- Тебе больно? – поинтересовался он, пальцами приподнимая мой подбородок.
- Прекрати меня читать, - огрызнулась я.
- Я не могу читать твои мысли. Я, как и ты, читаю эмоции, чувства. А тебе сейчас больно.
- Как вообще демон может найти дорогу в это измерение? – спросила я, отталкивая его. Потом встала и принялась мерить шагами комнату. Рейес вернулся на свое место и опять закинул ноги на стол. Я впервые заметила его обувь. Ботинки были черные, наполовину ковбойские, наполовину байкерские. Мне понравились. – Я думала, что пройти через врата практически невозможно.
- Так и есть, практически невозможно. Но время от времени кому-то удается осилить пустошь и найти в лабиринте путь. Это рискованно, и редко кто добивается успеха. Большинство пропадает в вечном забвении.
Он подвигал мышкой, и мой компьютер ожил. А это значит, что на экран выплыли мои обои. То есть фотография Рейеса в профиль и анфас из личного дела. Единственная, которая у меня есть. Он помрачнел.
Пришлось подавить желание спрятаться под табуретом. Все равно меня оттуда будет видно.
- Так о чем мы?
Он снова повернулся ко мне:
- Если какому-то демону чудом удается пройти через врата, он все равно не может оказаться здесь. Нужно увязаться за душой новорожденного. Это единственный способ попасть в это измерение. То самое, в котором находимся мы с тобой, - напомнил он.
- Но ведь ты такого не делал, когда сбежал из ада. Ты ни за кем не увязывался.
- Я другой. Сбежав из ада, я мог перемещаться между измерениями так же легко, как ты проходишь через двери.
- Но как?
- Просто, - уклончиво ответил Рейес. – Меня создали другим. И не без причины. Когда падших свергли с небес, их изгнали и из света. Поэтому им был нужен я. Инструмент. Средство покончить со всем этим. Но родиться на Земле, очевидно, не самое мудрое мое решение. Материальное тело делает меня уязвимым и должно быть уничтожено. Как вещественное доказательство существования сокрытого ключа.
Карта ада, она же ключ, была выгравирована на теле Рейеса при создании. Когда он родился на Земле, ключ проявился и на его человеческом теле. Интересно, что подумали его родители. И врачи. Татуировка у новорожденного. Наверняка я не знаю, но, по всей видимости, эта татуировка и является для Сатаны способом сбежать из ада. Правда, он не хотел никуда сбегать, не хотел подставлять себя под угрозу, пока не родится портал. Поэтому послал своего сына, который должен был ждать, когда это произойдет. Предполагалось, что Рейес вернет Сатану с его армией на небеса в тот самый миг, когда я появлюсь на свет. А вместо этого он сам родился на Земле. Чтобы быть со мной. Чтобы вырасти рядом со мной. Но его похитили у родных родителей задолго до того, как мечта могла осуществиться.
- Если демоны вернутся обратно в ад, - продолжал Рейес, - у них будет ключ, и мой отец сможет сбежать. И именно так он и поступит. – Он откинулся на спинку стула и завел руки за голову. – Ты знаешь, что люди пророчили о конце света практически с начала времен?
- Да, - ответила я, в глубине души зная, что окончание этого анекдота веселым не будет.
- Они понятия не имеют, какой их ждет ад, если мой отец доберется до ключа. – Рейес опустил руки и наклонился вперед. – И первое, что он сделает, – придет за тобой.
- Да мне плевать.
Он недоверчиво нахмурился.
- Ничего подобного.
- Ладно, ты прав. Но ты не можешь дать своему телу умереть. Мы не знаем, что тогда произойдет. Так или иначе, они могут придумать, как до тебя добраться.
- Скажем так, чтобы больше не спорить, - демоны уже не представляют угрозы. Ты всех их можешь уничтожить.
- Я?
- К тому же остается еще одна проблема – жизнь за решеткой. Я не вернусь в тюрьму, Датч.
Что? Неужели его это беспокоит?
- Не понимаю. Ты в любой момент можешь выйти из тела. Никакие решетки не способны тебя удержать.
- Не все так просто.
Опять эти увертки. Он снова чего-то не договаривает.
- Прошу тебя, Рейес, расскажи мне.
- Это не важно. – Он протянул руку и выключил монитор, словно тот его достал.
- Рейес, - я коснулась его руки, терпеливо ожидая продолжения, - почему все не так просто?
Он поиграл желваками, уставившись на свои ботинки.
- Есть… побочный эффект.
- Когда ты покидаешь тело?
- Да. Когда я так делаю, тело приходит в состояние, близкое к апоплексическому удару. Если я часто его покидаю, тюремные врачи садят меня на лекарства, чтобы предотвратить подобное. И у лекарств имеется неприемлемый побочный эффект. – Он снова посмотрел мне в глаза. – Они не дают мне покинуть тело, и ты остаешься совершенно уязвимой.
Вот даже как.
- Тогда оставайся в бегах. Я тебе помогу. Но сейчас дай мне шанс помочь тебе с медицинской точки зрения. У меня есть друг, доктор, и я знакома с парочкой медсестер. Они присмотрят за тобой ради меня. Они нас не предадут, обещаю. Позволь мне найти тебя, а о тюрьме будем беспокоиться потом.
- Если меня найдешь ты, то и он тоже. Тогда я вернусь в тюрьму, и никакие твои знакомства этому не помешают.
Ну что ж такое?
- Кто тебя найдет?
- Парень, которого твой дядя посадил тебе на хвост.
Это застало меня врасплох.
- Дядя Боб установил за мной слежку? – спросила я потрясенно.
- Разве как детектив ты не должна замечать такие вещи? – весело поддразнил меня Рейес и хитро подмигнул.
- Ты меняешь тему, - пожурила я, пытаясь прийти в себя после подмигивания.
- Извини. – Веселье как ветром сдуло. – Значит, ты хочешь, чтобы я остался в живых, потому что существует крошечная вероятность, что меня вернут в ад. В этом все дело?
- Рейес, ты оттуда сбежал. На твоем теле – карта к вратам ада, ключ к свободе, а ты взял и сделал ноги, прихватив карту с собой. Ты был их полководцем, их самым могучим воином, и ты их предал. Что, по-твоему, будет с тобой, если тебя вернут обратно? Я уже молчу о том, что, если ты вернешься, у твоего папочки, который, между прочим, сам Сатана, в руках окажется ключ к свободе.
- Если.
- Такое "если" слишком опасно. Ад страшен и без того, чтобы люди увидели его собственными глазами. И рисковать тем, что Сатана может вырваться на волю? – Я скрестила на груди руки. – Скажи мне, где ты.
- Датч, тебе нельзя приходить за мной. Даже если ты сможешь всех их уничтожить…
- Почему ты все время это говоришь? – спросила я, начиная раздражаться. – Я яркий свет, приманка для умерших. Они находят меня и могут перейти. Если подумать, я как электромухобойка . И я совершенно уверена, что мочить демонов не входит в список моих служебных обязанностей.
По красивому лицу Рейеса скользнула ласковая улыбка, от которой мои ноги тут же сделались ватными.
- Если бы ты хотя бы подозревала, на что способна, мир стал бы по-настоящему опасным.
Не первый раз я это слышу. Причем в такой же размытой формулировке.
- Ну ладно, тогда почему ты мне сам не скажешь? – спросила я, прекрасно зная, что он не станет ничего говорить.
- Если я расскажу, на что ты способна, у тебя появится преимущество. Так рисковать я не могу.
- Да что такого я могу тебе сделать?
С рычанием он вскочил на ноги и потянул меня к себе.
- Господи, ну и вопросы ты задаешь, Датч.
Длинные пальцы обвили мою шею и приподняли подбородок за секунду до того, как его рот накрыл мой. В одно мгновение поцелуй из неуверенного превратился в требовательный. Его язык проскользнул в мой рот, а я упивалась его вкусом, его земным запахом. Я прильнула к нему, запрокинув голову, чтобы он смог целовать меня глубже, и изо всех сил вцепилась в его широкие плечи.
Одна его рука лежала у меня на затылке, другой Рейес прижимал меня к себе, наступая на меня, пока я не наткнулась спиной на стену. Одной рукой он перехватил обе мои и прижал к стене у меня над головой, пока другая рука блуждала по мне. Ладонь накрыла Угрозу, пальцы терли сосок, пока он не набух. Против воли с моих губ сорвался тихий стон.
Усмехнувшись, Рейес наклонил голову и прижался теплым ртом к пульсирующей жилке у меня на шее. В животе закрутилась растопленная лава, посылая чувственные удары по всему телу. Я честно пыталась его остановить. Это же просто смешно. Моя неспособность контролировать себя во всем, что касается Рейеса, почти прискорбна. Ну и что, что он сын Сатаны и, согласно моим сведениям, самое прекрасное существо, которое когда-либо бродило небесными тропами? Ну и что, что он создан из тысяч раскаленных звезд? Ну и что, что он превращает в желе мои кишки?
Надо сосредоточиться. И желательно не на мужских частях тела Рейеса.
- Погоди, - выдавила я, пока его язык творил нечто, от чего меня трясло с ног до головы. – Мне надо тебя честно предупредить.
- Неужели?
Он отстранился и окинул меня ленивым, чувственным взглядом.
- Я не позволю твоему телу умереть.
- Собираешься меня остановить? – скептически поинтересовался он.
Я оттолкнула его, взяла сумку и направилась к двери. Перед тем, как запереть ее за собой, я обернулась и посмотрела на Рейеса.
- Я тебя найду.
Глава 4
Если у ЭТОГО есть шины или яйца, жди беды.
Наклейка на бампер
Я закрыла за собой дверь. У меня в квартире остался, на минуточку, сын Сатаны. Один. Злой. И скорее всего сексуально не удовлетворенный. У меня в мозгу фонила надоедливая, но обнадеживающая мысль, что не я его разозлила. Не хотелось бы доставать свою любимую холостяцкую подушку из огня под адской сковородкой.
Но ей-богу, он же ведет себя по-дурацки! Совершенно по-дурацки. Вспомнилось, как в начальной школе моя тогдашняя лучшая подружка сказала мне: "Все мальчишки противные, поэтому надо бросаться в них камнями".
Я шагала по парковке, надеясь, что холодный ветер остудит пробужденное желание, от которого тряслись коленки. Потом прошла через папин бар к внутренней лестнице. Как и дядя Боб, папа был копом. Они оба добивались повышения за повышением, пока обоих не назначили детективами. Естественно, без моей помощи не обошлось. Я раскрывала для них преступления с пяти лет. Хотя "раскрывала", наверное, слишком громко сказано. С пяти лет я передавала им информацию от умерших. Вот, уже лучше. Дядя по-прежнему получал жалованье копа, а папа несколько лет назад вышел на пенсию и купил бар, по которому я только что прошла. Мой офис – на втором этаже. А еще я живу в метре от черного хода. Что очень и очень удобно.
Папа пришел пораньше. Из его кабинета в темный зал сочился свет. Я обошла высокие круглые столы, завернула за стойку и сунула в кабинет голову.
- Привет, пап, - сказала я.
От неожиданности он дернулся и повернулся ко мне. Оказывается, он смотрел на фотографию, висящую на дальней стене. Его длинная худая фигура напоминала палочку от фруктового мороженого, одежда была мятой и висела на нем, словно была не по размеру. Понятно. Работал всю ночь. На столе стояла початая бутылка "Краун Рояла" , а в руке папа держал почти пустой бокал.
Эмоции, которые он излучал, застали меня врасплох. Не знаю, как объяснить, но что-то в них было неправильное. Как тогда, когда официантка принесла мне чай со льдом вместо заказанной диетической колы. Не обратив внимания, я сделала первый глоток, и вся моя нервная система пошатнулась от неожиданного вкуса. Вот и у папы сейчас как будто был другой, непривычный, неожиданный вкус. Глубокая тоска вперемешку с чувством подавляющей безнадежности. Мне даже дышать стало тяжело. Я выпрямилась, борясь с затапливающей меня по макушку тревогой.
- Что случилось, пап?
Он вымучил улыбку и солгал:
- Ничего, милая, просто куча документов, с которыми надо разобраться.
Я слышала ложь, как фальшивую ноту в стройном ладу. Но решила подыграть. Если он не хочет говорить мне, что его беспокоит, я не стану ничего выуживать. Пока что.
- Ты был дома? – спросила я.
Папа поставил бокал и снял со спинки стула коричневую куртку.
- Как раз собирался. Тебе что-нибудь нужно?
Боже мой, он просто ужасный лжец. Наверное, у меня это от него.
- Не-а, все в порядке. Передай от меня привет Дениз.
- Чарли, - предостерегающим тоном произнес он.
- Что? Нельзя уже передать привет любимой мачехе?
Устало вздохнув, он набросил куртку.
- Надо принять душ, пока не хлынет обеденная толпа. Если хочешь позавтракать, скоро придет Сэмми.
Сэмми – папин повар – так готовит яйца по-деревенски (в меню – хуэвос ранчерос), что убить за них можно.
- Я могу перекусить и попозже.
Папа определенно спешил отсюда уйти. Или, может быть, оказаться подальше от меня. Он проскользнул мимо меня, даже не взглянув. Отчаяние обволакивало его, как густой смолистый пар.
- Вернусь через пару часов, - сказал он напоследок с таким же весельем, с каким пациент психушки готовится наложить на себя руки.
- Ладненько, - отозвалась я так же "весело".
Папа пах лимонно-медовым сиропом от кашля. Этим запахом пропитался весь кабинет. Когда папа ушел, я шагнула внутрь и глянула на снимок, который он рассматривал. Это была моя фотография, сделанная, когда мне было лет шесть. На фотке у меня кудрявая челка, нет обоих передних зубов, и все равно я как-то ем арбуз. С пальцев и подбородка стекает сок. Но мое внимание (и, очевидно, папино) привлекла темная тень прямо за моим плечом. Отпечаток пальца на стекле свидетельствовал о том, что именно это пятно он и изучал до моего появления.
Я перевела взгляд на книжную полку, прибитую к стене под папиным коллажем смешных моментов из семейной жизни. На полке стояло несколько моих фотографий. На заднем плане каждой из них виднелась тень. И на стеклах над каждым таким пятном были заметны отпечатки пальцев. Что пытался сделать папа? И что это за тень? Я лично понятия не имею. Может, это побочный продукт того, что я ангел смерти? Или, может быть, это Рейес? Если присмотреться, то, кажется, можно разглядеть его темный плащ. Мысль меня заинтриговала. Пока я росла, он показывался всего несколько раз. А вдруг он был рядом чаще, чем мне казалось? Присматривал за мной? Защищал?
***
Когда я пришла в офис, меня, ясное дело, уже заждались двое мужчин в темно-синих костюмах с иголочки. Они встали и по очереди протянули мне руки.
- Мисс Дэвидсон, - сказал первый и показал мне удостоверение, после чего засунул его во внутренний карман пиджака.
Прямо как по телику. Обалденно круто. Срочно надо обзавестись пиджаком с внутренним карманом, если я хочу, чтобы меня хоть когда-нибудь стали принимать всерьез. Свое ламинированное удостоверение частного детектива я обычно ношу в заднем кармане джинсов, поэтому оно давным-давно мятое, пошло трещинами и вообще все сплошь искалеченное.
Второй агент проделал ту же процедуру – одной рукой пожал мою руку, одновременно второй демонстрируя удостоверение. Надо же, как спелись эти двое. И похожи, как братья. Один, правда, явно старше другого, но у обоих волнистые светлые волосы и ясные голубые глаза, которые в любой другой ситуации не показались бы мне такими жуткими, как сейчас.
- Я агент Фостер, - сказал первый, - а это специальный агент Пауэрс. Мы расследуем исчезновение Мими Джейкобс.
Как только он упомянул Мими, Куки опрокинула подставку для карандашей. И все бы ничего, не попытайся она подхватить подставку, сбив в процессе лампу со стола. Пока карандаши и остальные канцтовары катались по столу, лампа с треском ударилась о переднюю стенку стола, когда Куки остановила ее полет на полпути от пола, дернув за шнур. Отреагировав на звук, она потянула сильнее, лампа подпрыгнула и вписалась в заднюю часть монитора, по пути сбив керамическую собачку, которую Эмбер подарила Куки на Рождество.
Никто ничего и не заметил, правда?
После пятиминутного трейлера к фильму "Молодые и склонные к несчастным случаям" (все, теперь я месяцами буду смеяться до слез, вспоминая об этом), я повернулась к гостям.
- Пройдемте ко мне в кабинет?
- Разумеется, - ответил агент Фостер, глядя на Куки так, будто ей давно пора в заведение с мягкими стенами.
Показывая дорогу, я исподтишка бросила на нее свой лучший взгляд из категории скептических. Она опустила глаза. К счастью, керамическая псина упала в мусорную корзину на стопку бумаг и не разбилась. Куки вытащила фигурку, тщательно стараясь никуда больше не смотреть.
Гости устроились напротив моего стола.
- Мне очень жаль, но не думаю, что когда-либо слышала имя Мими Джейкобс, - сказала я, наливая себе кофе.
Куки спец по свежему кофе и теплым объятиям. Или по теплому кофе и свежим объятиям. Как по мне, и так, и так замечательно.
- Вы уверены? – спросил Фостер.
Похоже, он из молодых и задиристых. Не самый мой любимый тип, но я приложила максимум усилий, чтобы не зацикливаться на первом впечатлении.
- Она исчезла почти неделю назад, - продолжал Фостер, - и единственное, что нашли у нее на столе, – это блокнот, в котором записаны ваше имя и номер.
Наверное, Мими записала их, когда говорила с Куки. Помешивая кофе, я повернулась к гостям. Глаза мои были невинными, как у лани.
- Если Мими Джейкобс пропала почти неделю назад, почему вы пришли ко мне только сейчас?
Тот, что постарше, Пауэрс, тут же взбесился. Наверное, потому, что я ответила вопросом на вопрос. Он определенно привык на свои вопросы получать ответы. Глупый кролик.
- Мы не придавали записи в блокноте большого значения, пока не выяснили, что вы частный детектив. Подумали, что она могла вас нанять.
- Для чего? – забросила я удочку.
Паэурс поерзал на своем стуле.
- Мы пришли, чтобы это выяснить.
- Так у нее были проблемы? Может быть, в компании, на которую она работала?
Мужчины переглянулись. В любой другой ситуации я бы уже вопила "Эврика!", но сейчас чувствовала себя так, будто только что преподнесла им на блюдечке с голубой каемочкой идеального козла отпущения. Им определенно было известно больше, чем они собирались мне рассказать. То есть вряд ли они вообще собирались что-то рассказывать.
- Мы уже рассмотрели этот вариант, мисс Дэвидсон, и будем благодарны, если эта информация останется между нами.
Значит, дело не в компании. Одна возможность отпала, на повестке дня – еще двадцать семь тысяч.
Видимо, удовлетворив свое любопытство, оба встали. Фостер вручил мне свою визитку.
- Мы вынуждены настаивать, чтобы вы связались с нами, если она попытается как-то на вас выйти. – В его голосе звучал слабый намек на угрозу.