– Аллисон, отпусти! – Голос Брэда. Она разглядела его волосатую голову над плечами Джин, которую он старался оттащить, и внезапно поняла, что сжимает руками ее горло.
Она разжала пальцы и откатилась в сторону. Джин, которой уже не было надобности отдирать руки Аллисон от своего горла, вцепилась ей в волосы. Аллисон вскрикнула от боли и сжала запястье Джин, чтобы ослабить хват-ку-Откуда-то издалека, во всяком случае ей так показалось, она услышала крик Брэда.
– Отпусти ее, Джин, или, клянусь, я сломаю тебе руку!
Потом вой сирены и мелькание проблескового маячка.
Слава Богу! Полиция.
– Ну-ка, всем разойтись! К стене! Ты, парень, отпусти женщину!
Аллисон могла точно сказать, когда Брэд отпустил Джин. Она всей тяжестью свалилась на нее. Неожиданно Аллисон почувствовала, что свободна. Подняла взгляд и увидела, что полицейские держат Брэда и Джин. По крайней мере, один из них пытался удержать Джин. Она с остервенением сопротивлялась. Аллисон слышала, что под действием наркоти-ков люди обладают невиданной силой. Теперь она видела это собственными глазами. Полицейский был крупным и тренированным мужчиной, но утихомирить Джин не мог.
Аллисон с трудом поднялась на ноги как раз вовремя, чтобы заметить, как второй полицейский усаживает Брэда в полицейскую машину.
– Нет, подождите, – запротестовала она, делая шаг к машине. – Вы не можете его арестовать.
Полицейский подошел к ней, схватил за руку и резко повернул, заломив руки за спину. Она с ужасом почувствовала, как защелкиваются на запястьях наручники.
– Что вы делаете? – возмутилась она. – Я – репортер. Эта женщина на меня напала. – Он молча подтолкнул ее к машине и сунул на заднее сиденье к Брэду. – Вернитесь! – закричала она, но он уже захлопнул дверцу и принялся помогать напарнику справиться с Джин. Она в панике повернулась к Брэду: – Что происходит? Скажи ему. – Брэд глубоко вздохнул.
– Что сказать, Аллисон? Что я полицейский, работающий под прикрытием?
Мысли Аллисон путались. Не может быть, чтобы все это происходило!
– Брэд, этот человек надел на меня наручники!
Он мрачно усмехнулся.
– Да, я знаю. На меня тоже.
– Ну и что мы будем делать?
– Нам здорово достанется, так я думаю, – тихо произнес он.
– Что?
– Мое начальство не слишком возрадуется.
– Мне и самой невесело. Полицейский, надевший на нее наручники, сел на переднее сиденье, взял радио и попросил подкрепления.
– Послушайте, – сказал Брэд, когда он выключил радио, – вы можете отпустить эту леди. Она лишь защищалась. Та женщина напала на нее.
Полицейский даже не оглянулся.
– Угу. Ты видел, как она напала?
Брэд поколебался, и Аллисон с упавшим сердцем догадалась, что врать он не будет.
– Нет. Но я вышел из приюта и увидел, что Джин, та большая женщина, сидит на ней и колотит ее головой об асфальт.
– Скажешь это судье. – Он вылез из машины и захлопнул дверцу.
– Брэд? Нас увезут в тюрьму?
– Не волнуйся. Я позвоню Стиву. Он нас вызволит.
– Вызволит, – повторила она в страхе. – Значит, нас все же посадят.
– Ненадолго.
Она попробовала освободить руки, все еще не веря, что такое могло случиться.
– Мне нельзя в тюрьму. Мне надо домой, к Меган.
– Ты попадешь домой. Доверься мне. Только немного позже, чем планировала. И никому не говори о Меган. Если они узнают, что у тебя дома несовершеннолетний ребенок, они позвонят отцу, чтобы забрал ее. Если его не застанут, тогда позвонят в специальную службу.
По лицу Аллисон катились слезы гнева, страха и беспомощности, а она даже не могла их вытереть.
– Как можешь ты быть таким спокойным? – возмутилась она.
– Поверь мне, я вовсе не спокоен.
По дороге в участок Аллисон все время уговаривала полицейских, но ничего не добилась. Когда их привели на регистрацию, Аллисон стало казаться, что никогда в своей жизни она не была так напугана и унижена. Джин что-то невнятно бормотала, Брэд молчал. Единственное, что предохраняло Аллисон от безумия, было обещание Брэда вытащить их из этого кошмара.
– Имя? – спросил человек за столом.
Она сделала усилие и постаралась говорить твердо и уверенно.
– Аллисон Прескотт.
– Аллисон Прескотт? – повторил женский голос за ее спиной. – Вы случайно не работаете на седьмом канале?
Аллисон повернулась и увидела конкурентку с другого канала и рядом с ней оператора.
– А я-то думала, что задание скучное, смотреть, как собирают пьяниц и проституток. Как ты сюда попала, Аллисон?
Оператор поднял камеру и начал снимать. Аллисон только думала, что до того была напугана и унижена. Теперь весь город узнает, что ее арестовали за уличную драку. Менеджер станции узнает. Меган узнает. И Дуглас.
Стоящий рядом Брэд тихо застонал. Не она одна пострадает от того, что все узнают.
ГЛАВА 15
– Парень, ты думаешь своим…
– Заткнись, – прорычал Брэд, перебивая тираду Стива. – Ты сам не знаешь, что говоришь.
Стив прекратил ходить взад-вперед по маленькой комнатке в полицейском участке и уставился на Брэда, сидящего ссутулившись за покарябанным деревянным столом.
– Ты только что поставил под угрозу свое задание ради журналистки.
Брэд вскочил со стула и встал лицом к лицу с напарником.
– Ты прав, Стив, но ты и ошибаешься. И вообще, твое отношение меня раздражает.
– Мое отношение его раздражает! А меня раздражают твои поступки. Ввязался в драку, дал себя арестовать – это что, нормально? А ты еще раскрылся перед журналисткой, нет, подумать только, перед журналисткой, и позволил ей участвовать в расследовании. Несусветная глупость!
Брэд снова сел на стул. Сказать ему было нечего.
– Ну, ведь это не то чтобы я проснулся однажды утром и решил поделиться с Аллисон Прескотт и попросить ее помощи. Я же тебе говорил, как все получилось.
Стив сел на стул напротив него.
– А я тебе сразу сказал – держись от нее подальше.
– Ничего бы не вышло. Она как бульдог. Уж если во что вцепилась, ни за что не отпустит, пока не добьется своего.
– Ты вроде как ею гордишься.
А ведь Стив снова прав, сообразил Брэд. Он не сумел скрыть нотку гордости. Разумеется, Аллисон внесла в его жизнь хаос, но надо отдать должное ее хватке и решительности. Многие в ее положении впали бы в депрессию и сдались, но только не она. К сожалению, ее эгоистичные попытки улучшить свое положение сильно ему мешали.
– Ладно, ладно, – сказал Брэд. – Грызи меня, сколько душе угодно, но только вызволи ее отсюда, пусть она едет домой к ребенку.
– Ребенку?
– Да, у нее двенадцатилетняя дочь, она сейчас одна в доме.
– Двенадцатилетняя дочь одна в доме в такое позднее время? Почему ты ничего не сказал, мы бы туда кого-нибудь послали.
– Именно поэтому. Она как раз борется за право опеки. Если вы втянете сюда попечителей, это даст лишний козырь ее бывшему мужу в суде.
– Значит, ты просто-напросто закрыл глаза на закон? Как далеко у тебя зашло с этой дамочкой? Ты с ней спишь?
Брэд соврать не мог, но не мог и сказать правды. Его колебания было достаточно, чтобы напарник все понял. Стив откинулся на стуле и с чувством выругался.
– Это многое объясняет.
– Ни черта это не объясняет. Никакого отношения ни к чему не имеет. Слушай, разве мы зачастую не просим наших оведомителей выяснить для нас то, чего мы сами не можем? Тут почти то же самое. Она легко общается с этими людьми. Она выяснила то, чего мне не удалось. – Ему было противно оправдываться перед Стивом, защищать Аллисон, тогда как он сам тоже не одобрял ее одержимости.
Стив покачал головой.
– Совсем не то же самое, черт побери. Предполагалось, что это ты должен был собирать там информацию. А твоя "осведомительница" засветит тебя на телевизионном экране. Поскорее кончай с ней все дела. Что ты будешь с ней делать в твое свободное время, тебе судить, но в дела полиции пусть не вмешивается. Понял?
Брэд стукнул кулаком по столу.
– Слушай, заткнись! – воскликнул он. – Я знаю, чего не должен был делать, и я знаю, что мне следует сделать. Да и лейтенант вскоре мне все подробно изложит. А пока не можешь ли ты ненадолго перестать быть копом и стать другом и вызволить нас обоих из тюрьмы?
– Наверное, – снизошел Стив. – Но ты здорово вляпался, приятель.
– Спасибо, что напомнил, Я как-то не заметил, – ответил Брэд с иронией.
А ведь Стив не знал самого худшего. Невзирая на все, что она сделала, на связанные с нею проблемы, которым не видно конца, он был к ней неравнодушен. Когда, услышав вопли Джин, он выбежал на улицу и увидел, как она бьет головой Аллисон об асфальт, он впал в натуральную панику. Аллисон могла погибнуть, а это оставило бы огромную кровоточащую дыру где-то вблизи его сердца. Ему нелегко будет забыть ее, когда все закончится.
В тот вечер Аллисон попала домой только около одиннадцати часов. Голова и живот болели, она еле держалась на ногах, была сбита с толку и расстроена, и вид машины Дугласа у дома, естественно, не исправил ее настроения.
Она не стала загонять машину в гараж. Сердце болезненно колотилось, она старалась не думать, что значит появление бывшего мужа, и быстро взбежала на веранду. На последней ступеньке она замерла, потому что дверь открылась и на пороге появились Меган и Дуглас с чемоданами. Он пытается украсть у нее дочь, и увез бы ее, если бы она приехала на несколько минут позже.
– Меган! – еле слышно произнесла она. Меган бросила свой чемодан и кинулась к матери.
– Тебя выпустили из тюрьмы! Ты не сказала, что в тюрьме, когда звонила и предупреждала, что задержишься! Я так волновалась.
– Так волновалась, что позвонила папочке. – Она взглянула на него поверх головы Меган.
– Это я ей позвонил, – быстро ответил Дуглас. – Ты наконец добилась славы, к которой так стремилась, Аллисон. Стала сенсацией на десятом канале.
– Я не видела эту передачу, мам. Я смотрела твой канал. Папа позвонил и рассказал, что ты попала в драку и теперь в тюрьме, и я очень испугалась. Что случилось? Тебе больно? – Она слегка откинулась, чтобы посмотреть на мать. Даже в тусклом свете уличных фонарей Аллисон разглядела, что глаза у Меган красные и опухшие, а на щеках полоски от засохших слез.
– Со мной все хорошо, детка. Произошла ошибка. Давай распаковывайся и укладывайся спать. День выдался трудным. – Она одной рукой обняла Меган и направилась к двери, но Дуглас схватил ее за другую руку.
– Она поедет со мной. Считаю, что драчливая мать, попадающая в тюрьму, не может создать здоровой атмосферы для ребенка.
Аллисон сжала зубы, стараясь справиться с диким гневом и страхом потерять контроль над собой. Врезать бы Дугласу, но этим ничего не решишь. Она уже поняла сегодня, что ни таланта, ни сил драться у нее нет. А Дуглас еще крупнее Джин.
– Нет, – просто ответила она. – Она с тобой не поедет. Пойдет наверх спать. – Она покрепче прижала к себе Меган, молясь в душе, чтобы Меган не выкинула какой-нибудь глупости, например, заявила, что хочет поехать с отцом. Дуглас ухмыльнулся.
– Все кончено, Аллисон. Даже если она сегодня останется с тобой, я в суде покажу судье копию сегодняшней пленки. Могу гарантировать, ты проиграешь. Там ты в наручниках вместе с двумя бездомными, один из которых наверняка твой любовник. А дочь моя в это время одна дома почти до полуночи.
– Папа, прекрати, – взмолилась Меган. Голое дрожит, похоже снова собирается заплакать. – Я же говорила тебе, Брилл вовсе не бездомный, а мама объяснила, что сегодня произошла ошибка.
– Прости, принцесса, – сказал он, обращаясь к Меган, но не сводя взгляда е Аллисон, – но рано или поздно тебе придется узнать правду о твоей матери. Она общается с отбросами общества и подралась на улице у того приюта для бездомных, где, по-видимому, и живет этот Брилл. Матери года из нее явно не получится.
– Папа, не смей говорить так о маме! – Она еще крепче прижалась к Аллисон, обняв ее ручонками за талию.
– Маленькая, шла бы ты в дом и ложилась спать, – попросила Аллисон. – Я приду через минуту.
– Меган, бери чемодан и иди к машине, – вмешался Дуглас. – Если хочешь поехать в Нью-Йорк со мной и Бонни, ты должна отправиться сегодня ко мне.
– Дуглас, не смей вести себя с ней так! – возмутилась Аллисон. – Меган и так достаточно расстроена, где уж ей выбирать, кого из родителей слушаться, да еще под угрозой, что ее лишат обещанного удовольствия.
– Она вполне взрослая и должна знать, что хочет. Верно, принцесса?
– Ты тоже достаточно взрослый, чтобы не принуждать ребенка, – огрызнулась Аллисон. – Иди в дом, Меган. Немедланно. – Она неохотно выпустила дочь, боясь, что Дуглас заберет ее силой.
Меган нерешительно посмотрела сначала на нее, потом на Дугласа и сделала шаг вперед. Дуглас отпустил руку Аллисон и двинулся к Меган, но не стал останавливать ее, когда она пробежала мимо. С залитым слезами лицом та скрылась в доме и захлопнула дверь.
– Если и были у меня сомнения, что тебе глубоко плевать на благополучие твоей дочери, то теперь они начисто исчезли. Как можешь ты так поступать? – Не дожидаясь ответа, она прошла мимо и скрылась в доме.
Заперев дверь, она прислонилась к ней, глубоко дыша, чтобы успокоиться и пойти к Meган. Вряд ли ей удастся утешить дочь, если будет трястись от злости.
– Мам? – раздался тоненький голосок с лестничной площадки.
– Да, детка. – Аллисон отошла от двери и направилась к Меган.
Девочка стояла неестественно выпрямившись, никаких следов слез на бледном лице. Она и шагу не сделала матери навстречу. Тем не менее Аллисон подошла и прижала к себе дочь.
– Папа снова тащит тебя в суд?
– Боюсь, что так. Он… – Она не смогла закончить фразу. Не могла снова врать дочери.
– Почему он это делает? Ты мне всегда разрешаешь там бывать. Почему он говорит про тебя такие гадости?
Двенадцать лет слишком мало, чтобы тебя рвали на части, слишком мало, чтобы понять, что и родители не без недостатков. Ладно, ради дочери она соврет еще раз, иного выхода нет.
– Папа тебя очень любит. Он поступает так, как считает правильным, я же делаю то, что тоже считаю правильным. Мы оба хотим, чтобы ты была счастлива. Просто это счастье мы себе представляем по-разному.
Меган немного расслабилась.
– Как ты думаешь, он и взаправду теперь не возьмет меня в Нью-Йорк, раз я не пошла с ним?
Аллисон улыбнулась, порадовавшись, что практицизм в Меган взял верх над огорчением.
– Ну, конечно, он возьмет тебя в Нью-Йорк. Завтра у него настроение изменится. Ты же знаешь, люди часто говорят лишнее, когда злятся.
– Ага, и он здорово разозлился на тебя за то, что ты попала в тюрьму, – сказала Меган и взглянула в лицо матери. – Что случилось? Почему ты с Бриллом дралась с этой странной женщиной?
– Я разговаривала с ней, работала над материалом для передачи, а она на меня набросилась. Она очень больна, наверное, принимает наркотики. Билл оказался рядом и пришел мне на помощь. Тут проехала патрульная машина, и они всех забрали, чтобы… ну… задать вопросы, они ведь не видели, как все случилось. Когда они все узнали, нас с Биллом выпустили. Теперь отправляйся спать. Тебе завтра рано утром в школу. – Она повернула Меган и подтолкнула к спальне.
Но от Меган не так просто было отделаться. Она обернулась к матери, глядя на нее расширенными от страха глазами.
– А что делал Брилл у приюта для бездомных? – тихо спросила она, и Аллисон поняла, что ей страшно расставаться с мечтой. – Папа правду сказал? Брилл и в самом деле бродяга?
– Нет, твой отец не прав. Билл не бродяга.
– Он рок-звезда?
– Нет. Но он особый человек. Личико Меган вытянулось.
– Тогда кто же он? – В голосе явно слышалось разочарование.
– Он особый человек, – повторила Алли-сон. – Это все, что я могу тебе пока сказать. Это тайна, большая тайна. Тебе даже этого не следовало знать. – Она коснулась кончика носа Меган указательным пальцем и улыбнулась. – Но я знаю, тебе можно доверять, ты никому не скажешь. Ты всем продолжай говорить, что он рок-звезда, а когда все кончится, я раскрою тебе эту тайну.
Меган немного воспрянула духом, глаза заблестели.
– Уф! Он что, вроде шпиона?
– Я не скажу больше ни слова, даже если ты начнешь засаживать занозы мне под ногти. – Меган хихикнула, порадовав Аллисон. – Теперь в постель, я тоже пойду спать.
Меган быстро поцеловала ее и пошла к себе. Какой же у нее легкий характер, подумала Аллисон, глядя ей вслед. Так быстро расстраивается и так легко отходит.
В дверях Меган повернулась:
– Ма, а вы с Бриляом любовники?
Аллисон открыла было рот, чтобы заговорить, потом откашлялась, чтобы выиграть время. Как, черт возьми, ответить на такой вопрос? Сказать, что они друзья? Но она далеко не была в этом уверена. Их соглашение вряд ли можно назвать дружеским.
– Мам, мне почти тринадцать, – сказала Меган, не дождавшись ответа. – Чего ты боишься мне сказать? Я давно знаю, что значит быть любовниками.
– Мы с Биллом деловые партнеры, – наконец промолвила Аллисон.
Меган скептически подняла одну бровь, и Аллисон сообразила: от дочери не ускользнуло, что отрицать свою связь с Биллом она не стала. Что ж, ей придется быть осторожной, еще осторожнее, чем раньше.
– Да, кстати, мам, звонил дядя Рик и просил перезвонить ему, если тебе что потребуется, и еще кто-то со студии звонил, назвался Кода Хантером и велел зайти к нему с самого утра.
Коди Хантер. Новый менеджер. Замечательно. Скорее всего ее завтра уволят. Вся злость, поддерживающая ее, прошла. Она с трудом добралась до спальни и рухнула на кровать. Решила спать прямо на покрывале, не раздеваясь. Сил не осталось.
Если она потеряет работу, то не сможет сопротивляться Дугласу в суде. Хотя после сегодняшних событий это вряд ли имеет значение. В одном Дуглас прав. Судье не слишком понравится история об ее аресте за драку с двумя бездомными, в то время как дочь одна сидела дома.
И что хуже всего, ей безумно хотелось позвонить Брэду, уговорить его прийти, обнять ее, утешить, пообещать, что все обойдется. Даже если бы он и мог что-то сделать, что вряд ли, она не посмела бы попросить его. Если он все уладит, то окажется на коне. Он так же легко сможет все разрушить. Как это сделал Дуглас.
Придется справляться самой. Но цель, как она ни старалась, все больше отдалялась.
Интересно, Господу не понравится, если она будет молить Его послать Дугласу медленную и мучительную смерть, менеджеру станции – амнезию, а себе – выигрышный лотерейный билет? Что касается Брэда… тут надо еще подумать.
На следующее утро Аллисон в воинственном настроении и с высоко поднятой головой зашла в офис менеджера.
Хантер поднял голову от стола.
– Закройте дверь, – распорядился он.
Она как раз этим занималась. Ей вовсе не хотелось, чтобы другие служащие слушали, как ее выгоняют.
– Какого черта вчера произошло?
– Я работала над материалом, а та женщина на меня напала. Мужчина пришел мне на помощь. Я ни в чем не виновата. Они не предъявили никаких обвинений.
– Разве они не обязаны были разрешить вам сделать один телефонный звонок?