Рен стащил, видимо, так и не сыгравшую задуманную роль, сорочку через голову девушки. Он свел ее запястья спереди и обвязал поясом от ее же халата. Марисса почувствовала, как по ее спине прогуливаются толпой мурашки. Мужчина провел жесткими ладонями по обнаженному телу дрожащей девушки, очерчивая его формы.
- Рен, не надо. Я прошу тебя. Я же не ребенок. Понимаю, что виновата.
- Понимать для тебя недостаточно. У тебя есть одна дурная привычка - все всегда делать по-своему. Думаю, ее давно пора искоренить.
Рен поднял девушку на руки и уложил на постель, привязав ее руки к одному из столбиков спинки кровати. Поймав одну ногу пытающейся увернуться Мариссы за тонкую щиколотку, он обмотал ее заранее приготовленной веревкой и привязал к деревянной решетке задней спинки кровати, затем и вторую так, что они оказались широко раскинутыми.
На Ринаре были только одни штаны спортивного покроя, под тонкой тканью которых явственно обозначился твердый бугорок его возбуждения. Упругие мускулы тягуче перекатывались при каждом движении на его мощном атлетически сложенном торсе и руках, вызывая трепет во всем теле Мариссы. Она не могла оторвать взгляд от его чувственных губ, вот если бы только глаза не мерцали таким холодным блеском. На этих самых соблазнительных для нее губах мужчины играла жестокая усмешка. Достав из шкафа плотный шарф, он завязал им глаза девушки. Страх перед неведомым смешался с возбуждением, и Марисса начала ерзать, насколько это позволяли ей ее путы.
Распростертая перед ним, нагая и полностью раскрытая Марисса поймала себя на уже знакомом ей чувстве беспомощности, абсолютной невозможности противостоять его силе, его воле. Она ощущала себя мышью, попавшей в мышеловку. В кровь выплеснулась очередная порция адреналина, и сердце бешено заколотилось. Стало вдруг жарко и трудно дышать.
Его оценивающий, пронизывающий взгляд скользнул по ее телу. Все его действия, все его поведение было обусловлено одной лишь единственной целью: подавить ее, подчинить ее себе настолько, чтобы у нее даже мысли не возникало сопротивляться ему. Ни одного слова против, ни одного самостоятельного поступка. Мари сжала губы: "Хочешь меня в дрессированную собачку превратить? Которая в идеале должна тебе еще и ноги лизать. Помечтай об этом". Она постаралась успокоиться, чтобы усмирить свой страх.
Марисса почувствовала как Ринар навис над ней, прильнул нежным поцелуем к ее губам, втягивая в рот то нижнюю, то верхнюю. Он путешествовал по ее телу, пощипывая его губами, осторожно прикусывая бархатистую кожу. Его рука проникла между ног девушки к чувствительному бугорку, слегка нажала на него, дразня и лаская. Мари обдало горячей волной желания. Одновременно Рен целовал ее шею, щекотал за ухом, проводил языком по ее губам, проникая им в рот.
Спустившись ниже, он гладил и нежил два упругих шелковистых конуса. Его пальцы замерли на розовом бутончике, захватывая его, сжимая и оттягивая. При этом он втягивал ртом и покусывал второй сосочек. Поднимая голову, Ринар с удовольствием наблюдал, как они становятся более твердыми, а ореола вокруг них покрывается бороздками.
По его спине пробежал легкий озноб желания. Но он собрал все свое самообладание, чтобы тотчас не наброситься на девушку и не овладеть ей, и продолжил сладостную пытку.
Мари, ожидавшая боли, грубости, насилия была совершенно растеряна. Решив, что Ринар ограничился тем, что просто напугал ее для острастки, она расслабилась и наслаждалась ласками. Марисса начинала понимать, зачем он, обездвижил ее и завязал глаза. Она, не видя его глаз, его соблазнительного тела, выражения его лица, не имея возможности дотронуться до него, была вынуждена полностью сосредоточиться только на своих ощущениях, своей реакции на его прикосновения. Весь мир для нее сузился: остались лишь она, его руки, его губы. И ее чувственность.
А Рен продолжал развлекаться с ее сосками. Взяв один из них в рот, он щекотал и лизал его языком. Нежно посасывал и пощипывал губами. Позабавившись с одним, он принимался за второй. Его пальцы снова переместились на маленький холмик между бедер, погладили его и проникли в жаркую глубину. Марисса сладострастно замурчала, как мартовская кошка. Возбужденная до предела, она дрожала как в лихорадке, стараясь сдержать всхлипы и стоны, срывавшиеся с губ. Он долго играл с ее беспомощным телом, нежно гладя и проникая пальцами везде, добавив немного грубости и боли, что только усилило остроту ощущений.
Рен, чувствуя, как девушка истекает влагой желания торжествующе и самодовольно ухмыльнулся. От ощущения медленных ритмичных движений внутри своего тела Мари вся изогнулась, насколько могла, и поняла, что плотина сопротивления рухнула окончательно. Она взмолилась, подаваясь бедрами навстречу его руке:
- Рен, Рен. Ну, пожалуйста.
Его глаза насмешливо блеснули. Рен замер и молчал, потом отстранился. Мгновение спустя Марисса почувствовала, как мужчина кончиками пальцев легкими неторопливыми движениями втирает в ее набухшие вершинки какой-то приятно холодящий разгоряченную кожу крем. Она нежилась под его руками. Затем его пальцы переместились в подмышечные впадины, на локтевые сгибы, под колени. Он отлично успел изучить все ее эрогенные зоны и не пропустил ни одной. Особо уделив внимание нежным складочкам промежности. От этих прикосновений она чуть не взорвалась от наслаждения, но ощутив, что девушка на пике, Рен прервал свое занятие и опять отстранился.
- Рен, - позвала изнемогающая от страсти Марисса.
Она находилась в недоумении. Мужчина снял с ее глаз повязку. На его губах играла какая-то потусторонняя дьявольская улыбка. Он достал из шкафа простыню и, накрыв ее обнаженное тело, пригладил ткань на груди, животе и между ее раскинутых ножек, так, чтобы она плотно прилегала к коже.
- Спокойной ночи, - зловещим голосом пожелал Рен девушке и удалился.
Некоторое время Мари размышляла, чтобы это могло значить. Она не видела Ринара уже две недели, и ее молодое здоровое тело просто жаждало мужчину. А он довел ее до предела, просто взял и ушел. Только некоторое время спустя Марисса начала осознавать, в чем заключался смысл наказания. Участки тела, на которые был нанесен крем, стало обдавать жаром. К ним как будто вся кровь прилила, и каждый нерв оголился. Вся ее плоть стала неимоверно чувствительной. Каждая клеточка, каждая молекула ее существа томилась от неудовлетворенного желания. Безумное вожделение затопило все ее естество, натягивая тело струной, которая, казалось, вот-вот должна порваться и с оглушительным взрывом принести облегчение, но разрядка не наступала, и не было никакой возможности снять накопившееся сексуальное напряжение. Между ног все пылало, под попкой стало сыро. Она истекала соками. Простыня, соприкасаясь с кожей, приносила невыносимые страдания, заставляя стонать и корчиться от требующей выхода страсти. Ее судорожные движения только усиливали трение, но замереть никак не получалось. Ей чудилось, что ее тело пронзают жгучие лучи, распространяясь по всему телу, лишая сил, возможности видеть и слышать. Все сознание сконцентрировалось на диких муках плоти, жаждущей удовлетворения. В горле у девушки пересохло, из открытого рта вырывались хриплые, звериные стоны.
Окончательно ослабнув, Марисса жалобно подвывала, не в силах дать своему измученному организму возможность хотя бы чуточку отдохнуть. Появился зуд, который так хотелось унять рукой. Она быстро теряла самообладание. Неминуемо приближалась паника, вызванная невозможностью двигаться, контролировать свое тело. Хотелось пронзительно закричать. Каждая новая минута пытки только усиливала мучения. Бедной девушке казалось, что прошла уже целая вечность, но конца ее терзаниям не было.
Наконец, смертельная усталость навалилась на нее, немного притупив муки. Теперь девушка только тихонечко поскуливала, чистя Ринара самой грязной бранью, которую мог выдать ее обезумевший от похоти мозг.
Спустя некоторое время Марисса затихла, провалившись то ли в дрему, то ли в полузабытье. Она очнулась, почувствовав, как Рен освобождает ее руки и ноги. Было ранее утро. За окном едва занимался рассвет. Ринар уже был полностью одет, чисто выбрит и, похоже, собирался уезжать. Обретя свободу, Мари подскочила на кровати, откуда только силы взялись в ее истерзанном кошмарной ночью теле. Она выхватила из-за себя подушку и запустила ею в спину Рена, уже подходившего к двери.
- Сволочь! Гад! Ненавижу тебя!
Ринар поднял подушку и швырнул обратно с такой силой, что Мари, даже успев ее перехватить на лету, упала вместе с ней обратно на спину. Его глаза хищно сощурились.
- Скажи спасибо, что я тороплюсь, - он бросил на нее острый пронзительный взгляд потемневших от злобы глаз.
- Я вижу, ты так и не усвоила урок. Что ж, будет время - продолжим.
Он ушел. Марисса тщательно вымылась. Но весь день ее кожа не теряла чувствительности. При соприкосновении с тканью халатика к груди внизу живота разливалось тепло, а тело вспоминало свои ночные претензии. От трусиков вообще пришлось отказаться.
Мари ходила по квартире и тихо рычала, награждая все новыми эпитетами своего Тиграшика, злорадно надеясь, что ему икается.
Глава 2.
- Ну, мам, не начинай...
- Вечно ты мать затыкаешь. Ишь, звезда какая нашлась. Вырядилась, на машине катается. Хоть бы мать с мужем познакомила.
- Мам, Ринар очень занятой человек. Я сама-то вижу его два раза в год по обещанию.
- Что ж это за муж у тебя такой, которого дома нет.
- Мам, ну так говориться просто. Я тебе паспорт показала. Он, правда, мой муж. Чего ты опять?
- На свадьбу к сестре приедете или как? Опять занятые сильно оба?
Мать Мариссы тягостно вздохнула: не нравился, ох как не нравился ей этот внезапный брак дочери. Вечно она воду мутит. То пропадает где-то. То потом вон - замуж вышла. И всегда, ведь, объяснит все так, что не подкопаешься.
- Не знаю. Обещать не могу. Как получиться. Я постараюсь. - Мари пятилась к двери. - Ладно, мам, я поехала. Мне еще документы надо оформлять для перевода в другой ВУЗ. Я позвоню.
Марисса поспешила ретироваться, мысленно перекрестившись: "У мамки сердечко пошаливает. Кто знает, как она отреагирует на знакомство с моим экстраординарным экспрессивным муженьком".
Она прыгнула в машину и облегченно вздохнула. "Как надоело вечно врать и выпутываться", - размышляла она, выезжая на федеральную трассу. Бросив взгляд в зеркало заднего вида, Мари насторожилась: "Опять этот черный джип. Тонировка такая, что не разобрать, кто в салоне". Девушка начинала сильно волноваться. Она заметила подозрительный внедорожник еще у подъезда дома своих родителей. Но, думалось, пасут ее они уже давно. Марисса замедлила ход, джип - тоже. "Вот борзые. Даже не шифруются", - выругалась она про себя. Мари втопила педаль газа, и ее кроссовер бодро заурчав мотором, рванул вперед, обгоняя одну за другой "старушек" спешащих на свои дачи любителей покопаться в земле. Черный внедорожник прочно сидел на хвосте.
Солнечный погожий денек. Воздух был пропитан ароматом цветущих растений. По обеим сторонам дороги весело зеленел лес яркой молодой листвой. Но Мариссе было не до красот природы. Она нервно нажимала на вызов. Рен не отвечал.
- Дьявол бы тебя побрал, твой хозяин, - пробурчала девушка себе под нос, - Как всегда. То звонишь по сто раз на дню. Куда же я без твоего контроля? А когда нужен - не отвечаешь.
- Арсан, привет. Чего там у Рена опять?
- Не звони ему пока. Он на ст...деловой встрече.
- Чудненько! А мне че делать?
- Опять проблемы?
- Пока никаких, но чувствую скоро будут. Меня пасут. Давно уже. Джип. Черный. Регион определить не могу. Уже к институту подъезжаю. Они даже штриховаться не пытаются. Вот че им, спрашивается, надо?
- Так. Слушай сюда. Занимайся своими делами. Чем ты там собиралась? Я сейчас Зибара вызвоню. Он тебя подстрахует.
Марисса остановилась у крыльца здания ВУЗа. Она усиленно озиралась по сторонам, но преследователей нигде не было видно. "Неужели оторвалась?" - верилось слабо. Она снова завела двигатель и перебазировалась на площадку позади здания, которая располагалась невдалеке за кустами позади мусорных контейнеров. Расчет был на то, чтобы ее авто не смогли обнаружить неустановленные личности из тонированного внедорожника, следовавшего за ней всю дорогу, а также оно там и преподавателям на глаза не попадаться не будет. У последних машина Мариссы обычно вызывала неоднозначную реакцию.
Разобравшись с учебными делами, Мари стояла на ступенях, которые вели к двери запасного выхода из здания. Со ступеней хорошо обозревались мусорные баки и кусты, за которыми угадывались контуры ее машины. С ней рядом стоял Андрей и другие студенты, давно облюбовавшие эти ступеньки, как место для перекура между занятиями.
С Андреем Мари давно наладила отношения. Она сочинила для него красивую сказку про любовь с первого взгляда. И он, казалось, понял и простил. "Хороший парень. Жаль, что все так вышло", - грустно размышляла девушка. Марисса с Андреем решили остаться друзьями, и, встречаясь в ВУЗе, часто перекидывались ничего не значащими фразами, подшучивая друг над другом. Вот и теперь они весело болтали, обсуждая последний межвузовский КВН, на котором выступал Андрей со своей группой.
- Клевую тебе тачку муж купил, - с белой завистью заметил парень.
- Я, честно говоря, неудобно себя чувствую, когда он на меня так тратиться. Но с ним спорить бесполезно. Так что я забила. Пусть делает, что хочет.
- Дашь прокатиться?
- Да в легкую, Андрюш. Держи ключи. Заводи пока. Я сейчас подойду. Мне позвонить надо.
Марисса снова набрала номер Рена. Опять безрезультатно. Тревога не отпускала. Внутри все сжималось от предчувствия беды. Вот только откуда и когда ее ждать - было покамест непонятно. Арсан тоже не отвечал. Обещанной страховки было не видно. Впрочем, слежку она тоже не обнаружила. Дальше ждать тут не имело смысла. Надо было возвращаться.
В задумчивости она прикурила еще одну сигарету. На пачках обычно написано "Курение убивает", но не в этом случае. Невероятным образом вредная привычка спасла девушке жизнь.
Не успела она затянуться, как раздался оглушительный взрыв. Воцарилась мертвая тишина. В воздухе было слышно жужжание насекомых. Никто из толпящейся на ступенях молодежи не издавал ни звука, пребывая в состоянии коллапса. Из-за мусорки вырывались языки пламени, и столбом валил черный дым, устремляясь в небо. Минуту спустя началась паника. Все кричали, визжали, суетились. В двери запасного выхода образовалась давка. Остальные бросились врассыпную. Особо смелые побежали посмотреть, что это там так рвануло. И только Марисса не шелохнулась. Она стояла, окаменев, бесчувственная ко всему, глядя пустым остекленевшим взглядом на то, как догорает ее кроссовер с совсем еще юным парнем, который несколько мгновений назад весело болтал с ней вот на этом самом крыльце.
Ее подхватили на руки и куда-то понесли. Затолкнули в машину. Но она продолжала пребывать в оцепенении, смотря прямо перед собой застывшем невидящим взором, проявляя не большую реакцию, чем статуя. Как будто, пребывая в каком-то гипнотическом сне, желая отгородиться от жуткой реальности.
Мари закашлялась и очнулась, сфокусировав взгляд на мужчине, который пытался влить в нее приличную дозу коньяка. Спиртное как пламя разливалось по всему телу, возвращая ее к жизни.
Она оглянулась: помещение было похоже на небольшой кабинет. Рабочий стол, кресло, а напротив - удобная мягкая мебель со столиком для приема посетителей. За этим самым столиком на диване она и сидела.
- Ну и повезло же тебе, девочка, - Зибар сокрушенно покачал головой.
Он, похоже, не узнавал ее. А вот Марисса его узнала сразу. Он совсем не изменился с тех самых пор, когда пытался сделать из нее порнозвезду местного маштаба. "Я этого гада всю жизнь буду помнить. Даже если он лет на сто постареет, все равно опознаю", - пронеслось у нее в голове.
- Привет, Коппола.
- Меня Зидаром зовут, - он не разгадал подколки. - Ты, как я понял, жена Тайгера?
Марисса кивнула: "Странно, неужели я так изменилась за полтора года?" Перед мужчиной сидела красивая девушка с копной медно-рыжих кудрей, спускающихся ниже талии и переливающихся золотистыми отблесками в лучах заходящего солнца. Ухоженная, в сарафане цвета молодой листвы на тоненьких цепочках-бретельках, плотно обтягивающем ее хрупкую фигурку, похожую на песочные часы. Разрез на юбке открывал длинные стройные ножки с тонкими щиколотками, обутые в босоножки на плоской подошве.
Ее старый знакомый приказал принести еще коньяка и продолжал недоуменно разглядывать девушку, уставившуюся на него своими серо-зелеными глазами со злобным кошачьим прищуром.
- А Тайгер всегда знал толк в женщинах, - наконец, вымолвил Зибар.
- Тебе видней.
Голова Мариссы кружилась от выпитой на голодный желудок солидной порции алкоголя, перед глазами все плыло.
- Он скоро за тобой приедет.
- Супер, - градусы и начинающее подступать осознание произошедшего вызвали всплеск адреналина.
Заплетающимся языком Мари начала озвучивать интересующую ее тему.
- Раз уж у нас с тобой все равно куча времени, ответь мне на один вопрос, а то ведь я если не от взрыва, так от любопытства помру.
Мари выдержала эффектную паузу, силясь совладать с разбегающимися в разные стороны, как тараканы, мыслями и ворохом кипящих в крови эмоций.
- Сколько ты тогда за меня заплатил? Уж очень хочется знать, сколько я все-таки стою?
Зидар выглядел так, словно его ударили по голове пыльным мешком. Он старательно пытался сообразить, что это: пьяный бред или этот вопрос все же имеет под собой какой-то смысл. То, что неприятности ему обеспечены, он уже понял.
- Кому? - на всякий случай уточнил мужчина.
- Х-ху-су. Или Алику, или Игорю. Н-незнаю, с кем из них уж ты там договаривался насчет меня.
Зибар изумленно вытаращился на девушку, мучительно пытаясь вспомнить, где и когда он ее мог видеть. Раздался стук в дверь, скорее формальный, потому что, не дожидаясь приглашения, в кабинет ввалились еще трое давних знакомых Мариссы. Мари даже пьяно рассмеялась от такой неожиданности. "Вот подфартило", - хищно подумала она, мысленно злобненько потирая ладошки. - "На ловца и зверь бежит". Девушка окинула вошедших свирепым взглядом и плотоядно облизнула губы, почувствовав мстительную радость.
- Приветик, мальчики, - пропела она елейным голосочком. - Давненько не виделись.
Мужчины недоуменно рассматривали Мариссу, честно и тщетно стараясь связать образ симпатичной элегантной незнакомки с какими-нибудь событиями своей бурной жизни. Постепенно на их лицах стало проявляться осмысленное выражение.
- Марусик? Это ты? - изумленно выдавил Алик.
- Ага. Я. Четко. А то, я было подумала, что подыхать будете нераскаявшимися, - она достала из сумочки глок и сняла его с предохранителя, явно намереваясь незамедлительно им воспользоваться.
Тут до Зибара стала медленно, но верно доходить суть ситуации. Он пораженно пялился на девушку, потом перевел взгляд на мужчин.
- Эта та самая? Которую вы мне подогнали полтора-два года назад? Которая моим ребяткам по рогам накатала? - он хрипло расхохотался.
- Она самая, - Алик пришибленно кивнул.