***
Рейчел услышала звук закрывающейся входной двери. Потом снаружи прошуршали колеса отъезжающего автомобиля. Юрист наконец уехал.
Теперь-то она выскажет Жоану все, что думает.
Рейчел отворила дверь спальни и спустилась по лестнице. Жоан был по-прежнему в гостиной – стоял у камина, глядя в огонь.
Она уже открыла рот, чтобы огорошить его убийственной фразой, но Жоан, как всегда, успел первый. Он обернулся на звук шагов, скрестив руки на груди, и усмехнулся.
– Молодец, Рейчи, такое шоу устроила!
Рот ее сам собою закрылся. Она буквально опешила от неожиданного сарказма. Стоп, стоп! – запротестовал ее разум, это же я обижена. Это же я пришла высказать недовольство поведением этого человека!
Но Жоан снова не дал ей возможности говорить.
– Как я, по-твоему, должен буду защищать тебя и ребенка, если ты продолжишь в подобном духе? Ведешь себя, как избалованная школьница, которая сама не ведает, чего хочет, а заодно делаешь дурака и из меня.
– Нет, минуточку, Жоан де Сакадуро-Кабрал. Возможно, послать юриста, чтобы подкупить соперника, – это отличная тактика в сфере бизнеса, но она не очень-то годится для устроения личной жизни. Ты не имел права связываться с Брайсом. Не имел права оформлять усыновления, не получив моего согласия.
– А ты думаешь, чем я весь вечер занимался? Я пытался получить твое согласие. – Жоан потер лоб, будто у него болит голова.
Рейчел деланно засмеялась.
– Не нужно играть словами. Брачный контракт – это не нормальный человеческий разговор. А запугивать меня своим адвокатом – это тоже не совсем то, что я имела в виду.
– Мартин не из тех адвокатов, что запугивают кого-нибудь.
– Может, для тебя это и не так, потому что он твой старый университетский товарищ, а кроме того, коллега по бизнесу. Жоан, ты хоть попытался представить, как это все выглядело для меня? Я чувствовала себя совсем одной в окружении врагов. Я защищалась в одиночку от двух насмешливых и всезнающих мужчин, которые все решили за меня.
Мгновение он помолчал, словно размышляя. Потом кивнул, всем своим видом выражая искреннее раскаяние.
– Похоже, ты права. Прости. Мне сначала стоило бы поговорить с тобой наедине.
– Вот спасибо. Главное – все понять вовремя.
Рейчел тяжело опустилась в кожаное кресло и закрыла лицо руками. Плечи ее задрожали. Жоан мгновенно оказался рядом.
– Дорогая, пожалуйста, не плачь.
Он принялся гладить ее по плечам, по склоненной голове, нежно перебирая шелковистые пряди. Каждое движение его было ласковым, успокаивающим – более добрым, чем когда бы то ни было за все эти безумные дни.
– Я не плачу, – отозвалась Рейчел, делая попытку стряхнуть его руку и поднимая голову. – Я смеюсь. Смеюсь, потому что все это необыкновенно смешно. Сама идея насчет нашей свадьбы просто умора. Жоан, мы же с тобой – две противоположности. Как мы сможем хоть как-то ужиться?
– Но ведь ты хочешь сделать так, как будет лучше для ребенка?
– Да.
– Ты хочешь быть уверена, что Брайс никогда не поступит с сыном так, как обошелся с тобой?
– Да.
Жоан нежно погладил ее по щеке.
– Тогда ты сама понимаешь, дорогая, что мы с тобой сходимся по крайней мере в двух очень важных моментах. И если ситуация не изменится, думаю, у нас потом много общего.
Больше всего на свете Рейчел хотелось взять руку Жоана, прижать ее к своей щеке, и так остаться навсегда. Когда он был вот таким, нежным, ласковым, ей делалось очень спокойно, очень хорошо…
Жоан отпрянул, глубоко засовывая руки в карманы брюк.
– Знаешь, нам надо закончить с контрактом. Давай наконец подпишем его и вернем Мартину.
И внезапно Рейчел поняла, насколько он прав. Если кто-то во всем мире мог защитить ребенка от эгоизма и грязных махинаций Брайса, то это именно Жоан.
Она безмолвно взяла у него документы и подписала не глядя там, где он показал. Потом, отдавая бумаги обратно, вдруг почувствовала небывалое облегчение. Впервые за несколько месяцев Рейчел понимала, что поступает правильно. Жоан сделает все, что только сможет, для ее ребенка… для их ребенка.
***
День свадьбы приближался. Между долгими часами, которые Рейчел проводила у Лидфордов, и не менее долгими часами, которые Жоан посвящал деловым свиданиям, оставалось еще немного времени, что они проводили вместе. В первый раз, когда ей пришлось ужинать в одиночку, Рейчел даже обрадовалась, но потом поняла, что на самом деле ей не хватает общества Жоана.
Она пыталась убедить себя, что просто не любит одиночества, но это была не вся правда. Рейчел скучала по Жоану, хотела видеть его. Ей нравилось, как он входит, мгновенно наполняя энергичным присутствием всю комнату, делая ее теплой и жилой. Нравится его смех, и очертания губ, и темный блеск в золотистых глазах. Нравится и то, как он произносит ее имя, и вообще ей было приятно слушать его голос… Голос, который мог быть твердым как сталь и мягким, нежным, точно шелк.
Рейчел тосковала по Жоану, тосковала по тому, что могло бы быть между ними. Даже если бы их не объединял приближающийся брак, у них всегда оставалась общая черта – желание сделать как можно лучше для ребенка.
Как можно не любить мужчину, имеющего столь благородные побуждения? Может быть, в его сексуальной притягательности и было нечто безнравственное, но Рейчел уже устала копаться в своих чувствах.
Не зная, чем себя занять, она слонялась по дому, как призрак. Ей не хотелось ни работать, ни отдыхать. Можно было бы, конечно, читать книги или смотреть телевизор, но и к этому душа не лежала.
***
– Жоан сейчас в гостиной, – сообщила Патрисия, когда Рейчел, не выдержав, спросила, когда вернется хозяин дома.
– У него какая-нибудь деловая встреча?
– Нет. Он там ужинает. – Экономка пожала плечами, сосредоточиваясь на списке покупок. – Если к нему пойдешь, не захватишь ли с собой чашку кофе? Он просил…
Ну вот, с горечью подумала Рейчел. Жоан меня избегает. Держит дистанцию…
Рейчел взяла чашку, кофейник и пошла в гостиную. Желание увидеться с Жоаном оказалось сильнее гордости.
Он сидел в кресле, вперив взор в какие-то бумаги, разложенные на журнальном столике. На Жоане были джинсы и черная футболка. Он поднял голову на звук открывающейся двери, и глаза его вспыхнули, но свет их почти сразу угас, как только Жоан увидел, кто входит в эту дверь.
Рейчел заметила эту перемену и болезненно сжалась.
– Твой кофе, – сказала она, не подавая виду и ставя на столик чашку и кофейник.
Она и сама не понимала, почему ей внезапно стало так горько. Собственные чувства последнее время доставляли ей одни неприятности, и Рейчел была бы рада не обращать на них внимания.
– Тебе не стоило этого делать. Я мог и сам сходить за кофе.
– Когда? После того, как я уже легла бы спать? – Ничего глупее нельзя было и придумать. – Нет, я не это имела в виду. Просто я… соскучилась. Соскучилась по твоему обществу. Захотела зайти, перекинуться словечком. Сказать "привет", что ли…
Складки по сторонам его рта словно бы стали глубже.
– Ну, привет.
Рейчел почувствовала себя так, словно съела что-то очень горькое. Она постаралась, чтобы голос ее звучал не слишком расстроено.
– Ну что же, вот и поговорили. Ладно, я пошла. Надеюсь, мы встретимся в воскресенье… Боже мой, у нас же в воскресенье свадьба!…
Она была готова закатить истерику. Рейчел прекрасно это осознавала, но ничего не могла с собой поделать.
Это было ошибкой – заявиться сюда вечером, искать Жоана. Надо было остаться в своей комнате, заниматься своими делами… Иначе придется всю жизнь плясать под его дудку, если он догадается, как нужен ей.
Как сильно она хочет его.
По телу Рейчел словно пробежал электрический разряд. И Жоан, взглянув ей в глаза, заметил ее состояние. Или, может быть, почувствовал, потому что был уже рядом, совсем рядом.
– Я нарочно старался держаться подальше, – сказал он тихо. – Думал, это поможет тебе.
– Поможет мне?
Она отступила, глядя в безмолвном волнении, как он вытягивает заправленную в джинсы майку.
– Да, потому что, когда мы остаемся одни, между нами что-то происходит. Ты это чувствуешь. И я тоже.
– Нет.
– Да, и не спорь со мной больше! Не вынуждай меня использовать командный голос, который больше годится для приказов собаке.
Теперь Жоан улыбался ей, по-настоящему улыбался, и отсвет этого смеха сиял в прекрасных золотистых глазах. Она едва не улыбнулась в ответ – происходящее словно бы превращалось в нежную, очень личную игру.
Но все-таки Рейчел не улыбнулась. Тело внезапно подвело ее – ноги подкосились, словно бы кости превратились в желе.
– Насколько ты отважна, Рейчи? – произнес Жоан проникновенно.
– Не слишком, – почти беззвучно ответила она.
– Хватит ли у тебя смелости сыграть со мной в одну игру?
Свет в его глазах стал еще более теплым и ярким. Рейчел обвела губы кончиком языка.
– Какую… игру?
– Детскую. Это вовсе не страшно. Я играл в нее, когда был совсем маленьким.
– Ты имеешь в виду "да" и "нет"?
– Конечно. Задаем друг другу вопросы, отвечать надо только правду, но не говорить "да" и "нет". Кто первый? Хочешь начать?
Мысли Рейчел беспорядочно скакали, она не могла сосредоточиться ни на чем. Внезапно ей вспомнился снимок в одном журнале, на котором Жоан обнимал за плечи белокурую красотку. Заливаясь краской смущения, Рейчи спросила:
– Ты и Эрика Обер… Вы были близки?
Губы Жоана слегка изогнулись в улыбке.
– Это была просто невинная интрижка. Я никогда не спал с прелестной мисс Обер. Теперь моя очередь.
Она сглотнула. Сердце отплясывало в груди дикий танец.
– Почему ты пыталась соблазнить меня тогда, десять лет назад? Ты приняла меня за дурачка?
– Я… – Голос Рейчел был еле слышен. – Я думала, что люблю тебя.
– Ты так думала?… – протянул Жоан, и в голосе его явственно прозвучало разочарование. – Хорошо, продолжаем дальше. Отвечать только правду. Твоя очередь.
– Ну ладно… Когда ты посадил меня к себе на колени в библиотеке…
– Недавно или десять лет назад?
– Недавно, – быстро ответила Рейчел, желая скорее задать вопрос, пока не пропала ее решимость. – Так вот, ты тогда насмеялся надо мной. Это была месть?
Жоан улыбнулся.
– Очень сложный вопрос…
– Отвечать только правду, Жоан. Таковы правила игры.
– Я хотел тебя, дорогая. Хотел каждой клеточкой моего тела, вот и все. – Губы его дрогнули, будто в усмешке. – Но Мартин должен был вот-вот подъехать… и я решил извлечь из сложившейся ситуации хоть какую-то пользу.
– Какую же?
– Заставить тебя хотеть меня так же сильно, так же пламенно, как я тебя.
Конечно, это была всего лишь детская игра: "да" и "нет" не говорите. Но душа Рейчел готова была петь от счастья.
– Сейчас моя очередь, дорогая. У тебя были любовники, кроме Брайса?
Рейчел едва не ответила "нет", но вовремя спохватилась.
– У меня был только один мужчина… И это Брайс.
Жоан, похоже, хотел еще что-то спросить, но она перехватила инициативу.
– Моя очередь.
Глаза его странно блеснули, и на мгновение Рейчел стало не по себе. Здесь происходило что-то, не имеющее никакого отношения к детской игре.
– Не хочешь ли ты снять футболку?
– Да, – быстро ответил он, чуть сощурившись в улыбке, и щеки Рейчел вспыхнули.
Она сама поражалась, откуда в ней взялась такая смелость. Жоан тем временем стащил футболку через голову, обнажив загорелую мускулистую грудь и широкие плечи. Дыхание у Рейчел перехватило, так он был хорош собой!
– Я проиграл кон, дорогая. Следующий вопрос снова твой.
– Не хочешь ли ты… подойти ко мне ближе?
– Да, – снова быстро ответил он, делая шаг вперед.
Теперь они стояли почти вплотную, и Рейчел чувствовала жар его кожи.
Жоан взял ее безвольно повисшую руку и приложил к своей груди, пониже левого соска. Содрогаясь от сладкой истомы, Рейчел почувствовала, как под шелковистой кожей где-то в глубине бьется сердце. Она закрыла глаза, проваливаясь куда-то, и из полузабытья ее вернул звук знакомого голоса.
– Ты опять выиграла, Рейчи, Еще один твой вопрос.
Она собралась с силами. Вся трусость куда-то подевалась, осталось только радостное волнение. Не открывая глаз и улыбаясь уголками губ, Рейчел спросила:
– А не хочешь ли ты… меня?
Он молчал, по-прежнему крепко прижимая ее ладонь к своей груди, и Рейчел открыла глаза. Жоан смотрел ей в лицо, и во взгляде она прочла ответ.
– Пойдем, Рейчи, – проговорил он чуть слышно, но она поняла слова по движениям губ. – Пойдем со мной. Я проиграл трижды… Я нуждаюсь в утешении.
– Хорошо… я утешу тебя.
9
Итак, слова были сказаны. Поздно было что-то менять.
– Ты сама решила, – прошептал Жоан. – Но я предупреждаю, Рейчи: твоя очередь наступит не скоро, потому что утешения я жду уже давно… И меня не так-то просто удовлетворить.
Восторг сменился чем-то вроде паники. Пожалуй, все-таки не стоило задавать Жоану столь рискованных вопросов. Пожалуй, можно было ограничиться чем-то более… безопасным.
– Я могу изменить решение?
– Нет.
Он мгновенно сгреб ее в охапку и куда-то понес. Рейчел видела только его мускулистую смуглую грудь… Кожа слегка золотилась в искусственном свете ламп. Какой он мужественный, и какой красивый!… Жоан. Ее Жоан. Мужчина, похитивший ее сердце давным-давно, когда она была еще маленькой девочкой.
– Здесь, – выдохнул он, закрывая за собой какую-то дверь. – Вот здесь нам никто не помешает.
Голос Жоана одновременно был дразнящим и невыразимо чувственным. Но Рейчел охватил безотчетный страх. Одно дело – играть с этим человеком в детские игры, завлекать его… Совсем другое – заниматься с ним любовью.
А что, если он разочаруется? Что, если не получит настоящего удовольствия? Скорее всего, она не сможет дать ему всей полноты ощущений… Рейчел поняла, что не переживет еще одного унижения.
Она попыталась выскользнуть из его рук. Но Жоан уже одним быстрым движением опустил ее на ковер.
– Я думал, ты окажешься храбрее, – произнес он, нависая над Рейчел.
Она лежала, беспомощно глядя снизу вверх в потрясающие золотистые глаза.
– Нет… Храбрость вся кончилась.
Он сверкнул улыбкой – и с беззастенчивой легкостью подвинул ее так, что теперь их бедра соприкасались. Жесткий ворс ковра щекотал Рейчел затылок, слегка колол спину сквозь тонкий шелк блузки,
– Значит, мне придется научить тебя еще и храбрости.
Еще и храбрости, содрогнувшись, подумала она. Господи, чему же еще?
– Ну что же, любовь моя…
– С каких это пор я – твоя любовь?
Еще произнося эти слова, Рейчел уже чувствовала дрожь возбуждения, пробежавшую вдоль позвоночника. Виной тому были мужская сила и красота Жоана, ни с чем не сравнимый будоражащий запах, исходящий от него. Она хотела соприкоснуться с ним губами, почувствовать его язык внутри своего рта… Хотела, чтобы эти руки ласкали ее – жадно, неистово, долго…
– Никогда не встречал женщины, которая так любила бы спорить, – усмехнулся Жоан, наклоняясь к ней и опираясь на локти.
Ее груди почти касались его. Рейчел содрогнулась, чувствуя, как возбуждение Жоана передается и ей.
Он поцеловал будущую супругу в губы – легким, дразнящим поцелуем, словно бы пробуя вкус ее губ по маленькому глоточку. Это сводило с ума. Когда он снова поцеловал Рейчел так же, в уголок губ, кончик его языка слегка скользнул по жадно приоткрывшемуся рту, мучая ее краткостью сладкого прикосновения.
Больше Рейчел не могла выносить такую пытку. Ее губы, ее тело, все ее обострившиеся чувства жаждали большего. Она обвила шею Жоана руками, нагибая его голову еще ниже, до тех пор пока губы их не встретились и не слились.
Он хрипло застонал. Его тело было горячим от возбуждения. Руки напряглись, одно колено скользнуло меж ее бедер, раздвигая их шире.
Губы Рейчел раскрылись навстречу страстному поцелую, словно лепестки розы навстречу солнцу. Огонь желания опалял ее изнутри, она с трудом сдерживала стоны. Бессознательно приподнимаясь, она стремилась к еще большему слиянию, к полноте счастья.
Неожиданно он оторвался от нее, и Рейчел что-то протестующе пробормотала. Жоан слабо улыбнулся, целуя уголок ее рта и ямочку на подбородке.
– Рейчи… ты выглядишь такой разочарованной!
Она не должна была ничего говорить, доказывать или опровергать. Он знал все и так. Целуя, он перемещался все ниже. Вот уже коснулся жаждущим ртом высокой груди. Рейчел нетерпеливо выгнулась навстречу; кровь в жилах превратилась в жидкий огонь, когда он слегка прикусил зубами твердый от возбуждения сосок.
Жоан ласкал ее грудь, посасывая через тоненькую ткань блузки. Ослепительный свет вспыхнул перед глазами Рейчел, внутри все горело от желания… от жажды.
– Ты перевернула весь мой мир, – прошептал ей на ухо Жоан. – Я в смятении, Рейчи. Я просто не знаю, что еще можно почувствовать.
Им обоим, пока не поздно, надо взять себя в руки. Кому действительно нужно поговорить, так это им, мелькнула в сознании Рейчел мысль. Мелькнула и тут же исчезла, потому что тело, оказывается, так долго ждало этого часа, что теперь рассудок Рейчел просто не мог взять верх над чувствами. Она снова приникла к Жоану – бедрами, животом, грудью… Невыносимое одиночество, затянувшееся на пять с лишним месяцев, прежние связи, разрушенные до основания, разрыв с родителями – все это долго накапливалось и вылилось в великую жажду.
Она нуждалась в Жоане. Нуждалась в его любви. И хотела этого прямо сейчас, не имея сил ждать до дня свадьбы.
– Это… все еще… игра? – прошептала Рейчел, закрывая глаза. Тело ее дрожало, кости словно плавились от желания.
Жоан взглянул на нее. Дыхание его было прерывистым.
– Нет, игра уже… кончилась. Это просто мы с тобой. Ты… и я.
Она ждала именно такого ответа. Надеялась на него.
Просто мы с тобой.
Нет, конечно, Жоан не любит ее. Не может любить… по крайней мере, пока. Но сейчас, когда он понимает ее так хорошо, хочет так сильно – сейчас появилась надежда, что Жоан полюбит ее… Полюбит. А теперь они будут просто заниматься любовью. Ведь в этом выражении есть слово "любовь"…
Жоан тем временем уже расстегивал молнию ее облегающих брюк. Рейчел почувствовала, как воздух холодит обнажившуюся кожу, а от пальцев, ласкающих ее, исходил жар.
Рейчел содрогнулась. С нежным нетерпением Жоан прикасался к самым сокровенным частям ее тела, заставляя трепетать от наслаждения.
Дрожащими пальцами она нащупала молнию его джинсов. Расстегнула, ощутив горячую кожу… И тут за дверью послышались голоса, и голоса, кому бы они не принадлежали, явственно приближались. Словно окаменев, Рейчел бросила на Жоана беспомощный взгляд. Он отреагировал быстрее – мгновенно оторвался от возлюбленной и сел, рывком поднимая ее с ковра.
Дверь распахнулась в тот самый миг, когда Рейчел едва успела застегнуть молнию. Но блузка ее была смята и выбилась из брюк, Жоан же вообще оставался голым по пояс. Они обменялись отчаянными взглядами… И тут…
– Рейчи! Жоан! О… вот вы где!…