- С тех пор я только и делала, что изучала некромантию, - информировал нас машинный голос Хильды. - Я узнала, что истинно мертвых можно оживить энергией некроманта, но выбирать некромант должен аккуратно, потому что иногда, когда душа покидает тело, что-то может остаться, некоторая тень, которая может оказаться упрямой - зависит от того, как жил умерший. Легче всего управлять детьми, одержимыми и умственно отсталыми - пока поддерживается прямой контакт с некромантом. Я выяснила, что есть иной, более тонкий способ повелевать мертвыми. Но он требует со стороны некроманта большей жертвы, потому что душа остается заключенной в теле. Вот почему используется этот метод редко.
Хильду сменил другой, более энергичный голос:
- Хильда не успела закончить свое исследование, потому что ее убили. Смотри показания очевидицы Летиции Грили.
Но когда Кассандра попыталась извлечь эти показания, "Энкиклиос" выдал только имя - сестра Дошоми.
- Что это значит? - спросил Коул, хлопая синим пузырем жвачки.
- Рассказ Летиции Грили хранится в "Энкиклиосе" этой сестры, - пояснила Кассандра. - Мне придется с ней связаться и спросить, не пришлет ли она мне копию.
- Серьезно? - восхитился Коул. - Таких штук не одна? Я-то думал, это у тебя всем базам данных база.
Кассандра покачала головой.
- Даже "Энкиклиос" ограничен по объему. И если бы мы его каким-то образом утратили, это была бы катастрофа, не будь у нас дубликатов. Вообще владельцу "Энкиклиоса" ездить по миру, записывая рассказы, нелегко и даже не очень рекомендуется. И все же, - она пожала плечами, - иногда приходится передавать информацию старомодным способом.
- По телефону? - предположил Коул.
Кассандра закатила глаза:
- По электронке, дурень!
Но отловить сестру Дошоми оказалось нелегко. Когда Кассандра пыталась с ней связаться, выяснилось, что та уехала лазить по горам и до нашего отъезда из Огайо не вернется.
Таким образом, мы начали операцию, не имея полного знания о подъеме мертвых, зато ребята из спецсил дали нам надежную информацию об одном собрании, которое посетит наш некромант. Им было известно время и место, и даже моментальный снимок своего непобедимого противника они сумели сделать - впервые в истории, и это был большой успех группы Дэвида. Он бы еще до сих пор наслаждался сиянием славы, если бы не узнал одновременно, что у него в группе есть "крот". Будучи единственным, кто это заподозрил, Дэйв попытался сообщить место и время собрания, а также предложил передать операцию другому подразделению. Вместо этого СОКОМ (командование спецсил) при прямой поддержке Минобороны предложил нам кооперироваться с группой Дэйва.
Наверху знали, что в штате ЦРУ есть консультант, имеющий о Колдуне инсайдерскую информацию. Там слышали, что именно наш департамент обладает группой ликвидаторов, никогда еще не упускавших свой объект. И знали, что только люди со стороны вроде нас могут убрать "крота", не тронув ни одного из прочих тщательно обученных и неимоверно ценных бойцов.
Проблема в том, что сами эти ребята круты. Я предвидела презрительно-неприязненные взгляды: приехали лавры пожинать на готовенькое. Если мы хоть раз оступимся, если Бергман напустит высокомерия, или Кассандра кого-то отпугнет своими видениями, или Коул пошутит, а никто не засмеется… Да черт побери, столько может быть подводных камней, что, если при выполнении задания мы ни разу не попадем под "дружественный" огонь, я буду просто в восторге.
Я играла в открытую и надеялась, что все присутствующие это понимают. Посмотрев в глаза брата - единственная часть его лица, вызывающая у меня ощущение, будто я гляжу в зеркало, я ответила мрачно:
- Я понимаю, что ты куда более удивлен, чем я. Но так работает Управление. Секретность - ключ к успеху. Уж кто-кто, а ты это знаешь. - Он слегка побледнел, и я мысленно дала себе по морде. Всего десять минут как мы встретились после долгой разлуки, и я уже успела ему напомнить о самой болезненной трагедии нашей жизни. Той, из-за которой мы едва не прервали отношения, потому что не могли с ней до конца смириться. Какое-то сосуществование у нас осталось - за счет ограничения контактов. И мне сейчас надо быть очень осторожной, если я хочу, чтобы после этой операции у меня все еще был брат. Блин, у меня своды стоп уже болят от такого хождения на цыпочках. - В общем, восемь месяцев назад меня объединили в группу с Вайлем.
- Так ты… ты ликвидатор? - недоверчиво спросил Дэвид.
- Это мне кажется, что ты говорил бы тем же тоном, узнав, что я стриптизерка?
- Извини, - быстро ответил он. - Просто это неожиданно, только и всего.
- Я в своем деле мастер.
Дэвид кивнул, потом пожал плечами:
- Мне так и сказали, что посылают лучших.
- Правильно сказали.
Во время этого разговора вся моя группа собралась возле меня: Вайль справа, Коул слева, Кассандра и Бергман сзади в просветах между нашими плечами. Мне такое построение не понравилось - слишком оно напоминало оборонительное. Но это нормальное поведение в новых ситуациях: держаться со стадом, пока не убедишься, что львы сейчас не нападут.
Группа Дэвида, превосходящая нас по численности и по вооружению, собираться в кучу не стала именно в силу превосходства, хотя все ее члены, даже раненые, внимательно прислушивались к нашему разговору. Медичка - коренастая смуглая брюнетка с сильными умелыми руками - зашила двух из своих подопечных и готовила нитку для третьего, а четвертому уже перевязали бицепс, останавливая кровь. Этот четвертый, тот самый великан, что спас меня в бою, сейчас посмотрел на меня оценивающе, склонив голову набок, осклабился и подмигнул. Я тоже почувствовала невольную симпатию и подумала, что мы, пожалуй, будем друзьями.
Я еще не успела проверить вторую половину группы Дэвида, как у него возникла еще одна неприятная мысль. При такой скорости их появления даже полная сумка волшебного порошка Питера Пэна летать его не заставит.
- Что-то очень странное есть во всем этом деле. Два человека, которые едва друг с другом разговаривают уже больше года…
- Год и четыре месяца, - уточнила я.
- …не попадают на одно задание ни с того ни с сего. Тем более если эти двое - близнецы.
Вот тут его группа и посмотрела на нас. Я обвела взглядом комнату. Ага, во всех углах - изумление. О Господи, он им рассказал про меня еще что-то, кроме имени? В смысле, не сказав, что есть сестра-близнец? Это ж как надо разозлиться…
Кажется, я знала ответ на этот вопрос.
Ко мне пододвинулся, перекатывая зубочистку из угла в угол рта, солдат, который открывал фонарь. Коул дернулся, даже слегка меня толкнув. Я покосилась на него и увидела прикушенную губу. Ой.
У нашего переводчика есть некая оральная фиксация. Обычно он ее успокаивает разными сортами жвачки. К сожалению, запас у него исчерпался в полете. Я скрестила руки на груди, ткнув при этом Коула локтем в ребра.
Солдат с зубочисткой остановился возле Дэвида и посмотрел на него, кивая, просто кивая, улыбка расплывалась все шире на широком рябом лице. Мне он тоже сразу понравился, что не будет способствовать моей охоте на "крота". Жас, соберись. Тебе полагается быть нейтральной. Но этот мужик - видно по нему, что он сквозь все круги ада прошел. Если угри обошлись с ним неласково, то шрапнель вообще грубо, оставив россыпь шрамов на лбу, на щеках и на шее. Борода и усы скрывали их только частично. Еще я заметила рубец перед ухом - похоже, когда-то пришитым. И все равно в его карих глазах плясало искрящееся веселье, выжидая только подходящего момента, чтобы выплеснуться наружу.
Как все мы, одет он был в традиционную ближневосточную одежду, и видно было, что ему вполне удобно в разлетающемся белом бурнусе и белых же шальварах. На каштановых волосах отлично смотрелась темно-малиновая куфия. Так одеваться нам придется только в переходе через восточную границу Ирака и северо-западный угол Ирана. В Тегеране мы переоденемся в обычную западную городскую одежду. Рубашки и джинсы для ребят. Хиджабы и брючные костюмы для женщин, включающие в себя рубашку до колен на пуговицах и удобные эластичные брюки, на выходе покрытые сверху чадрой или манто - темными и бесформенными. Ну, не то чтобы мы собирались дать кому-нибудь присмотреться пристальней. Мы с Вайлем по понятным причинам двигаемся ночью. К счастью для нас, группа Дэвида тоже предпочитала это время суток.
- Кэм? - сказал Дэвид, видя, что сержант продолжает благодушно улыбаться и кивать.
- Да, сэр?
- У тебя есть что сказать?
- Да, сэр. От имени всех присутствующих заявляю: мы рады были узнать, что она такая же заноза, как вы, сэр. Поскольку в этом случае мы можем попросить удвоенной платы за риск и дополнительной недели отпуска, когда тут закруглимся.
Группа Дэвида ответила смешками.
Наш отец, старый морпех, вспыхнул бы пороховой бочкой при таком неслыханном нарушении военного этикета. Однако среди бойцов такого класса, которых посылают лишь на самые трудные, самые опасные, самые страшные задания, это не будет способствовать работе. Даже наоборот. Но так как он все-таки поставил Дэйва в весьма затруднительное положение, отбивать этот мяч решила я.
- Кто из нас больше заноза - вопрос не простой, Кэм. Мы с детства все время состязаемся. И потому могли бы спорить по данному поводу еще сутки и не прийти к удовлетворительному решению. Но вот если бы ты видал нашего папочку, то согласился бы с нами, кому следует отдать титул властолюбца, самодура и службиста века.
И тут до меня дошло, как было организовано это совпадение. Альберт Паркс - полуотставной консультант в ЦРУ. И вполне мог потянуть за нужные ниточки, чтобы соединить своих детей на одном задании. Но для этого он должен был о нем знать? Ну, выяснить он мог. Точно не знаю, но сейчас, учитывая его связи, я во всей этой истории увидела следы его волосатой лапы.
- Жас, ты что? - спросил Дэвид.
А ничего, любимый мой брат. Разве что мне хочется огреть нашего папочку по голове каким-нибудь большим, тяжелым и тупым предметом. Таким, как его самодовольство. Что он пытается нам доказать, зараза назойливая? Всюду он лезет. Но если не считать этого желания, я как огурчик.
- Ничего, все нормально.
И голос у меня прозвучал нормально. Что хорошо. Но чтобы окончательно уравнять игру, а еще - чтобы увидеть его реакцию, я спросила:
- Я тебе не говорила, что Альберт купил мотоцикл?
У моего брата так отвисла челюсть, что пришлось мне давить в себе желание смять в ком ближайшую салфетку и закинуть ему в пасть, как баскетбольный мяч, с отражением от верхней губы.
- Свистишь!
- Зуб даю. И пурпурный шлем под цвет бензобака, "сверкающего на солнце, как мамин боулинговый шар", - цитата из Альберта. И еще полный кожаный прикид. Думаю, что Шелби… это его новая сиделка, - напомнила я, - должен каждый раз его сбрызгивать кухонной смазкой, чтобы он туда влез.
- Как мотоцикл заводится?
- От кнопки. Бить по стартеру не нужно. Колени у Альберта уже не те.
Дэвид помотал головой, не веря и ужасаясь, почесал шею - может, представил себе, как наш папа ломает свою.
- Он что вообще себе думает?
Я пожала плечами:
- Он только что стал дедом. Наверное, пытается делать вид, что не такой он старый, как бы ни кричали об этом факты.
- Ребята, меня от вас корежит, - перебил нас Джет. - В нашем доме полковника Паркса почитали сразу после Бога. Услышал бы мой папочка, как вы тут о нем разговариваете, он бы меня отлупил до полусмерти!
Дэвид кивнул товарищу по оружию.
- Как я понимаю, Альберт пару раз спас его отца. Знаешь, как оно потом бывает.
Я знала. Наверное, отец Джета с моим провел больше времени, чем я. Даже сейчас, когда я уже большая и могу сама о себе позаботиться, нет-нет да и кольнет ревность, которая меня терзает при мысли о наших отношениях. Им никогда не приходилось напрягаться, чтобы понять друг друга. Ломать голову над мотивами друг друга. Связь между ними нерушимая, а есть ли между мной и Альбертом вообще какая-нибудь связь - иногда я даже не знаю.
Я сунула руки в карманы. Левая зацепилась за памятку, которую я всегда ношу с собой: обручальное кольцо. Его подарил мне Мэтт за две недели до своей гибели - оно лишь недавно стало вызывать воспоминания, от которых не хочется рвать на себе волосы. И то только потому, что я наконец смирилась с мыслью - через шестнадцать месяцев после его смерти, - что Мэтт хотел бы моего счастья. Обидно, что ближайшие родственники мужского пола бывают настроены иначе.
- Жас, с тобой точно ничего? - спросил Дэйв еще раз.
- Все нормально.
Заткнись и оставь меня в покое.
Он протянул руку, отодвинул хиджаб, взял в ладонь длинные курчавые волосы сбоку от лица. Обычно они у меня ярко-рыжие, но на это задание я их покрасила в черный. Кроме…
- У тебя был недавно какой-то несчастный случай?
- С чего ты взял?
Он распрямил завитки волос так, чтобы они были у меня перед глазами.
- А с чего, - ответил он, - они у тебя стали седые?
Первое, что я сделала - зачерпнула еще горсть волос и дернула вперед. Ффух! Все еще черные. Только кусочек возле самого лица изменился. Облегчение было такое, что я даже засмеялась. А моя группа - нет.
Было такое смятение, недоумение, почти паника, когда все они заговорили одновременно, что мне пришлось себе напомнить: я не попадала в автомобильную катастрофу. Никто в меня не стрелял и ножом не бил. Ребята, мы просто беседуем об оттенках цвета волос.
Но моя группа так запсиховала, что никто бы этого не сказал. И черт побери, если и мне это не передалось.
- Боже мой, что с ней! - заорал Бергман, сжимая костлявые кулаки, как будто кто-то сейчас вознамерился дать ему в челюсть. - Это может быть страшная болезнь!
Он не забыл, как близко мы были к катастрофе в истории с Красной Чумой - искусственным вирусом, от которого погибали девяносто процентов заболевших. Бергман отбежал в дальний угол комнаты, хотя при этом оказался совсем рядом с женщиной, закрывавшей окна - шестифутовой амазонкой с лицом королевы красоты.
И одновременно Кассандра наклонилась вперед и сказала настойчиво:
- Я могу тебе помочь воспротивиться тому, чем ты одержима.
Храброе предложение, подумала я. Ведь как только Кассандра меня коснется, она тоже окажется во власти этого неизвестного фактора.
- Я не больна, и я не одержима, - возразила я, но ответ заглушил выкрик Коула:
- Все дело в том, где мы! - воскликнул он. - Я же вам говорил, что здесь какая-то дрянь в воздухе. От ядерных испытаний и биологического оружия, и еще…
- Хватит! - заревел Вайль. И от наступившей тишины в ушах зазвенело. Видишь, что получается, если практически никогда не повышать голоса? - спросила я себя. Тебе надо извлечь из этого урок, Жас. Хотя я знала, что не извлеку. Вайль посмотрел на меня внимательно. - Нормально ли ты себя чувствуешь?
- Да.
- Есть ли у тебя предположения, чем может быть вызвано вот это?
Он накрутил на палец подозрительные волосы, слегка задев мою щеку. От его прикосновения, нежного и одновременно электрически колкого, у меня перехватило дыхание.
- Да.
- Ты не хотела бы их обсудить?
Я вздохнула. Сказать сейчас, что это не имеет отношения к заданию - и от меня отстанут. Но ведь имеет. Если честно, имеет самое непосредственное отношение к тому, почему четверо добрых людей сейчас сидят на полу и чувствуют себя, как мальчики с рекламного постера "Джонсон и Джонсон".
Я посмотрела в глаза Вайлю. Они были индигово-синими, что означало глубокую заботу. Я повернула на правой руке Кирилай - кольцо, которое он подарил мне. Не знаю, дело в самом этом движении или в исходящей от кольца силе, но как только я о нем думаю, до него дотрагиваюсь, меня отпускает напряжение.
- В вертолете я заснула, - сказала я Вайлю.
- Да, я знаю.
Естественно. Это же на его плече я спала все это время. Как бы то ни было, а уютно.
- Во сне мне явился Рауль.
Повисшее в воздухе напряжение можно было ножом резать. Началось с Вайля, который знал, что Рауль дважды меня воскресил. Нуда, вроде как: Лазарь! А ну быстро перестал прикидываться жмуриком! Встать! Еще он иногда дает мне советы, причем таким громовым голосом, что мне хочется уши заткнуть.
Потом напряглись ребята из моей группы, по нашим лицам поняв, о чем я говорю. Кассандра и Бергман видели в голографическом воспроизведении, как Рауль совершил свое первое чудо. Коулу они рассказали потом. Это была такая сцена, что вряд ли кто-нибудь из них ее сможет забыть.
Дэйв тоже знал Рауля, и его ребята, понимающие его без слов, отреагировали на перемену в его лице этаким танцем на месте - переступили с ноги на ногу, чуть касаясь друг друга плечами, изменили стойку - как бывает у очень тесно спаянной группы, когда люди без слов понимают, что ожидается что-то серьезное, и каждый знает, что ему делать. Не знаю, чего они ожидали от меня. Что я вдруг превращусь в поедающую мозги сирену? Или выхвачу из трусов "АК-47" и всех положу? Или вспыхну пламенем?
Вайль, заметив нарастающее давление, попытался открыть предохранительный клапан.
- Жасмин - Чувствительная, - сказал он всем сразу. - Среди ее Даров есть способность перемещаться вне собственного тела. Рауль относится к тому внетелесному миру, и он несколько раз действовал как ее Наставник.
Дэйв пожал плечами, будто говоря: ладно, мне какое дело. У меня возникло чувство, что они с Раулем вполне знакомы. Думаю, различие в наших отношениях с ним как-то объясняются тем фактом, что Вайль дважды брал у меня кровь и взамен оставил часть своей силы. Эти действия дали мне дополнительные способности, которые Рауль счел ценными. Плюс к тому Дэвиду очень не по душе внешнее вмешательство в его операции, от кого бы оно ни исходило. Если бы не внедренный "крот", вряд ли мы с Вайлем вообще бы здесь оказались.
- Говори, Жасмин, - сказал Вайль. - Расскажи нам, что случилось, когда появился Рауль.
Я прокашлялась. Огляделась.
- Ну, он появился, когда мне снилось, будто я сплю в джакузи.
Я ее люблю, эту ванну. Всегда так тепло, уютно, и просыпаешься, чувствуя себя совершенно бескостной. В мою тесную белую ванную вошел Рауль - в зеленом с черным камуфляже, такой широкоплечий, что задевал за стены, - и сказал он со своим вроде-бы-испанским акцентом:
- Прости, Жасмин, но иного способа нет. Я должен взять тебя в ад.