Вы никогда не думали прожить две жизни сразу? Свою и… свою? Не думали, что судьбу можно перехитрить, если чуть пристальнее посмотреть в зеркало? Каролин и Каро. Голливудская актриса и скромница Манхэттена. Их жизни совпадают и пересекаются, отвергая законы геометрии. Они не подозревают друг о друге. Обе хотят луну с неба - ничуть не меньше. И, кажется, получают ее.
Впервые на русском языке роман Мэри Шелдон, дочери писателя Сидни Шелдона.
Содержание:
ПРОЛОГ ПЕРВЫЙ Июнь 1956 года 1
ПРОЛОГ ВТОРОЙ Июнь 1956 года 1
Часть первая АНГЕЛОЧЕК НА ОБЛАКЕ 2
Часть вторая КРАСНЫЙ ШАРИК 12
Часть третья ЛИЛОВЫЙ БАРХАТ 19
Часть четвертая ПЕСНИ ИЗ КАМЕЛОТА 29
Часть пятая МИР ТЕСЕН 39
Часть шестая ТО, ЧТО БЫЛО ВСЕГДА 48
Мэри Шелдон
Каролин и Каро
Тете Роуди - с пожизненной любовью
ПРОЛОГ ПЕРВЫЙ Июнь 1956 года
Шесть утра, и лос-анджелесское солнце уже основательно пропиталось смогом. На тумбочке у кровати Зоэ зазвонил телефон.
- Черт! - сонно пробормотала Зоэ. Она пошарила вокруг сквозь путаницу розовых атласных простыней и наконец отыскала трубку. - Алло?
Услышав голос в трубке, она моментально проснулась.
- Да, Макс?
Она выползла из-под одеяла и уселась на кровати, напряженно слушая. Поморщилась, взяла сигарету, закурила. Уголек тлел и вспыхивал.
- В общем, - наконец прервала она, - я поняла. Нет, не говори глупостей, это не твоя вина. Видимо, не судьба. Но все равно спасибо, что замолвил за меня словечко.
Она медленно опустила трубку на рычаг. Прилегла, докурила.
В соседней комнате жалобно захныкали. Зоэ вздохнула и потушила сигарету.
- Иду, детка! - крикнула она. - Уже иду!
Около двенадцати Зоэ приехала в "Нейт-н-Эл". Из кабинки заметила в дверях Ханса Ласки. Он похудел, поседел, но Зоэ был тронута - к их совместному обеду он оделся так элегантно.
Когда он приблизился, она натянула на лицо милую улыбку.
- Милый Ханс, - прошептала она и чмокнула его в щеку.
- Что-то не так, - мгновенно откликнулся он. Акцент, в голосе тревога. - Что случилось?
- Мне не дали работу, - сухо ответила она. - Утром звонил Макс. Они решили взять кого-нибудь поопытнее.
Ханс нахмурился.
- Мне ужасно жаль. Я знаю, как ты этого хотела. Но, по-моему, все не так уж плохо.
Зоэ покачала головой.
- Это ведь была бы Европа. Не говоря о престиже. Разгон на всю жизнь - несколько лет, а потом я бы открыла свое агентство.
- А почему ты не можешь открыть агентство сейчас?
Зоэ горько хмыкнула.
- Ты вообще представляешь, что это такое? Для таких проектов нужен послужной список. А у меня полный ноль.
Старик покачал головой и улыбнулся:
- Послужной список, дорогая, есть у меня.
Зоэ открыла было рот, но он поднял руку - подожди, мол.
- Слушай, как мы поступим. Как только увидишь подходящих клиентов, рассказываешь их мамашам, что, если они заключат с тобой контракт, Ханс Ласки сфотографирует их драгоценных деток забесплатно.
- Ханс!
Он расплылся в улыбке.
- И я тебя порекомендую. "Зоэ Эндрюс - такая молодая, но, уж вы поверьте, лучший местный детский агент". Оглянуться не успеешь, как у тебя бизнес взлетит до небес. - Он нежно похлопал ее по руке. - Этот утренний звонок - просто благословение, честное слово.
Тонкими пальцами он взял пикуль, пожевал.
- Подумай о Каролин, - прибавил он. - Если бы ты получила работу, что бы с девочкой сталось? Она бы не смогла с тобой поехать.
- Не смогла бы, - согласилась Зоэ. - Наверное, ее бы забрал Бартон. Он собирается в Нью-Йорк, как только развод закончится. - Зоэ вгляделась в Хансово лицо и холодно прибавила: - Я не планировала бросить ребенка, Ханс. Это же всего на пару лет.
- Ничего бы не вышло. Бартон захотел бы, чтоб она осталась с ним. Нет-нет, все получилось гораздо лучше. Дети - это для матерей. У тебя будет Каролин и агентство в придачу. Вот увидишь.
Зоэ сжала его ладонь.
Дома Дафна, малолетняя няня, сидела на цветастом диване перед телевизором.
- Все нормально? - спросила Зоэ. - Каролин хорошо себя вела? Буйных вечеринок не закатывала?
- Идеально, - засмеялась девочка. - Я ее минут пять назад уложила вздремнуть.
Дафна ушла, а Зоэ отправилась в детскую.
Склонилась над кроваткой, коснулась спящего ребенка.
- Ну, куколка, - прошептала она, - похоже, ты застряла тут со мной. Так что давай уж повеселимся на славу.
Каролин открыла темно-синие глаза и уставилась на Зоэ.
ПРОЛОГ ВТОРОЙ Июнь 1956 года
Шесть утра, и лос-анджелесское солнце уже основательно пропиталось смогом. На тумбочке у кровати Зоэ зазвонил телефон.
- Черт! - сонно пробормотала Зоэ. Она пошарила вокруг сквозь путаницу розовых атласных простыней и наконец отыскала трубку. - Алло?
Услышав голос в трубке, она моментально проснулась.
- Да, Макс?
Она выползла из-под одеяла и уселась на кровати, напряженно слушая. Улыбнулась, взяла сигарету, закурила.
- Ну что - ура! - весело подытожила она. - Отличные новости. Передай им, что я согласна. И спасибо тебе, Макс, что замолвил за меня словечко. Мне только нужно тут кое-что уладить, и я в твоем распоряжении.
Она попрощалась и опустила трубку на рычаг. Прилегла, докурила.
В соседней комнате тихо заплакали. Зоэ потушила сигарету.
- Уже иду! - крикнула она.
Каролин лежала в кроватке, личико сморщенное и мокрое. Зоэ взяла ее на руки, прижала к себе.
- Все в порядке, - сказала она. - И незачем было рыдать. Зоэ тут.
Зоэ приехала в "Нейт-н-Эл" первой. Помахала Бартону, увидев его в дверях. Заметила, что оделся он с особым тщанием.
Бартон опасливо чмокнул ее в щеку и сел.
- Хорошо выглядишь.
- Спасибо, - вежливо улыбнулась она. Минут пять они светски поболтали, заказали кофе.
- Ну, - наконец сказал Бартон, - и зачем ты хотела встретиться?
Зоэ глубоко вздохнула.
- Ты не передумал возвращаться в Нью-Йорк, когда это все закончится?
Он, кажется, удивился.
- По-моему, мне как-то без толку тут оставаться.
Зоэ кивнула.
- В общем, - жизнерадостно сообщила она, - ты, может, поедешь, и не один.
Он втянул носом воздух, напрягся. Ну да - он решил, что она имеет в виду себя.
- О чем ты?
- Каролин, - поспешно объяснила Зоэ. Она старалась не сбиться с беспечного тона. - Судя по всему, придется тебе о ней заботиться некоторое время.
Бартон прищурился:
- То есть как?
- Мне утром позвонили из Нью-Йорка. Агентство "Доусон" открывает зарубежный филиал, хочет, чтоб я его возглавила. Это значит - несколько лет в Европе.
Бартон открыл было рот, но Зоэ не умолкала:
- Великолепные перспективы, но первое время я не смогу заниматься Каролин.
Пауза.
- А ты не можешь взять ее с собой?
- Бартон, я поднимаю агентство с нуля. Работа круглые сутки и постоянные разъезды. Я не могу с ней так поступить. А я очень хочу получить эту работу. - Она улыбнулась. - Все будет в лучшем виде. Ты ее даже замечать не будешь. Купишь себе пентхаус на Парк-авеню, найдешь первосортную домоправительницу. - Ее улыбка слегка скисла. - Может, опять женишься.
- Мне кажется, это нереально, - ответил Бартон. - Слушай, Зоэ, ты что, серьезно? Ты хочешь, чтоб я забрал Каролин?
- Нет, не хочу, - огрызнулась она. - Но, насколько я понимаю, у меня сейчас нет выбора.
- А что будет после Европы?
- Я ее заберу, естественно.
Бартон покачал головой.
- Нет. Так нечестно. Я не могу забрать ее на год-два, а потом просто отдать.
- Ну, подумаем об этом потом, - торопливо сказала Зоэ. - Необязательно сию секунду проработать все детали. Я уверена, мы придумаем компромисс.
- Может быть. Но нужно поговорить с юристами. Чтобы все было кристально ясно.
- Ладно, ладно, - вздохнула она. Официантка принесла счет. Зоэ потянулась за сумочкой. Бартон ее остановил.
- Позволь мне, - сказал он. Достал бумажник, раскрыл. - Поздравляю, кстати, с новой работой.
Зоэ задумчиво посмотрела на него.
- Знаешь что? Ты по правде очень красивый. Я понимаю, почему в тебя втюрилась.
Дома Дафна, малолетняя няня, сидела на цветастом диване перед телевизором.
- Все нормально? - спросила Зоэ. - Каролин хорошо себя вела? Буйных вечеринок не закатывала?
- Идеально, - засмеялась девочка. - Я ее минут пять назад уложила вздремнуть.
Дафна ушла, а Зоэ отправилась в детскую. Через прутья коснулась крохотной розовой ручонки.
- Звездочка Зоэ, - прошептала она. - Звездочка Зоэ. - Заморгала, прогоняя слезы. - Я так трудилась, детка, а тебе понравится в Нью-Йорке. Но это не навсегда. Я обещаю.
Зоэ вынула малышку из кроватки, прижала к себе. Она видела в зеркале их обеих, женщину и ребенка, их общее отражение. Ее губы сжались, задрожали. Она обняла Каролин так крепко, что девочка проснулась и зарыдала.
Часть первая АНГЕЛОЧЕК НА ОБЛАКЕ
Каролин
Ее самое первое воспоминание детства - как она стибрила телевизор.
Каролин исполнилось тогда четыре года. Случилось это, когда отец уехал в свою обычную командировку. Он постоянно где-то мотался - этот раз стал, кажется, третьим за последние шесть недель.
Каролин не раз уже видела имя "Архитектор Бартон Эндрюс" на металлических пластинках, вмонтированных в каменные стены зданий. Она еще не умела читать, просто узнавала знакомые буквы отцовского имени, ощупывая их пальчиками.
Должно быть, ее отец не менее известен, чем президент Эйзенхауэр, с гордостью думала Каролин. Она обращалась к улыбающимся прохожим, указывая им на доску: "Это мой папочка!" Но при этом еще не могла понять, почему отца так часто нет дома. В Нью-Йорке было все для счастливой жизни - и зоопарк, и тенистая игровая площадка, и улыбающийся привратник, который низко кланялся ей, когда она возвращалась с прогулки. Дома же стоял целый шкаф, заваленный игрушками, огромный телевизор и балкон с видом на Центральный парк, казавшийся таким крошечным с немыслимой высоты. Только папа зачем-то так часто покидал Нью-Йорк.
Каролин всегда становилось грустно, когда он складывал чемодан. Ей нравилось, когда папа был рядом. Ловкий, быстрый, красивый, от него приятно пахло, особенно после бритья и ванны. С ним было спокойно и уютно. В кабинете у папы были свои игрушки: бронзовое пресс-папье и фигурки из слоновой кости на шахматном столике. Ей нравился его смех и как он щекочет ее, прежде чем уложить спать. За обедом они играли в "Угадайку", только такое случалось редко.
Впрочем, после его отъезда развлечений не убавлялось. Тогда Каролин могла проводить больше времени с Лаурой.
Лаура всегда была при девочке. Темнокожая и очень старая - на взгляд малышки, - она источала аромат тайны. Все в доме подчинялось ей, и потому она казалась Каролин доброй волшебницей. Лицо Лауры неизменно появлялось по утрам, словно взошедшее солнышко, едва девочка открывала глаза. Казалось, именно руки Лауры решали, сколько сахара положить в овсянку, а больные кости говорили, стоит ли при такой сырой погоде отправляться на прогулку в Центральный парк. И последний поцелуй перед сном тоже Лаурин.
Когда Бартон отсутствовал, ужин подавали не в парадной столовой. Каролин и Лаура устраивались на кухне напротив друг друга и наслаждались едой, которая им обоим нравилась, - кукурузой со сливками и консервированными персиками, - совсем не теми замысловатыми кушаньями, что Бартон велел готовить для своей дочери.
- Что будет, если ты, когда вырастешь, станешь послом в Китае или в Мексике? - в шутку спрашивал он дочь. - Тебе придется кушать все, что подают на приемах. Иначе эти страны обидятся и объявят нам войну.
Каролин не хотела стать послом в Китае или Мексике. Она хотела ужинать вместе с Лаурой, поедая ее восхитительную кукурузу, и так до конца жизни.
Поужинав, они с Лаурой играли в карты. Сражение затягивалось надолго, пока глазки у девочки не начинали слипаться. В финале она всегда выигрывала.
- О боже! Опять ты победила! - в притворном отчаянии всхлипывала Лаура и относила сонную любимейшую из любимых девочку наверх в детскую спальню.
Уложив ее в уютное гнездышко, Лаура рассказывала девочке странные, а порой и страшные истории. О Виргинских островах, откуда няня была родом. О людях, пляшущих вокруг костров в ритуальных масках. Девочке становилось жутко, когда она представляла бешено сверкающие глаза этих людей и маски, несущие смерть, но, пугаясь, она ни слова не говорила об этом Лауре. Ей не хотелось, чтобы однажды эти истории закончились.
Часто Бартон уезжал на уикенд, и это были великолепные дни.
- А можно, мы завтра пойдем к тебе домой? - спрашивала Каролина няньку каждый раз, как только отец отлучался пятничным вечером. - Ну, пожалуйста! Пожалуйста! какое дело. Только на слонов сажают самых маленьких.
Но самым увлекательным занятием в Луна-парке была другая игра.
- Ты подходишь к будке, а там человек дает тебе три кольца, и нужно накинуть их на три молочные бутылки. Если попала, получишь главный приз.
Каролин вся напряглась. Она знала, что услышит дальше.
- Хочешь увидеть, что я выиграла? Каролин кивнула.
Они прошли в комнату Иветты. Там в углу сидел розовый плюшевый медведь, ростом больше Каролин, больше даже Иветты, с алой лентой на шее и шелковым сердцем, пришитым на грудь.
Каролин вздохнула от зависти.
Иветта, наблюдая за ней, не удержалась от ехидной усмешки.
- Может, и тебе повезет, если ты когда-нибудь туда пойдешь.
Каролин довольно безнадежно кивнула. Сколько бы раз она ни заводила разговор о Луна-парке с отцом, тот не выказывал никакого интереса.
- Ничего. Не переживай, я могу тебя потренировать, - великодушно предложила Иветта.
Девочки занимались при каждой встрече. Расставляли перед крыльцом пустые молочные бутылки и накидывали на них картонные кольца.
Замахиваясь и целясь, Каролин с трепетом думала о плюшевом медведе, который так и ждет ее в своем Луна-парке. Она выберет не розового, как Иветта, - нет, ее медведь будет бирюзовый, и она уже придумала ему имя - Раджа. И когда Раджа попадет к ней в руки, она крепко-крепко прижмет его шелковое вышитое сердце к своему, трепещущему от счастья. И они вместе прокатятся на чертовом колесе. Он тоже съедет с большой горки. И будет вместе с Каролин бояться на карусели.
Каролин накинула кольцо на третью бутылку и улыбнулась.
В конце декабря Бартон отправился в Филадельфию на выходные, а Лаура с Каролин субботним утром нырнули в метро, чтобы навестить Дэйл и Иветту.
Тучи опустились низко, и от них веяло холодом. Гарлем после Рождества был заполнен выброшенными елками и кучами дурно пахнущего мусора.
Каролин чуть ли не бежала. Ей не терпелось встретиться с Иветтой и показать, что принес Санта-Клаус - большую говорящую куклу, Болтушку Кэтти. Каролин знала, что у Иветты никогда не будет своей Болтушки Кэтти, но ей обязательно надо было показать Иветте, что такая кукла есть у нее.
Когда Лаура позвонила, дверь распахнулась сразу же.
Иветта стояла на пороге. Она разглядывала Болтушку Кэтти.
- Мне подарили ее на Рождество, - объяснила Каролин.
Иветта одобрительно кивнула.
- Посмотри, что мне подарили, - сказала она, жестом пригласила Каролин пройти за ней в ее комнатку и указала на столик возле кровати.
Каролин оторопела. Во рту ее стало сухо.
Она увидела настоящее чудо - самый прекрасный кукольный домик, какой только могла создать искусная рука мастера. Он был крохотный, но не шел ни в какое сравнение с тем плюшевым медведем, который мгновенно перестал быть предметом поклонения для Каролин.
Она присела на корточки и заглянула в маленькое окошко с приоткрытой, выкрашенной в белое ставенкой. Сам домик был желтый, только оконные рамы и ставни - белые. И - о боже! - там внутри было множество комнат и лесенок, и все это напоминало реальность, только уменьшенную, как в сказке.
Коврики на полу, цветные занавески, кроватки, застеленные для сна, лампы и люстры, кастрюли и тарелки. Этот мир был так идеален и так трогательно хрупок, что казалось кощунством тронуть что-либо в нем.
- Там даже есть телевизор. - Иветта указала пальчиком, таким большим по сравнению с крохотным зеленым ящичком: экран величиной с лесной орех, торчит антенна длиной со спичку.
У Каролин хлынули слезы из глаз. Она стремглав выбежала из комнаты. Лаура догнала ее:
- Что с тобой, детка?
- Я хочу этот кукольный домик! Иветта вышла из комнаты, присела на ступеньку, внимательно слушая.
Лаура стиснула рыдающую Каролин в объятиях.
- Вот что я тебе скажу. Когда вернемся домой, сразу начнем строить твой собственный кукольный домик. У меня есть целая куча обувных коробок. Сделаем и кроватку, и занавески из лоскутков, а я свяжу еще коврики на пол.
Каролин перестала плакать. Зато Иветта разозлилась.
- Мне ты никогда не вязала ковриков, бабушка! И коробки от меня прятала. А теперь… теперь… у нее будет самый хороший домик…
Каролин была счастлива. Она представила, как будет накрывать стол в будущей крохотной кухоньке, раскладывать там салфеточки и застилать покрывальцами маленькие кроватки. Все эти прелести могут быть и у нее… за исключением одной. Ни она сама, ни ее няня не способны были создать игрушечный, но работающий, как настоящий, телевизор, в экране которого будут резвиться герои мультиков размером с ноготок. У нее не будет такого телевизора. Это, конечно, досадно, поэтому нужно обязательно что-то предпринять. Такая мысль пришла в голову Каролин неожиданно, когда они вместе с Иветтой пили чай с печеньем.
Иветта же ни о чем не подозревала.
- Ты не хочешь еще побросать кольца? - спросила она после чаепития.
- Нет, - отказалась Каролин.
- Почему? - удивилась Иветта и немного даже обиделась.
Каролин не ответила, лишь молча пожала плечами.
- Нам уже пора домой, - пришла на выручку няня.
Они встали из-за стола. Уже попрощавшись с Иветтой и Дэйл, Каролин вдруг задержалась на пороге.
- Ой, я что-то забыла! - вскрикнула она и устремилась обратно в дом.
Выкрасть маленький телевизор из кукольного домика Иветты было делом одной секунды.
Всю долгую дорогу в подземке к своему дому у Каролин пылало лицо и щипало в глазах. В вагоне слепой пассажир уставился на нее незрячим взглядом, и она заподозрила, что именно ему доступно видеть спрятанное у нее в кармане сокровище. Девочка не проронила ни слова. Швейцар улыбнулся ей своей обычной улыбкой, лифтер поклонился так же, как делал это всегда. Но Каролин избегала смотреть им в глаза.