Он был такой… большой! Высокий, широкоплечий, сильный. Ни одна женщина не устоит, если он…
Холодная дрожь пробежала по ее спине. Софи сдержала приступ паники. В его доме есть экономка. Она не останется наедине с этим мужчиной.
Кроме того, инстинкт подсказывал ей, что Лайам Степлтон не способен воспользоваться беззащитностью женщины.
И все же следует быть осторожной. Ей надо позвонить Анне.
– Когда вы будете готовы, мисс Томас…
Софи заморгала, услышав неспешные сухие слова, и краска залила ее щеки. Как долго она смотрит на него? Рука ее взметнулась к верхней пуговичке блузки. Вздох облегчения вырвался из груди, когда она убедилась, что блузка полностью застегнута.
– Софи, – сказала она. – Пожалуйста, зовите меня Софи. – А затем спросила: – Вы знаете Карренов из Джарндирри?
– Я встречался с Джерри Вестом, мужем Анны, несколько раз. И общался с Брайсом Карреном.
"Он был моим отцом". Софи не произнесла эти слова вслух. И все же не мешает дать ему понять, что она в этих краях не чужая.
– Моя мать работала в Джарндирри поварихой, когда там собиралось много народу. Анна и Ли Каррен – мои самые близкие подруги. Мы вместе ходили в школу. – А затем, на всякий случай, она солгала: – Анна ждала нас сегодня вечером на ужин. Поэтому мне надо сообщить ей, где мы находимся. Иначе она будет беспокоиться.
Лайам помолчал, потом произнес:
– Вы хотите убедить меня в том, что вам знакомы эти места?
Именно этого она и добивалась.
– Не стоит беспокоиться обо мне. Например, о том, что я пойду гулять и заблужусь. Или не смогу отличить королевскую кобру от тайпана. – Софи с уважением относилась к змеям, особенно к этим двум разновидностям.
– Это хорошо.
В глазах его что-то мелькнуло. Веселье? Он смеется над ней? Хорошо бы он оказался веселым человеком. С веселыми людьми легче общаться. Кроме того, улыбка смягчит линию его губ. А смех, наверное, преобразит лицо.
Лайам Степлтон – очень скрытный. Что может сломать его защитные барьеры? Софи совсем не хотелось это выяснять.
Она оказалась здесь ради Гарри. Она выяснит, кто его отец, а затем уедет. Все очень просто… Или нет?
Гарри начал плакать. Он крепко обнимал Лошадку, уткнувшись лицом в ее мягкую шерсть. Софи, увидев эту картину, испытала шок. Слезы навернулись ей на глаза. Она быстро смахнула их.
– Ш-ш-ш, Гарри, все хорошо.
Но это не так. Его матери грозит три года тюрьмы, а отец… Кто его отец? Софи охватила жуткая усталость, солнце палило немилосердно, и она почувствовала, что валится с ног.
Лайам, сделав шаг вперед, дотронулся до ее руки:
– Поедем домой. Вы сможете передохнуть, а потом мы поговорим.
Она кивнула, затем указала на Гарри:
– Простите, но мне придется сесть с ним на заднее сиденье.
– Делайте как вам удобно. Мы всего лишь в двух километрах от поместья, дорога не займет много времени. – Лайам помедлил. – Когда вы ели в последний раз?
Еда! Глаза Софи загорелись, во рту появилась слюна.
– О, сто лет назад. Мы с Гарри готовы проглотить сэндвич с мясом и овощами – правда, Гарри?
Малыш не улыбнулся, но кивнул головкой, подражая Софи.
Маленькая победа.
Невероятно, но Лайам рассмеялся.
А это уже большая победа! Софи постаралась не открыть от изумления рот. Смех преобразил мужчину: он стал выглядеть моложе и… мягче. Точно так же скалы и долины Кимберли теряют в сумерках свои резкие очертания.
– Мы непременно накормим вас парочкой сэндвичей с мясом и овощами, – пообещал Лайам и захлопнул дверцу джипа.
Усадьба, которую Софи впервые увидела в иллюминаторе, была большой, даже величественной. Широкие каменные ступени вели к двойным дверям. Глубокая тенистая веранда с простыми деревянными перилами выглядела необыкновенно уютной.
Все в этой усадьбе, включая шикарные кусты роз, предназначалось для того, чтобы радовать глаз.
Дом окружали изумрудные, тщательно подстриженные газоны. Здесь залегают водоносные пласты, догадалась Софи, потому что ни один фермер не станет тратить драгоценную влагу на газоны и сад. Хотя, возможно, у хозяина есть любимая жена, и ей нравится этим заниматься. Пока Лайам упоминал лишь об экономке.
– У вас очень красивый дом, – сказала она.
– Это дом моих предков, в нем жили многие поколения.
– А сейчас с вами кто-нибудь живет?
– Вы нервничаете?
Он насмехается над ней!
Софи вздернула подбородок:
– Просто хочу знать, к чему мне готовиться, вот и все.
Приоткрыв дверцу, Лайам повернулся к ней и, перегнувшись через спинку сиденья, заметил:
– Сейчас уже поздно к чему-либо готовиться.
Софи, отстегнув детское сиденье, выбралась из машины.
Пожилая женщина – под шестьдесят – поспешно вышла из дома.
– Ах, это кто же к нам приехал? – выпалила она, увидев Софи.
– Бетти, это Софи Томас и Гарри. – Лайам смотрел на Софи, но не на ребенка. – Они погостят у нас… некоторое время.
Софи сглотнула. Некоторое время… Она с трудом представляла себе, сколько ей потребуется времени. Честно говоря, молодая женщина бросилась в бой, не обдумав тщательно свои действия.
Она взглянула на малыша, и он протянул к ней ручки. Возможно, окруженный незнакомцами, он видел в ней сейчас единственного друга.
– О, Гарри, – прошептала Софи.
Как объяснить ему, что он доверил свою судьбу не тому человеку? Ей захотелось разрыдаться. Она крепко прижала малыша к себе.
– Это миссис Битсон, моя экономка, – представил женщину Лайам.
– Рада познакомиться с вами, миссис Битсон.
– Зовите меня Бетти, моя дорогая. Как замечательно, что у нас гости! – Лицо ее осветилось, когда она взглянула на Гарри. – О, вы привезли малыша! Какая радость!
Но как только экономка протянула руки к Гарри, он заплакал, уткнувшись лицом в шею Софи. Сочувственно поцокав языком, миссис Битсон прошептала:
– Бедняжка. Он измучился. – И, схватив Софи за руку, быстро повела ее в дом, спасая от лучей жаркого солнца.
Софи лишь успела схватить сумку с детскими вещами.
– Разве нам не надо разгрузить автомобиль? – спросила она.
– Чепуха, дорогая. Для этого есть мужчины.
Подобное заявление вызвало у Софи улыбку. Обернувшись, она взглянула на Лайама.
– Бетти покажет вам вашу комнату. – Губы его слегка изогнулись. – Передохните, займитесь ребенком. Я никуда не уйду. Буду ждать вас в гостиной.
Кивнув, Софи последовала за экономкой.
Она восхищенно ахнула, как только они переступили через порог.
– О, миссис Битсон… Бетти, – поправилась молодая женщина, когда экономка нахмурилась. – Какой замечательный дом!
Темная старинная мебель, дубовые полированные полы… Сумрачный интерьер казался раем после палящего солнца и немилосердной жары. На Софи снизошло необыкновенное ощущение мира и спокойствия. В таком уютном месте с ней ничего плохого случиться не может.
– Дом такой… громадный!
– Да, так оно и есть, – улыбнулась Бетти.
У Софи перехватило дыхание, когда вслед за экономкой она вошла в кухню. Здесь все было оборудовано по последнему слову техники. Бетти включила чайник.
Софи облизала пересохшие губы:
– Дом слишком большой для одного человека. Неужели Лайам живет здесь один?
– В настоящее время – один, дорогая. – Бетти печально вздохнула. – Этот дом предназначен для большой семьи, здесь множество комнат, и на Рождество, бывало, сюда съезжались все родственники. Но… не в последнее Рождество.
И прежде чем Софи успела спросить почему, Бетти кивнула на дверь слева:
– Здесь мои комнаты, и вы, если пожелаете, всегда сможете меня найти. А теперь давайте поселим вас и этого крошечного мужчину.
Она повела Софи по длинному коридору, застеленному красной ковровой дорожкой. В конце коридора она открыла дверь, и они оказались в красиво обставленной комнате с лепными карнизами и стеклянными дверями, ведущими на тенистую веранду.
– К этой комнате примыкает детская, – объяснила Бетти, указывая на смежную дверь.
– О! – Софи пришла в восторг. Здесь было все, что нужно ей и Гарри, даже старинная качалка в виде деревянной лошадки. – Замечательно!
– В этой детской выросли четыре поколения маленьких Степлтонов. Лайам и Белинда заново отделали ее, – сказала Бетти.
– Э… Белинда?
Бетти покачала головой:
– Простите, дорогая, но я сваляла дурака. У нас сто лет не было гостей, и я забыла, как следует себя вести. – Она понизила голос. – Белинда была женой Лайама. Они развелись несколько лет назад. Он хороший человек. И он этого не заслужил. – Экономка взглянула на Гарри, и на лице ее снова появилась улыбка. – О, но сердце мое тает от радости, потому что в этом доме появился ребенок. И не волнуйтесь, дорогая. Никто не побеспокоит вас. Лайам не заходил в эти комнаты с тех пор, как… – Она запнулась. – Простите старую женщину за болтовню.
– Ну что вы, вам не за что извиняться, – улыбнулась Софи.
– Ванная комната находится в конце холла. И не стесняйтесь, обращайтесь ко мне, если вам что-то понадобится.
– Спасибо.
Бетти исчезла, оставив Софи и Гарри одних. И внезапно Софи поняла, что Лайам – холостяк.
Во рту у нее пересохло. Взглянув на телефон, лежавший на прикроватной тумбочке, она прикусила губу. Стоит ли звонить Анне? Но на всякий случай кто-то должен знать, где она находится.
Сдерживая дыхание, Софи заставила себя взять трубку. Не глядя Анне в глаза, она сможет врать вполне убедительно. Если Анна насторожится, Софи просто скажет ей, что занимается проблемами Гарри и Эмми. Это правда. Хотя и частичная.
Софи искупала Гарри и переодела его. Он был не очень доволен, но и не сопротивлялся.
Она пыталась убедить себя, что это свидетельствует о налаживании отношений с ним. Однако здравый смысл подсказывал ей, что малыш слишком устал, чтобы поднимать крик.
Надо найти отца Гарри и расстаться с малышом, прежде чем он привяжется к ней, а она – к нему. Ей нельзя доверить ребенка.
Комок подступил к горлу Софи, когда она посмотрела на Гарри. Он такой маленький! Такой невинный! Она сделает все, что в ее силах, чтобы ему было хорошо.
Сглотнув слезы, Софи быстро приняла душ, переоделась, высушила полотенцем волосы и тщательно расчесала их. Аккуратная, чистая, опрятная – это то, что требуется.
Софи посмотрела на Гарри, который лежал на огромной двуспальной кровати. Прикусив губу, она бросила взгляд на дверь. Ни единой искры чувственного интереса не вспыхнуло в глазах Лайама, когда он впервые увидел ее. Замечательно! Пусть так будет и дальше.
Бетти и Сид сказали, что Лайам – хороший человек. Джерри, по словам Анны, тоже так считает. Софи молилась о том, чтобы никто из них не заблуждался.
Лайам вскочил на ноги, как только Софи появилась в дверях. Он не мог понять, почему его так взволновало ее появление. Может быть, на него подействовал аромат молодой женщины? Она пахла персиками.
– Заходите.
Софи нерешительно прошла в гостиную. Волосы ее были влажными, она их только что помыла. Наверное, использовала персиковый шампунь.
На ней были чистые джинсы и свитер на три размера больше. Одной рукой она прижимала Гарри к бедру, в другой руке держала детскую бутылочку с молоком. С куском махровой ткани ярко-оранжевого цвета, перекинутым через плечо, она не должна была выглядеть сексуальной.
Но тем не менее выглядела!
Лайам немедленно отогнал от себя эту мысль. Его не должно волновать, как выглядит Софи Томас.
– Представьте, теперь пеленки делают самых разных цветов. Мне это нравится, – заявила она.
Он не знал, что ответить. На его взгляд, пеленка как пеленка, не более того.
– Собираетесь его переодеть?
Софи помотала головой.
– Вот это… – она сняла пеленку с плеча и оглядела комнату, уставленную диванами и креслами, – спасет вашу мебель.
– Эта мебель пережила многие поколения детей. И без сомнения, еще послужит.
– Да, но только благодаря тяжелому труду женщин – таких, как Бетти. И если я могу сберечь ее силы, то сделаю это.
Ему почему-то захотелось улыбнуться.
– Бетти будет рада заплатить любую цену за то, чтобы снова увидеть в этом доме ребенка. – Лайам взглянул на Гарри, и всякое желание улыбаться мгновенно пропало. Ему в Неварре не нужен ребенок.
– Может, уложить его спать? – предложил он.
Софи отвела взгляд в сторону:
– Он очень беспокойно себя ведет. За ним надо присматривать.
Лайам заметил темные круги у нее под глазами и вспомнил о том, что она не спала два дня. Ей необходимо как следует отдохнуть. А он поработает пару часов с необъезженной лошадью, чем и собирался заняться, пока эта дамочка не появилась на его пороге… или, точнее, на взлетной полосе. Они поговорят позже.
Лайам открыл было рот, но Софи опередила его:
– Могу я присесть?
– Конечно, пожалуйста. – Мужчина вздохнул и указал на диван: – Он очень удобный. – И кроме того, ему с кресла будет удобно наблюдать за ней.
Софи усадила Гарри в подушки, подстелив оранжевую пеленку. Лайам напрягся. Мебель в усадьбе, может, и выдержала несколько поколений детей, но среди них не было его собственного ребенка.
Он перевел взгляд на молодую женщину. Если она и ощутила это, то не показывала виду. На ней снова было надето нечто безразмерное с тщательно застегнутыми пуговицами на вороте. Софи явно давала понять: "Руки прочь".
Губы его сжались. Замечательно! Он не из тех, кому надо дважды повторять.
Она показала Гарри бутылочку. Малыш не сразу, но все же взял ее и принялся жадно сосать. Тут Лайам вспомнил, что…
– Бетти приготовила чай и сэндвичи. – Он пододвинул к Софи тарелку.
– О, да! – Женщина схватила сэндвич. – Простите, если я буду есть не слишком изящно, – извинилась она с набитым ртом.
Софи проглотила один сэндвич и тут же потянулась за следующим. Сердце Лайама сжалось.
– Когда вы ели в последний раз?
– Вчера вечером.
Он вскочил на ноги:
– Это не…
Она приложила палец к губам и жестом указала на Гарри. Глаза малыша были закрыты. Во сне личико его расслабилось, настороженное выражение исчезло. Сердце Лайама еще больше защемило.
– Когда я выяснила, что самолет вылетает сегодня, у меня не было времени позавтракать. И кроме того, нас с Гарри немного укачало. Но мы пили много воды и не страдали от жажды.
Лайам принялся разливать чай.
– Сколько положить тебе сахара?
– Одну ложку, спасибо.
Он передал ей чашку и с изумлением увидел, что она выпила ее в три глотка. Бетти заварила отличный китайский чай, но чашечки были крохотными. Лайам снова наполнил ее чашку. Софи поблагодарила его, однако от еще одного сэндвича отказалась.
Молодая женщина, отхлебнув чаю, взглянула на Лайама, а затем поставила чашку на столик:
– Скажите, Лайам, кто отец Гарри?
Лайам прикрыл глаза рукой. Кого он считает отцом Гарри? Лукаса, вот кого!
Лайам постарался говорить спокойно:
– Подозреваю, что этот ребенок – мой племянник.
Глава 3
Софи уставилась на него. Племянник? Он предполагает, что Гарри – его племянник? Она не знала, стоит ли радоваться тому, что поиски ее так быстро закончились. Взглянув на лицо Лайама, решила, что не стоит. Софи прикусила губу. Как сказала Бетти, сейчас в доме живет только Лайам, но, может быть, хватит одного телефонного звонка?
И тогда Гарри обретет отца.
– Как зовут твоего брата?
– Лукас. – Голос его сорвался, и имя прозвучало едва слышно. Лайам прочистил горло. – Лукас, – повторил он, на этот раз гораздо громче.
– Лукас? – прошептала Софи, вспомнив, с какой болью Эмми произнесла: "Он обещал вернуться ко мне". – Почему ты думаешь, что он – отец Гарри?
Лайам предложил:
– Хочешь, я покажу тебе семейный альбом?
Софи не возражала. В данный момент это соответствовало ее целям. Она не хотела принимать заявление Лайама просто так, без всяких доказательств.
Когда она кивнула, Лайам встал и прошел к книжному шкафу. Достав массивный фотоальбом, он положил его ей на колени, а затем вернулся в свое кресло. Софи открыла первую страницу и с изумлением уставилась на нее. Она перевернула страницу, взглянула на вторую, потом на третью, потом вернулась к первой странице. Лица детей на фотографиях были точно такими же, как лицо ребенка, спавшего рядом с ней.
– Гарри – это…
– Гарри – точная копия меня и моих братьев, – подтвердил Лайам, и губы его дрогнули.
– Объясни, кто есть кто?
– Это я… Это мой брат Лачлан, моя сестра Лейси… А вот и Лукас!
Примерно в возрасте трех лет Лайам, Лачлан и Лукас были абсолютно одинаковыми. Но со временем различия стали проявляться. И не только физические. Лайам стоял прямо, будто аршин проглотил, напряженно глядя в фотокамеру. Лачлан, с озорной улыбкой, всегда немного красовался. А Лукас непременно пригибал голову: немного неуверенно, немного стыдливо.
Они были чудесными детьми. И должны были превратиться в замечательных мужчин.
По мере того как Софи листала фотоальбом, перед ней возникала картина сплоченной, крепкой и любящей семьи, в которой царили дружба и взаимное уважение. На секунду ее охватила тоска. Всю жизнь она мечтала стать членом семьи, подобной этой.
Повезет ли Гарри больше, чем ей?
Наконец она вернула альбом Лайаму, и он, слава богу, снова сел в свое кресло, откуда его запах, его тепло не могли подействовать на нее. Он пах лошадьми, кожей, дикой травой – и эти запахи напоминали Софи о Кимберли и о чудесных временах. Когда он устроился рядом с ней, она едва сдержала желание прильнуть к нему. Нельзя быть такой сентиментальной!
– Сходство поразительное.
– Да.
Судя по снимкам, Лукас много смеялся. Он был бы замечательным отцом – веселым, задорным и любящим. В отличие от мужчины, сидевшего сейчас напротив нее.
Инстинкт подсказывал Софи, что Лайам – хороший человек, но ему не мешало бы быть еще и веселым. Ей следовало сразу догадаться, что Эмми вряд ли связалась бы с таким человеком, как Лайам. Он не из тех мужчин, с которыми можно флиртовать.
– Взгляни на это.
Лайам что-то протянул ей. Открытка. Тревожное предчувствие кольнуло молодую женщину. Софи не хотелось читать эту открытку, однако она онемевшими пальцами взяла ее. Это была открытка с видом отеля "Роттнест-Айленд". На обратной стороне стояла подпись Лукаса. Открытка была отослана двадцать один месяц назад. Софи нахмурилась. Все это выглядело достаточно безобидно.
Лайам показал ей два листка бумаги:
– Это движение средств на счете Лукаса двадцать один месяц назад. Несколько операций проведены именно там. Он находился в отеле примерно неделю.
То же самое рассказывала Эмми. Но…
Софи уставилась на Лайама, на бумаги, которые тот держал в руке, и во рту у нее мгновенно пересохло.
– Лайам, где Лукас?
Он пристально посмотрел на нее, и глаза его потемнели.
– Лукас мертв. Он скончался восемь месяцев назад.
Софи побелела.
– Прости, – прошептала она.
Бедный Гарри!
Нет! В это невозможно поверить!
– Внешнее сходство – это еще не все! Это не значит…
– Мы сделаем анализ ДНК, – предложил Лайам.