надежда Максимовна.
Да… да… - механически откликнулась Крылова, но сама продолжала сидеть, уставившись в одну точку.
Потом погасила свет и долго лежала с открытыми глазами, слушая монотонное тиканье часов…
***
Свидание с Вадимом всё таки состоялось. Утром Катерину разбудила Надежда Максимовна. Она сунула в руку девушки деньги.
И не спрашивай где я их взяла. Всё равно не скажу. Здесь не много. Хватит только на свидание. Передай Вадику, что я… пусть бережёт себя.
Женщина вытерла слёзу, поправила причёску. Тут-то Крылова и заметила отсутствие золотых серёжек в ушах свекрови.
Вы продали подарок Вадима?
Я же сказала - не спрашивай! Давай уже собирайся, а то опоздаешь!
Адвокат сдержал обещание. Он каким-то образом договорился, и Катерину беспрепятственно впустили в следственный изолятор. Для свидания им выделили небольшую комнату со столом и стульями.
Отворилась дверь, в помещение вошёл конвоир. Он бегло осмотрел комнату, потом посторонился и впустил Кудинова. И это был совсем другой человек не её любимый Вадик. Измождённый, усталый, на щеках густая щетина. Несколько месяцев тюрьмы изменили Вадима до неузнаваемости. Только его глаза засверкали прежним счастьем, когда он увидел Катерину. Но парень тут же их отвёл.
Прости… - тихо сказал он. - Не смог я тебя сделать счастливой. - Прости меня, если можешь… Не жди. Не порти свою жизнь.
Его голос и слова звучали взволнованно и проникновенно. Катерина поднялась и подошла к нему. Она хотела просто прижаться к Вадиму, но вместо этого поцеловала в губы.
На какой-то миг он замер, а потом припал к её губам. Девушка почувствовала, как томительно затрепетало её сердце. Она приоткрыла губы, и их языки сплелись. Катерина понимала, что возможно это их последние свидание, последние прикосновение, последний поцелуй. Но в это мгновение она чувствовала себя самой желанной и любимой. "Боже как бы мне хотелось, чтобы так было всегда" - мелькнуло у неё в голове, а Вадим, словно прочитав её мысли с хриплым стоном, крепко прижал к груди.
Уходи. Больше не мучай себя и меня. Не езди ко мне. Не надо…
Каждое его слово отдавалось болью в сердце Крыловой. Она расплакалась. Вадим её не утешал, да и Катя не ждала этого. Понимала, что ему самому тяжело.
Прости… Прощай… - последнее слово он выдавил с трудом, сознавая, что грубо обрывает их любовь.
Дверь распахнулась и через несколько минут Вадима увели, а Катерина села на стул, закрывая лицо ладонями…
Глава 6
Вадим с закрытыми глазами сидел на корточках в вагонзаке*. Колёса поезда стучали, сводя с ума, отдаваясь глухим звуком в голове. Состав мчался с большой скоростью, всё дальше увозя Кудинова: от любимой женщины, от близкого человека - мамы.
Как бы не возмущался адвокат, доказывая больше самому себе, чем Вадиму, что суд прошёл с процессуальными нарушениями, и как бы не грозился довести приговор до пересмотра, подать на апелляцию, ничего не смог сделать.
Когда Вадиму дали слово, не считая себя виноватым и пологая, что будет ниже его достоинства, доказывать невиновность, он отказался говорить.
Заседание подходило к своему логическому завершению.
Встать, суд идёт! - объявила секретарь суда. Судья возвращался в зал.
Самое страшное началось, когда начали зачитывать приговор, сердце Вадима стучало, внутри всё замерло. От мысли, что сейчас всё решиться Кудинов содрогнулся. Что же будет? Обвинят в убийстве или судья всё-таки увидел, что дело сфабриковано и освободит его? Судья должен понимать, что он - Вадим Кудинов - не убийца, что его подставили, что из него сделали козла отпущения. Оставалось выслушать приговор.
Самый гуманный суд в мире остался слеп.
Именем Российской… Суд приговорил Кудинова Вадима Владиславовича признать виновным в совершении преступлений, предусмотренных статьёй сто пятой первой частью - убийство из корыстных побуждений с целью вымогательства и статьёй двести двадцать второй - незаконное хранение оружия. Назначить отбывание лишения свободы в исправительной колонии строго режима. Приговор может быть обжалован…
Дальше Кудинов не слушал. Он не мог, не хотел верить в то что только что услышал. В ушах звоном стояли слова - "виновным".
Не - ет! - хватаясь за голову, завыл Вадим. Ему было жаль Катерину, мать, себя. Как же всё это пережить?
На Кудинова надели наручники и вывели в коридор. Он знал, что за дверями зала сидят Катерина и мама. Не хотел Вадим предстать перед ними в таком виде, не хотел видеть в их глазах жалость и горе. Слава богу, пронесло. Адвокат перекрыл дорогу женщинам, отвлекая их разговором. А на следующий день, когда он увиделся с Катей, не знал, куда спрятать глаза…
Кудинов обхватил руками голову. Он запутался в своей жизни, оказался в тупике, подстроенным судьбой, будущего своего не видел и поэтому осознанно отказался от любимой. Вадим постарался взять себя в руки, как бы сильно он не любил Катерину, отныне она для него прошлое. Может, это даже к лучшему, теперь он вне закона, теперь ему уже точно терять было нечего.
Осознание, что право на свободу он потерял, болью отозвалось в сердце.
Автозак* прибыл через час после свидания с Катериной, не думал Кудинов, что всё закрутиться так быстро…
В воротах зоны новых заключённых встречал лай овчарок и караул, состоящий из прапорщика и солдат. Зэков затолкали в карантинную камеру. Через полчаса была организована комиссия во главе с начальником колонии полковником Пуховым.
Вновь прибывших заключённых по одному заводили в комнату на так называемое "знакомство". Вадим зашёл последним. Ему прочитали лекцию, провели воспитательную работу и предложили сотрудничество - доносить на сокамерников. Кудинов спокойно, но прямым текстом объяснил Пухову, что стукачом никогда не был и становиться не собирается.
Ну что ж, очень скоро мы снова вернёмся к этому вопросу, - пробормотал полковник, делая пометку в досье Вадима.
Кудинова определили в четвёртый отряд. После бани заставили надеть казённую одежду, на голову кепку, всё серого цвета. Уже на выходе из центрального корпуса выдали матрас, постельное бельё, кружку, ложку и вместе с другими заключёнными повели в "общежитие".
Общежитие занимало три этажа старого здания из оранжевого кирпича. Вадима провели по узкому коридору, завели в спальное помещение. Там как в казарме тремя длинными рядами стояли заправленные койки в два яруса.
Кудинова удивила чистота и уют, царящие в общежитие. Тут не было вонючего сортира, туалет находился отдельно, не стоял запах пота, со стен пластами не свисала облезлая краска.
Время было рабочее, но казарма не пустовала. У окна за столом сидели и играли в карты два зэка. Оба налысо стриженные, огрубевшие лица, на руках и пальцах татуировки. Блатари проигнорировали конвоира и только на секунду оторвались от игры, чтобы окинуть пристальным, изучающим взглядом Кудинова.
Конвоир сделал вид, что ничего не замечает, толкнул Вадима к свободной койке.
Поверх одеяла лежать не разрешается, - сказал солдат и быстро вышел.
Сводная шконка находилась на первом ярусе. Кудинов расстелил матрац, постелил бельё, заправил койку. Но лечь на неё не успел.
Тебе же сказали, в натуре, на шконку не ложиться, - хмыкнул зэк со шрамом пересекающим пол лица - от глаза до подбородка. - Пацан, тебя по какой статье закрыли?
Его вопрос Вадим оставил без ответа, лёг на койку, положил руки под голову.
И откуда такой борзый будешь? - спросил Шрам, оторвавшись от карт и полностью сосредоточившись на Кудинове.
А в ответ опять тишина. Вадим закрыл глаза.
Совсем охренел, су**? - Шрам подскочил на ноги, за ним последовал Клещ.
Они медленно надвигались на Кудинова. У одного заключённого в руках появилась заточка. Блатари резко ринулись на Вадима, но он был готов к нападению, в голове уже просчитал все ходы зэков. Внезапно согнул ногу и встретил Шрама ударом в живот и тут же спрыгнул с кровати. Зэк согнулся пополам и осел на соседнею кровать, взвыв.
Клещ подкрался к Вадиму с боку. Поднял руку, крепко сжимая рукоять ступера.
Кудинов увидел, как в руке блатаря блеснула заточка и резко обернулся, как раз в тот самый момент, когда оружие в руках зэка вышло на линию удара. Парень вовремя перехватил эту руку и вывернул её за спину заключённого, свободной рукой чётко поставленным ударом ударил Клеша в бок. Тот взвыл от боли.
Тем временем, Шрам пришёл в себя. Он уже хотел, ринулся на Вадима.
Стоять! - прохрипел от дверей чей-то незнакомый голос.
Кудинов обернулся. Со стороны входа неторопливой походкой важного человека подходил невысокий сутулистый мужчина, с узко вытянутым лицом, редкими светлыми волосами.
Ша! Что за дела Шрам? Ты что творишь? - спросил вновь прибывший, сурово посмотрев на заключённого.
А что? - с вызовом ответил ему Шрам, но отступил от Вадима. - Бурила, я ж только хотел в воспитательных целях…
Хватит зубоскалить! - осадил его вор.
Шрам что-то ещё попытался в ответ сказать, но Бурилин его не слушал, он подошёл к Вадиму.
Ты что ли Кудинов Вадим Владиславович? - зэк смотрел глубоко посаженными чёрными глазами, тяжёлым проницательным взглядом.
Я.
Ну, здравствуй сынок!
Вадим недоверчиво вглядывался в стоящего пред ним человека, пытаясь вернуть воспоминания былого, отыскать в этом незнакомце родные черты Трагичность прошлого всплыло самым ярким моментом воспоминания: избитая мать, отца уводят из квартиры в наручниках. И тут старая боль и обида, которую Кудинов испытывал на протяжении всех последующих лет заполнила его душу.
Какой я тебе сынок?
Не спеши. Давай чифирчику попьём… Шрам организуй нам чай.
Чай подали в железных кружках. Бурилин сделал несколько глотков.
Теперь можно и поговорить.
Не о чем нам разговаривать, - Кудинов поставил кружку на стол.
Ладно не буду пока настаивать, - Бурила достал сигарету, сунул в рот. - Потом…
***
Вадим так и не успел осознать всего произошедшего, как прошло четыре месяца пребывания в колонии. Плохие условия труда и ужасная еда донимала его. Спасали посылки матери, которые раз в месяц приходили по почте и письма Катерины.
Блатные больше не приставали. Кудинов понимал, что их сдерживает Бурила, но что будет когда отец выйдет на волю? До этого момента ещё было целых восемь лет, именно столько осталось сидеть Владиславу.
Помимо блатных и широко представленной воровской масти, в отряде было много барыг, которое сидели за экономические преступления.
Всё бы хорошо, только власть Бурилина постоянно находилась под угрозой. Шрам мечтал занять его место. Отсюда в лагере периодически вспыхивали стычки между заключёнными. Менты на беспорядки смотрели сквозь пальцы, как будто всё происходящие их не касалось.
В один из дней Шрам всё-таки объявил себя смотрящим по отряду. Бурилин не стал сразу же конфликтовать, он выжидал, момент когда сможет взять реванш.
Плохи наши дела. Шрам со своими шестёрками совсем оборзел, - сказал Владислав Вадиму, когда вечером они сели пить чай. - Ты, сынок, за кого мазу тянуть будешь? Настало время решать.
Кудинов не хотел принимать не чью сторону. Отца он по-прежнему не признавал, потому, что считал последней сволочью и с каждым днём прибывая на зоне рядом с ним всё больше в этом убеждался. Шрам же был полным беспредельщиком, он стучал Пухову на своих и опускал вновь прибывающих.
Посмотрим… - как то неопределённо ответил Кудинов.
Пока разворачивались события, Вадим не вмешивался, наблюдая за происходящим. Он вообще не хотел вникать в конфликт, обострять отношения с блатными. Кое-кто принял власть Шрама, другие встали на сторону Бурилина, но были и такие как Кудинов не принявшие, ни чью сторону. Смута нарастала. По цепочке взбунтовались все отряды и теперь в опасности находились все сотрудники лагерной администрации. Зона оказалась размороженной, бунт продолжал нарастать с новой силой.
Полковник Петухов со своими подчинёнными запёрся в здании администрации, откуда пытался вести переговоры с бунтовщиками. Вызванное подкрепление окружило зону. Спецназу был отдан приказ стрелять на поражение без предупреждения…
Вадим лежал с закрытыми глазами, прислушиваясь к каждому шороху. По поведению Шрама, по его бегающим глазам и слишком суетливым действиям было видно, что он что-то задумал.
Барак давно затих, со всех сторон слышались: храп, постанывания. С каждым новым часом, Кудинову всё сильнее хотелось спать. Вадим периодически проваливался в сон, но тут же выныривал. Смог он проснуться и в тот момент, когда послышалось шевеление со стороны, где находились койки Шрама и его "шестёрок".
Сквозь приоткрытые веки Кудинов видел, как поднялись сначала Шрам, затем ещё несколько зэков. Вадим не стал ждать, когда на него нападут, он сам решил перейти к активным действиям, тем более что другого выхода не было. Парень быстро вскочил с койки, но больше ничего не успел сделать, противник перехитрил его. Клещ - шестёрка Шрама, схватила парня за руку и завёл её за спину.
Отпусти, - спокойно сказал Бурилин.
Следом за Владиславом с коек поднялись остальные заключённые. Казарма разделилась на два лагеря - одна половина встала за спиной Бурилина, вторая за Шрамом.
Щас будем гасить твоего щенка, - крикнул Шрам.
В этот момент Вадим круговым рывком выдернул руку из цепких пальцев Клеща и со всего маху ногой ударил зэка в колено. Бандит взвыв, схватился руками за колено и на несколько секунд оказался не готовым к отражению нового удара. Кудинов рванул преступника к себе и лёгким движением свернул ему шею. Хруст и мёртвое тело Клеща упало на пол.
Сука, - прошипел Шрам, мгновенно он оказался рядом с Вадимом. Заточка была направлена прямо в бок Кудинова. - Сейчас пересчитаю тебе кишки!
Вадим отскочил в сторону и назад, оставляя за спиной пространство для манёвра. Сподвижники Шрама двинулись на людей Бурилина.
Шрам давай один на один! - предложил Кудинов, он пытался избежать большего кровопролития. - Решим проблему только ты и я.
Валяй…
Шрам сверля взглядом противника, плавно наступал на полусогнутых ногах, перекидывая заточку из одной руки в другую. Видно было, что он работал на публику. Кудинов двигался быстрее, решив покончить со всем этим спектаклем, как можно скорее.
Заточка мелькнула перед лицом Вадима, но он успел увернуться, поймал руку с самодельным оружием, Шрам не смог выдернуть свою захваченную кисть. Заточка упала на пол, теперь Кудинову ничего не мешало добить врага. Но зачем ему это? Это не его война. Толпа зэков, молча, стояла и ждала кровавой развязки.
Гаси его, - велел Бурилин.
Тебе надо сам и убивай, - процедил Вадим сквозь зубы, отпуская противника и откидывая ногой в сторону заточку.
В отличии от сына Бурила мешкать не стала, он подхватил оружие и вонзил его в рёбра Шрама, потом последовал второй и третий удар, всё повторялось под гул одобряющих возгласов зэков…
Вызванный администрацией спецназ наконец-то смог навести в лагере порядок. За время происшествия не сбежал не один заключённый, дополнительный срок мотать никто не хотел.
Бурилин провёл свою зачистку - жестоко наказал сподвижников Шрама, возведя их в сан петухов. Таким образом получилось, что Бурила сохранил за собой место смотрящего, хотя Владислав понимал, что для зэков он уже не авторитет. Негласно заключённые подчинялись его сыну - Вадиму.
Глава 7
В этот пасмурный день, как и во все предыдущие начиная с "чёрного понедельника", пока дети на тихом часу спали в своих кроватках, Катерина, сидя за столом с коллегой - Машей Савичевой, вслушивалась в шипящий радиоприёмник.
Ну что там говорят? - взволновано спросила вошедшая в группу пожилая женщина, вытирая мокрые руки в белый фартук.
Да всё тоже. Ничего нового, - ответила Крылова, вполуха слушая речь диктора. - Что и вчера, и позавчера.
Ну а доллар сколько стоит?
Двадцать рублей, - вздрогнув, как от пощёчины, пробормотала Катерина, подсчитывая в уме, сколько денег по новому курсу она будет должна Тимофееву.
Вот шельмы!
Ельцин же в прошлую пятницу говорил, что всё контролируется, - вспылила Маша, обмахиваясь платком. - Девальвации рубля не будет.
Чего не будет? - не поняла женщина.
Тамара Константиновна это то, что сейчас происходит. Доллар растёт, а рубль обесценивается.
А а. Так бы и сказала, а то говоришь непонятными словами. Цены то в магазинах опять поменялись. За эту неделю уже в третий раз!
А что там есть продукты? Вчера магазин на "Невского" был пустой.
В "Стодевятнадцати квартирном" есть. Только цены, - Тамара Константиновна тяжело вздохнула. - Высокие.
Кать, Кать, - позвала девушка, дёргая Крылову за рукав. - Ну, ты чего?
Маш, ты сможешь за меня вторую смену отработать? - Крылова посмотрела на наручные часы. - А мне очень надо в обменник.
Ты сошла с ума? Они все закрыты.
Может на Ленинградской работает…
Ну не знаю… Если надо иди.
Катерина поднялась. В обменник идти не имело смысла, и Крылова это очень хорошо понимала. Три дня назад она должна была внести Тимофееву очередную сумму, но случилось так, что этот день попал на семнадцатое августа. Естественно рубли на доллары девушка не поменяла и взнос не внесла. Даже если она продаст серебряную цепочку и серёжки, плюс те сбережения, которые у неё были, то всё равно на нужную сумму не хватит. И теперь каждый день она со страхом ждала появления людей Тимофеева. Катя была очень хорошо наслышана о том, что происходит с людьми, которые вовремя не выплатили Карелу долг.