Но Брайони никак не удавалось сосредоточиться, потому что она невольно прислушивалась ко всем звукам, раздававшимся в Хит-Хаусе, мысли ее были здесь, рядом, и она решила, что сейчас не лучшее время заглядывать к себе в душу. Остаток дня она провела, наводя порядок в ящиках комода и перебирая одежду, при этом думая лишь об одном - остаться или уехать. Куда деваться, если она решит покинуть Хит-Хаус, а если оставаться, то как…
В шесть тридцать зазвонил телефон, это была Линда.
- Брайони, - осторожно сказала она. - У меня для тебя сообщение.
- Давай, Линда.
- М-м, мистер Гудман передает тебе привет и приглашает поужинать вместе с ним в его домике.
Это было как вспышка молнии.
- Спасибо, Линда, - тем не менее непринужденно сказала она, - но не могла бы ты передать мистеру Гудману, что я уже договорилась поужинать вместе с другом в "Охотничьем домике"?
- Брайони, - смущенно проговорила Линда. - Я не думаю, что это мудро, и ведь это неправда - тебе никто сегодня не звонил.
- А что, он следит за тем, кто мне звонит? - грозно вопросила Брайони.
- Нет! Конечно, нет, просто я не могла не заметить…
- Моя дорогая, я ценю твою наблюдательность. - Брайони помолчала, а затем добавила уже не столь воинственно: - Пожалуйста, не вмешивайся, Линда.
- Но…
- И я как раз хочу позвонить, Линда.
- Но…
- Можешь передать ему, если тебе от этого будет легче, что у меня действительно есть подруга в "Охотничьем домике", она заведует там хозяйством.
- Эх, Брайони, - сказала Линда обиженным тоном.
Брайони поморщилась.
- Извини, сказала она. - Спасибо за то, что ты хотела оказать мне дружескую поддержку, но, честное слово, будет лучше, если ты не будешь вмешиваться, - и спокойно положила трубку на рычаг.
Была ясная звездная ночь, когда Брайони возвращалась из "Охотничьего домика" в Хит-Хаус. Дело близилось к полуночи. Персонал "Охотничьего домика" устраивал вечеринку, и она с удовольствием присоединилась к ним. Она также с удовольствием отметила, что в домике у Гранта Гудмана свет не горит.
Таким образом, у меня есть еще восемь часов, прежде чем я встречусь с ним вновь, подумала она, паркуя машину.
Денек выдался еще тот - сырой и холодный. Не то чтобы это было совсем уж необычно, просто, когда гостям нечем было заняться, это всегда означало дополнительную нагрузку на персонал. По правде говоря, она разок поймала себя на мысли о подогреваемом бассейне и о площадке для сквоша, но в данный момент ее больше занимали другие неотложные проблемы: гость с тяжелым приступом астмы в шесть часов утра; пожилая чета, упрямо твердившая, что у них украли двести долларов, из-за чего пришлось перерыть всю комнату, чтобы обнаружить, что деньги они спрятали в коробку с салфетками сразу по прибытии и благополучно об этом забыли; засорившийся туалет в одном из домиков и непонятно каким образом разбитое окно в другом; официантка, которая опрокинула поднос с шестью полными тарелками супа на гостей в обед.
- Не могу понять, - сказала Брайони Линде после того, как помогла все убрать и всех успокоить. - До сих пор не могу понять, как они умудрились разбить окно.
- У них медовый месяц, - коротко бросила Линда.
Брайони удивленно подняла брови:
- А при чем тут это?
- Ты даже представить себе не можешь, до чего только не додумываются молодожены, - целомудренно заметила Линда.
- Действительно не представляю, как не представляю, что за стихийное явление может так колотить окна! Да ладно, - сказала она, когда Линда рассмеялась, - надеюсь, больше сегодня уже ничего не стрясется!
Смех Линды сменила гримаса.
- Ты видела мистера Гудмана сегодня?
- Только издали, слава Богу. Как он отнесся к моему бегству вчера?
- Стоически, как и подобает настоящему мужчине, - услышала Брайони позади себя голос Гранта Гудмана.
Линда стала пунцовой, но Брайони лишь сжала кулаки.
- Полагаю, утро у вас сегодня выдалось нелегким, - добавил он небрежно и сел на край Линдиного стола.
- Если вы подслушивали… - Брайони замолчала, закусив губу.
- Подслушал, но чисто случайно, - невинным тоном ответил Грант Гудман. - Остановился посмотреть журнал происшествий по дороге сюда. А, кстати, кто эти молодожены, из-за которых происходят природные катаклизмы?
Линда покраснела еще больше, и Гранту Гудману стало жаль ее.
- Не отвечайте, - добродушно сказал он и слегка дотронулся пальцем до ее щеки, отчего Линда подняла на него глаза, полные благодарности.
Бедный, глупый ребенок, с раздражением подумала Брайони.
- Чем мы можем быть вам полезны, мистер Гудман? - осведомилась она.
Он встал.
- Что ж, Брайони, надеюсь, сможете. Сегодня утром мне переслали чертежи новых построек, вот почему меня не было видно. Я ездил за ними в аэропорт. И если у вас нет больше неотложных дел, или встреч с друзьями, или еще чего-то, то не могли бы мы встретиться в моем домике через час, чтобы посмотреть их?
Брайони вспыхнула, но невозмутимо ответила:
- Конечно, мистер Гудман. Я приду.
Линда тяжело вздохнула, наблюдая, как он уходил, но когда Брайони импульсивно обернулась к ней, сказала:
- Молчу, молчу! - И тут же добавила: - После всего, что ты здесь сделала, теперь, когда все отлажено и ты могла бы стать частью этого, это просто неразумно, Брайони!
- Для тебя, может, и да, - резко парировала Брайони, - а, ох, черт! - Она потерла бровь. - Может, ты и права.
- Что ты думаешь?
- Я думаю, что в целом это здорово.
По проекту каждый из домиков был двухэтажным с просторной жилой частью, включавшей в себя кухню и столовую на первом этаже и спальни с ванными наверху под покатой крышей. Тот, который Брайони рассматривала на рисунке, был покрашен в голубые с зеленым тона, отделан сосной, с пушистыми коврами и с камином.
- Всего лишь в целом? - переспросил Грант Гудман.
- Не так-то просто представить себе вещи по плану, но что сразу же пришло мне в голову, так это то, что нелегко будет обслуживать дополнительные здания из одной центральной кухни, находящейся в другом помещении. Здесь предусмотрены кафетерий и закусочная позади бассейна, но никакой кухни я не вижу.
Грант Гудман в раздумье посмотрел на нее.
- Так было задумано, чтобы была одна центральная кухня, хотя, возможно, ты права. Но не усложняет ли это дело? Два шеф-повара, два морозильника и тому подобное.
- Не думаю. Вам все равно придется увеличить штат столовых работников, а из опыта я знаю, что повара всегда предпочитают иметь собственное владение.
- М-м… Звучит разумно, - медленно проговорил Грант Гудман, - если, конечно, не получится дублирования и, как результат, увеличения отходов.
- Положитесь на меня, - сказала Брайони. - При надлежащем контроле… - Она внезапно умолкла.
- Значит, ты собираешься остаться? - спросил Грант Гудман.
Брайони встала и подошла к окну: шел сильный дождь.
- Я еще не решила.
- Ты сказала…
- Я оговорилась.
- Скажи, что тебя смущает.
Брайони оторвалась от унылого пейзажа за окном и вздохнула.
- Мне казалось, причины очевидны, но раз это не так, подумайте хотя бы о том, что для начала мы становимся объектом сплетен всего обслуживающего персонала. Вы позволили себе выпад в отношении меня в присутствии Линды совсем недавно, вы…
- Из того, что я услышал, - мягко заметил Грант Гудман, - ясно, что вы уже обсуждали с ней эту тему, так что дальнейшее притворство не имело смысла.
- Нет, не обсуждала, - возразила Брайони, но сказанное прозвучало неубедительно даже для ее собственных ушей. - Хорошо! Даже до того, как я узнала, кто вы, я… я…
- Дала понять Линде о твоей неприязни ко мне, - закончил он.
- Да, это неприятно, учитывая, как все обернулось, но преступления в этом нет, а неприятно в этом только то, что Линда ужасно любопытный человек, хотя добросердечный, и волнуется за меня. Что, однако, - добавила она уже с иронией, - никак не меняет того факта, что вы для нее просто Аполлон. Но я бы ни за что… не стала унижать вас в глазах подчиненных, - сухо добавила она.
- А как насчет повара Марсдена позавчера вечером?
Брайони поморщилась.
- Боюсь, я была тогда в шоке. Вам придется меня за это извинить.
- Что ж, если ты не собираешься представлять меня всем как шантажиста и бабника, - в его глазах мелькнула озорная искорка, - то я не вижу причины, почему мы не можем попытаться положить этим пересудам конец. Я был бы рад внести в это свою лепту.
- Означает ли это?.. - Брайони уставилась на него. - Вы изменили свое решение?
Грант Гудман, в свою очередь, удивленно посмотрел на нее и взял со стола чертежи.
- Относительно нас в личном плане? Нет.
- Тогда не знаю, как нам покончить со сплетнями, - с вызовом сказала Брайони, - потому что в таком случае наше противостояние продолжится.
Гудман пожал плечами, скатал чертежи в рулон и перетянул их резинкой.
- Я думал, что некоторое время, проведенное в тишине и спокойствии, поможет тебе увидеть вещи в другом свете, Брайони. Должен ли я понимать это так, что ты не собираешься рассказать мне о Нике Семпле?
- Послушайте, что если я скажу вам, что Семпли были правы? Что, если… я охотилась за ним, шантажировала его, что его жена поймала меня на том, что я целовала его, что тогда? Неужели вы и тогда скажете, что все равно хотите спать со мной, или заниматься со мной любовью или сексом, или как вы там это называете!
- Сядь, Брайони, и успокойся, - сухо сказал Гудман. - Что ты все-таки хочешь этим сказать?
Брайони села, потому что ноги у нее подкашивались.
- А то, - хрипло сказала она. - Если вы считаете, что все это имеет к вам какое-то отношение, потому что Анжелика - ваша кузина, то лично я считаю, что вас это совершенно не касается. К тому же все это в прошлом. Прошел уже целый год! Нику Семплю с моей стороны ничего не грозит. Вина, - проговорила она твердо, - была моя.
- Посмотри на меня, - спокойно приказал Гудман и, когда она это сделала, спросил: - Почему ты защищаешь Ника, Брайони?
Она отвернулась.
- Мне больше нечего сказать, мистер Гудман.
- Ты все еще любишь его?
- Нет.
- А любила.
- Нет.
- В какие же отношения ты хотела бы вступить с мужчиной, Брайони?
Брайони изобразила подобие улыбки.
- Будучи исправившейся экс-охотницей за богатством и разрушительницей браков, которая здорово обожглась? Дайте-ка подумать… Даже не знаю, - устало ответила она. - Послушайте, давайте прервемся?
- Хорошо, - согласился Гудман, - но позвольте мне сказать вот что. Я не люблю никаких излишеств в сексе. Я предпочитаю нормальный секс, приносящий взаимное удовольствие, от которого действительно могут захлопать ставни и разбиться окно, хотя мне не доводилось достигать подобных м-м… высот. - Он лукаво усмехнулся. Брайони закрыла глаза. - Мне бы также хотелось сказать, что я не верю твоим словам, это, возможно, связано с тем, что меня по-прежнему влечет к тебе. А возможно, - неожиданно холодно добавил он, - это связано с тем, что я достаточно хорошо знаю Ника Семпля. Но давай действительно сделаем перерыв в обмене колкостями.
Брайони широко раскрыла глаза и, не сдержавшись, спросила:
- Вы не верите в любовь и брак?
Их взгляды встретились.
- А ты? - спросил он.
- Я… я… забудьте об этом.
- Но почему ты меня спросила?
Брайони не смотрела ему в глаза и чертила что-то пальцем на столе.
- Ну, если хотите, мне кажется, когда знаешь философию, которую человек исповедует, его легче понимать.
- Согласен с тобой, - сухо сказал Гудман. - Вот почему я и пытаюсь добраться до твоей сути. А если тебе интересно - я прожил несколько лет в браке потому, что было двое детей…
- Двое… - Брайони в изумлении уставилась на него.
- Двойняшки. И хотя о браке я не стал бы говорить чересчур категорично… - Грант Гудман замолчал и пожал плечами, а затем сказал: - Это сложный вопрос.
- А какие они, ваши близнецы?
Он задумчиво посмотрел на нее, прежде чем ответить.
- Мальчик и девочка. Им двенадцать.
- Стало быть, теперь, - сказала Брайони, - вы решили утопить свою печаль, меняя женщин как перчатки.
- Нет, - отрывисто бросил Грант Гудман. - Мне бы хотелось прочных, достойных взаимоотношений с женщиной, которую бы это устраивало. Которая также ценила бы свободу, занимаясь своей карьерой и…
- Господь храни ее, если она влюбится в вас, - тихо сказала Брайони. - А что если она мечтает иметь детей? Говорят, об этом мечтает большинство женщин.
- Уж не хочешь ли ты сказать, Брайони, что этот вопрос начинает волновать тебя?
- Нет. Уж если я и пытаюсь вам что-то сказать, так это… знаете кто, я думаю, подойдет вам лучше всего, мистер Гудман? Разведенная женщина с собственными детьми и сходными разочарованиями. Другими словами, не думаю, что наши "сокрушенные" иллюзии сочетаются.
- Так, значит, ты по-прежнему веришь в любовь и романтику, Брайони? Это удивляет меня. - Грант Гудман приподнял бровь.
- Вам никогда не говорили, что вы невероятно самоуверенны? - тихо спросила Брайони.
Он поморщился.
- Ну вот, опять. Переходим к ударам? Если это так, пора сделать перерыв.
Брайони хотела было что-то сказать, но тут раздался стук в дверь.
Это была Линда, вид у нее был встревоженный.
- Извините за беспокойство, но Рейнолдсы убеждены, что у них пропал сын.
Брайони и Грант Гудман уставились на нее.
- Пропал? Как? - спросил Грант Гудман.
- Ушел на прогулку около двух часов назад, пообещав, что не пойдет далеко, и теперь родители убеждены, что сын свалился в ущелье.
- На прогулку? В такую погоду! Сколько ему лет? - спросила Брайони.
- Шестнадцать. Знаете, это семья, которая приехала сегодня утром из Дарвина.
- Дарвина, - повторила Брайони название города на другом краю Австралии, противоположном по климату. - Он замерзнет. Поднимай Люсьена и Джона, Линда. М-м… попроси их прийти сюда, а также родителей, если вы не возражаете, мистер Гудман, - добавила она небрежно. - Ни к чему без необходимости тревожить людей.
- Не возражаю. Пожалуйста.
Спустя полчаса Брайони сказала:
- Вам не стоило идти со мной. - На ней были желтые непромокаемые брюки и такая же шляпа, с которой стекали капли назойливого непрекращающегося дождя. Видимость была ограничена из-за тумана. Стволы деревьев были черны, и ни одна уважающая себя птаха не щебетала. Под ногами хлюпало.
- Я бы этого не сказал, - ответил Грант Гудман. - Если бы и ты потерялась, было бы вдвойне плохо.
- Я знаю эту тропу как свои пять пальцев, - парировала Брайони.
- К тому же, - невозмутимо продолжал он, - если парень вывихнул лодыжку или сломал ногу, одна ты вряд ли сможешь ему помочь.
Брайони поджала губы, а затем сложила руки рупором и прокричала:
- Роберт! Ты где? - ответа не последовало. - Пристрелить таких родителей мало за то, что отпустили парня одного в такую погоду в одном плаще!
- Согласен, но ничего уже не изменишь, так что давай лучше сосредоточимся на поисках.
Брайони бросила на Гудмана сердитый взгляд.
- Почему вы всегда будите во мне все худшее? - процедила она сквозь зубы.
- Я, возможно, тут ни при чем, - ответил он. - Что если это - хорошо известный синдром, когда папа ругает маму, мама ругает детей, а те бьют кота?
- Вы, вероятно, правы, только интересно, сознают ли мужчины, как часто они начинают подобную цепочку? Ро-берт!
Они взбирались по тропе уже полчаса.
- Господи, может, Люсьену с Джоном повезет больше, - в волнении сказала Брайони.
- М-м… Я рад, что ты оповестила спасательную станцию. Чем больше людей заняты поисками, тем лучше. Подожди, - сказал Грант Гудман и напряженно прислушался.
Прошла минута, прежде чем и она услышала приглушенный крик о помощи, который шел из расщелины справа от них.
- Это он. Держись, Роберт! - закричала Брайони. - Мы идем!
Однако прошло еще добрых двадцать минут, прежде чем им удалось спуститься в расщелину, где испуганный парень был зажат между валуном и деревом, его била дрожь.
- Я заблудился и упал, - поспешно заговорил он, - но, думаю, могу идти, если мне кто-нибудь поможет. Что-то случилось с подколенным суставом, ничего страшного; я знаю это, потому что такое со мной уже бывало, когда я играл в футбол, но я себя так глупо чувствую и потом я ужасно замерз!
- Как ты? Нормально?
- Да, - прошептала Брайони, снимая с себя брюки, а затем с непонимающим видом огляделась вокруг. - Ой, извините, мы в вашем домике, я пойду…
- Перестань, - резко сказал Грант. - Ты тащила на себе здоровенного парня по этой чертовой горе! Тебе самой после этого нужна помощь!
- Не оставлять же было его там замерзать из-за того, что не сработала рация, - отозвалась Брайони и, к своему ужасу, вдруг расплакалась.
Грант Гудман хмуро уставился на нее, затем пробурчал что-то себе под нос и, подойдя к ней, обнял.
- Только, пожалуйста, не надо со мной воевать, - предупредил он. - Ты самая упрямая женщина из всех, которых я когда-либо встречал, хотя и самая храбрая. - Он усадил ее на кушетку перед камином, а сам сел рядом, по-прежнему не выпуская ее из рук. Но у Брайони уже больше не осталось сил сопротивляться. Она все плакала, уткнувшись ему в плечо, пока он наконец не откинул с лица пряди ее мокрых волос и спокойно не сказал: - Перестань плакать, все уже позади.
Она почти перестала плакать, когда в дверь постучала Линда. Грант Гудман и не подумал изменить позу, когда та вошла, и лишь вопросительно взглянул на нее через голову Брайони.
То, о чем подумала Линда, Брайони не суждено было узнать, потому что к тому моменту, когда Линда попала в поле ее зрения и уселась на стул напротив нее, она уже полностью овладела собой.
- С Робертом все будет в порядке, - ободряющим тоном сказала Линда. - Доктор его осмотрел и сказал, что побудет с ним еще некоторое время - так, на всякий случай; у него легкий вывих подколенного сустава, а переохлаждения нет. Мы укутали его в электроодеяло. - Она замолчала, тревожно глядя на Брайони.
- С ней тоже все в порядке, - сказал Грант. - Просто сказалось волнение и усталость. Я за ней присмотрю. Не могли бы вы вновь выразить мою признательность шеф-повару и попросить его принести нам сюда ужин на двоих? - Он поморщился и добавил: - Это уже входит в привычку. Не могли бы вы также принести сухую одежду для Брайони? И мне кажется, на расспросы людей надо отвечать правду. Люди должны знать, что произошло ЧП, и, возможно, другие поостерегутся после этого рисковать подобным образом, но мальчишка и так чувствует себя неловко, так что…
- Я все сделаю самым тактичным образом! - с готовностью отозвалась Линда. - Можете положиться на меня, мистер Гудман.
Он улыбнулся ей.
- Я знаю, что мы можем на вас положиться, Линда.
Брайони впервые заговорила только после того, как дверь за Линдой закрылась. Она спросила дрожащим голосом:
- Вам не кажется, что имеет место безосновательное возвеличивание моих заслуг? - Слезы вновь потекли у нее по щекам.