- Итак, расскажите мне об Америке! - требовательным тоном обратилась к ней герцогиня. - У меня там много добрых и сердечных друзей. К сожалению, не все они живы. Моя самая добрая и верная подруга, всегда выручавшая меня, когда мне нужны были деньги… для благотворительных целей, разумеется… миссис Стьювесант Клей. Слышали о такой?
Вирджиния замешкалась с ответом, прикидывая, как бы это удобнее солгать, не вызвав особых подозрений. Но герцогиня продолжала, не дожидаясь ее реакции на свой вопрос.
- Маловероятно, что вы с ней знакомы. Она жила в Нью-Йорке и была очень богатой женщиной. Фантастично богатой! Мне так ее недостает! Вы, мисс Лангхольм, наверное, не очень богаты, не так ли?
И не успела Вирджиния открыть рот, как герцогиня снова продолжила свой монолог:
- Да и с какой стати вам быть богатой? Сын говорил мне, что вы студентка или что-то в этом роде. Просто у нас здесь, в Европе, бытует мнение, что все американцы обязательно богатые и процветающие люди. И очень щедрые. Между прочим, вам на станции не попадались на глаза два джентльмена? Они должны были приехать в замок этим же поездом.
- Нет, я никого не встретила, - ответила Вирджиния.
- Ничего не понимаю! - воскликнула герцогиня. - У меня с ними сегодня была назначена деловая встреча. На вторую половину дня. Куда они запропастились? Странно, очень странно!
Вирджиния задумалась, стоит ли посвящать герцогиню в подробности той драматичной сцены, свидетельницей которой она случайно стала по прибытии в замок. Но в эту минуту их разговор принял уже несколько иное направление.
- Будь вы богаты, вы могли бы оказаться очень… очень полезной в данный момент. Мне крайне нужны деньги на одно важное… неотложное дело.
- Много? - простодушно поинтересовалась Вирджиния.
- Много, - вздохнула герцогиня. - Впрочем, даже и небольшая сумма пришлась бы как нельзя более кстати! Но вы ведь вряд ли можете помочь мне, не так ли? Неудобно просить вас о таком одолжении, но даже пять фунтов меня бы очень выручили. Это было бы просто неоценимой помощью с вашей стороны!
Неожиданная просьба застала Вирджинию врасплох. Но вовремя вспомнив, что она дала себе слово ничему не удивляться, девушка тихо промолвила:
- Пять фунтов… я думаю… мне под силу… ссудить вас такой суммой.
- Правда? - Глаза герцогини радостно вспыхнули. - В таком случае, если можно, дайте мне их сейчас.
Вирджиния поспешно открыла свою сумочку. К счастью для нее, она отложила в кошелек несколько банкнот, а все остальные деньги предусмотрительно припрятала по другим отделениям. На корабле она меняла доллары на английские фунты по мере необходимости, тратя их очень рачительно, чтобы никто из присутствующих на судне пассажиров не догадался, что она везет с собой значительную сумму наличных денег. Сейчас она достала из кошелька пять сверкающих своей новизной соверенов и протянула их герцогине.
- Ах, моя дорогая! Я вам очень благодарна! Очень! Поверьте мне! Никогда не забуду этого одолжения!
- Вы начали рассказывать мне, что миссис Стьювесант Клей много помогала вам в ваших благотворительных делах, - напомнила ей Вирджиния и сама вспомнила тот длинный перечень пожертвований на всевозможные цели, который зачитала ей тетя Элла Мей.
- Моих… моих благотворительных делах? Ах да! Конечно! Она была очень доброй женщиной. Какая жалость, что она умерла. Кстати…
Неизвестно, что именно собиралась сказать герцогиня после такого многозначительного "кстати", потому что в эту минуту дверь распахнулась и в комнату вошел герцог. И Вирджиния мгновенно почувствовала, как внутри у нее все оборвалось. Теперь, когда она могла рассмотреть его почти в упор, она не могла не признать, что он действительно очень красивый мужчина. Правда, общее впечатление несколько портило мрачное выражение его лица, которое не разгладилось даже при виде матери.
- Ах, Себастьян! Это ты? - несколько нарочито радостно заговорила герцогиня. - А я все удивлялась, почему ты сегодня за весь день ни разу не заглянул ко мне!
- Мне помешали, - ответил герцог и недовольно нахмурился. - Вы ожидали сегодня к себе визитеров, матушка?
Герцогиня вспыхнула, и на минуту у Вирджинии закралось подозрение, что сейчас она начнет все яростно отрицать. Но она ответила почти с вызовом:
- Да! Ждала! Ты не в курсе, где они пропали?
- Я сказал им, что если они еще хоть раз попадутся мне на глаза, я сверну им шеи, - медленно проговорил герцог.
- Ты… ты их прогнал прочь? - чуть не со слезами воскликнула мать.
- Да, я прогнал их, потому что вы не хуже меня знаете, матушка, что у вас нечего продавать!
- Но я просто хотела им показать пару своих безделушек, - виновато оправдывалась герцогиня.
- Вы имеете в виду ваши драгоценности? Но, матушка, сколько раз повторять вам, что они не принадлежат лично вам. Что это фамильное достояние. Свои собственные украшения вы уже распродали давным-давно, не так ли? Любой, кто согласится купить у вас фамильные вещи, совершит официальное преступление против закона, и его можно преследовать в судебном порядке.
- Я мало разбираюсь во всей этой казуистике, - нетерпеливо перебила сына герцогиня. - Одно мне непонятно и даже неприятно: как это так? Люди ехали ко мне, а их прогоняют прочь, даже не поставив меня в известность. И совсем неважно, кто эти люди и зачем они приехали!
- Прошу прощения, матушка, за то, что вынужден вас огорчить! Но я строго предупредил Мэтьюса, что если еще раз он пропустит подобных типов в замок, то будет незамедлительно уволен.
- Мэтьюс - уволен?! Да он служит нам более сорока лет! - воскликнула возмущенная герцогиня. - Ты с ума сошел, Себастьян! В самом деле, ты ведешь себя просто недопустимо! Мне не нравится, что ты позволяешь себе такое! К тому же я не ребенок и не выжившая из ума старуха, что ты обращаешься со мной так деспотично.
- Я обращаюсь с вами, матушка, в высшей степени почтительно и со всем возможным вниманием. И конечно, любовью. И тем не менее я не позволю вам распродавать фамильные драгоценности, чтобы потом проигрывать эти деньги ночами напролет! Зачем вам деньги? Вы ведь клятвенно обещали мне не делать высоких ставок в игре. Дали честное-пречестное слово, и что? У вас снова долги?
Глаза герцогини вспыхнули зловещим огнем.
- Конечно же, нет, глупый мальчишка! И пожалуйста, прекратим, этот разговор на сугубо личные темы! Позволь мне представить тебе нашу гостью из Америки.
Герцог изумленно уставился на Вирджинию, его лицо мгновенно изменило свое выражение. Оно просветлело, разгладилось, и он заговорил почти извиняющимся голосом:
- Простите, я не заметил, что здесь находится посторонний человек. Я принял вас за мисс Маршбэнкс.
Герцогиня разразилась веселым смехом.
- Боже мой, Себастьян! Неужели ты хочешь сказать, что эта очаровательная девушка похожа на мисс Маршбэнкс? На нашу Марши? Ты меня насмешил! Она просто прелесть! Надеюсь, вам понравится работать у нас.
Герцог протянул ей свою руку, и Вирджиния взволнованно встала со своего места.
- Я тоже выражаю надежду, что работа у нас в замке будет для вас плодотворной и приятной, - сказал он, приветливо улыбаясь, и улыбка неузнаваемо преобразила его лицо.
- Не сомневаюсь в этом, - ответила Вирджиния, стараясь преодолеть скованность и вести себя уверенно. - Здесь столько интересного!
Странное это все же чувство: когда прикасаешься к руке человека, за которым фактически замужем! Видеть это восхищение в его глазах, восхищение незнакомой девушкой, на которой он когда-то женился. И эта улыбка, не просто приветливая, а дружеская и участливая.
- Еще раз прошу простить меня за ту невольную резкость, которую я допустил в вашем присутствии. И позвольте проводить вас вниз и самому показать вам библиотеку. Уверен, вы еще там не были.
В первый момент Вирджиния хотела отказаться, но потом решила, что поступит невежливо по отношению к герцогу и даже обидит его.
- Благодарю вас! Вы очень любезны, - пробормотала она вполголоса.
- Замечательная мысль! - одобрительно кивнула головой герцогиня. - А я немножко отдохну. Не сердись на меня, Себастьян! Я не сделала ничего дурного.
- Только потому, что я вовремя помешал этому, - буркнул герцог недовольным голосом.
- Это было моей ошибкой, - беспечно ответила его мать. - И пожалуйста, давай забудем об этом неприятном эпизоде.
Герцог подавил тяжелый вздох и направился к двери, чтобы открыть ее перед Вирджинией. Они спускались по лестнице молча. Судя по всему, мысли герцога все еще были заняты матерью. Затем, сделав над собой заметное усилие, он переключился на свою гостью и стал рассказывать ей историю замка. Его построили еще во времена норманнов, потом расширяли и укрепляли в царствование Генриха VIII. Одно крыло замка было полностью уничтожено пожаром, случившимся в восемнадцатом веке, и покойный отец герцога истратил уйму денег, чтобы восстановить первоначальный вид замка. Работы были завершены около тридцати лет назад.
- Конечно, каждое последующее поколение владельцев Рилла привносило в его архитектурный облик что-то свое, так что замок сегодня напоминает слоеный пирог из всевозможных стилей, - пояснил герцог. - Первые Риллы тоже обитали в этом замке. Сэр Томас Рилл был возведен в рыцарское достоинство Карлом I за верность короне. Во времена правления королевы Анны наше семейство получило графский титул, а герцогами мы стали при Георге IV.
- Как интересно! - вежливо сказала Вирджиния. Было видно, что история семьи значила для него очень много, он рассказывал об этом увлеченно и взволнованно. Прошлое его предков не стало для него отвлеченной темой для дискуссий, а по-прежнему будоражило воображение, оставаясь близким и дорогим.
Наконец они подошли к библиотеке, и герцог галантно распахнул перед ней дверь, немало озадачив девушку своей любезностью.
- В этой комнате собрано множество предметов, про которые можно без преувеличения сказать, что они не имеют цены, - сказал он, входя в комнату следом.
От своей тети Вирджиния уже слышала, какой прекрасной была библиотека в замке. Но увиденное превзошло все ее ожидания. Библиотека поражала размерами. Книжные стеллажи шли от самого пола до потолка, красивого арочного потолка, расписанного сюжетами на античные темы. Солнечный свет пробивался сквозь узкие продолговатые окна, застекленные цветными витражами, и образовывал на полу калейдоскопические узоры. Половину комнаты окружала галерея, на которую можно было подняться по винтовой деревянной лестнице. И везде, куда ни кинь взгляд, книги… книги… книги… в роскошных переплетах из тисненой кожи с золочеными обрезами, мерцающими в полумраке. Эти бесконечные ряды книг создавали замысловатый и изысканный рисунок стен, пожалуй, красивее любых гобеленов или шпалер.
- Фантастика! - воскликнула Вирджиния и восхищенно хлопнула в ладоши.
- Я так и думал, что она вам понравится, - обрадовался герцог. - Знаете, во всем замке нет ни одной комнаты, где бы я так отдыхал душой. Всякий раз, возвращаясь домой после долгого отсутствия, первым делом я иду сюда. Думаю, вам понравится работать в нашей библиотеке. Вот ваш стол! - Герцог взмахом руки показал на середину комнаты. - Каталог немного устарел, им уже давно никто не занимался. Но я надеюсь, вы сумеете отыскать по нему то, что вам нужно.
- Не сомневаюсь в этом, - заверила его Вирджиния.
Однако, закончив показ библиотеки, герцог совсем не торопился уходить. Вместо этого он небрежно облокотился на каминную полку и вдруг сказал:
- А я вас представлял совсем иной.
Вирджиния вспыхнула от смущения.
- Какой же мне, по-вашему, нужно быть?
- Типичный синий чулок! Такая серьезная молодая особа в очках и с прыщеватым лицом. Как правило, эти две вещи всегда дополняют друг друга.
- О, вы несправедливы! - попыталась усовестить своего собеседника Вирджиния.
- Пусть так! - согласился герцог. - Но все равно юная леди должна выглядеть настоящей эрудиткой.
- Однако, слава Богу, люди не всегда бывают такими, как они выглядят, - улыбнулась девушка.
- Мне кажется, вы вложили в эти слова какой-то свой смысл. Я прав?
Вирджиния отвела глаза в сторону. "А он проницательнее, чем я думала, - сказала она сама себе. - Впредь мне нужно быть осторожнее".
- О нет! Вы заблуждаетесь! То, что я сказала, есть не более чем очевидная истина, - проговорила она вслух.
- Надеюсь, вы позволите изредка навещать вас здесь и беседовать с вами. В наше время так мало людей интересуется книгами, чтением, особенно среди молодых женщин.
- Наверное, вам просто не везло на знакомых, - колко заметила Вирджиния.
- Наверное, - со вздохом согласился герцог. - Тем более у меня есть основания просить о таком одолжении, как побеседовать со мной.
- Боюсь, у меня будет не очень много свободного времени на разговоры. Я ведь должна проделать значительный объем работы, и, по возможности, за короткое время.
- К чему такая спешка? Ведь наверняка вам захочется получше познакомиться в Англией. Уверяю вас, это довольно красивая страна. Потом осмотреть все исторические достопримечательности в Лондоне.
- Едва ли я успею сделать все это, - с сомнением в голосе ответила Вирджиния.
- Ах, общее поветрие сегодня! - снова вздохнул герцог. - Все куда-то торопятся и при этом, как мне кажется, теряют столь многое. Скоро у нас на дорогах появятся сотни этих новых изобретений - машин. Будут сновать по всей стране туда-сюда, поднимая клубы пыли вокруг. А люди, сидящие в них, даже не успеют толком разглядеть окрестности, мелькающие за окном. Не говоря уже о том, чтобы насладиться их красотой.
Герцог говорил страстно и взволнованно, невольно заражая своим настроением. Он подошел к окну и открыл его. Вирджиния наблюдала за ним со смешанным чувством недоумения и восхищения.
- Подойдите, - сказал он, и она молча повиновалась.
Он распахнул окно во всю ширину, и она выглянула наружу. Ее взору предстала совсем иная панорама, чем та, которая открывалась из окон ее спальни. Продолговатые цветочные бордюры эстакадами спускались вниз, туда, где приветливо журчал фонтан. Его струи легко устремлялись ввысь, рассыпаясь на мириады сверкающих на солнце брызг. А дальше темнели кроны вековых деревьев, ровными рядами выстроились аккуратно подстриженные декоративные кустарники. А еще дальше, у самого горизонта, в сиреневатой дымке терялся лес, темнеющий на фоне подсвеченного золотом закатного неба.
- Какая красота! - невольно вырвалось у Вирджинии.
- И так везде вокруг Рилла! - с энтузиазмом подхватил герцог. - Здесь такие прекрасные места. - Между тем я собираюсь кое-что переделать в этом саду, чтобы он стал еще красивее. Если вам случайно попадется здесь книга со старыми, еще елизаветинских времен, планами реконструкции сада, будьте добры, непременно дайте мне знать. Эти чертежи и планы должны быть где-то здесь, в библиотеке, но сколько я ни искал их, все безрезультатно. А я хочу полностью воспроизвести первоначальный облик замка. Воссоздать его во всей былой красе. Когда-то мой дед продал множество наших картин. Теперь я мечтаю откупить их обратно.
- Но вы же не делаете этого? - удивилась Вирджиния.
Лицо герцога помрачнело.
- Боюсь, пока это мне не по средствам.
С ее уст вот-вот уже готов был сорваться вопрос, и даже не один, десятки вопросов. Ей не терпелось узнать, что сделал он, ее муж, с теми двумя миллионами долларов, которые получил за то, что согласился на брак с ней. А ее состояние?! Оно же целиком в его руках, и уж, конечно, каждый месяц он получает кругленькие суммы из банка. Столько денег в руках, а он, видите ли, не может позволить себе купить несколько каких-то картин!
Герцог захлопнул окно, словно специально лишая ее возможности и дальше любоваться этими красотами. Что это, наказание? А может, он хочет наказать самого себя?
- Что ж, мисс Лангхольм, - начал он совсем другим голосом, строгим и официальным, - я надеюсь, здесь вы найдете все, что вам нужно. Если у вас возникнут какие-то затруднения по поводу чего бы то ни было, обращайтесь к Мэтьюсу. Это мой дворецкий. Мой секретарь в данный момент в отпуске, но, без сомнения, несравненная мисс Маршбэнкс поможет вам во всем. А теперь позвольте откланяться. Дела!
- Разумеется! - торопливо проговорила Вирджиния. - И большое вам спасибо за то, что вы показали мне все это!
Герцог молча поклонился и удалился из библиотеки, громко хлопнув дверью на прощание. После его ухода девушка уселась в глубокое кресло, обтянутое красной кожей, и попыталась сосредоточиться на предстоящей работе. Но мысли ее продолжали кружить вокруг недавнего разговора с герцогом. Все время, беседуя с ним, она ощущала, как сжимается у нее от волнения горло, как сохнет во рту, как стучит в висках. Но как-то она все же справилась и не выдала собственных переживаний. Странно, что и с герцогом разговор в конце концов перешел на деньги. Кажется, впервые после того, как она покинула будуар, у нее появилась возможность удивиться поведению герцогини. Она рассыпалась в благодарностях, получив каких-то пять фунтов. Что бы это значило? И эти люди, приехавшие в замок купить ее драгоценности? Что творится в замке? И почему они так бедны? Невероятно! Нет, за всем этим, безусловно, кроется какая-то тайна. Мистическая тайна! Но инстинктивно Вирджиния чувствовала, что вести разговоры на эту тему, даже со словоохотливой мисс Маршбэнкс, будет крайне опрометчиво.
- Ничего, я все узнаю сама, - решила она твердо и уже в следующее мгновение погрузилась в мир книг.
Почти с детским нетерпением она вскарабкалась по винтовой лестнице на галерею, где, по всей видимости, хранились самые редкие и ценные книги. Многие из них действительно имели весьма почтенный возраст и выглядели совсем ветхими. Она стала медленно прохаживаться, доставая наугад то одну, то другую. Так она дошла до конца галереи и обнаружила там небольшой альков с камином, кресла все с той же обивкой из красной кожи, высокую конторку наподобие школьной парты, рядом стул. Вполне удобное рабочее место, где можно и читать, и писать. С прилежностью образцовой ученицы она устроилась за этой импровизированной партой и приготовилась погрузиться в работу, как вдруг услышала, что снова хлопнула дверь. Она поняла, что из ее укрытия тому, кто вошел в библиотеку, она не видна. Скорее всего, это снова герцог, подумала она. Встречаться с ним ей не хотелось, и поэтому она замерла на месте, стараясь ничем не выдать своего присутствия. Он решит, что она уже куда-нибудь ушла, и не станет задерживаться в библиотеке. Через минуту, как она и предполагала, хлопнула дверь, но, к ее удивлению, следом раздался голос:
- Здравствуй, Маркус! Что ты здесь делаешь?
Говорила женщина, странно растягивая слова, произнося их немного нараспев, что само по себе было непривычно, но действовало завораживающе.
- Шельмадина! А я думал, ты с Себастьяном!
- Он меня избегает! - певуче ответила женщина. - По-моему, он пошел к матери.
- И как твои успехи? - поинтересовался мужчина.
- Не очень, - ответила женщина, которую назвали Шельмадиной. - Он, конечно, мил и обходителен, но наш роман не сдвинулся с места. Думаешь, он все еще сохнет по Миллиценте?