- Я сам настоял на том, чтобы она забрала те побрякушки. Ей нужны деньги.
Женя от возмущения задохнулась.
- Как! - возопила она, когда способность говорить к ней вернулась. - Ей нужны, видите ли, деньги, а нам?! Для чего мы, как проклятые бьемся там, на Севере? Ей что, мало доходов с панели!
- Успокойся. Ей нужно много денег…
- Не понимаю! - заорала, было, Женя, но следующая фраза повалила ее в кресло.
- Она покупает лекарство, которое стоит очень дорого, чтобы протянуть хотя бы месяц-другой. У нее СПИД.
- И ты!..и ты!.. - попыталась что-то выразить Женя, путаясь в мыслях и словах.
- Я обещал никому не рассказывать.
- И даже мне?!
- Обязательства у нас бывают и перед другими…
- А если бы я… А если бы я заразилась?!
- Каким это образом?
- Не знаю!
Женя уже хотела отключить мобильник, как вдруг до нее дошло…
- Подожди… А где она сейчас? Есть у нее здесь, кто ни будь?!
- Родственников нет. Да и друзей теперь, тоже нет.
- Действительно… Какие могут быть друзья с таким диагнозом…
- Ложись спать, не забивай голову. Она найдет себе пристанище. А ты поживи еще в Питере.
- А что, у вас все еще война?
- Сомнительное перемирие. Я тебе позвоню, когда можно будет выезжать.
Женя не особенно вникла в слова мужа, ее теперь доставала сногсшибательная новость.
Она уже жалела бедную женщину, которую еще минуту назад ненавидела беспредельно. В мыслях ее не осталось и тени той неприязни, которую испытывала совсем недавно.
Конечно, она может оправдаться - ей и в голову не приходило, что эта молодая, красивая женщина обречена. Оказывается, глаза бедняги поблескивали вовсе не вызывающе, когда смотрели в ее сторону, это было возбуждение от надвигающейся смерти… Неизбежной, безжалостной, поступь которой с каждым часом, каждой минутой для нее все ощутимее.
Женя поежилась. Конечно, все смертны, все когда-то придут к своему концу, но одно дело, когда у тебя есть надежда на то, что это случится когда-то, а другое… И она, Женька, счастливая, здоровая, отнявшая, по сути, у несчастной мужчину, который был ей единственной поддержкой, вышвырнула ее на улицу как паршивую собачонку…
Конечно, степень сострадания не дошла до того, чтобы Женя могла вернуть ей Василия, но отыскать бедолагу, которая, вынуждена околачиваться где-то в подвалах, и вернуть домой стало навязчивой идеей.
Но, где она сможет найти ее? В большом-то городе… Иголка в стоге сена… Женя вдруг вспомнила, что в каждом районе есть ночлежки, где бездомные находят приют.
Она выглянула в окно. Уже темнело, времени для поисков было маловато, и Женя принялась лихорадочно искать в гигантской телефонной книге возможные адреса. Потом усомнилась, что сможет отыскать несчастную по телефону. Скорее всего, та устроилась под какой-нибудь кличкой, и даже если под собственным именем, не станут же там опрашивать всех Ларис…
Как на грех Женя сожгла фотографии. Может быть не все? Она вспомнила, что когда, рассматривала снимки в первый раз один из них, где Лариса выглядела особенно сексуально, сунула обратно в альбом. Женя нашла фотографию и, заперев квартиру, отправилась на поиски, в положительном результате которых сомневалась изначально.
Ставка была только на чудо.
Уже к полуночи, утомившись в поисках, Женя нашла двор бывшего женского монастыря, где была организована ночлежка, который обозначила как последний шанс…
Обитатели ночлежки долго и как-то безучастно передавали фотографию из рук в руки пока одна из женщин, в темном платье с оборочками (по стилю тридцатых) и следами косметики на лице, наконец-то, ахнула:
- Люська!
Женя не обратила внимания на несовпадение имен и принялась допрашивать тетку с пристрастием. Та изложила, что знает эту "девочку" давно, еще с прошлого сезона, когда они вместе промышляли в отеле "Москва", что у Александра Невского, но у нее самой карьера не сложилась, по какой причине, это другой разговор, а Люська, та, конечно, из тех… Только после получасового бреда Жене удалось выяснить, что найти эту самую "Люську" можно разве что в элитных отелях, но ни ступенью ниже…
Наводка оказалась верной. Уже у швейцара "Прибалтийской", за полтинник зеленых Жене удалось выяснить, что эта "суперкрутая" сейчас у одного из тех, кто "за ценой не постоит". Банкир из Литвы, русский по происхождению… Женя пообещала посреднику еще одну купюру если он пропустит и ее. Они работают вместе, но сама немного запоздала. Страж покосился на Женю с недоверием, но предложенный гонорар, оказался убедительным и он согласился пригласить банкира на переговоры в фойе. Если тот пожелает.
С полчаса спустя в соседнее кресло опустился молодой мужчина, коротко стриженный с непроницаемым лицом. Женя попросила его снять черные очки на что тот не повел ухом и она поняла, что разговор не будет простым. Начать его Женя не успела. Мужчина, не дожидаясь объяснений, спросил постным голосом:
- Сколько?
Женю едва удержала себя в кресле.
- Столько же, - не думая, наобум, брякнула она.
Прибалтиец усмехнулся и уже внимательнее посмотрел на "путану".
- Тоже с проблемами?
До Жени не дошло, что он имеет в виду, но решила, пауз не делать.
- Ну да, конечно. Иначе чего бы я здесь околачивалась?
Парень определенно не въезжал в тему.
- Ты о чем? - спросил он, чем окончательно поставил Евгению в тупик.
- Люська у тебя? - ничего не поняв поперла напрямую она.
Парень хмыкнул и сделал попытку подняться.
- Я не спрашиваю имен.
Женя, рванув за рукав пиджака, осадила его на место.
- В конце концов, ты можешь выслушать женщину?
Вероятно, с бизнесменом давно так не обращались, потому что на его зашторенном лице отразилось удивление.
- Ну, вали, - странно ответил он.
- Разве ты не знаешь что с ней… ничего нельзя?
Ухмылка прибалта ее озадачила.
- Ты знаешь, что она больна?! - прошипела Женя.
Отсутствие реакции придурка от бизнеса лишило Евгению способности взвешивать аргументы.
- Что у нее СПИД! - уже открытым текстом выдохнула Евгения.
Мужик не дрогнул ни одним мускулом.
Женя, уже приподнявшись, было в кресле, упала обратно.
Похоже, ее выступление развеселило банкира, потому что он даже снял очки.
- Так что?! Это возбуждает… Рулетка. - Ты сумасшедший?! - прошептала она.
- Может быть, - абсолютно спокойно согласился собеседник.
Женя судорожно сглотнула слюну и не нашлась, что еще сказать. Когда "идиот" поднялся, она только попросила, чтобы Лариса нашла ее здесь в холле… Когда освободится. Она будет ждать.
Когда экстремал ушел, Женя сообразила пересесть так, чтобы была видна стеклянная дверь выхода. Идея оказалась своевременной, через несколько минут по холлу проскользнула знакомая фигура с белым шарфиком на плечах…
Лариса уже протянула, было, руку к двери, но швейцар, шагнув со стороны, перекрыл ей путь. Пока беглянка торопливо шарила в сумочке, отсчитывая проценты, Женя успела подбежать и втолкнуть ее в стеклянный тамбур.
- Что, обнаружила еще какую пропажу? - не оглядываясь, звенящим от напряжения голосом спросила путана.
- Да нет. Я просто ничего не знала, прости.
- Я всех прощаю, - низким голосом утомленного человека произнесла Лариса, отталкивая последнюю дверь. И только после этого повернула свое бледное лицо с огромными глазами.
- Только не надо меня преследовать, не надо мне соболезновать, направлять на путь истинный. Да, я проститутка. Да, я безнадежно больна и зарабатываю на панели на лекарство, чтобы продлить жизнь, хотя не знаю зачем… По инстинкту.
- Я дам тебе денег. Сколько надо.
Лариса остановилась и усмехнулась.
- Ты знаешь, сколько это стоит?
Женя отрицательно мотнула головой.
- Действительно, лучше и не знать! - хмыкнула Лариса и направилась к переходу.
- Я продала свою квартиру… Мы собирались уехать. Куда-нибудь за границу, но это не обязательно сейчас… Все равно денег мало…
- И не надо их тратить впустую, - ответила Лариса, потом остановилась и уставилась Жене в лицо.
- А с чего это вдруг? - глухо спросила она.
Женя растерялась. Она как-то не задавалась этим вопросом и, оказалось, что не знает на него ответа. И действительно, с чего?
- Не знаю, - призналась она. - Сама не знаю…
- Это Василий. Сердобольный то наш…, - хмыкнула Лариса.
Несколько минут они шли молча, потом Женя спросила, куда Лариса направляется. Та равнодушно ответила, что не знает сама. Да и какая разница… Могла бы переночевать в отеле, да спасибо Жене…
- А я тут причем?!
Лариса снова остановилась и усмехнулась ей в лицо.
- То, чем я занимаюсь со своим диагнозом, уголовное дело. Кому хочется ввязываться в это…
Евгения немного помолчав, принялась уговаривать ее вернуться в квартиру Василия.
- Ты меня удивляешь, - снова усмехнулась Лариса. - Тебе-то к чему? Хочешь удавить меня ночью? Так я тебе только благодарна буду.
- Да ты что?! - ужаснулась Женя.
- Да и то, какой смысл, - хмыкнула путана. - Сама скоро загнусь. Хочешь облегчить душу?
- Может быть, - согласилась на этот раз Евгения.
- Тебе-то до встречи с создателем далековатенько.
- Ну, это уж как на роду…, - возразила Женя.
Лариса помолчала, потом вдруг согласилась:
- Ладно, пойдем к тебе.
Уже в квартире, устраиваясь в кресле, перед телевизором, она спросила:
- Ты эту миссию сама придумала?
- Нет, нет, - перебила Женя. - Василий ничего не знает.
Она подошла к телеприемнику, взяла лежащий сверху пульт, чтобы включить аппарат, но Лариса протестующим жестом остановила ее.
- Прошу, не надо.
Женя с сожалением положила пульт и поняла, что боится разговора с ней. Боится каких-то вопросов, даже намеков, боится услышать что-то такое, чего не знала и чего не следовало бы знать. Неожиданный поворот в отношениях с матерью расслабил Евгению, и сейчас она вновь напряглась от опасения, что в их жизни с Василием обнаружится очередной подводный камень, который им уже будет не преодолеть.
Неужели в таком состоянии, в каком находится Лариса, может возникать желание строить козни? Когда смерть дышит в затылок…
- Может быть, хочешь чего-нибудь выпить? - уцепилась за удачную идею Женя.
Лариса очнулась от задумчивости и кивнула.
- Что-нибудь покрепче.
- А… можно? - осторожно спросила Женя.
Лариса усмехнулась.
- Мне теперь все можно …
Женя вынула из холодильника бутылку коньяка, в посудном шкафу нашла две рюмки. Она чувствовала, что и ей самой не мешало бы забыться, хотя бы немного. День выдался непростым…
Выпив коньяк, Лариса сощурила глаза:
- Не боишься?
Женя не поняла, о чем речь, но быстро отвела взгляд. Смотреть долго в неживые глаза еще живой женщины было непросто.
- Болезнь передается только через кровь, но ведь это нетрудно сделать.
Взгляд Ларисы стал жестким, и Женя почувствовала себя дурно.
- Зачем?
- Чтобы забрать с собой.
- Ну, так найдет другую. Для него это не проблема. Только свисни…
Похоже, Лариса ее уже не слышала. Она молчала и смотрела куда-то в сторону. Непонятно было, видела ли она что-нибудь. Наконец как-то странно дернулась и снова обернулась. Только что пустые ничего не выражающие глаза ее теперь горели лихорадочным огнем. Женя невольно отступила назад.
- Я хотела прихватить с собой и его. Он не знал еще тогда, что я больна… расковыряла себе десну.… Мне оставалось только чуть-чуть прикусить …, но не смогла. Конечно, я стерва, но, видно не конченная…
- А когда узнал, то что?
- Сначала был в шоке, бросился на проверку, хотя у нас с ним до этого давно ничего и не было… А потом…, потом стал помогать деньгами. Хотя непонятно зачем. Жизнь-то для меня уже кончилась. Но все еще промышляю на панели, чтобы продлить дни, которые проведу там же… Абсурд.
Женя кивнула головой, потом спросила:
- А как ты залетела?
Лариса хмыкнула и замолчала. Женя уже решила сменить тему, но не успела.
- Жена моряка из меня никакая. Долго ждать не могу. Он ушел на три месяца в плавание а я улетела в Африку. Там эту радость и подцепила. За что боролись… Странно, что он ушел все-таки со службы… Я настоять не смогла. Хотя если бы и уволился, мало бы что изменилось. Я и раньше погуливала и каждый раз рассказывала ему. Не знаю зачем. Может из вредности, чтобы поделить свою вину пополам. Значит, ушел… значит боится потерять тебя… Тоже погуливаешь? Хотя тебе-то с чего? Если только паталогия. Есть ведь озабоченные. Хотя все мы…
Женя поперхнулась и возразить не успела.
- Пора на вечернюю молитву…
Женя не сразу поняла смысла ее последней фразы. Смысл оказался прямым. Лариса сползла на колени, повернулась к креслу, на котором прислонила маленькую иконку и принялась что-то бормотать, сжимая перед собой ладони и время от времени, поднимая глаза к потолку…
Закончив, она еще с минуту стояла молча, потом убрала иконку в сумочку и снова села в кресло. Лицо ее как-будто осунулось и постарело.
- А ты, в бога не веришь? - спросила она Женю некоторое время спустя.
Та неопределенно пожала плечами.
- Да, зачем тебе… Рано, - пробормотала Лариса, прикрывая глаза, потом снова очнулась. - Я ведь тоже не верю, а так, по привычке… Такое же лекарство, которое не лечит. Спаси и сохрани… Разве кого-нибудь он спас или сохранил? …Ты, наверное, запала на него, решила что он мачо? Рембо… Он не такой. Он жесткий только сверху…
- Ты не отчаивайся, - прервала ее Евгения. - Не надо тебе таскаться по отелям. Я оставлю тебе денег. Сможешь лечиться. Жить пока будешь здесь. Чего тебе маяться? Здесь же город большой… А там, может, придумают что-нибудь… Такая армия ученых…
- Ложись спать, девочка. Я лягу на диване, - только и ответила она. Голос был каким-то бархатно-тихим. - Налей только мне еще коньяка.
Женя снова налила в обе рюмки. Выпили.
- Ты не рискуй, в своих фантазиях, - вдруг продолжила Лариса уже в постели. - Если бы случилось чудо и я выздоровела, разорвала бы тебя на куски за Ваську… только чудо в сказках. Моя с хреновым концом…
Голос Ларисы в процессе повествования все больше слабел и она откинулась на подушку.
Алкоголь, подействовал как снотворное и на Женю, потому что, едва забравшись под одеяло, она тоже отключилась.
Пробуждение было ранним и почему-то тревожным. Женя решила, что виной всему подсознательное опасение сюрпризов. Она подняла голову и оцепенела. На диване никого не было. Не было и следов, что кто-то спал на нем.
Жене стало не по себе. Не тронулась ли умом? Неужели встреча с Ларисой, беседа с ней - все было в воображении? Или во сне? С ней иногда случалось, что выдуманная ситуация застревала в сознании словно была в действительности, но, чтобы до такой степени… Не белая же горячка!
Вскочив, Женя пробежала по квартире. Нигде никого и ничего, что могло бы подтвердить вчерашнюю встречу. Наконец, на журнальном столике она заметила, клочок бумаги с несколькими словами. Он лежал на обложке старого журнала, потому не сразу бросился в глаза. Женя поднесла записку к лицу и прочла: "Меня больше нет. И не было. Будьте счастливы". Под запиской оказалась пачка банкнот, которые Женя перед сном положила на ее столик. Четверть суммы, которую она выручила за квартиру. И маленькая иконка. Та самая, на которую молилась минувшим вечером Лариса…
Постель, на которой спала ночная гостья, Женя нигде не обнаружила, вероятно, та снесла ее в мусоропровод. Посуду и вещи, которых могла касаться Лариса, Женя тщательно перемыла, ругая себя во время этого процесса последними словами за мнительность. Не повлияла на ее действие и острая жалость к несчастной женщине. "Каждому свое", попыталась убедить себя Евгения, чтобы справиться с сентиментальностью, позывов которой всегда стыдилась. Правда, допросив себя с пристрастием, она не могла не признать, что где-то глубоко зародилось облегчение оттого, что проблема отпала, как камень с души.
Перед отъездом Женя пригласила Клару в кафе, прокутить с полсотни долларов. Хотелось поскорее стереть из памяти тот вечер…, да и расставание с подругой радостного настроения не вызывало. Заказали по двойной порции "Мартини", попили кофе с изысканными пирожными, поболтали, по сути, ни о чем… О встрече с Ларисой и своих приключениях, Женя умолчала. Ничего не сообщила она и мужу. Она вообще отключила мобильник и решила нагрянуть внезапно. Сюрприз, по ее мнению, должен быть полновесным. Неожиданное появление, да еще с такими деньгами. Чтобы муж не сходил с ума от неизвестности, Женя предварительно предупредила Василия, что ее телефон стал давать сбои, наверное, сломался.
С подружкой расстались здесь же у кафе. Кларе надо было срочно катить на станцию обслуживания, где на техобслуживании находилась ее машина. Женя решила в последний раз пройтись по двору, где прошло ее детство. У дома ее кто-то тронул за рукав. Женя оцепенела на мгновение, прижала к себе заветную сумку с деньгами и, лишь потом оглянулась. За ее спиной стоял какой-то бомж в сером драповом пальто с поднятым воротником и с ухмылкой на небритой физиономии. Она не сразу узнала его.
- Ну, я договорился. Много не возьмут.
- За что не возьмут? - не поняла Женя.
- За дело…
Женя посмотрела на него ошалело, потом энергично постучала сжатыми в кулак пальцами по своему лбу.
- Ты что, идиот?! Шуток не понимаешь?
- Ну, я могу скосить наполовину.
Женя, резко повернувшись, вышла на тротуар.
- Ну, хоть четвертной…, - заныл сзади голос "предпринимателя".
- Что, бизнес не идет? - почувствовав себя среди людей уже в большей безопасности, спросила, Женя.
Бомж не ответил, но унылая его физиономия не оставляла сомнений, что она права.
Женя, вынув из кармана куртки, отечественную купюру сунула ему в руку.
- Выпей. Может, протрезвеешь. И выбросишь всякую дурь из башки.
Хотя душа и рвалась к мужу, ехать она решила поездом. Конечно, рискованнее тем, что долог путь, и, кто знает, какие окажутся соседи по купе, зато дешевле. Сейчас, когда в ее руках оказалась крупная сумма цена денежной единицы в ее сознании резко возросла. Потому она купила билет в плацкартный вагон, а деньги зашила в двойное днище невзрачной хозяйственной сумки, распределив их равномерным слоем. Сверху сложила продукты на дорогу и "предметы личной гигиены". В свою женскую она сложила лишь небольшую сумму отечественной валютой и документы, свои и те, которые просил захватить Василий из его секретера. По ее представлению даже у сумасшедшего не могло возникнуть мысли, что в обыкновенной овощной сумке может оказаться самая ценная "капуста", Правда возникла другая проблема. На практике выяснилось, что сама она не в состоянии отойти, от нестоящей внимания сумы ни на шаг. Поездка, превратилась в настоящую пытку. Даже свои отлучки в туалет ей приходилось просчитывать так, чтобы все процедуры завершить в одно мгновение.