Перед дверью спальни, в данный момент выполнявшей функции дамского гардероба, мисс Лафосс остановилась и постучала. Затем она медленно открыла дверь.
- Так-так-так, - сказала мисс Лафосс. - Если глаза не обманывают меня, сюда прокрался мужчина? Не святым ли духом тебя сюда занесло?
- На крыльях любви, - заявил Тони.
- Делисия! - воскликнула мисс Дюбарри.
Она не стала выглядеть опрятнее с той минуты, как покинула мисс Петтигрю под предлогом поправить макияж.
- Эдит, - ответила мисс Лафосс.
Она вдруг нежно улыбнулась. Мисс Дюбарри порхнула в ее объятия.
- Делисия, мы собираемся пожениться.
- Нет! - воскликнула мисс Лафосс.
Она крепко обняла мисс Дюбарри, а потом решительно отстранила подругу и так же крепко обхватила Тони. Тони не возражал.
- Поздравляю, старый ты грешник. Почему, черт побери, ты ждал так долго?
Тони улыбнулся.
- Тогда я еще не мог выкупить лицензию.
- Ты всегда мог занять денег у Эдит.
- Ну, - серьезно сказал Тони - я думал, что следует немного подождать, прежде чем продемонстрировать ей истинную причину моей женитьбы. Я хочу сказать, не надо гнаться за зайцем, если хочешь поймать медведя.
- Не заговаривай мне зубы, - не согласилась мисс Лафосс. - Сдержанность делает тебе честь.
- Я рад, что вы обе оценили мои мужские достоинства, - скромно сказал Тони.
- О, все без исключения, - весело заявила мисс Лафосс. - Я буду крестной у первых двух детей, но в дальнейшем снимаю с себя всякую ответственность.
- Еще у тринадцатого, пожалуйста, - попросил Тони. - Ему понадобится немного удачи, чтобы преодолеть свое роковое число.
- Ну, конечно, дорогой, - сказала мисс Лафосс. - За это, безусловно, ты заслуживаешь еще один поцелуй.
Она еще раз поцеловала его. Тони, казалось, все очень нравится. К этому времени мисс Петтигрю заметила, что начинает привыкать к таким обильным и беспорядочным привязанностям. Раз никто не возражает, зачем ей быть против? Хотя она была немного озадачена. Атмосфера, казалось, не совсем соответствовала случаю. Мисс Дюбарри совершенно не собиралась краснеть и застенчиво улыбаться, а осознание ответственности за будущую семью не тяготило плечи Тони. В такой обстановке очень сложно было дать выход всем красивым и нежным чувствам, которые следует выражать в этот момент. Но наконец она не выдержала.
- О, - прерывающимся от робости голосом пролепетала мисс Петтигрю, - можно… можно я тоже принесу свои поздравления.
- Спасибо, - сказал Тони.
- Молодая любовь… - начала мисс Петтигрю.
Мисс Лафосс и мисс Дюбарри повернулись к ней. По выражению глаз мисс Дюбарри мисс Петтигрю поняла, что та снова собирается броситься ей на шею. Она оказалась права. Так и случилось. Мисс Петтигрю сочла это чрезмерное выражение привязанности несколько неловким, но чрезвычайно приятным. Это совершенно не соответствовало кодексу поведения Истинной Леди. И это не был "английский поцелуй" в воздух, столь почитаемый на континенте, но на этот раз мисс Петтигрю было наплевать на благородную сдержанность.
Мисс Дюбарри налетела на нее и сгребла в могучие объятия.
- О, дорогая, дорогая моя! Как я смогу вас отблагодарить! - слезы снова дрожали в ее глазах.
- О, Гвиневра, - воскликнула мисс Лафосс, обнимая их обеих, - что бы мы делали без вас?
- Я никогда не смогу отблагодарить вас, - шептала мисс Дюбарри в вихре счастливых чувств. - Если вам что-то понадобится, обязательно приходите ко мне. Удаление морщин, окраска волос, массаж лица…
- О чем, черт возьми, вы говорите? - поинтересовался Тони.
- Ни о чем, - хором ответили все три мисс.
- Ничего для мужских ушей, - любезно разъяснила мисс Лафосс. - Наши девичьи секреты.
Наконец мисс Дюбарри ослабила хватку.
- Увидимся вечером, - сказала мисс Лафосс.
- Мы там будем, - пообещала мисс Дюбарри.
Дверь за ними закрылась.
- Замечетальная девушка, - заметила мисс Петтигрю, - но немного за пределами моего понимания.
- Мы поедем домой, - сказала мисс Лафосс, - надо немного отдохнуть.
Они оставили гостеприимный дом. Мисс Лафосс окликнула проезжавшее мимо такси и вместе с мисс Петтигрю села в салон. Она попросила остановиться около цветочного магазинчика и вышла.
- Все! - бодро сказала она по возвращении. - Я заказала нам букеты. Кто говорил, что я ничего не помню?
- О, как вы добры! - прошептала мисс Петтигрю со слезами на глазах.
- После всего того, что вы сделали для Эдит! - воскликнула мисс Лафосс. - Это такие мелочи.
- Но, - начала бедная мисс Петтигрю, - уверяю вас, я не…
- Не спорьте, - сказала мисс Лафосс. - Я все равно не буду слушать.
Они прибыли в особняк Онслоу, вошли в здание, поднялись на лифте, подошли к двери мисс Лафосс, и мисс Лафосс вставила ключ в замок.
У мисс Петтигрю возникло странное ощущение возвращения домой. Вечерний визит был захватывающим, волнующим опытом, пищей для размышлений на много дней вперед, но он вызывал не больше удовлетворения, чем удовольствие от хорошей еды, и не имел ничего общего с тем чувством, которое испытала мисс Петтигрю, снова переступая порог квартиры мисс Лафосс. Эта простая радость была так сильна, что почти причиняла боль. Но она не позволила себе думать о завтрашнем дне, когда все пережитое станет просто мечтой, почти сном. Она жила сегодняшним днем.
Мисс Петтигрю быстро повернула выключатель лампы на столе, включила электрический камин, приглашающим жестом взбила пухлые подушки на диване. Огонь в камине играл всеми оттенками малинового цвета, наполняя комнату уютным розовым полумраком.
Мисс Лафосс сбросила пальто.
- Благодарю тебя, Боже, за минуты мира и покоя.
Она опустилась в удобное кресло перед огнем.
Мисс Петтигрю сняла шубу и отложила ее в сторону с гораздо большим почтением. Заимствованное платье внушало ей роскошное чувство собственной исключительности. Ей уже не надо было принуждать себя к выражению достоинства. Богатый бархат совершенно естественно вынуждал к величественным манерам.
- Садитесь, Гвиневра, - сказала мисс Лафосс. - Вы утомитесь.
- Я ничуть не устала, - блаженно произнесла мисс Петтигрю. - Я слишком взволнована, чтобы устать.
- Ноги не подкашиваются?
- Мои ноги, - сказала мисс Петтигрю со становящимся привычным выражением достоинства, - всегда были в порядке. У меня немного голова кружилась от жары, вот и все.
- Полностью согласна с вашей версией, - с усмешкой ответила мисс Лафосс.
Мисс Петтигрю подошла и со счастливым вздохом села рядом с ней. Тепло электрического камина приятно обволакивало ее тело после темноты и холода ноябрьской улицы. Они с мисс Лафосс сидели одни в комнате в спокойной и уютной близости. Шторы на окнах задернуты, стулья придвинуты к огню. Это был самый прекрасный момент за весь день. Но она хотела, чтобы эти минуты отдыха были только передышкой. Это счастье ей надо будет растянуть на много лет вперед, много лет однообразного упорядоченного существования. В настоящее время мир и покой решительно не соответствовали ее ожиданиям. Напротив, что-то должно было произойти в ближайшее время, совсем скоро. Если этого не случится, она будет чувствовать себя обманутой, но, безусловно, сегодня судьба слишком добра к ней, чтобы покинуть ее прямо сейчас. Что-то должно произойти. Поэтому она будет вести себя разумно и насладится этими минутами отдыха, чтобы набраться сил перед новым поворотом событий.
- Я не знаю, как вы, - смело сказала мисс Петтигрю, - но я с удовольствием выпила бы чашку чая.
- О! - сказала мисс Лафосс.
- Другие напитки могут быть приятны для разнообразия, - мисс Петтигрю говорила искренне, - и, конечно, иногда вызывают восхитительно непредсказуемые чувства, но я всегда говорила: невозможно чувствовать себя действительно хорошо без чашки чая.
- Вы совершенно правы, - любезно согласилась мисс Лафосс. - Я пойду и приготовлю.
- Сидите, - твердо сказала мисс Петтигрю. - Если бы вы только знали, как я… как я люблю готовить чай… особенно для тех, кто умеет его ценить.
Мисс Лафосс позволила ей действовать по собственному усмотрению.
Мисс Петтигрю поспешила на кухню и погрузилась в счастливый водоворот домашних хлопот. Заботиться о мисс Лафосс было совершенно особенным удовольствием. Острая боль пронзила ее сердце. Как чудесно иметь такой дом! Никогда больше ни на кого не работать, не сидеть в углу, когда другие греются у камина, никогда не испытывать пренебрежения, не быть забытой и заброшенной. Она решительно отмела это чувство прочь. Ее день еще не кончился. Совершенно очевидно, что не кончился. Мисс Лафосс что-то планировала на вечер, иначе зачем она заказала цветы у флориста?
Электрический чайник закипел. Мисс Петтигрю заварила чай. Она поставила чайник на поднос с чашками и печеньем и отнесла все ожидавшей ее мисс Лафосс.
- Вы совершенно правы, - сказала мисс Лафосс. - Чай, безусловно, освежает.
Мисс Петтигрю довольно вздохнула над своей ароматной чашкой.
- Я всегда говорю, что достаточно выпить чашку свежего чая, и вы будете бодры еще несколько часов.
- Который час? - спросила мисс Лафосс.
- Почти семь, - ответила мисс Петтигрю.
- Ах! - лениво сказала мисс Лафосс. - Мне еще понадобится бодрость на несколько часов.
- Насколько я поняла, - небрежно уточнила мисс Петтигрю, - вы поете в ночном клубе?
- Верно. В "Алом Павлине". Это клуб Ника.
- О! - произнесла мисс Петтигрю.
В ее душе зашевелились дурные предчувствия.
- Правда, Тони и Эдит выглядели такими счастливыми? - мисс Лафосс вздохнула.
Ее лицо приняло мечтательное выражение, задумчивый взгляд женщины, ожидающей мужского внимания. Сердце мисс Петтигрю упало еще ниже.
- Кульминацией всех истинно романтических отношений, - строго сказала мисс Петтигрю, - является брак. Если мысль о браке не приходит в головы обоих партнеров, можете быть уверены, их счастье недолговечно.
- Вы совершенно правы, - покорно согласилась мисс Лафосс.
- И я надеюсь, - продолжила мисс Петтигрю, - вы не помышляете о браке с Ником. Я действительно его вам не советую.
- Боже упаси, нет, - воскликнула пораженная мисс Лафосс. - Чтобы Ник… Женился! Он не будет верным и пяти минут.
- Ценю ваш здравый смысл, - сказала мисс Петтигрю. - Он не будет.
- Но он великолепный любовник, - с тоской добавила мисс Лафосс.
- Не сомневаюсь, - согласилась мисс Петтигрю. - Убеждена, что он оттачивает мастерство непрерывной практикой.
- Он достигает поразительных высот, - умоляюще продолжала мисс Лафосс.
- Меня больше удивляет его выносливость, - заявила мисс Петтигрю.
- О! - сказала мисс Лафосс.
- Вы сами знаете.
- Я знаю, - с сожалением согласилась мисс Лафосс. - Вы умеете вернуть девушку с небес на землю, - вздохнула она.
- Только когда это необходимо, - возразила мисс Петтигрю.
- Вы поучаете так строго, - сказала мисс Лафосс с озорным огоньком в глазах. - Я скоро начну вас бояться.
- И очень хорошо, - ответила мисс Петтигрю.
Мисс Лафосс усмехнулась.
- Так что вы там пили?
- О! - в смятении поперхнулась своим чаем мисс Петтигрю. - О, моя дорогая мисс Лафосс… Я вас уверяю… вы ошибаетесь… Я была…
- Хорошо, хорошо, - успокоила ее мисс Лафосс. - Просто шутка. Как насчет поужинать? Что заказать?
- Ужин? - поразилась мисс Петтигрю. - Для меня? О, нет, спасибо. Я слишком взволнована, чтобы есть. У меня может случиться расстройство желудка, или я снова начну икать, и не засну всю ночь.
- Я тоже не голодна, - лениво согласилась мисс Лафосс. - Может быть, оставить его на потом и перекусить позже?
- Это самый лучший план, - согласилась мисс Петтигрю.
Она налила себе еще чашку. Эта интерлюдия была очень приятной, но слишком затягивалась. Что-то должно было произойти очень скоро. Она знала мисс Лафосс меньше суток, но вокруг нее постоянно что-то происходило, и не теряла надежды. Поэтому мисс Петтигрю ничуть не удивилась, когда раздался звонок в дверь. В одно мгновение она оказалась на ногах, сосредоточенная, собранная, готовая к сражению, убийству или внезапной смерти. Мисс Лафосс сделала попытку подняться с кресла.
- Я открою, - сказала мисс Петтигрю.
Это были всего лишь цветы. Мисс Петтигрю медленно вернулась на свое место с пакетом.
- Вот, - сказала мисс Лафосс, развернув бумагу, - это для вас.
Единственная алая роза, оперенная изумрудной зеленью, светилась в ее руках. Мисс Лафосс приложила ее к плечу мисс Петтигрю.
- Именно так, как сказала Эдит, - ликовала мисс Лафосс. - Один яркий штрих на фоне черного бархата дополнит зелень серег и ожерелья. Это… отлично, - закончила она, не подобрав более удачного слова.
Она бережно положила бутоньерку на стол и снова села. Внезапно мисс Петтигрю затопило чувство вины.
Весь день она пользовалась преимуществом равенства с мисс Лафосс и ее друзьями. Что подумает мисс Лафосс, узнав, какова ее реальная миссия? Сможет ли она оправдаться, сказав, что пыталась поговорить о своем деле? Но это были очень нерешительные попытки. Совершенно очевидно, если бы она хотела сказать правду, она нашла бы такую возможность. В течение дня ей почти не приходила мысль рассказать все мисс Лафосс. Теперь муки совести терзали мисс Петтигрю.
Она начала дрожать, пытаясь заглушить в себе тихий ясный голос. С жалкой и страстной готовностью она стремилась пойти туда, где они были сегодня вечером. Она хотела побывать в ночном клубе вместе с мисс Лафосс, чтобы причаститься к ее веселому миру, принять, хоть ненадолго, участие в ее жизни. Просто и честно она призналась себе, что одним махом отмела все моральные принципы, которыми руководствовалась в течении всей жизни. В один короткий день, при первом признаке искушения она не просто пала, а пала с радостью. Долгие годы смирения были забыты в один миг. Никогда раньше она не испытывала вкуса соблазна, но приняла его сразу и безоговорочно: дьявольская музыка околдовала ее, притоны беззакония очаровали. На самом деле она мечтала снова попробовать чудесный напиток Тони, который наделял ее таким чувством бесстрашия и власти. У нее не было оправдания. Она не могла отрицать, что этот путь греха, так строго осуждаемый ее родителями, был намного приятнее одинокого пути добродетели, и ее нравственность не выдержала испытания.
В отчаянии она оглядела комнату. Мысль утратить это последнее идеальное убежище отозвалась в ней разочарованием и болью. Но она не могла больше под ложными предлогами пользоваться добротой мисс Лафосс. Ее совесть была непримирима.
Она подошла ближе и села перед мисс Лафосс.
- Несколько слов о моем деле, - начала мисс Петтигрю дрожащим хриплым голосом. - Я действительно думаю, что нам следует условиться, прежде чем…
- У меня не было матери, - сказала мисс Лафосс.
Мисс Петтигрю замерла.
- Вернее, я хочу сказать, - поправила себя мисс Лафосс, - была женщина, которая принесла меня в этот мир. Но я не любила ее, и я не скучаю по ней.
- Ваша мать! - в шоке ахнула мисс Петтигрю.
- Она не была хорошей женщиной, - сказала мисс Лафосс просто. - Сказать по правде, она была очень неприятной женщиной. Вы знаете, есть такие люди… мурашки пробегают по спине, когда думаешь о них. Им вообще нельзя иметь детей. Плохое влияние. Если бы я могла выбирать, я выбрала бы вас. Не думайте, - добавила она ласково, - что вы такая старая, что годитесь мне в матери. Просто я говорю о том, что чувствую. Вы внушаете доверие и привязанность. Я так рада, что встретила вас.
- О, моя дорогая! - всхлипнула мисс Петтигрю. - Я не вынесу больше доброты. Я не могу. Я не привыкла.
Глаза мисс Петтигрю наполнились влагой.
- Если бы вы только знали… - начала она.
Тук-тук-тук. Бом-бом-бом. Бах-бах-бах, кто-то загремел кулаком в дверь.
- Ну вот, - заметила мисс Лафосс с раздражением в голосе. - Кто бы это мог быть? Как будто сложно воспользоваться звонком. Сейчас я ему отвечу.
Но мисс Петтигрю уже была на ногах. Ее слезы высохли как по волшебству. Она была наэлектризована, возбуждена и дрожала, как гончая, идущая по следу. Этот стук возвещал о прибытии необычного посетителя. Жизнь снова бросала ей вызов.
В мгновение ока она оказалась на другом конце комнаты. С сияющими глазами, пылающими щеками, напряженным, как струна телом, мисс Петтигрю распахнула дверь.
Глава 10
19:25–20:28
- Эй! - прогремел мужской голос. - Только не говорите мне, что ее нет дома, потому что я все равно не поверю.
- Входите, - восторженно сказала мисс Петтигрю.
Посетитель вошел в комнату: высокий мужчина в вечернем костюме. Черное пальто не застегнуто, цилиндр надвинут на одну бровь, свободно струящееся белое кашне. Великолепный нос, твердые скулы, подбородок бойца, пронзительные глаза, яростное выражение лица. Настоящий Геракл, почти Кларк Гейбл.
Он сбросил цилиндр, сорвал шарф, уронил перчатки на пол и обвел комнату хищным и парализующим взглядом, присущим настоящему Главному Герою. Этот взгляд остановился на мисс Лафосс.
- Итак, маленькая чертовка, - яростно сказал он, - я все-таки настиг тебя.
- Ах, Боже мой! - сказала мисс Лафосс.
Она даже не поднялась, чтобы приветствовать гостя. Она казалась пришпиленной к креслу испугом, неожиданностью, тревогой - какой-то сильной эмоцией, как решила мисс Петтигрю. Впрочем, в этот момент и сама мисс Петтигрю испытывала сильные эмоции. И упивалась ими. Она уже готова была закрыть подругу своим телом от возможного нападения, но посетитель прошел мимо нее, словно ее здесь и не было, и угрожающе навис над мисс Лафосс.
- Ну! У тебя есть что сказать в свое оправдание?
- Нет, - не дрогнув ответила мисс Лафосс, - у меня нет оправданий.
- Я рад, что ты не пытаешься лгать, - коротко сказал он. - Я не поверил бы даже печеночному приступу.
- У меня никогда не бывает печеночных приступов, - с негодованием возразила мисс Лафосс. - Я никогда не переедаю. Я слежу за фигурой.
- Встань.
Мисс Лафосс покорно поднялась с кресла с проблеском облегчения в глазах, и шокированной до глубины души мисс Петтигрю пришлось наблюдать, как молодой человек крепко хватает ее за плечи и начинает немилосердно трясти.