Глава 7
Едва он вошел в дом, как мимо него промчалась Лили. На ней не было рубашки.
– Все в порядке? – крикнул он ей вслед, понимая, что должен немедленно отвести взгляд от изгибов ее талии и обнаженной нежной кожи, но обнаружил, что моральные устои не настолько идеальны, как он привык считать. Свет как-то по-особенному падал на ее кожу, и казалось, будто она светится и искрится.
– Прости, – бросила она через плечо и забежала в свою спальню. – Вот уж эффектное появление. Я сейчас оденусь.
Рози лежала в детском кресле-качалке на кухне, держа в ручках бутылочку с остатками смеси, и, как догадался Ник, пролила большую часть смеси на себя и Лили, пока та вытирала ее бумажными кухонными полотенцами. Лили внезапно обернулась, и он отвел взгляд, не в силах смотреть на нее. Он по-прежнему видел перед своим мысленным взором ее обнаженную кожу, округлость плеча, изгиб талии.
Нет. Любоваться ее плечами – куда ни шло, но существуют границы, которые переходить не следует.
Ник смотрел на Рози и струйку молока, стекающую по ее подбородку. С наигранным недовольством схватил муслиновую тряпочку и принялся вытирать молоко с абсолютно невозмутимым видом. Не было необходимости вытаскивать ее из кресла, но Ник не мог оставить ее мокрой. Если собирался больше времени проводить с Лили, он не мог не обращать внимания на малышку.
Через несколько минут на кухню вошла Лили. Она натянула тенниску, которая скрыла от его взгляда все пикантные подробности ее тела.
– Спасибо, что помог. Я было сама взялась за это, но сделала только хуже. В конце концов, мы оба перепачкались.
– Все в порядке. – Он протянул ей тряпочку, вновь перекладывая на нее ответственность. Его взгляд был прикован к вырезу тенниски, где ключица плавно сливалась с плечом и с нежной кожей ее шеи.
Лили прижала к себе светловолосую головку Рози, и Ник отвел взгляд. Представил, как чудесно было бы оказаться на месте Рози, прижаться губами к нежной коже за ухом Лили и вдохнуть ее запах, как сейчас это делала Рози.
Всю следующую неделю, пропадая на работе по четырнадцать часов, Ник только и думал о том мимолетном поцелуе в щеку, о прикосновении ее нежной теплой кожи, фруктовом аромате шампуня и о жаре, исходящем от нее и словно обволакивающем его. Долгие одинокие ночи он строил планы, которым не суждено осуществиться. Грезилось вновь столкнуться с ней в том месте, где оборвался поцелуй, снова прижаться щекой к ее щеке, но на этот раз развернуть ее к себе лицом, приникнуть к губам, подхватить на руки и броситься в ее спальню, на кушетку или к кухонному столу.
– Мне очень жаль. Я пообещала, что приготовлю ужин, а сама еще и не начинала! – воскликнула она, качая Рози, заодно пытаясь убрать бумажные салфетки и муслиновые платки и грязную посуду, оставшуюся после завтрака, с кухонной стойки. – Представь, я даже не заметила, как быстро пролетело время.
Рози никак не желала успокаиваться. Пришлось Нику самому доставать продукты из холодильника и пытаться придумать, что бы такое приготовить на ужин.
– Не стоит. – Лили пыталась его отговорить, продолжая укачивать Рози. – Я скоро освобожусь.
– Не беспокойся, позволь мне все сделать самому. Я люблю готовить.
Лили удивленно взглянула на него.
– Скрытые таланты?
Ник приблизился к ней, взял у нее салфетку. Она на мгновение перестала укачивать Рози. Впервые с момента того короткого поцелуя она взглянула ему в глаза, и он утонул в этом взгляде.
– Ты еще многого не знаешь.
Теперь ей захотелось все узнать, выведать его тайны.
– Я не сомневаюсь, что ты предпочел бы не появляться в доме, где живет незнакомая женщина и ребенок, который постоянно срыгивает, и где даже не пахнет ужином.
– Все не так уж плохо, – с улыбкой ответил он.
"Что правда – то правда!" – вдруг понял Ник, произнеся эти слова. Он хотел ее любую, с вечно срыгивающим ребенком и прочими проблемами. В противном случае, если бы не эта ситуация, она была бы совсем другой. Не той женщиной, которая заботится о беззащитном ребенке. Не той женщиной, которая думает не о том, как прежде всего накормить младенца, а о своей внешности. И она, именно такая, привлекала его.
Он бросил взгляд на макушку Рози, которая уткнулась в плечо Лили и недовольно засопела, когда ее перестали укачивать. Если он хочет находиться вместе с той женщиной и чтобы Лили стала именно той, ему необходимо научиться терпению. И если уж эти несколько недель его чему-то и научили, так это ждать Лили.
– Ты нужна ей. Я приготовлю ужин. А когда она заснет, мы можем…
Лили снова взглянула на него, на этот раз на ее щеках появился румянец, и она улыбнулась:
– Мы можем поесть. И поговорить.
Робкая улыбка сделалась широкой и понимающей.
Ник принялся резать лук, изо всех сил стараясь отвергнуть попытки Лили помочь ему. Через десять минут в кастрюле на плите уже булькал соус. Ник отобрал у Лили деревянную ложку, которой она хотела помешать аппетитную жидкость.
– Разве ты не слышала пословицу "У семи нянек дитя без глазу". Не мешай. – И, пригрозив, что испачкает ее чистую футболку ложкой в соусе, сумел выпроводить из кухни.
Наконец, после того как она еще дважды заглянула на кухню, чтобы проверить, не требуется ли ему помощь, а Рози наконец заснула, они уселись за стол. Между ними завязалась непринужденная беседа.
Ник рассказывал о встречах с клиентами, делился своими планами на открытие производства новой товарной линии. Они заговорили и о ее жизни, но Лили удалось уклониться от многих его вопросов.
Он пытался понять, неужели она изо всех сил старается защитить его, оградить от Рози, понимая, что общение с ребенком причиняет ему боль.
Он не помнил, кто из них предложил посмотреть фильм, но, сидя вместе с ней в темноте на кушетке, жалел о том, что согласился на это.
Ник снова чувствовал себя подростком. Выбрав комедию, старательно избегая и намека на романтичность, они вели себя безнадежно наивно. И как наивный пятнадцатилетний мальчик, которого смутно помнил, он разрабатывал тактику поведения. Как нарушить молчание и придвинуться ближе? Он пытался угадать, действительно ли она смотрит фильм или, как и он, думает о чем-то совершенно другом.
Они условились быть друзьями, но, торча в офисе с утра до вечера, давая ей свободу и время подумать, Ник лишний раз убедился, что остаться друзьями будет очень нелегко. Особенно зная, что ее влечет к нему, как его к ней. Ведь она не стала этого отрицать. Просто сказала, что сейчас неподходящее время. Интересно, когда оно вообще будет подходящим? Скучала ли она по нему все эти дни? Обдумывала ли раз за разом их столь взрослое непростое решение сохранить платонические чувства?
Ник искоса взглянул на Лили, и она обернулась к нему. Ее губы приоткрылись, слова застыли на кончике языка.
– Я просто хотела принести выпить. Ты чего-нибудь хочешь?
Ее щеки снова порозовели. Ник подумал, на самом ли деле она собиралась сказать именно это. Но самое главное заключалось в том, что она поставила фильм на паузу, сдвинув ситуацию с мертвой точки. Он проводил ее взглядом и откинулся на подушки. Как дотерпеть до конца фильма? Это мучение. Невыносимое мучение. Лили наверняка тоже чувствует повисшее между ними напряжение. Интересно, ей тоже не дает покоя притяжение, возникшее между ними?
Она вышла из кухни, неся два стакана и с трудом удерживая тарелку с пирожными. Откинула назад волосы, демонстрируя стройную шею. Ему пришлось собрать в кулак остатки воли, чтобы не закинуть руку на спинку дивана и ощутить шелковистую нежность ее обнаженной кожи. Он понимал: если отважится на это, весь его жизненный опыт станет ничем по сравнению с этим запретным прикосновением. В этом случае он вряд ли сможет думать о чем-либо другом, кроме своего безумного желания обладать ею.
Она повернулась к нему, и когда он глубоко вдохнул воздух, сразу ощутил ее запах – свежий и фруктовый. Лили улыбнулась, и эта улыбка наполнила его решимостью. Ей нужна от него лишь дружба. Он никогда не сможет стать для нее надежным партнером, мужем. Они поступают правильно.
Но, закрыв глаза, Ник представил, как ее ладонь касается его щеки, притягивая его к себе, язык дразнит, проникая сквозь его губы и сводя с ума, как он запускает руку в ее волосы, склоняя набок ее голову, и ласкает щеку. Он почти услышал, как она застонала, когда он посадил ее к себе на колени. И этот восторженный стон проник в него до глубины души.
Но даже в фантазиях скрывалось напряжение: неуверенность, страх, что он не сумеет побороть страсть. Ник открыл глаза, увидел, как Лили смотрит на него с другого конца кушетки, и понял, что его фантазии полностью отразились на его лице и других частях тела.
– Ник…
– Не надо. – Он поднял руку, останавливая ее. – Ничего не изменилось с тех пор, как мы все обсудили. Кроме того, что я не могу не думать о тебе. Однако это не важно. Мы все делаем правильно. Я понимаю. Когда-нибудь Рози понадобится отец или человек, который хоть как-то сможет его заменить. Ты встретишь достойного мужчину, и он подарит тебе настоящую семью. Ты этого заслуживаешь.
Но он не сможет быть таким мужчиной.
– Неделя выдалась утомительной. – Он притворно зевнул. – Думаю, мне пора спать.
И с этими словами выскочил из комнаты. Лили изумленно посмотрела ему вслед.
Глава 8
– Итак, мисс. Вы объясните мне, что происходит? Дело в том, что Ник стал до безобразия скрытным. Я не понимаю, что с ним творится.
– Но и я понятия не имею, о чем ты.
– А, ну да, конечно же, черт возьми. Вы глаз друг с друга не сводите с тех пор, как он появился у тебя на пороге. Я могу простить его за то, что он не рассказывает, что происходит. Он мой брат и, в конце концов, мужчина, который раздражал меня, сколько я себя помню. Для него это как предназначение свыше. Но ты моя лучшая подруга, и в твоей жизни появился новый мужчина, а ты ничего не рассказываешь. Друзья так не поступают.
Лили застонала, водружая коляску на тротуар.
– Чудесная прогулка в парке, – не унималась Кейт. – Свежий воздух и непринужденная беседа. – С тех пор как Рози появилась в жизни Лили, они едва успели перекинуться парой фраз. Кейт не осознавала, что всеми силами желала сейчас вы удить информацию о своем брате.
Что ж, если она так этого хочет.
– Ну, если ты желаешь узнать подробности безумного и жаркого секса с твоим братом, так бы и сказала. Надеюсь, сегодня днем ты абсолютно свободна. Потому что у твоего брата огромная жизненная сила и воображение.
Кейт пронзительно взвизгнула, и пожилая пара у пруда неодобрительно покосилась в их сторону, а голуби с шумом вспорхнули с тропинки.
– Это все отвратительно. Я не желаю выслушивать подробности. Но ты занималась неприличными вещами с моим братом и даже не рассказала мне. Вот о чем мы должны поговорить.
Лили расхохоталась при виде ужаса, застывшего на лице подруги.
– Успокойся, Кейт. Не было ничего неприличного. Я пошутила.
– Ты! Ах, я убью тебя. И его. И не знаю, что доставит мне большее удовольствие. Так, значит, ничего не было?
– Ничего.
И это абсолютная правда. Но то, что они оба думали о том, что это могло произойти, в счет не шло.
– Тогда почему ты покраснела?
Вот черт, белоснежная кожа всегда выдавала ее с головой.
– Я знаю, что ты ему нравишься.
Лили глубоко вздохнула:
– Я тоже знаю. Но все гораздо сложнее, чем кажется.
– Он тебе не нравится?
– Конечно, он мне нравится. Ты ведь знаешь твоего брата, не так ли? Высокий, красивый, добрый, настоящий спаситель мира.
– Тогда в чем проблема?
В чем проблема? А проблема в том, что теперь она полностью ответственна за крошечного младенца, и у нее даже не было обычного девятимесячного периода подготовки. Проблема в том, что Ник до сих пор страдает из-за смерти сына и не может спокойно смотреть на Рози. Проблема в том, что стоило ей присесть, и она тут же начинала клевать носом от усталости и не представляла, сколько еще выдержит подобную жизнь. Все это для нее чересчур.
И он еще не все ей рассказал. Боялся не только Рози. Когда он смотрел на Лили, она читала в его глазах сомнение. Ник сказал, что не подходит ей, но она не понимала почему. Одно дело, если он не желал жить вместе с ребенком, но ведь причина заключается в другом. Он предупредил, чтобы она держалась от него подальше, словно не доверял самому себе.
Но для нее это предупреждение стало почти невозможным. Лили просто не желала об этом думать. От постоянного недосыпа она стала похожа на зомби, и все ее мысли были сосредоточены исключительно на Нике.
– Мы просто друзья, это все, что мы пока можем себе позволить. Честно, Кейт, если бы у меня было что тебе рассказать, я не стала бы ничего скрывать. Но пока мы и сами не совсем во всем разобрались.
Кейт смерила ее пристальным взглядом, затем ее лицо смягчилось, и Лили поняла, что подруга сдалась и допрос окончен. До поры до времени.
– А как дела у Рози? Есть вести от Хелен?
– Пока ничего нового, она все еще в клинике и уже чувствует себя неплохо. Социальные работники, судя по всему, рады, как все обернулось с ребенком. Как только они решат, что Хелен по-настоящему окрепла, чтобы принять окончательное решение, думаю, нам предстоит пройти через очередную бумажную волокиту.
– И ты по-прежнему уверена, что поступаешь правильно?
– Я не представляю, какое еще решение здесь можно принять. Она – моя семья. Мы должны быть вместе.
Кейт пристально посмотрела на нее:
– Я знаю, ты скучаешь по маме и сестре, но это не означает…
Лили замерла на месте и подняла руку, останавливая Кейт:
– Прошу тебя, не надо. Поверь мне, я думала об этом. Снова и снова спрашивала себя, правильно ли поступаю, и поняла, что сделала единственный правильный выбор. Я хочу этого. Я люблю Рози, и нам хорошо вместе.
– Да, конечно, она очаровательна. И я не имею права винить тебя. Малышка стоит того, чтобы перевернуть твою жизнь с ног на голову.
Лили заглянула в коляску, где уже целый час крепко спала Рози. И как она могла отказаться от нее?
Она покормила Рози, сменила подгузник и уложила спать, как вдруг открылась входная дверь. Затаив дыхание, Лили на цыпочках вышла из спальни, чтобы не разбудить Рози. В коридоре стоял Ник с букетом цветов. Он улыбнулся ей:
– Привет.
Он наклонился, чтобы по-дружески поцеловать ее в щеку. Лили ощутила легкий запах его одеколона и тепло его тела.
– Привет. Отлично выглядишь. Ты что-то сделала с волосами?
Лили точно знала, что на ее волосах осталось вчерашнее молоко, а еще она натянула на себя ту же тенниску, которую бросила на кровать вчера вечером. Какой джентльмен.
– Как продвигаются дела? Тебе удалось навести порядок на своем столе за выходные?
Он бесконечно работал и путешествовал с тех пор, как вернулся в Лондон, и прошлым вечером объявил, что готов сделать передышку. Предложил провести день, осматривая достопримечательности, и предложил ей стать его гидом.
– Все улажено. Я свободен до понедельника. А ты уже освободилась? – Он сунул ей в руки букет. – Я рассчитываю, что ты скажешь "да", а эти цветы – в качестве благодарности за твое согласие.
Лили подумывала об этом. Несколько часов на свежем воздухе, в одном из парков, а еще можно было бы посетить Тауэр или "Лондонский глаз" – известные городские достопримечательности.
– Конечно, мы свободны. У меня есть время переодеться?
– Целый час до того, как приедет машина. Этого достаточно? Я еще могу позвонить и все отложить.
– Часа вполне хватит.
Лили оставила Ника на кухне, сама ринулась в душ, а затем выбрала свежую блузку и джинсы. Рози мирно посапывала в своей кроватке, и Лили бросила взгляд на часы, прикидывая, когда девочка проснется для очередного кормления. Та спала уже целый час, а значит, может проснуться, как раз когда придет машина. Не слишком удачный вариант.
Возможно, стоит попросить Ника немного подождать, но он и так уже видел, сколько усилий ей приходилось прилагать. Она просто не хотела признаваться, что часа недостаточно, чтобы два человека собрались на прогулку. Ничего не поделаешь, придется разбудить Рози чуть раньше и покормить перед отъездом. К счастью, после кормления она обычно сразу засыпала.
Взбодрившись после душа, Лили устремилась на кухню и обнаружила, что Ник загружает посуду в посудомоечную машину.
– Ник! Не надо! Оставь посуду, я займусь ею после возвращения.
– Мне не трудно, – настаивал он, в то время как она собирала стерилизованные бутылочки и коробки с сухой молочной смесью, пытаясь рассчитать, сколько им понадобится на весь день.
Несмотря на ее протесты, Ник закончил мытье посуды, и за двадцать минут до прибытия машины беспорядок, царивший на кухне, был ликвидирован.
– Итак, я могу еще чем-нибудь помочь?
– Нет. Сейчас мне надо быстро покормить Рози, и можем ехать.
Лили слегка приоткрыла занавески в спальне, чтобы впустить в комнату немного света, и осторожно вытащила Рози из кроватки, нежно поглаживая ее по спинке и по пяточкам. Когда малышка приоткрыла глазки, Лили приблизила к ней лицо и улыбнулась.
– Доброе утро, соня, – прошептала она. – Пора подкрепиться, а потом мы отправляемся навстречу приключениям!
Она захватила из кухни бутылочку и устроилась в большом уютном кресле в гостиной, где Ник включил негромкую музыку.
– Могу ли я узнать, какая у нас программа на сегодня? – спросила Лили, когда Рози принялась за свою бутылочку.
– Конечно, я могу рассказать все сразу, но я думаю, лучше пусть это будет сюрприз.
Лили улыбнулась. Она не помнила, когда последний раз для нее устраивали сюрпризы, и после нескольких недель, подчиненных требованиям новорожденной малышки, мысль о том, что кто-то устроит для нее день, полный беззаботных удовольствий, невероятно обрадовала ее.
– Звучит восхитительно. Хотя не представляю, как могу стать гидом, если не знаю, куда мы идем.
– Скажу только, что тебе не стоит об этом беспокоиться. Ты и так много сделала, согласившись посетить вместе со мной самые известные достопримечательности. И готовить сегодня тоже не надо.
Лили расстроилась, когда Рози срыгнула почти все выпитое молоко, но сумела вовремя прикрыться полотенцем, не испачкав чистую рубашку. Она попыталась снова сунуть малышке бутылочку, но та отвернулась и сжала губки. Лили слегка вздохнула. Возможно, это не лучшая идея разбудить ее пораньше, чтобы накормить. Похоже, Рози не нравилась спонтанность.
Лили приподняла ее и потерла ладонью между лопатками, надеясь, что она отрыгнет воздух и согласится допить остатки молока.
– Все в порядке? – поинтересовался Ник, когда она недовольно вздохнула.
– Ничего страшного. – Лили не желала признавать свою ошибку.