- Мы же его совсем не знаем, - вздохнула Кейт и взяла Гарри за руку. - Мы ведь не будем расстраивать папу, задавая ему лишние вопросы, правда?
Гарри коротко кивнул, избегая ее взгляда, и Кейт пришлось удовольствоваться столь неопределенным обещанием.
И все-таки своего слова он не сдержал. Вечером во время семейного ужина, когда Альфред неторопливо разрезал бифштекс, раздался дрожащий от волнения голос Гарри.
- Папа, а сегодня по телевизору говорили, что ты позволил большим корпорациям отравить западные территории!
Кейт уронила вилку, и она со звоном стукнулась о каменные плиты пола. Тотчас слуга бесшумно поднял ее и положил рядом с тарелкой Кейт новую вилку. Из-за этого маленького происшествия она не увидела, как Альфред отреагировал на вопрос сына. Когда она подняла на него глаза, он со спокойным любопытством разглядывал мальчика.
- Интересно, где это ты наслушался такой ерунды?
- Я смотрел одну передачу, - с вызовом ответил Гарри.
Кейт была понятна его бравада. Мальчику уже тринадцать лет, а отец разговаривает с ним как с пятилетним ребенком. Но она была благодарна Гарри за то, что он сказал "я", а не "мы".
- Какую? "Новости Гринписа"?
В голосе Альфреда прозвучала ирония. Он по-прежнему не воспринимает нас всерьез, подумала Кейт с грустью. Ни меня, ни Гарри. Мы для него парочка несмышленых детей, только со мной он спит, а его воспитывает.
- Это был "Выбор недели" Грега Ольстена, - твердо сказал Гарри. - Ты должен его знать. Вы с Кейт принимали участие в прошлой передаче.
- Я знаю, о ком ты говоришь, - ледяным тоном проговорил Альфред.
- Сегодня у него был Дэннис Харрингтон, твой соперник на выборах, - не дрогнув, продолжал Гарри. - Это он сказал про земли. И про взятки в твоей канцелярии. И про то, как незаконно продали сиротский приют…
- Перестань нести чушь! - Альфред оборвал сына так сурово, что Кейт опешила. Он в раздражении отодвинул от себя тарелку. - Как можно слепо доверять всяким клеветническим вымыслам! Тебе надо бы уже понимать, Гарри, что твой отец не способен на подлость, а его конкуренты готовы на все, лишь бы избавиться от него.
- Значит, все это ложь? - уточнил Гарри.
Он словно и не слышал упреков.
- От первого до последнего слова! - взорвался Альфред и в волнении смахнул со стола бокал с минеральной водой. Тот разлетелся на мелкие кусочки, и опять вышколенный слуга в одну минуту ликвидировал последствия.
Похоже, сегодня день летающей посуды, вяло отметила про себя Кейт. Ей было страшно. Она видела, что Альфред взволнован намного сильнее, чем следовало бы. В своем благородном негодовании он перегнул палку, и Кейт молила Бога, чтобы Гарри ничего не заметил. Но провести ребенка порой сложнее, чем взрослого, и следующий вопрос не заставил себя долго ждать.
- Дэннис говорил очень убедительно, - сказал он. - И у него есть какие-то доказательства. Ты подашь на него в суд за клевету?
Кейт перестала дышать, когда Гарри назвал Дэнниса по имени. Сейчас Альфред поинтересуется, с какой стати мальчик так фамильярничает с взрослым человеком, а Гарри слишком возбужден разговором, чтобы держать язык за зубами. Кейт вся съежилась, ожидая неминуемого скандала, и даже не поняла, что он миновал. Альфред попросту не обратил внимания на оговорку сына.
- Я должен сам посмотреть эту передачу, - сухо произнес он, вставая. - Сейчас же позвоню секретарю, чтобы он достал для меня копию.
Он вышел из столовой, оставив Гарри и Кейт в немом изумлении. Альфред никогда раньше не прерывал ужина, если того не требовали особые обстоятельства. У Кейт засосало под ложечкой. Несмотря на все заверения мужа, она была склонна не доверять ему. И настороженный взгляд Гарри сказал ей, что мальчик полностью с ней согласен.
Кейт с нелегким сердцем поднималась в спальню. Она не знала, чем занимался Альфред после того, как стремительно покинул их с Гарри во время ужина. Должно быть, советовался со своими помощниками насчет обличительной передачи Грега Ольстена. Гарри разворошил гнездо пчел, размышляла Кейт, сознавая, что ей меньше всего хочется быть ужаленной.
Альфред уже был в спальне. Он лежал на кровати в своем зеленом банном халате и с отсутствующим видом разглядывал потолок. Горели все лампочки роскошной хрустальной люстры под потолком, и Кейт, которая не привыкла видеть спальню освещенной, замерла на пороге. Какой он уставший, подумала она о муже с внезапной жалостью. Как же его измотала эта предвыборная гонка. Ей захотелось сделать ему что-нибудь приятное, показать, что она рядом и понимает его. Что бы там ни было, он в первую очередь ее муж, и она не предаст его, какие бы бредовые идеи не появлялись в ее голове!
Кейт присела на кровать рядом с ним и дотронулась до его руки.
- А, котенок, - произнес он без всякого выражения, словно только что заметил ее появление. - Прости, я чертовски устал сегодня.
Губы Кейт задрожали. Почему каждый знак внимания с ее стороны он расценивает как призыв к близости? Она совсем не жаждет предаваться с ним сейчас любовным утехам. Более того, ей неприятна сама мысль об этом. Она всего лишь хотела выразить ему свою поддержку. Но как всегда в этом Альфред не нуждается.
Она отодвинулась от него, стараясь скрыть обиду. Розовое шелковое покрывало было безнадежно смято, но сейчас это Кейт не волновало. Слишком много важного происходило в ее жизни, чтобы думать об аккуратной супружеской постели.
- Кейт, милая, я хочу попросить тебя об одном одолжении, - сказал Альфред. - Проследи, пожалуйста, чтобы Гарри смотрел передачи, которые более подходят для его возраста, чем "Выбор недели".
Это был знакомый сдержанный тон человека, не сомневающегося в своей правоте. Раньше он казался Кейт оплотом стабильности, но сегодня все ее существо взбунтовалось.
- Гарри достаточно взрослый, чтобы решать самостоятельно, - ответила она.
Альфред приподнялся на одном локте. Наверное, он изумился бы меньше, если бы с ним заговорила его зубная щетка, с задорной злостью подумала Кейт.
- Но ты мать и должна следить за ним, - медленно произнес он.
- Я старше его на пятнадцать лет. Какая из меня мать…
- Все равно. - Альфред властно притянул к себе Кейт. - Ты должна контролировать его, чтобы мой сын не нахватался бредовых идей, которые распространяют мои недоброжелатели.
- Гарри уже большой, - мягко повторила Кейт, прикладывая усилия, чтобы не отодвинуться от Альфреда. Он поглаживал ее по обнаженной руке, и это простое прикосновение было ей противно. - Он имеет право задавать вопросы. А ты как отец должен на них отвечать.
- Да, верно, - с раздражением произнес Альфред и, к облегчению Кейт, перестал ее трогать. - Но как я подумаю обо всей той чуши, что несут с экранов телевизоров, так свирепею. Если еще мои родные начнут сомневаться во мне…
- Мы не сомневаемся, - тихо сказала Кейт. - Но тебе лучше объяснить Гарри, почему Дэннису Харрингтону нельзя верить.
Кейт впервые произнесла это имя вслух в присутствии мужа. Дэннис Харрингтон. Попробовать бы сказать это еще раз, а потом второй и третий, чтобы как следует насладиться его звучанием.
- Потому что Дэннис Харрингтон - подлец, каких мало, - отрезал Альфред.
Кейт поежилась. Альфред ни о ком не отзывался в таком тоне. Она привыкла во всем полагаться на мужа, но… но не могла она сомневаться в Дэннисе!
- В чем же выражается его подлость? - небрежно спросила Кейт. Мол, мне нет никакого дела до Дэнниса Харрингтона, я просто беседу поддерживаю.
- Ох, Кейт не хочется мне обременять тебя этой гадостью, - вздохнул Альфред. - Мне самому противно, что придется сражаться с таким человеком. Но раз у демократов не нашлось более достойного кандидата, это только подтверждает слабость их партии.
- Но почему же он так плох? - наивно улыбнулась Кейт. - В материалах, которые мне дала Дилси, не было ничего криминального…
- Ах, женщины, женщины. Вы судите по внешности и совсем не думаете о внутреннем содержании. А Дэннис Харрингтон - красавец хоть куда. И все глупые гусыни падут жертвой его неотразимых глаз, когда придет время голосовать.
- Ты тоже красив, - пробормотала Кейт не очень уверенно.
"Глупые гусыни" задели ее, ведь она относилась к их числу. Муж неоднократно давал ей понять, что не слишком высокого мнения о ее умственных способностях. Впрочем, это не мешало ему любить ее.
Альфред польщено рассмеялся.
- Детка, свидетельство любящей жены не считается.
Кейт потупилась. Ничего себе любящая жена.
- Но Дэннис Харрингтон в сто раз привлекательнее меня в глазах обычной женщины. И можешь не сомневаться, он использует это на полную катушку.
- Каждый использует свои преимущества.
- Преимущества, - фыркнул Альфред. - Да такого аморального типа на пушечный выстрел нельзя подпускать к управлению штатом.
- Аморального? - холодея, переспросила Кейт.
- Естественно. Неужели ты думаешь, что с такой внешностью он ведет жизнь монаха? - скрипуче рассмеялся Альфред. - О его похождениях можно написать тома. И я займусь тем, чтобы эти сведения стали известны всем.
- Альфред! - воскликнула Кейт, садясь на кровати и обхватывая колени. - Как ты можешь такое говорить…
- Я буду бороться с ним его оружием. Он не постеснялся клеветать на меня. Я же расскажу о нем правду. В его постели побывали все совершеннолетние манекенщицы Америки, и избиратели должны об этом узнать!
Кейт была шокирована. Никогда Альфред не употреблял подобных выражений в разговоре с ней, и никогда они не обсуждали такие темы. А сегодня он настолько разволновался, что забыл о своих принципах. И все это из-за кого? Дэнниса Харрингтона.
- А откуда ты сам знаешь? - робко поинтересовалась Кейт.
- Это же ясно при одном взгляде на него! - воскликнул Альфред. - Если бы я не боялся оскорбить твои уши мерзкими подробностями, я бы доказал тебе, что Дэннис Харрингтон - первый бабник в штате!
Было так непривычно слышать вульгарное слово "бабник" из уст Альфреда, что Кейт не сразу сообразила, что за ним стоит. Женщины. Огромное количество красивых женщин, которых любил Дэннис и которые любили его. Острая, почти физическая боль пронзила все ее существо. Кейт и не думала, что можно испытывать подобное. Все ее предыдущие переживания казались детской игрой по сравнению с диким зверем, который вгрызался в ее внутренности и рвал их на части. Ревность - вот как зовут этого зверя, и Кейт Шелли до сих пор не была с ним знакома. Зато теперь они с ним друзья, и ничего не подозревающий Альфред наносит ей одну рану за другой и подкармливает беснующуюся зверюгу.
- Конечно, в последнее время, когда стало ясно, что он будет, скорее всего, баллотироваться на пост губернатора, он немного сбавил обороты. Поговаривают, что его даже хотели женить, чтобы добавить ему респектабельности, но он воспротивился. Видите ли, жениться из карьерных соображений ему противно!
- Какие отличные у тебя осведомители, - горько усмехнулась Кейт.
Она делала одно потрясающее открытие за другим. Во-первых, ее муж далеко не так идеален и беспристрастен, как ей казалось раньше. Он способен на вполне человеческие чувства - ненависть, зависть, готов пойти на подлость ради достижения своей цели. Во-вторых, она сама по-глупому взяла и влюбилась в Дэнниса Харрингтона. Да, именно влюбилась, иначе с чего бы рассказ о его многочисленных любовницах причинил ей такую нестерпимую боль? До откровений Альфреда ее влекло к Дэннису, она восхищалась его красотой и иногда позволяла себе помечтать о его поцелуях, но это никогда не покидало безопасную область фантазий.
Несмотря на три года замужества и вполне солидный возраст, Кейт была чрезвычайно наивна и не отдавала себе отчета в том, что она реально возжелала этого мужчину. Он казался ей глотком свежего воздуха после душной комнаты, бурным водопадом после засухи пустынь, ярким солнцем после жизни, в которой никогда не было света. Он заставил ее задуматься о себе и своем отношении к людям, но до сих пор ей не приходило в голову, что Дэннис - настоящий мужчина из плоти и крови, с которым она может быть счастлива.
Кейт покосилась на Альфреда. Трудно представить себе, что Дэннис Харрингтон занимается любовью с женщиной так же, как ее осторожный супруг. И тело у него совсем другое. Красивое, сильное, гладкое, а под бархатной кожей перекатываются крепкие мускулы… Кейт дала волю своей фантазии. Руки у Дэнниса, наверное, необыкновенно нежные, и от каждого его прикосновения ты словно проваливаешься внутрь себя и плывешь по длинной извилистой реке, и ее темные воды сладко баюкают тебя и поют песню о вечном желании…
- Кейт, Кейт!
До нее не сразу дошло, что Альфред трясет ее за плечо и что-то говорит ей на ухо.
- Кейт, что с тобой? - испуганно бормотал он.
- А в чем дело? - прошептала она, не владея собственным голосом.
- У тебя были очень странные глаза.
Альфред настороженно наблюдал за Кейт, и она заставила себя рассмеяться. Не дай Бог, он поймет, о чем она только что думала.
- Малышка моя, как я мог оскорбить тебя подобными разговорами, - сокрушенно проговорил Альфред. - Эта грязь не для моей чистой девочки. Я совсем потерял контроль над собой из-за Харрингтона. Но такого больше не будет.
Он нежно привлек ее к себе и стал гладить ее волосы. Кейт ощущала щекой мягкий ворс его халата и старалась не засмеяться. Как глупо было бояться, что он о чем-нибудь догадается! Как слепы порой бывают умные мужчины… Альфред все гладил ее волосы и бормотал успокаивающие слова, не зная о том, что меньше всего его жена нуждалась в успокоении. Прежнее сонное существование больше не имело значения. Кейт страшилась возврата к прошлому и радовалась тому, что у нее наконец открылись глаза и появилось осознанное желание жить по-настоящему, а не наблюдать за жизнью со стороны, как древняя старуха, у которой больше не осталось развлечений. Она, Кейт, дышала теперь полной грудью, и не ее беда, если ее мужу это было невдомек.
9
Через два дня пришло время снова навестить мать. Обычно Кейт сокрушалась, что приходится из-за этого на целые сутки оставлять мужа одного, но сейчас эта перспектива только радовала ее. Правда, Альфред намекнул, что он предпочел бы, чтобы она находилась рядом с ним, но впервые в жизни Кейт не послушалась его.
- Маме очень тоскливо одной, - мягко заметила она. - А тебе от меня все равно один вред.
- Как ты можешь говорить такое? - возмутился Альфред. - Сегодня вечером как раз собрание республиканцев, и я хотел, чтобы ты на нем присутствовала.
- Ох, я бы все равно не поняла ни слова из того, о чем вы говорите, - легкомысленно улыбнулась Кейт.
Альфред, казалось, был потрясен до глубины души. Он положил руки на плечи Кейт и повернул ее к себе.
- Что за речи я слышу от вас, госпожа губернаторша! - воскликнул он с пафосом.
Кейт прекрасно знала, что это шутка. В подобные моменты Альфред любил напускать на себя официальный вид. Но если раньше это умиляло, то теперь только злило. Кейт ненавидела себя за дурной нрав, но ничего не могла поделать - жизнь в доме мужа с каждым днем становилась все невыносимее…
- Когда меня переизберут, я вплотную займусь вашим политическим образованием, миссис Шелли, - шутливо продолжал Альфред.
Если переизберут, машинально сказала про себя Кейт. У Дэнниса Харрингтона не меньше шансов, а может быть, и больше.
Тут Кейт почувствовала себя настоящей преступницей. Альфред не заслужил такого отношения. Он всегда был добр к ней, любил ее и заботился о ее семье. И он не виноват в том, что она внезапно обнаружила, что молода и безумно хочет жить яркой, насыщенной жизнью, которую он не в состоянии ей дать.
Кейт закусила губу. Скорее она умрет, чем позволит Альфреду догадаться, насколько ей противны его слова, прикосновения, ласки, да и он сам!
- А на ночь у меня были совершенно особые планы, - проворковал Альфред с неожиданной игривостью. Он наклонился и поцеловал Кейт в шею. - Может, ты все-таки останешься?
Она содрогнулась. Нет, тысячу раз нет! Уже неделю Альфред не делал попыток исполнить супружеский долг, объясняя это ужасной усталостью и повышенными нагрузками. Он и не подозревал, насколько Кейт была ему благодарна. Если раньше близость с мужем не доставляла ей удовольствия, то теперь о ней было страшно даже подумать. Тело Кейт съеживалось от отвращения при мысли о том, что ей придется вновь подчиниться Альфреду и терпеть его скупые ласки.
- Прости, Альфред, но я уже обещала маме, - сказала Кейт с печалью, которая была вызвана отнюдь не визитом к матери. - Ты же ее знаешь. Она все время ворчит, что я редко навещаю ее.
- Обещала так обещала, - вздохнул Альфред и отпустил Кейт.
Пожалуй, так будет лучше, подумал он, рассматривая ее побледневшее личико. Пусть прокатится, немного проветрится. Она засиделась дома. А на собрании она и вправду будет лишней… В последнее время Альфред Шелли нередко ловил себя на мысли о том, что Кейт не особенно годится на роль жены губернатора. Не хватает в ней должной представительности, спокойной уверенности и достоинства. Знаний, в конце концов. Было бы лучше, если бы она поменьше интересовалась своими древними греками и побольше современными американцами. Возможно, все эти необходимые качества придут с годами, ведь пока Кейт так молода… Но когда ей будет сорок, ему будет шестьдесят. Огромная разница! Она - еще молодая, цветущая женщина, а он фактически старик. Пусть не дряхлый, а здоровый и крепкий, но шестьдесят лет есть шестьдесят лет. Он уже сейчас чувствует, что ему не хватает сил на молодую жену, что же будет через десять-двадцать лет?
Альфред попытался отогнать от себя мрачные мысли. Слава Богу, его Кейт слишком хорошо воспитана, чтобы придавать сексу большое значение. Она умница и всегда ведет себя подобающим образом. Их любовь основана не на физическом влечении, о нет! Глупо строить семью на столь непрочном фундаменте. В их отношениях главное - духовная близость, и мало кто из его знакомых может похвастаться таким взаимопониманием…
Альфред сдержанно улыбнулся Кейт, которая почему-то покраснела и отвела глаза. Какая же она прелесть! - восхитился он про себя. Милая, скромная, нежная, чистая - не чета современным девицам, у которых ветер в голове. Годы замужества и высокое общественное положение ничуть не изменили ее. Рядом с ним все та же Кейт Грэхэм, пугливая и застенчивая, какой он увидел ее тогда, в Греции.
До того времени он совсем не думал о ней как о женщине; для него она всегда была очаровательным ребенком, дочкой его старшего друга. Но в Греции все перевернулось. Кейт была женщиной, причем женщиной красивой и соблазнительной и в то же время очень робкой и по-детски наивной. Это было убийственное сочетание, и Альфред Шелли влюбился. Он сказал себе, что женится на этой девочке, и женился. И ни разу не испытал сомнения в правильности своего выбора. Приятно было обладать этой молодой, цветущей женщиной и знать, что он первый и единственный мужчина в ее жизни. Приятно было смотреть в ее теплые карие глаза и видеть в них любовь и восхищение. Приятно было показываться с ней на людях и подмечать восторженные взгляды, на которые сама Кейт никогда не обращала внимания. У него не было ни одного повода быть недовольным своей семейной жизнью, разве что излишняя робость Кейт мешала ей стать надежным политическим соратником. Но ничего, у нее еще все впереди. Кейт повзрослеет и наконец осознает свои обязанности. Он об этом позаботится…