Мэдди непроизвольно сглотнула, затем попыталась избавиться от охватившей ее зачарованности:
- Ты стараешься меня запугать.
Он хихикнул и сжал ее руку:
- Не беспокойся о них. Я рядом.
Кровь бурлила в жилах Мэдди, но она выпрямилась и непринужденно огляделась. Кто-нибудь слышал их разговор? Видел ли кто-нибудь, как она покраснела?
Он повернул ее к себе лицом:
- И я намерен удерживать тебя рядом сегодня ночью как можно крепче.
Ее грудь налилась, соски покалывало, Мэдди едва переводила дыхание. Джек откровенно соблазнял ее - здесь, в присутствии сотен людей. И чем дольше она его слушала, тем беспечнее себя чувствовала.
От танца, музыки и очарования Джека она казалась себе легкомысленной.
- Я… Я не знаю…
Джек решительно вывел Мэдди на балкон через стеклянные двери. Он встал к ней лицом и большими ладонями взял за плечи, буравя ее взглядом.
- Меньше всего я хочу, - искренне произнес он, - чтобы ты делала нечто тебе неприятное. - Его взгляд из-под полуопущенных век упал на ее губы. - Так что если тебе неприятно… - Он намеренно неторопливо наклонил голову и легко коснулся губами ее рта. - Даже чуть-чуть… - Он снова коснулся губами ее губ и крепче сжал ее плечи. - Я всегда могу отступить.
Нервы Мэдди были на пределе. Ей не хватало воздуха. Ее сердце так бешено колотилось в груди, что он наверняка слышал его биение.
Она согласилась провести с ним ночь. Она не может отказаться от данного слова, хотя не знает, хватит ли у нее смелости идти вперед. Она чувствовала себя маленькой и незначительной, как в тот день, когда они вдвоем вошли в сарай для стрижки овец. Джек превосходил всех знакомых ей мужчин. А она, несмотря на принятое решение, оставалась лишь Мэдди.
А Мэдди не была совершенством.
Но когда он притянул ее к себе и собственнически припал к ее губам, восхитительные и неповторимые ощущения пронзили ее тело и она полностью сдалась.
Через двадцать минут Джек и Мэдди приехали в отель.
Во время поездки в такси Джек держал ее за руку, а она болтала о том, как наслаждалась вечером. Несмотря на слова обещания, данные на балконе, она явно нервничала.
Мэдди горожанка, ей двадцать пять лет. У нее наверняка были любовники.
Может ли она быть девственницей?
Оказавшись в номере люкс, она прошла в центр комнаты и повернулась к нему лицом, высоко упершись руками в бока. Подол ее платья всколыхнулся и опустился вокруг тонких лодыжек.
- Ты обычно останавливаешься здесь, когда приезжаешь на праздник?
- Всегда.
Хотя не в этой комнате. Джек уже три года не был в Кланси. Он вообще редко где бывал. Уезжая из Лидибрука, он чувствовал раздражение, ощущал себя не в своей тарелке. Казалось, дом был единственным местом, где он забывал о постоянном сожалении, которое его тяготило.
Потирая подбородок, Джек подошел к стойке с напитками.
Незачем позволять себе думать о таких вещах. Он любил свою жену. И где бы она сейчас ни была, она наверняка знает об этом. Долго и тщательно он размышлял о своих чувствах к Мэдисон Тайлер. Черт побери, он чересчур долго о них размышлял.
Однако он был счастлив от принятого решения. Он хотел провести ночь с Мэдди. Он лишь сожалел, что вместе они пробудут так недолго.
С верхней полки стойки он взял бокалы для вина.
- Ты пей, - сказала Мэдди, - а я не буду.
Джек отставил бокалы в сторону. Не желает он пить. Он жаждет овладеть Мэдди.
Они теряют каждую драгоценную минуту, разговаривая о пустяках.
Он решительно пошел в ее сторону, развязывая галстук-бабочку. Когда Мэдди округлила глаза и молчаливо вздохнула, отчего ее роскошная грудь приподнялась и опустилась, Джек замедлил шаг.
Какого черта она так испугалась? Неужели она решила, что он возьмет ее силой? Он не из таких.
Он был на расстоянии вытянутой руки от нее, когда она повернулась на каблуках и посмотрела на огни ночного города в окно во всю стену.
- Интересно, увижу ли я сегодня огни Мин-Мин, - сказала она. - Ты говорил, они постоянно появляются в этих местах.
Джек потер затылок. Инстинктивно он понимал, что Мэдди жаждет быть вместе с ним. Так почему она медлит?
Снова надев пиджак, Джек уперся руками в бока. Было два способа разрешить сложившуюся ситуацию: либо медленно и последовательно, либо довести Мэдди до точки кипения, когда все разрешится само.
Подойдя, он встал к ней лицом, блокируя вид города, и коснулся губами холодных костяшек ее пальцев.
- Чего бы ты ни боялась, Мэдди, поверь мне, тебе нечего опасаться.
Джек говорил абсолютно искренне. Ни за что на свете он не посмел бы ее обидеть. Он не желал никому причинять страдания, осознанно или неосознанно.
Она прикусила нижнюю губу, и Джек нахмурился. Когда она вздохнула и наконец кивнула, он облегченно улыбнулся и тоже кивнул. В то же самое время его взгляд упал на ее губы. Губы, которые он никогда не сможет забыть.
Он принялся целовать Мэдди, сильными руками лаская ее талию и грудь. Запустив большие пальцы в лиф ее платья, он стал поглаживать ее соски, целуя все откровеннее.
Джек неохотно прервал поцелуй. Мэдди стояла с закрытыми глазами, учащенно дыша. Подхватив на руки, он понес ее в спальню.
В комнате было темно, сквозь открытые раздвижные двери проникал прохладный бриз. Стоя в сумраке, Джек едва замечал серебристый свет луны, почти не слышал ночного пения цикад и слабого шелеста листьев. Поставив Мэдди, он расстегнул рубашку, затем подошел ближе, чтобы найти молнию на ее платье. Их страстные взгляды встретились, Джек потянул молнию вниз.
Он почувствовал, как она слегка вздрогнула, когда он спустил одну, затем другую бретели ее платья, которое соскользнуло вниз и воздушным каскадом упало к ее ногам. Жадно, но неторопливо Джек оглядел ее тело с кожей цвета фарфора, полные груди, ярко-красные трусики, длинные белые ноги в сексуальных туфлях на высоких каблуках. Он глубоко вздохнул, затем пристально посмотрел на ее волосы.
- Распусти их.
Мэдди медлила всего мгновение, прежде чем поднять руки к голове и вынуть из волос шпильки. Волосы каскадом упали вокруг ее лица, но она не стала вынимать из них все шпильки. Она смотрела на Джека, словно ожидая его следующего шага или одобрения.
Приподняв руками ее волосы, он коснулся языком пульсирующей жилки на ее шее. Мэдди ахнула и обмякла, а он схватил ее за предплечья, чтобы она не упала.
Осторожно усадив ее на край кровати, он пытливо посмотрел на ее чувственное тело. Взглянув на мерцающую прядь волос, спускающуюся по ее плечу, он начал раздеваться. Затем он встал на колени и разул Мэдди.
Слушая ее прерывистое дыхание, вдыхая аромат ее духов, он закрыл глаза и стал неторопливо покрывать страстными поцелуями ее лодыжки, бедра…
Он почувствовал под губами шероховатость. Похоже на рубец. Нахмурившись, он вскочил и включил освещение. Боже правый!
- Мэдди, что это?
Вопрос застрял у него в горле.
На ее бедрах было множество белых прямых и рваных шрамов. Он почувствовал, что сердце подскочило у него к горлу. Мэдди побледнела, опустила глаза и торопливо натянула на себя простыню, желая прикрыться. Волосы светлым покрывалом упали на ее лицо.
- Я знаю. Они уродливые. Пожалуйста… - Она наугад пыталась найти кнопку выключателя. - Выключи свет.
Схватив ее руку, он прижал ее ладонь к своей щеке. Теперь все ясно. Теперь он понимает. Вот почему она так боится собак. Вот почему казалась такой неуверенной.
Он провел губами по внутренней стороне ее запястья.
- Мэдди, ты думаешь, это как-то повлияет на то, что я чувствую?
Она медленно подняла на него глаза и одарила вопросительно-изучающим взглядом. Он дал ей возможность убедиться в его искренности, а потом она позволила ему убрать простыню, которой закрывалась.
Джек целовал ее шрамы. Вот она расслабила сжатые в кулаки пальцы и успокоилась, а он все покрывал поцелуями ее тело, затем припал к губам. Он уложил ее на кровать, а она запустила пальцы в его волосы, также страстно отвечая на его поцелуи. Ему хотелось наслаждаться прикосновениями к каждому дюйму ее тела, дарить ей непередаваемые ощущения…
Их близость оказалась настолько всепоглощающей, что Джеку почудилось, будто его тело разрывается на части, когда он протяжно простонал. Опустив согнутую руку над головой Мэдди, он вобрал в себя ее вздох, скользнув языком ей в рот. Потеряв голову от впечатлений, паря на вершине чувственности, он обнял Мэдди за спину другой рукой и крепче прижал к себе. Никогда прежде он не испытывал такого физического наслаждения и желал пережить его снова.
Глава 9
Позже, приходя в себя после любовных утех, Мэдди лежала, укрытая простыней, лениво поглаживая жесткие волоски на груди Джека. Он обнимал ее, поглаживая кончиками пальцев.
Она думала о том, как замечательно им было в постели. Ее беспокойство оказалось напрасным. Джек, обнаружив ее шрамы, не отстранился от нее. К слову, Мэдди еще ни разу не чувствовала себя такой желанной.
Ее рука неторопливо поднялась выше, к теплой впадине его горла, и пальцы наткнулись на холодную цепочку и висящее на ней кольцо.
Золотое обручальное кольцо.
Мэдди замерла, потом распрямила пальцы, и ее рука скользнула на живот Джека. Она видела это кольцо прежде, когда он снимал испачканную рубашку в первый день их приезда, в детской. Однако у Мэдди было столько забот, что ей некогда было об этом размышлять.
Снимает ли он его когда-нибудь? Если не снял сегодня ночью, когда занимался с ней любовью, значит, не снимал никогда.
Хотя Джек Прескотт не выставлял чувства напоказ, он был человеком, способным на глубокие переживания. Многие влюбляются лишь однажды в жизни. Джек, очевидно, уже встретил душевную подругу. Встретил и потерял три года назад.
Мэдди нахмурилась, у нее скрутило живот.
Какое место в сердце отвел для нее Джек?
Она одернула себя. Они договорились провести вместе всего одну ночь.
Вдохнув древесно-мускусный аромат его кожи, она крепче прижалась к нему.
Последний из мужчин, с которым у нее была близость, отскочил от нее в ужасе. Она встречалась с тем парнем пять месяцев и считала, что хорошо его знает. Она хотела ему довериться.
Хм, хотя Джек мог просто оказаться хорошим актером.
Подтянув простыню выше, она пробормотала:
- Страшные шрамы, да?
- Шрамы не страшные. - Его грудь приподнялась, когда он вытянул шею, чтобы поцеловать ее в макушку. - Страшно то, через что тебе пришлось пройти.
У нее похолодело в груди, она закрыла глаза. Ей не нравилось думать о том дне. Как только всплывали воспоминания, она старалась от них отмахнуться. Но теперь она позволила образам прошлого выплыть наружу.
Мэдди не помнила, что именно на ней было надето в тот день. Она ехала на велосипеде в магазин, но что должна была купить? Возможно, молока. Хлеба.
- Я упала с велосипеда, - сказала она. - Собака набросилась на меня до того, как я смогла подняться. Внутренние органы не пострадали.
Он крепче прижал ее к себе:
- Полагаю, за это нужно быть благодарным.
В мозгу Мэдди всплыли другие воспоминания.
- Доктора и медсестры работали великолепно. Я долгое время провела в больнице. Когда отец приходил меня навестить, он всегда выглядел виноватым. Именно он купил мне велосипед. Он говорил, что, долго практикуясь, я стану лучше ездить. Я была недотепой.
- Теперь и не скажешь. Ты двигаешься словно пантера.
Она тихо рассмеялась:
- Неправда.
- Поверь мне, ты очень желанная женщина.
Она снова рассмеялась:
- Очень желанная.
- Очень-очень желанная. У тебя внутренняя красота.
В темноте она оперлась о локоть. Встретившись глазами с Джеком, она одарила его притворно разочарованным взглядом:
- Ты такой обольститель.
- Сомневаешься в моей искренности? Потому что, если ты сомневаешься… - он пододвинулся к ней так, чтобы их носы почти соприкасались, - мне следует доказать тебе, насколько я серьезен.
Его поцелуй был нежным и в то же время намного более решительным и страстным, чем прежде. В этот момент Джек не был братом Далии, или дядей Боу, или даже загадочным, непозволительно сексуальным фермером. Он был мужчиной, заставляющим ее почувствовать себя самой красивой женщиной в мире. И это ощущение оказалось сказочно прекрасным и почти печальным.
Никто никогда не сравнится с Джеком.
Когда у Мэдди сдавило горло и от эмоций защипало глаза, она прервала поцелуй. Ей необходимо несколько раз глубоко вздохнуть и сосредоточиться на чем-то ином.
Когда ее ноги утонули в мягком ворсе ковра, она потянула на себя простыню:
- Интересно, чем сейчас занимается Боу?
- Спит. Куда ты?
- На свежий воздух.
Она вышла на балкон, откуда открывался вид на мерцающий огнями город. Вдали слышались жалобные крики кроншнепов. Она все еще размышляла о Боу, когда что-то мягкое и теплое окутало ее плечи. Затем большие руки Джека обернули одеяло вокруг ее талии и крепко прижали к себе.
Низким голосом Джек проговорил ей на ухо:
- По ночам здесь бывает холодно.
- Я надеюсь, Боу не замерз. Может быть, мне следовало надеть на него флисовый костюмчик.
Хихикая, он коснулся подбородком ее волос:
- Ты настоящая курочка-наседка.
- Он милашка. - Она улыбнулась в ночь, возвращаясь в воспоминаниях в прошлое. - Он напоминает мне куклу в натуральную величину, которая у меня была.
- Куклы, да? Далия очень любила прыгать через скакалку. Однажды летом она до того допрыгалась, что мне казалось, будто она вытрясет себе мозги.
- И она любила ездить верхом?
- Конечно. - Наступило продолжительное молчание. - Ты должна попробовать.
Усмехаясь, она потуже обернула вокруг себя одеяло:
- В тот день, когда я сяду на лошадь, Джек Прескотт, я сменю фамилию и станцую польку.
Улыбаясь, он коснулся губами ее виска:
- Моя мать тоже не очень любила лошадей, хотя и ездила верхом с пятилетнего возраста.
- Как познакомились твои родители?
- На танцах. Моя мать приехала навестить кузину. Мой отец влюбился в нее с первого взгляда. - Он усмехнулся. - Именно так он говорил нам, детям.
Она представила себе мужчину и женщину, которые смотрят друг другу в глаза и, сплетясь в танце, двигаются по танцполу. Мужчина похож на Джека. По телу Мэдди пробежал приятный трепет, и она улыбнулась.
- Могу поспорить, твой отец обращался с ней как с королевой.
- Он делал все, что она хотела, - сказал он. - Но она не просила многого. - Он выдохнул, и его тон изменился. - Она мечтала провести долгий отпуск на острове. Папа тайком от нее забронировал билеты на самолет. Они провели на острове всего неделю, когда она во время купания стала тонуть. Отец пришел ей на помощь, но тоже утонул.
У Мэдди засосало под ложечкой, она повернулась к Джеку.
Так вот как он потерял родителей.
- Джек… прости.
Она еще сильнее винила себя за то, что заговорила о купании в ручье. После того как родители Джека утонули, он скорее умрет, чем позволит подвергнуть Боу подобной опасности.
Она прикоснулась ладонью к его разгоряченному обнаженному плечу:
- Должно быть, тяжело потерять их обоих.
Его глаза мерцали в темноте. Казалось, что Джек смотрит не на Мэдди, а сквозь нее.
- Далия нелегко это пережила.
- Поэтому она уехала в Сидней?
Он поднял и опустил бронзовое плечо:
- Она сказала, что не желает торчать в Лидибруке, как торчала всю свою жизнь мама. Она не хотела оказаться в ловушке. - Грустная улыбка коснулась уголка его рта. - Моя сестра не поняла, что, если бы мама и папа оставались на ранчо, они были бы по-прежнему живы.
Мэдди наклонила голову.
Она не ослышалась?
- Джек, ты не можешь так к этому относиться. Это был несчастный случай.
- Несчастный случай, которого можно было избежать.
Он поджал губы и не договорил, хотя Мэдди догадалась, о чем он хотел сказать. "Как можно было избежать несчастного случая с Далией, если бы она осталась дома".
Взяв его за руку, она снова встала к нему спиной. Джек обнял ее, и оба стали смотреть на мирный ландшафт необжитой местности. С усыпанного звездами неба упала звезда.
- Я разговаривала с Кейт о детской, - начала Мэдди. - Она сказала мне, что ты и твоя жена ее декорировали.
Когда молчание затянулось, Мэдди прокляла себя. Не следовало ей поднимать этот вопрос. Если Джек скажет ей не заводить разговор на эту тему, она не станет его винить. Три года кажутся мгновением, когда пытаешься пережить трагедию. Она знала об этом.
Она смирилась с тем, что не дождется от него ответа, когда его низкий голос пророкотал над ее головой:
- Схватки начались в три часа ночи. Она была такой взбудораженной и взволнованной. Я напомнил ей, что до намеченных родов остается еще месяц. Во время нашего прошлого визита доктор рассказал нам о ложных схватках. За окном бушевал шторм. Схватки стали слабее, но она захотела отправиться в город и показаться доктору. Ее собственная мать умерла во время родов, и она в тот момент не могла ни о чем ином думать. Я старался ее успокоить, говорил, что надо подождать до рассвета. Когда она начала плакать… - Он простонал и медленно выдохнул, потом продолжил: - Я собрал ее вещи, и мы поехали. На машину рухнуло дерево. Я выжил. И усвоил урок.
Мэдди держалась за солнечное сплетение, она закрыла заполненные слезами глаза. Она с трудом выносила мысли о его страданиях.
- Какой урок? - спросила она наконец.
- Нельзя искушать судьбу.
- Но никто не мог бы предположить, что произойдет такое ужасное событие.
- Ужасные события словно преследуют меня.
У Мэдди екнуло сердце. Никогда еще она не испытывала такой жалости к кому-нибудь. Джек потерял всех, кого любил, включая нерожденного ребенка, и он винил себя, потому что не смог проконтролировать то, что проконтролировать невозможно. Неудивительно, что ему хотелось закрыться от мира там, где, по его убеждению, он будет жить в безопасности со своими воспоминаниями. Он так отчаянно хотел вернуть прошлое и исправить его.
Но сегодня вечером он покинул Лидибрук. Ему захотелось побыть с Мэдди на торжестве, танцевать с ней, заняться с ней любовью.
- Ты ни в чем не виноват, - сказала она, жалея о том, что он даже на миг не сбросит броню с души, чтобы понять.
- Это не изменит того факта, что те, кого я больше всего любил, умерли.
Она повернулась в его объятиях и пристально посмотрела в его глаза:
- Если бы я оказалась в опасности, если бы мне понадобился спаситель… я выбрала бы тебя.
Его взгляд смягчился, затем он сильнее помрачнел:
- А если бы у меня не получилось?
- Тогда меня никому не удалось бы спасти.
Мэдди подумала о своей матери, которой не удалось победить лейкемию. Хелен Тайлер смирилась с судьбой, хотя ее муж умолял бороться. Но теперь, будучи сильной ради своего отца и самой себя, каким-то сверхъестественным образом Мэдди почувствовала, будто дает своей матери силы и исправляет то, чего не мог прежде исправить никто.
Она никогда никому не говорила о таких чувствах. Поймет ли Джек, если она скажет ему?