Чарли Дэвидсон, ангел смерти, единственный в своем роде, снова встретится с вами в очередном романе, наполненном тревожными и сексуальными сверхъестественными интригами. Когда лучшая подруга Чарли Куки будит ее среди ночи, Чарли и понятия не имеет, что ей придется столкнуться с демонами, которые охотятся за Рейесом (кстати, сыном Сатаны, да-да, буквально). Сможет ли Куки, в конце концов, обзавестись чувством вкуса? И хватит ли во всем мире шоколада и кофе, чтобы Чарли смогла раскрыть очередное дело?
Содержание:
Глава 1 1
Глава 2 4
Глава 3 6
Глава 4 10
Глава 5 13
Глава 6 16
Глава 7 19
Глава 8 23
Глава 9 26
Глава 10 28
Глава 11 32
Глава 12 35
Глава 13 36
Глава 14 40
Глава 15 42
Глава 16 44
Глава 17 48
Глава 18 50
Глава 19 54
Глава 20 56
Примечания 58
Вторая могила слева
Даринда Джонс
Глава 1
За ангелов смерти и умереть не жалко.
Надпись на футболке, в которой часто замечали Шарлотту Джин Дэвидсон, ангела смерти, единственного в своем роде
- Ну же, Чарли, просыпайся скорее.
Пальцы с острыми ногтями впились мне в плечи, делая все возможное, чтобы разогнать сонное марево, в котором я мариновалась. Трясли меня достаточно сильно, чтобы в Оклахоме началось землетрясение. То есть очень-очень сильно, учитывая, что живу я в Нью-Мексико.
Судя по тому, как и с какой интонацией звучал голос незваной гостьи, я была уверена, что обращалась ко мне моя лучшая подруга Куки. С моих губ сорвался раздраженный вздох, пока я смирялась с фактом, что моя жизнь сплошь состоит из одних только вторжений и требований. В основном, требований. Скорее всего потому, что я единственный ангел смерти по эту сторону Марса, единственный портал, через который могут пройти умершие. По крайней мере, те, что не перешли сразу после смерти и застряли на Земле. И таких просто возмутительно много.
Будучи ангелом смерти с самого рождения, я припомнить не могу, когда бы мертвецы не стучали в мою дверь – образно выражаясь, потому что мертвые вообще редко стучат – с просьбами помочь им в неоконченных делах. Меня всегда поражало количество мертвых, забывших выключить плиту.
Чаще всего те, кто проходит через меня, просто чувствуют, что уже достаточно пробыли на Земле. Войдите в ангела смерти. Он же – я. Из любой точки мира меня видят умершие и могут перейти через меня на ту сторону. Мне говорили, я – как маяк, яркая, как тысяча солнц. Наверняка не очень-то удобненько для мертвецов с похмельем после мартини.
Я – Шарлотта Дэвидсон. Частный детектив, консультант полиции и вообще вся из себя крутая девица. Или могла бы быть крутой, задержись я подольше на занятиях по смешанным боевым искусствам. А ходила я туда исключительно ради того, чтобы научиться убивать людей бумагой. Ах да, не будем забывать об ангеле смерти. Вообще-то быть ангелом смерти не так уж плохо. У меня есть кучка друзей, за которых я убить готова. Некоторые из них живые, некоторые – не очень. Семья, которой я, можно сказать, благодарна. Некоторые из них тоже живы, а некоторые – не очень. А еще есть у меня кое-кто… одно из самых могущественных созданий во вселенной – Рейес Александр Фэрроу, получеловек, полусупермодель, он же сын Сатаны.
Короче говоря, будучи ангелом смерти, я понимаю мертвых. У них просто ужасное представление о времени. Впрочем, это не проблема. Но когда тебя вот так будит посреди ночи вполне себе живое, умеющее дышать существо, чьи ногти наверняка регулярно затачивают не где-нибудь, а в "Мире ножей", что-то есть в этом неправильное.
Я отмахивалась от рук, как мальчишка, попавший в гущу девчачьей драки. Потом уже махала в пустоте, потому что нарушительница моего покоя сбежала, чтобы перекопать мой шкаф. Зуб даю, в старших классах Куки выиграла в номинации "Самый подходящий человек для того, чтобы помереть сию секунду". Несмотря на непреодолимое желание использовать на ней свой убийственный взгляд, я никак не могла набраться храбрости открыть глаза. Даже сквозь закрытые веки просачивался резкий свет. У меня серьезные проблемы с потребляемой мощностью электричества.
- Чарли…
Опять двадцать пять. Может, я умерла. И сейчас плыву к свету, прямо как в фильмах.
- Я не шучу…
По ощущениям я не то чтобы плыла, но опыт подсказывал, что нельзя недооценивать время, выбранное для смерти.
- Серьезно, вставай уже.
Стиснув зубы, я изо вех сил постаралась задержаться на Земле. Нельзя… плыть… к свету.
- Ты хоть меня слышишь?
Теперь голос Куки звучал приглушенно, потому что она рылась в моих вещах. Ей повезло, что мои отточенные инстинкты не надрали ей зад. Не опрокинули на пол, побитую и сломленную. Стонущую от боли. И время от времени дергающуюся в агонии.
- Бога ради, Чарли!
Внезапно меня обступила тьма, когда что-то из одежды приземлилось мне на лицо. Что было совсем не кстати.
- И тебе ради бога, - еле слышно ответила я, спихивая с головы растущую стопку одежды. – Ты что творишь?
- Одеваю тебя.
- Я уже одета так, как надо одеваться в… - я бросила взгляд на мерцавшие цифры часов на тумбочке возле кровати, - … в чертовы два часа ночи. Ты серьезно?
- Серьезно. – Куки бросила мне что-то еще, но промазала, попала в лампу на тумбочке, и та упала. Абажур приземлился мне на ноги. – Надевай.
- Абажур?
Но Куки уже не было. Это странно. Она выскочила за дверь, бросив меня в зловещей тишине. Такой, от которой тяжелеют веки, дыхание становится ритмичным, глубоким, ровным.
- Чарли!
От ее визга меня едва удар не хватил, я подпрыгнула и чуть не свалилась с кровати. Господи, да у нее казенные легкие. Кричала ведь из своей квартиры, которая напротив моей.
- Ты и мертвого разбудишь! – проорала я в ответ. Потому что не очень-то у меня получается иметь дело с мертвыми в два часа ночи. А у кого, собственно, получается?
- Я и на большее способна, если ты сейчас же не вытащишь свою задницу из постели.
Для лучшей подруги, соседки и дешевой донельзя помощницы Куки становится назойливой. Три года назад мы обе переехали в свои квартиры, расположенные напротив. Я только что уволилась из Корпуса мира, а Куки завершила бракоразводный процесс, оставшись с прицепом в виде ребенка. Мы с ней из тех, кто, только-только познакомившись, уже как будто сто лет друг друга знают. Когда я открыла свое детективное агентство, она предложила отвечать на звонки, пока я не найду кого-то на постоянной основе. Остальное уже история. Так Куки и стала моей рабыней.
Оглядев разбросанную по спальне одежду, я с сомнением подняла пару вещей.
- Тапочки с кроликами и кожаная миниюбка? – крикнула я Куки. – Вместе? Как комплект?
Она вихрем вернулась в комнату. Руки уперлись в бока, подстриженные черные волосы торчат во все стороны, только не вниз, и взгляд такой, каким награждает меня мачеха, когда я встречаю ее приветствием нацистов. И почему эту женщину так раздражает ее сходство с Гитлером?
Я с досадой вздохнула.
- Мы едем на одну из тех вечеринок, где каждый должен нарядиться пухленькой зверушкой? Знаешь, меня ведь такие люди в панику вгоняют.
Куки заметила трусы и бросила их в меня вместе с футболкой, гласившей: "За ангелов смерти и умереть не жалко". А потом опять метнулась вон из комнаты.
- Это значит "нет"? – поинтересовалась я, ни к кому конкретно не обращаясь.
Со всем драматизмом, на какой способен мой врожденный актерский талант, я отбросила одеяло, разрисованное кроликами Багз Банни, и согнулась в постели, отчаянно пытаясь запихнуть ноги в носки, как это обычно и делают люди, которым приходится одеваться в два часа ночи, после чего занялась кружевным лифчиком с эффектом пуш-ап. Я такие ужасно люблю, потому что мои девочки заслуживают всяческой поддержки, какую я только могу им обеспечить.
Пока я изгибалась так и сяк, надевая лифчик, Куки вернулась. Я посмотрела на нее с любопытством.
- Ну как, в безопасности твои подружки размера двойного D? – спросила она, встряхнув футболку и натянув ее мне на голову. Потом всучила жакет, который я не носила со старших классов, откопала пару домашних тапочек и за руку потащила меня из комнаты.
Куки как апельсиновый сок на белых штанах. Или на нервы действует, или веселит, зависит от того, на ком штаны. Я на ходу прыгнула в тапки с кроликами, пока она тащила меня вниз по лестнице, и уже в холле кое-как напялила жакет. От моих протестов вроде "Да подожди же ты!", "Ай-я-яй!" и "Мой мизинец!" толку было мало. Она только слегка ослабила хватку, когда я спросила:
- У тебя что, лезвия вместо ногтей?
Нас поглотила освежающая черная ночь, пока мы бежали к машине Куки. Прошла всего неделя с тех пор, как мы раскрыли одно из самых нашумевших за всю историю Альбукерке дел – убийство трех адвокатов, связанное с бандой, которая занималась торговлей людьми. Я наслаждалась затишьем после бури. Как говорится, ничто не вечно под луной.
Надеясь отыскать в безрассудном поведении Куки хоть каплю юмора, я терпела ее рукоприкладство, пока она – по причинам, которые мне еще предстоит выяснить, – пыталась запихнуть меня в багажник своего "тауруса". Сразу возникло две проблемы: во-первых, мои волосы зацепились за замок, а во-вторых, в багажнике уже торчал почивший парень, чье призрачное тело слабо мерцало в тусклом свете. Я подумала, рассказать ли Куки о мертвеце в багажнике, но решила, что не стоит. Она вела себя странно и без информации о мертвом безбилетнике. Слава богу, она не видит мертвых. Но я ни за какие коврижки не полезу в багажник к этому пассажиру.
- Погоди, - сказала я и подняла одну руку в знак капитуляции, другой в это время пытаясь освободить прядь каштановых волос из механизма замка. – Ничего не забыла?
Она застыла как вкопанная и озадаченно воззрилась на меня. Было смешно.
Я, конечно, не мать, но почему-то мне кажется, что трудно забыть то, что ты тридцать семь часов кряду пытаешься выдавить из того самого места между ног, превозмогая все это время мучительную боль. Я решила намекнуть:
- Начинается на "э" и заканчивается на "ммм-бер".
Куки моргнула и на секунду задумалась.
Я попыталась еще раз:
- М-мм, плод чрева твоего.
- А-а, Эмбер с отцом. Лезь в багажник.
Я разгладила оскорбленные волосы и осмотрела багажник. Мертвый парень выглядел так, будто при жизни был бомжом. Он лежал, свернувшись в позе эмбриона, и не обращал на нас ни малейшего внимания. Что само по себе странно, раз уж я, по идее, яркая и блестящая. Как тысяча солнц и все такое. Хотя бы кивка мое присутствие должно заслуживать. Но он не реагировал никак. Совершенно. Абсолютно. Полный ноль. Облажалась я как ангел смерти. Видимо, мне позарез нужна коса.
- Так не пойдет, - сказала я, пытаясь припомнить, где продают сельскохозяйственные инструменты. – Куда вообще можно ехать в два часа ночи, да так, чтобы обязательно в багажнике?
Куки протянула руку прямо сквозь мертвого парня, схватила одеяло и захлопнула крышку багажника.
- Прекрасно. Полезай тогда назад, но не высовывайся. И накройся одеялом.
- Куки. – Я положила руки ей на плечи, чтобы остановить ее. – В чем дело?
Тут я их и увидела. Слезы, брызнувшие из ее голубых глаз. Плакать Куки могла только по двум причинам: из-за фильмов Хамфри Богарта и если кто-то из ее близких попадал в беду. Дыхание ее стало сбивчивым и частым, а над самой Куки, как туман над озером, витал страх.
Теперь, когда я полностью владела ее вниманием, я снова спросила:
- Так в чем дело?
Прерывисто вздохнув, она ответила:
- Пять дней назад пропала моя подруга Мими.
У меня отвисла челюсть, и поймать ее я не успела.
- И ты только сейчас мне об этом говоришь?
- Я только что узнала. – Нижняя губа Куки задрожала, и у меня сдавило грудь. Не люблю видеть, когда моей подруге больно.
- Садись, - мягко приказала я, забрала у нее ключи и влезла за руль. Куки обошла машину и села с пассажирской стороны. – А теперь рассказывай, что случилось.
Перед тем, как заговорить, она закрыла дверь и утерла слезы.
- На прошлой неделе Мими мне позвонила. Казалась ужасно напуганной и все спрашивала и спрашивала о тебе.
- Обо мне? – удивилась я.
- Она хотела узнать, можешь ли ты помочь ей… исчезнуть.
Ой как все плохо. "Плохо" жирным шрифтом. Заглавными буквами. Я стиснула зубы. В последний раз, когда я пыталась помочь кому-то исчезнуть (на прошлой неделе, кстати), все закончилось наихудшим из всех возможных способов.
- Я ей сказала, что, в чем бы ни заключалась проблема, ты можешь помочь.
Мило, но, как ни печально, меня явно переоценили.
- Почему ты не сказала мне, что она звонила? – спросила я.
- Ты была по уши в деле вместе со своим дядей, и постоянно кто-то пытался тебя убить. Ты и правда была очень занята.
Что ж, тут Куки права. Меня пытались убить. Снова и снова. Хорошо, что ничего у них не вышло, иначе сидела бы здесь мертвенькая.
- Она сказала, что приедет и сама с тобой поговорит, но так и не появилась. А сегодня я получила эсэмэску. – Куки передала мне свой телефон.
Куки, давай встретимся в нашем кафе. Приезжай, как только получишь сообщение. Одна. М.
- А я даже не знала, что она пропала.
- У тебя есть собственное кафе? – спросила я.
- Как я могла не знать? – От эмоций у нее перехватило дыхание.
- Минуточку. А откуда тебе сейчас известно, что она пропала?
- Я пыталась дозвониться ей на сотовый, когда получила сообщение, но она не брала трубку. Тогда я позвонила ей домой. Ответил ее муж.
- Ну да, он-то должен быть в курсе.
- Он в панике. Хотел знать, что происходит. Но в эсэмэске сказано, чтобы я приходила одна. Поэтому я сказала ему, что позвоню, как только что-нибудь узнаю. – Куки прикусила губу. – Его это не очень обрадовало.
- Еще бы. У женщины не так много причин, чтобы хотеть исчезнуть.
Она задумалась, моргнула и так резко вдохнула воздух, что ненадолго закашлялась. А когда наконец полегчало, проговорила:
- Нет-нет, ты не поняла. У них очень счастливый брак. Уоррен землю целует, по которой она ходит.
- Ты уверена, Куки? То есть…
- Абсолютно уверена. Поверь, если кого и обижали в этой семье, так только банковский счет Уоррена. Не поверишь, он до потери сознания любит эту женщину. И детей.
- У них есть дети?
- Да, двое, - как-то уныло отозвалась Куки.
Я решила не спорить о возможности насилия в их семье, пока не узнаю больше.
- Значит, он понятия не имеет, где она?
- Ни малейшего.
- И она не сказала тебе, что происходит? Почему хотела исчезнуть?
- Нет, но ей было страшно.
- Значит, будем надеяться, что скоро у нас будут хоть какие-то ответы.
Я завела машину и поехала к кафе "Шоколадный кофеек", которое, к сожалению, Куки не принадлежало. Почему "к сожалению"? Шутите? Кофе и шоколад вместе – кто бы ни изобрел такое сочетание, он просто обязан был получить Нобелевскую премию мира. Или хотя бы подписку на "Ридерз Дайджест".
На парковке мы заехали в самый темный угол, чтобы осмотреться, пока никто нас не заметил. Кто знает, как примет Мими мое появление, учитывая, что она сказала Куки приезжать одной. Основываясь на той толике информации, что была мне известна, я составила в уме список тех, кто мог ее преследовать. И муж Мими был на первом месте. Игнорировать статистику трудно.
- Может, здесь подождешь? – спросила Куки, потянувшись к дверной ручке.
- У нас в офисе полно документов, которые сами себя не разгребут. Так что, дорогуша, я никак не могу сейчас тебя потерять.
Она бросила на меня еще один взгляд.
- Чарли, все будет в порядке. Она не причинит мне вреда. Я хочу сказать, я же не ты. На меня не нападают изо дня в день и не пытаются убить.
- Меня тоже, - отозвалась я, притворяясь оскорбленной до глубины души. – Но вдруг тот, кто ее преследует, позволит себе не согласиться с нами? Я иду, и точка. Прости, детка.
Я вышла из машины и бросила ей ключи, когда она тоже выбралась наружу. Еще раз оглядев почти пустую парковку, мы направились к забегаловке. Тапочки с кроликами меня почти не смущали.
- Видишь ее? – спросила я, когда мы оказались внутри, потому что понятия не имела, как выглядит эта женщина.
Куки осмотрелась по сторонам. Внутри было всего два человека: мужчина и женщина. Меня не удивила такая низкая популярность заведения, особенно если учесть безбожное время суток. На мужчине были фетровая шляпа и длинный плащ, а сам он смахивал на кинозвезду сороковых годов. Женщина была похожа на проститутку после очень насыщенной рабочей ночи. Однако их можно было не учитывать, потому что оба были мертвы. Мужчина сразу же меня заметил. Черт бы побрал мою яркость. А женщина даже ухом не повела.
- Разумеется, не вижу, - ответила Куки. – Тут же никого нет. Где же она? Может, я слишком медлила? Наверное, не стоило звонить ее мужу и терять время, чтобы вытащить из постели твою тощую задницу.
- Что-что?
- О боже, все плохо. Я знаю. Чувствую.
- Куки, тебе надо успокоиться. Серьезно. Давай немного разнюхаем, что к чему, прежде чем звонить в Национальную гвардию, ладно?
- Ладно. Поняла. – Она прижала руку к груди и заставила себя успокоиться.
- Ну как? – поинтересовалась я, не в силах удержаться, чтобы ее не поддразнить. – Валиум не нужен?
- Нет, все в порядке, - ответила Куки, используя технику глубокого дыхания, которой мы научились, когда смотрели документальный фильм о родах под водой. – Острая ты на язык задница.
А вот это уже лишнее.
- Раз уж зашел разговор о моей заднице, нам предстоит долгая и нудная беседа по поводу твоего о ней мнения. – Мы подошли к барной стойке. – Тощая? Да как ты можешь? – Кафе в стиле ретро щеголяло круглыми бирюзовыми барными стульями и розовыми столешницами. К нам двинулась официантка. Светло-бирюзовая униформа на ней сочеталась с цветом табуретов. – Так вот, я хочу, чтобы впредь ты знала, что…
- Приветики.
Я обернулась к официантке и улыбнулась. Бейдж гласил, что ее зовут Норма.
- Что, девочки, захотелось кофейку?