Перепрыгивая через коробки с упакованными вещами, он подбежал к окну в гостиной - и сердце у него замерло. В следующее мгновение оружие оказалось у него в одной руке, рация в другой. Не чуя под собой ног, он пулей вылетел из квартиры.
- Офицеру полиции нужна помощь! Всем постам, всем постам, офицеру полиции немедленно нужна помощь! - Прокричав адрес, Макнаб понесся вниз по лестнице.
Она лежала лицом вниз, вся в крови, голова на тротуаре, ноги на мостовой. Ее кровь заливала асфальт. Над ней склонились двое, мужчина и женщина. Еще один мужчина подбегал к ним.
- Отойдите! Отойдите! - Макнаб слепо оттолкнул кого-то. - Я полицейский. О боже, боже, Ди…
Ему хотелось подхватить ее на руки, прижать к груди, но он понимал, что об этом даже думать нельзя. Он прижал дрожащие пальцы к ее шее. Сердце подпрыгнуло у него в груди, когда он нащупал пульс.
- Слава тебе господи! - Он снова включил рацию. - Офицер ранен! Требуется немедленная медицинская помощь по этому адресу. Скорее, черт бы вас побрал, скорее! Объявить в розыск черный или темно-синий фургон последней модели. Едет на юг от указанного места на высокой скорости.
Он плохо разглядел фургон. Он смотрел только на нее.
Когда Макнаб начал снимать с себя рубашку, чтобы прикрыть ее, один из мужчин снял пиджак.
- Вот, укройте ее этим. Мы как раз выходили из дома напротив и увидели…
- Держись, Ди. Слышишь, Пибоди, держись, черт побери! - Только теперь заметив, что в руке она сжимает оружие, Макнаб поднял голову и посмотрел на окруживших его людей. Его глаза сделались холодными и бесстрастными, как у акулы.
- Мне нужны ваши имена. Опишите все, что вы видели.
Сердце Евы буквально проламывало ребра, когда она вырвалась из лифта и побежала по больничному коридору.
- Пибоди, - выдохнула она, со стуком выкладывая свой жетон на стойку дежурной медсестры. - Детектив Делия Пибоди. В каком она состоянии?
- Она все еще в хирургии.
- Это ничего мне не говорит о ее состоянии!
- Я не могу рассказать вам о ее состоянии, потому что я не в хирургии.
- Ева. - Рорк положил руку ей на плечо и удержал в последний момент, когда она уже была готова перегнуться через стойку и задушить медсестру. - Макнаб в приемном покое. Нам тоже следует пройти туда.
Ева попыталась выровнять дыхание, обуздать душивший ее ужас и гнев.
- Отправьте кого-нибудь в хирургию и узнайте о ее состоянии! Вам ясно?
- Я постараюсь сделать все, что в моих силах. Вы можете пройти в приемный покой. По коридору налево.
- Успокойся, детка, - шептал Рорк ей на ухо, ведя ее по коридору. - Постарайся успокоиться.
- Я успокоюсь, когда буду знать, что, черт побери, происходит!
Войдя в просторную комнату, Ева замерла на пороге. Макнаб был один. Она не ожидала увидеть его в одиночестве. Подобные места обычно бывают забиты агонизирующими родственниками. Но здесь был один только Макнаб. Он стоял у окна и смотрел на улицу.
- Детектив!
Он резко повернулся волчком. Горе и надежда на его лице сменились разочарованием.
- Лейтенант. Они ее увезли. Они увезли ее в… Они сказали… Я ничего не знаю!
- Йен, присядьте на минутку. - Рорк подошел к нему, обхватил рукой за плечи и заставил сесть. - Вы тут посидите, а я принесу вам чего-нибудь попить. Она в хороших руках. Скоро я пойду и узнаю все, что смогу.
- Ты должен рассказать мне, что произошло. - Ева села рядом с Макнабом. На обоих больших пальцах у него было по кольцу. А на руках кровь. Кровь Пибоди.
- Я был в квартире. Все упаковал. Я как раз поговорил с ней по телефону. Она позвонила и сказала, что она уже в двух кварталах. Она была всего в… Мне надо было выйти и встретить ее, вот что мне надо было сделать! Надо было выйти, тогда ей не пришлось бы возвращаться одной. А я включил музыку. Включил долбаную музыку и был в кухне. Ничего не слышал, пока не начались крики. Но это был не ее голос. Господи, у нее не было шанса даже крикнуть…
- Макнаб!
Рорк, возившийся у автомата с напитками, повернулся: его насторожил тон Евы. Он уже хотел вмешаться, увести ее, но оказалось, что беспокоился он напрасно. Ева протянула обе руки и сжала испачканную кровью руку Макнаба в своих ладонях.
- Йен, - сказала она. - Я хочу получить твой рапорт. Я знаю, это тяжело, но ты должен рассказать мне все, что знаешь. Мне до сих пор не удалось добиться никаких деталей.
- Я… Дайте мне минутку, хорошо? Дайте мне минутку.
- Конечно. На вот, выпей… что там у него.
- Чай. - Рорк сел на столик напротив них, лицом к Макнабу. - Выпейте чаю, Йен, и отдышитесь. Послушайте меня. - Он положил руку на колено Макнабу и, когда тот поднял голову, встретился с ним глазами. - Я знаю, что это значит - когда причиняют боль единственной женщине, которую любишь. На сердце такой камень, что ребра его не держат. У этого страха нет имени. Приходится только ждать, ничего другого не остается. Позвольте нам помочь.
- Я был в кухне. - Макнаб ожесточенно потер глаза кулаками, потом взял у Рорка стаканчик чая. - Прошло всего две-три минуты с тех пор, как мы поговорили и она сказала, что она уже в паре кварталов от дома. Наверное, вышла из метро. Я услыхал женский визг и крики. Бросился к окну и увидел… - Ему пришлось удерживать пластмассовый стаканчик обеими руками, чай он выпил как лекарство. - Я увидел, как она лежит лицом вниз. Голова и плечи на тротуаре, остальное на мостовой. Два мужчины и женщина бежали к ней с другой стороны улицы. И я видел - мельком - фургон, мчавшийся на юг на бешеной скорости. - Ему пришлось откашляться. - Я бегом спустился вниз, у меня было оружие и рация. Даже не помню, откуда они взялись. Я вызвал подмогу, а когда подбежал к ней, она была без сознания, у нее кровь шла из головы. Одежда была разорвана, тоже в крови. - Макнаб зажмурился и начал раскачиваться из стороны в сторону. - Я нащупал пульс. Она была жива. Она успела вытащить оружие, оно было у нее в правой руке. Этот сукин сын не сумел ее одолеть!
- Ты его не видел?
- Я его не видел. Я записал имена свидетелей и частичное описание, но потом приехала "Скорая". Я должен был поехать с ней, Даллас! Я поручил свидетелей трем патрульным, приехавшим на мой вызов. Я должен был поехать с ней…
- Конечно, ты должен был поехать с ней, о чем разговор! Но машину-то хоть срисовал? Номера?
- Темный фургон. Цвета не разобрал, просто темный. Вроде бы черный или темно-синий. Номеров не видел, подсветка была выключена. Свидетели тоже их не видели. Один из мужчин - Джейкобс - сказал, что фургон новый и чистый. Возможно, "Сайдуиндер" или "Слипстрим".
- Они видели напавшего? Опять его взгляд словно окаменел.
- Да, они его хорошо разглядели. Большой, мясистый парень, лысый, в черных очках. Они видели, как он пинал ее, буквально топтал ногами. Видели, как она лежала на земле, а этот ублюдок бил ее ногами. Потом он подхватил ее, как будто собирался запихнуть в этот чертов фургон. Но женщина завизжала, парни закричали и побежали к нему. И он бросил ее. Они сказали, что он швырнул ее на мостовую и вскочил в фургон. Но она успела выстрелить. Так они мне сказали. Она успела выстрелить, когда он бросил ее. Кажется, она его задела. Во всяком случае, им показалось, что он пошатнулся. Они не были точно уверены, а мне надо было ехать с ней, я не мог дослушать до конца.
- Ты все правильно сделал. Просто отлично.
- Даллас!
Теперь Ева заметила, что Макнаб еле сдерживает слезы. "Если он сломается, - подумала она, - я тоже не выдержу".
- Успокойся.
- Врачи сказали, что дело плохо. Пока мы ехали, они работали над ней. Они сказали, что дело плохо.
- Я собираюсь сказать тебе то, что ты и без меня знаешь. Она не божий одуванчик, она закаленный коп. Она прорвется.
Он кивнул, тяжело сглотнув.
- Оружие было у нее в руке. Она не выпустила из рук оружие.
- У нее есть хребет. Рорк…
Он кивнул и вышел, оставив их одних.
19
Он ходил кругами, метался, как лев в клетке, и рыдал, как ребенок, а глаза со всех сторон смотрели на него.
Эта сука его ранила!
Это было не по правилам. Те дни прошли, миновали, канули, он больше не должен страдать. Никогда. Посмотрите на него! Он повернулся к зеркальной стене, чтобы удостовериться. Посмотрите на него! Посмотрите на его тело!
Он вырос. Он стал высоким, выше всех вокруг.
- Знаешь, сколько стоит одежда, недоносок? Когда же ты наконец вырастешь?! Голый будешь ходить, мне плевать!Я не обязана тебя одевать на свои деньги!
- Прости, мама, я же не нарочно.
Нет-нет, он не будет просить прощения! Он рад, что он такой высокий! И вовсе он не недоносок. Он сделал себя сильным. Он работал, старался, пот проливал, но он нарастил свои мышцы, он создал свое сильное тело. Тело, которым можно гордиться, тело, которое люди уважают. Тело, которого женщины боятся.
- Ты дохлый, сопливый, никчемный хиляк, ты ничто!
- Прошло то время, мама! - Яростно скалясь, он поиграл мускулами неповрежденной руки. - Прошло то время!
Но пока он это говорил, хорохорился перед зеркалом, с его отражением происходило что-то странное. Его тело уменьшалось, таяло на глазах, пока он не превратился вновь в тощего, угловатого мальчишку с запавшими щеками и затравленными глазами, смотревшими на него из зеркала. Грудь этого мальчика была исполосована рубцами от ударов, между ног саднило после того, как она там терла. Вонючие и грязные волосы свисали до плеч.
- Она опять нас накажет, - сказал ему мальчик. - Она опять запрет нас в темноте.
- Нет, она нас не накажет! - Он отвернулся от зеркал. - Она не сможет. Я знаю, что делаю! - Баюкая раненую руку, он снова начал ходить взад-вперед, чтобы унять боль. - На этот раз она сама будет наказана, вот увидишь. Я же убрал эту полицейскую суку! Разве не так?
Он убил ее. Он точно знал. Он разломал ее на куски, эту дрянь. Но его рука! Она горела огнем и онемела, по ней мурашки бегали, ее кололо иголками от плеча до кончиков пальцев.
Он баюкал больную руку, прижимал ее к телу, стонал, разрываясь между мальчиком и мужчиной.
Мамочка поцелует, и все пройдет.
Мамочка изобьет его до звона в ушах и запрет в темноте…
И тут он понял: его накажут, если он не закончит дело. Его запрут в темноте, он станет слепым. Его будут сечь и жечь, ее голос будет звучать у него в голове, колючий и злобный.
Не надо было оставлять там полицейскую суку, но все произошло так быстро… Визг, крик, люди бегут к нему, и эта страшная боль в руке. Он должен был бежать. Маленький мальчик сказал ему: "Беги!" Разве у него был выбор?
- Мне пришлось бежать. - Он рухнул на колени, умоляюще обращаясь к глазам, плавающим в стеклянных банках и глядящим на него без всякой жалости. - В следующий раз я исправлюсь. Только подожди. Я исправлюсь.
В ярком, никогда не выключающемся свете он разрыдался, стоя на коленях и раскачиваясь из стороны в сторону.
Ева не могла усидеть на месте. Она подошла к торговым автоматам, заказала еще порцию кофе. Отнесла жидкий горьковатый настой к окну и посмотрела на улицу, как раньше смотрел Макнаб. Она перебирала в уме все, что уже успела сделать, намечала дальнейшие действия, но поминутно возвращалась мыслями к хирургической палате. Представляла себе безжизненное тело Пибоди на операционном столе и безликих докторов в масках с руками в крови.
В крови Пибоди.
Заслышав шаги за спиной, она повернулась, но это был не Рорк и не один из этих безликих докторов в масках. В комнату вошел Фини. Его стильная рубашка помялась после долгого дня, щеки горели от волнения и беспокойства. Он бросил на нее вопросительный взгляд, а когда она отрицательно покачала головой, подошел прямо к Макнабу и сел рядом на столик, как до него сидел Рорк.
Они говорили вполголоса: Фини - спокойно и твердо, Макнаб - отрывисто и беспорядочно. Ева обогнула их и вышла в коридор. Ей надо было узнать хоть что-нибудь. Хоть что-то сделать.
Стоило ей заглянуть в лицо Рорку, шедшему ей навстречу, как колени у нее подогнулись.
- Она не…
- Нет. - Он забрал у нее стаканчик кофе, потому что ее руки начали трястись. - Ее все еще оперируют. Ева… - Он поставил кофе на подвернувшуюся тележку уборщицы, ему хотелось взять обе ее руки в свои.
- Просто скажи все как есть.
- Три сломанных ребра. По дороге сюда одно ребро проткнуло легкое. Плечевые мышцы разорваны, раздроблено бедро. Значительные внутренние повреждения. Ушиб почки, травма селезенки… Они стараются ее зашить, но, возможно, им придется ее удалить.
- Ну… если им придется ее удалить, они могут пересадить новую. Теперь пересаживают любые органы. Что еще?
- Он разбил ей скулу и вывихнул челюсть.
- Это плохо. Это плохо, но они же могут…
- Есть черепно-мозговая травма. - Не сводя с нее глаз, Рорк начал ритмично растирать ладонями ее плечи. - И вот это очень серьезно. Их это больше всего беспокоит.
Врач в отделении неотложной помощи сказал ему, что Пибоди выглядит так, будто ее переехал автобус.
- Они… они сказали, каковы ее шансы?
- Не сказали. А я могу сказать одно: над ней работает полная бригада, и если возникнет нужда в специалистах со стороны, мы их достанем. Мы достанем все, что бы ей ни понадобилось.
Собственное горло вдруг показалось Еве плотиной с закрытым шлюзом, за которым скапливались слезы. Она сумела лишь кивнуть.
- Что я должен ему сказать?
- Кому?..
- Макнабу. - Рорк по-прежнему массировал ее плечи, выжидая, пока она соберется с силами. - Что, по-твоему, я должен ему сказать?
- Все. Он должен знать все. Он… - Ева замолкла и позволила себе на миг прижаться к Рорку, когда он обнял ее. - Господи. О господи.
- Она сильная. Она молодая, здоровая, все это говорит в ее пользу. Ты же знаешь.
- Да, конечно, - пробормотала Ева, хотя в голове ее продолжали стучать его слова: "Сломано. Раздроблено. Разорвано".
- Иди скажи ему. Фини пришел. Фини сейчас с ним. Иди скажи им.
- Пойдем вместе. Тебе надо присесть. - Он нежно поцеловал ее в лоб и щеки. - Мы будем ждать все вместе. Нам надо держаться вместе.
- Нет, я немного похожу. Я в порядке. - Ева отстранилась. - Мне просто нужно успокоиться, и я… Мне нужно кое с кем связаться. Мне надо что-то делать, иначе я с ума сойду!
Он обнял ее, крепко прижал к себе.
- Все будет хорошо. Мы ее не отпустим.
Прошел бесконечный час. Когда Еве надоедало бесцельно кружить по коридору, она останавливалась, прислонившись к стене у входа в приемный покой, который постепенно стал заполняться полицейскими. Приходили рядовые, детективы, работники канцелярии. Некоторые оставались ждать, другие заглядывали, чтобы узнать новости. К ней вышел Фини.
- Ты поговорила с ее родными?
- Я их уговорила не трогаться с места, пока у нас не будет новых сведений. - Ева остановилась у автомата и купила бессчетный стакан кофе. - Как только что-то узнаем, я позвоню им и сообщу о ее состоянии. Честно говоря, я немного смягчила картину. Может, не надо было, но… они все равно сейчас ничем не могут помочь. Как там Макнаб?
- Держится на тоненькой ниточке, но все-таки держится. Когда рядом товарищи, становится легче. - Глаза Фини превратились в щелочки. - Тому ублюдку не позавидуешь. Его песенка спета, Даллас. В городе нет ни единого копа, который не жаждал бы его крови.
- Его песенка спета, - согласилась Ева. - Но возьму его я.
Она так и осталась стоять, прислонившись к стене, лишь повернула голову, когда послышалась частая дробь высоких каблучков. Она этого ждала. Навстречу ей летела Надин, преследуемая двумя офицерами полиции в форме. "Вот и хорошо, - подумала Ева. - Будет с кем поцапаться". Ей было необходимо отвлечься.
Но Надин явно забыла о своих репортерских замашках. Она остановилась рядом с ними и положила одну руку на плечо Фини, а другую - на плечо Евы.
- Как она?
"Дружба превыше всего, - поняла Ева. - Когда доходит до сути, дружба выходит на первое место".
- Ее все еще оперируют. Уже больше двух часов.
- Они хоть намекнули, когда можно ждать?.. - Надин замолчала. - Нет, они никогда так не делают. Мне надо поговорить с тобой, Даллас.
- Говори.
- Наедине. Извините, Фини.
- Без проблем. - Он вернулся обратно в комнату.
- Не могли бы мы где-нибудь присесть?
- Запросто. - Ева скользнула вниз по стене, села на пол и, подняв голову, невозмутимо отхлебнула кофе.
Потопав каблучком и пожав плечами, Надин последовала ее примеру.
- Что касается Пибоди, я ни слова не пущу в эфир без твоего разрешения.
- Ценю.
- Она и моя подруга тоже, Даллас!
- Я это знаю. - У Евы защипало глаза, и она почла за благо их закрыть. - Знаю.
- Если хочешь сделать заявление, если нужно что-то передать в эфир - только скажи, я все сделаю. А теперь давай обсудим парочку горилл, которых ты ко мне приставила.
Ева бросила взгляд на молодцов в форме и с удовлетворением отметила, что ее просьба выполнена: оба были дюжие и бравые.
- А в чем дело?
- Как, по-твоему, я должна работать с двумя спецназовцами за плечами?
- Это твоя проблема.
- Но я не…
- Он напал на нее, он может напасть на тебя. Мы ведь вместе были на экране. Наверное, я сделала ошибку. Я хотела только немного его подтолкнуть… - рассеянно проговорила Ева. - Подтолкнуть немного. Я не ожидала, что он нападет на Пибоди.
- Ну, ясное дело, ты ожидала, что он нападет на тебя.
- Это имело смысл, черт побери! Я ведущий следователь. Я тут главная. Но он выбрал мою напарницу. Значит, может выбрать и тебя. Теперь я понимаю, он работает по восходящей. Хочет показать мне, что может выбивать моих людей прямо у меня под носом. Хочет, чтоб я знала: меня он оставил напоследок.
- Я все это понимаю, Даллас, я тоже не вчера родилась. Но это не ответ на мой вопрос. Как мне собирать данные и выступать с ними в эфире, когда меня постоянно сопровождают трое, и двое из этих троих - полицейские в форме? Никто со мной говорить не станет!
- Я уже сказала, это твоя проблема, - отрезала Ева. - Реши ее, Надин. Вот просто справься с ней, как знаешь. Он больше не нападет ни на кого из моих друзей! Я не дам ему такого шанса!
Надин заглянула в полное ледяного бешенства лицо Евы и промолчала. Пожав плечами, она откинулась назад, взяла из руки Евы стаканчик кофе и отпила.
- На вкус - подогретая моча, - прокомментировала она и отпила еще глоток. - Нет, пожалуй, даже хуже.
- После первого стакана привыкаешь.
- Верю на слово, - вздохнула Надин и отдала стаканчик. - разумеется, я не хочу, чтобы он напал на меня. Я, конечно, могла бы сказать, что знаю, как принимать меры предосторожности, особенно после того, как сама кувыркалась в стогу с маньяком-убийцей год тому назад. Но я не забыла, кто меня тогда вытащил. И мне хватает ума и чувства самосохранения, чтобы понять, что бывает неплохо доверить свою защиту надежным людям. Ладно, Даллас, твоя взяла. Я справлюсь. - Она заерзала на жестком полу, стараясь усесться поудобнее. - Вообще-то, тот, что слева, на вид совсем неплох.
- Только попробуй начать приставать к одному из моих людей, пока он на дежурстве!