что сказал мужчина, и уставилась на него. Он снова стал
что-то объяснять, жестикулируя, и не сводил с Кати вос-
торженного взгляда. Катя решила, что он зовет ее к себе
заниматься с ним любовью. Она вспыхнула, вскочила и
закричала по-русски:
– Ах ты, старый козел, а ну пошел отсюда!
Тот, конечно, не понял, что выкрикнула Катя, но по ее
тону определил, что лучше уйти. Отошел на расстояние
и остановился у газетного киоска, вроде бы разглядывая
газеты, но краем глаза наблюдал за Катей.
По мере того как начало темнеть, вспыхнули много-
численные фонари и разноцветные огни на магазинах и
барах, зазывно переливаясь и маня к себе.
Кате хотелось реветь белугой, и она подумала, что
этот старикашка – единственное ее спасение. Она взя-
ла себя в руки, немного успокоилась и по разговорнику
позвала итальянца:
– Вене куа (иди сюда)!
Тот обрадованно подскочил к ней. Катя показала рукой
на сумку, мол, бери и пошли. Но он схватил Катю за руку
и потащил к своей машине, которая стояла недалеко.
– А сумку кто будет тащить? – недовольно бурчала
Катя, идя следом с тяжелым багажом.
Пока ехали, Катя с опаской поглядывала на мужчину,
но он не делал никаких поползновений, и она успокои-
лась. Она прикинула, что если он начнет приставать, то
она этого мужичка одной рукой поборет. А что ей оста-
валось делать? Не ночевать же на улице, в чужой стране,
не зная ни языка, ни их порядков. Как спросить, где ту-
алет, а где столовая? Хотя на столовую денег нет, она все
до копейки отдала тому парню из турфирмы с его выпа-
дающими в улыбке зубами. Итальянец что-то рассказы-
вал на совершенно непонятном языке, а Катя иногда ки-
вала головой и повторяла некоторые слова, делая вид, что
она что-то понимает.
Уже совсем стемнело, когда они подъехали к краси-
вому двухэтажному дому. Окна были закрыты решетча-
тыми ставнями, а дверь в дом открыта. На первом этаже
оказался гараж, куда они въехали. Выйдя из машины, по-
шли на второй этаж по ступенькам, выложенным серой с
белыми разводами плиткой. Как бы прочитав мысли Ка-
ти, мужчина взял у нее сумку и побежал по ступенькам
впереди нее, открывая дверь в жилую часть дома. По-
ставив сумку у двери в коридоре, он направился к кухне.
Катя пошла за ним. Кухня была маленькая и неуютная.
За небольшим столом сидели двое стариков. Они сидели
на стульях, как два лохматых воробья, и смотрели стояв-
ший в углу телевизор. Катя подошла к старикам, пожала
им руки, по-русски сказала:
– Здрасьте, очень приятно.
Старики повернули головы в сторону мужчины: что
это она там говорит?
– Это мои родители. Им нужен уход, и, если хочешь,
оставайся у нас, – сказал он.
Катя ничего не поняла, но по добродушным лицам
стариков было видно, что ее не выгоняют и даже, кажет-
ся, рады.
– Сейчас ты приготовишь ужин, – сказал мужчина,
суетливо доставая макароны и томат.
Катя смотрела на это "изобилие" и думала, что же
можно из этого приготовить. Она не любила готовить.
Дома этим занимался отец. Это его хобби. Он вообще бы
жил на кухне, если бы ему позволили. Но Кате казалось,
что ему трудно заниматься стряпней в его-то возрасте, и
иногда она выпроваживала его из кухни и готовила что-
нибудь сама. Это было не так вкусно, как у отца, но он
всегда хвалил ее.
– А, э¼ – Катя хотела спросить, где кастрюля, но
мужчина уже бежал к ней с кастрюлей в руках и что-то
говорил. А говорил он:
– Меня зовут Бепе, если ты еще не поняла, вот тебе
кастрюля, здесь вода, здесь плита.
Катя налила воду и поставила кастрюлю на огонь.
"Что это за слово – "бепе"? Он его уже несколько
раз сегодня произнес". Когда макароны, смазанные олив-
ковым маслом, томатом и присыпанные тертым сыром,
были съедены, старики встали и пошли в свою комнату,
почему-то назвав ее камерой. Катя помыла тарелки, уб-
рала со стола, протерла печь и вопросительно посмотре-
ла на Бепе. Тот взял ее за руку и повел в комнату напро-
тив кухни. Почти всю ее занимала широченная кровать.
Над кроватью висел портрет Девы Марии с младенцем
на руках. Катя задержала взгляд на ребеночке. Он был
настолько очарователен, что на него хотелось смотреть
и смотреть. Наконец оторвав взгляд от изображения на
портрете, Катя обвела взглядом всю комнату. Под стеной
ежился шифоньер, возле кровати по бокам – две тум-
бочки. И это вся обстановка. Белые пустые стены, а воз-
ле кровати – маленький потрепанный коврик. Никаких
ковров, картин, цветов. На окнах – маленькие дешевые
занавесочки. Катя была ошарашена. Она никогда, ни за
что не могла подумать, что в Италии живут так бедно.
Она-то думала, что здесь все богачи.
Бепе показал рукой на край кровати, мол, здесь бу-
дешь спать.
– А я здесь, рядом, – и стал раздеваться.
Катя испуганно посмотрела на него: что это он соби-
рается делать? Она хотела закричать на него и выгнать
из комнаты, но вовремя вспомнила, что выгнать могут ее,
и прикусила язык. Не раздеваясь, она прилегла с краю,
отвернувшись от Бепе. А он, раздевшись до трусов, под-
полз к ней под бок и жалобно попросил:
– Да-а-а-й-й, – и положил свою сухонькую руку на
ее пышную попу.
Катя вскочила с кровати и закричала:
– И не думай, и не прикасайся ко мне! Ишь чего за-
хотел! Щас, размечтался!
Она схватила подушку и выскочила из комнаты поис-
кать себе место для ночлега. Бепе, испуганно моргая, бе-
жал следом за нею, пытаясь схватить ее за руку.
– Ну не хочешь, не надо. Я могу подождать, когда ты
захочешь, – говорил он, но Катя не слышала и не пони-
мала, что он там говорит.
Она забежала на кухню и села на стул, обняв подушку.
– Вот здесь я буду спать. И не смей ко мне прихо-
дить! – кричала она.
Бепе что-то долго объяснял Кате, но, поняв, что она
ничего не понимает, махнул рукой и пошел в другую ком-
нату. Катя, увидев, что он вошел в другую дверь, быстро
проскользнула в спальню и закрылась на ключ.
– О! Как хорошо, что комната замыкается, – вздох-
нула она облегченно, залезла под теплое одеяло и сразу
уснула. Когда засыпала, прошептала: – Приснись жених
невесте на новом месте.
Она всегда так говорила, если спала на новом месте.
Всю ночь ей снился парень из турфирмы, вечно улыба-
ющийся и почему-то одетый в старый костюм графа. Он
ходил за нею и громко говорил:
– Ты мне еще десять долларов должна, а я граф, граф
я! – и стучал о пол своей графской тростью.
Катя проснулась от громкого стука в дверь. Она ис-
пуганно вскочила, с трудом понимая, где находится, и от-
крыла дверь. У двери стоял встревоженный Бепе.
– Я уже полчаса стучу. Я уже подумал, что ты умер-
ла. Отцу нужно поменять памперс, – он показал рукой
на дверь, где спали старики.
Катя, накинув халат на пижаму, поспешила следом. В
комнате стариков был тяжелый, затхлый запах. Она бы-
ла точно такая же, как и та, в которой спала Катя. Белые
пустые стены, широкая, на полкомнаты, кровать с двумя
тумбочками по бокам. Над кроватью портрет распятого
Иисуса Христа с терновым венком на голове.
"Бедняга", – подумала Катя. Она вдруг поняла, как
могут быть жестоки люди. За что ему такая смерть? Как
у людей могла подняться рука на такое? И эти, что жи-
вут в этом доме, не менее жестоки. Как можно смотреть
каждый день на умирающего такой смертью и не содро-
гаться?! Бепе подвел ее к старику и показал, что нужно
снять памперс и надеть новый. Но когда Катя раскрыла
памперс, ее затошнило. Кое-как вытянув памперс трясу-
щимися руками из-под старика, она поспешно свернула
его, засунула в целлофановый пакет, плотно закрыла его
и вытащила на балкон. Но вонь в комнате все равно сто-
яла плотной стеной.
"Боже! За что?" – подумала она.
Затем Бепе поднял старика и медленно повел его в душ.
Он дал Кате мочалку:
– Мой отца.
Катя помыла старика сзади, а когда он повернулся, она
застыла в нерешительности. Бепе улыбнулся:
– Мой, не стесняйся, там кроме кожи ничего не ос-
талось. И потом, отец не соображает уже ничего. Он да-
же не понимает, что мы с ним делаем.
И видя ее нерешительность, он сам домыл отца и
буркнул:
– В следующий раз будешь мыть сама.
А старик стоял под душем и бормотал:
– Бепе, Бепе, Бепе¼
Катя благодарно взглянула на Бепе и вдруг поняла,
что Бепе – это его имя. Она улыбнулась и, показывая на
него пальчиком, сказала:
– Бепе? Ты Бепе? Слава богу, я наконец-то хоть по-
няла, как тебя зовут, – сказала она по-русски. И доба-
вила: – А я Катя. Катя.
Бепе улыбнулся и повторил: "Катья".
Как потом выяснилось, старик совсем потерял память
и знал лишь одно слово, имя своего сына – Бепе. Он це-
лый день сидел в старом плетеном кресле и дремал. Про-
сыпался только пообедать и поужинать. Да вечером не-
много посмотреть телевизор. По его пустому взгляду Катя
поняла, что он ничего не помнит. Он, как маленький ре-
бенок, иногда улыбался Кате, но так и не поняв, кто она,
опять дремал. Бабулька, наоборот, казалась весьма живой.
По ее лицу, затянутому паутиной морщин, невозможно
было понять, сколько ей лет, но старушка казалась сов-
сем древней. Она с утра пораскрывала окна в доме и вы-
весила на них выцветшие половые коврики. Потом схва-
тила метлу и стала подметать комнату. Катя взяла у нее
метлу и сама стала убирать в доме. В доме оказалось че-
тыре комнаты, кухня и еще один большой зал, в котором
стояли диван, большой красивый стол со стульями, не-
большой столик с зеркалом, типа нашего трельяжа, и по-
судный шкаф с несколькими вазочками и тарелочками.
Зал был нежилой. В нем хранили продукты и памперсы
деда. Дом был запущен, и Кате пришлось полдня вычи-
щать его. Закончив уборку в доме, Катя вышла во двор.
Вокруг дома был аккуратно подстрижен газон, по которо-
му кое-где росли декоративные кустарники и стояли цве-
ты в горшках. Красота – глаз не оторвать. Воздух све-
жий, и вкусно пахнет весной. Рядом и напротив стояли
такие же красивые и ухоженные дома. Катя наконец-то
вздохнула спокойно и была благодарна Бепе за то, что он
оставил ее жить в своем доме.
"Ничего, поживу у них, подучу язык, а потом будет
видно".
Но как выяснилось позже, жить в этом доме оказа-
лось трудно. Через неделю дед слег и больше не встал.
Кате приходилось менять по нескольку раз в день его
грязные памперсы, мыть его на кровати, подставляя ут-
ку, приносить еду, кормить, поить его, давать кучу ле-
карств и делать уколы. Да еще оказалось, что у старушки
не все в порядке с головой. Она, как маленький ребенок,
могла уйти на улицу, выйти за калитку и пойти гулять
вдоль дороги, где полно транспорта. Однажды, когда Бепе
уехал по делам, а Катя, управившись с делами, села учить
итальянский, бабулька тихо выскользнула из дома и по-
брела к калитке. Катя потихоньку пошла следом, посмот-
реть, куда же та направится. А старушка открыла калит-
ку и быстрым шагом пошла вдоль дороги. Катя догнала
ее и схватила за руку:
– Линда, ты куда пошла? – спросила она по-италь-
янски.
Катя уже выучила несколько выражений с помощью
Бепе, и была этим очень довольна.
Старушка, приложив палец к губам, сказала:
– Тихо, мне нужно вон в тот замок на горе, – она по-
казала сморщенной рукой на огромный серый замок, что
виднелся далеко на горе.
– Какой замок? – воскликнула Катя по-русски. -
Пошли домой.
"Ну, надо же, куда она хотела идти! Свихнулась баб-
ка, да и зачем ей в замок?" – подумала Катя и, схватив
бабку за руку, повела домой. Та вырывала руку и, сопро-
тивляясь, твердила:
– Тезоро, тезоро.
Когда пришли домой, Катя открыла словарь. Тезо-
ро – это сокровище.
"Какое сокровище, где может быть сокровище в на-
ши дни? Совсем крыша у бабки поехала", – подумала
Катя.
Когда прошел месяц, Бепе принес деньги – шестьсот
евро – и отдал Кате. Она удивленно посмотрела на него.
Он открыл словарь и нашел слово – зарплата.
– Это моя зарплата? – подскочила Катя и прижала
деньги к груди.
– Бепе, голубчик, ты мне еще и платишь, спаси-
бо, – Катя расцвела от радости. Она-то думала, что он
ей разрешил пожить в его доме некоторое время, а он,
оказывается, взял ее на работу и по нашим меркам хо-
рошо платит. Бепе смотрел, как она радуется, и улыбал-
ся. Он покрутил рукой возле уха, мол, позвони отцу. На
второй день, как только Катя приехала, Бепе дал ей в ру-
ку трубку и сказал:
– Позвони своим.
Вот и сейчас разрешил позвонить.
"А ведь это, наверное, дорого – позвонить в Рос-
сию, – подумала Катя. – А он не жадный!"
Катя набрала номер и закричала в трубку:
– Папа, приветик! Ты знаешь, сколько я получила в
этом месяце? 600 евро!
– Ты что кричишь, Катюша? – отозвался отец. -
Мне хорошо слышно. Я очень рад, что ты довольна сво-
ей зарплатой. Но ты мне в прошлый раз так и не сказа-
ла, где ты работаешь.
– А… э в одной русской фирме работаю на компьюте-
ре, – солгала Катя и поняла, что отец догадался, что она
врет, потому что он как-то тихо и обреченно сказал:
– Ну, хорошо, что у тебя все хорошо.
У Кати оборвалось сердце, и она тихо сказала:
– Па, я тебя очень люблю, – и положила трубку.
Ей не хотелось огорчать отца, сказав, что она работа-
ет служанкой в одном итальянском доме. Отец ее, старо-
го воспитания, считал, что если человек работает в при-
слугах, это очень плохо. Это значит, что человек ничего
не добился в жизни и ни на что не способен. Ну как ему
объяснишь, что здесь чужая страна, непонятный язык и
как можно устроиться на хорошую работу, если ничего
не понимаешь и ничего не можешь сказать? И потом виза,
которую ей открыли на один месяц, истекла, и теперь Ка-
тя жила в Италии как нарушитель. Куда ей еще идти?
Бепе, который стоял рядом и прислушивался, пыта-
ясь хоть что-то понять, и не поняв ничего, спросил, уви-
дев погрустневшие Катины глаза:
– Что-то случилось дома?
Катя не поняла, что он сказал, но улыбнулась ему и
сказала:
– Все хорошо, Бепе.
Бепе Катю больше не беспокоил, и она перестала его
бояться. Она хорошо рассмотрела его сморщенное лицо.
Он ей не казался уже старым и страшным, как вначале.
Он часто, оставшись вечером после ужина на кухне и
наблюдая, как Катя убирает, пытался рассказать что-то
из своей жизни. Но она не могла ничего понять. Ей бы-
ло жаль этого одинокого мужичка, и она старалась лиш-
ний раз ему улыбнуться и похвалить его. А он, не пряча
влюбленных глаз, тихо вздыхал и что-то бормотал. Бепе
работал электриком, и как только появлялась свободная
минутка, он спешил домой. Ему очень хотелось общать-
ся с Катей, но поскольку она ничего не понимала и поч-
ти не говорила по-итальянски, он просто околачивался
возле нее. Катю это сначала бесило:
– И что это он тут лазит?
Но когда он схватил ее за руку и прошептал, загляды-
вая в глаза: "Сэй белиссима (ты прекрасна)!" – Катя по-
няла, что он влюблен в нее. Но ничего, кроме жалости,
она ему дать не могла. Иногда она его гладила по голове,
как маленького ребенка, а он светился тихой радостью.
Управившись с делами и уложив стариков спать, Ка-
тя пошла в свою комнату, надела пижаму и легла на кро-
вать. Она открыла разговорник и стала учить итальян-
ский. Вдруг в дверь тихо постучали. Катя подскочила к
двери и услышала голос Бепе:
– Катя, ты не спишь? Можно войти?
Катя подумала, что что-то случилось со стариками,
и открыла дверь. Бепе стоял совершенно пьяный и в од-
них трусах.
"Ну вот, опять начинается", – с досадой подумала
она.
– Бепе, ты почему в таком виде? – воскликнула
она. – И вообще иди лучше спать.
Но он протянул к ней руку, пытаясь обнять. Катя от-
толкнула его и крикнула:
– Бепе, иди спать!
Бепе пошатнулся и упал. Он больно ударился о косяк
двери и застонал:
– О-о, как больно!
Катя испугалась, что он сильно ушибся, и стала его
поднимать, а он падал. Тогда она схватила его под мыш-
ки и потащила в его комнату, положила на кровать и ста-
ла ощупывать руки и ноги.
– Бепе, где болит? – она испугалась, что он сломал
руку или ногу.
А Бепе перестал стонать, схватил Катину руку и по-
ложил на сердце:
– Здесь болит, – прошептал он, не сводя с Кати
глаз.
Катя отскочила от него и строго сказала:
– Бепе, прекрати! И чтобы это больше не повторя-
лось, ясно тебе? И вообще уже поздно и нужно спать, -
сказала она тише, увидев его погрустневшие глаза.
Утром, напоив стариков кофе с молоком, Катя при-
нялась за уборку. Она прежде закрыла на ключ калит-
ку, чтобы старушка не убежала, и занялась делами. Че-
рез полчаса она почуяла неладное. Старушенция, которая
обычно крутилась под ногами и шныряла туда-сюда, от-
сутствовала.
"Странно, чем это она там занимается?" – подума-
ла Катя и пошла ее искать. Она пробежалась по дому, но
старухи нигде не было. "Боже, где же она?" – Катя по-
трогала калитку. Закрыта. Она опять побежала в дом. По-
заглядывала во все углы и даже под кровать. Старухи не
было. Вдруг она услышала, что кто-то зовет ее. Она вы-
скочила на улицу и увидела свою бабульку в сопровож-
дении молодой стройной женщины.
– Забери свою бабку, – сказала она по-русски. – А