Несколько часов спустя Марк стоял в кабинете посла, глядя в окно. Он думал было помочь Герберту с паспортами, но решил, что и без него обойдутся.
Марка удивило, что гибель Тэлбота не явилась неожиданной для Герберта Рассела. По всей вероятности, у Тэлбота все шло прекрасно, в соответствии с его замечательной схемой, пока в дело не включилась некая леди. Когда она попалась, то растрезвонила имя Тэлбота всем и каждому. Местные сообщники перепугались и поспешили от него избавиться.
Отвернувшись от окна, Марк перехватил настороженный взгляд королевы Елизаветы, глядевшей на него с портрета. Портрет королевы украшал каждый посольский кабинет. Скоро правосудие Ее Величества обрушится на голову Джейсона, и произойдет это после того, как завтра Рассел пошлет с Марком в Лондон собранные им свидетельства. Как проста оказалась эта столь долгожданная месть. Но заботит его сейчас вовсе не месть, заботит Эйлис. Слишком сурово он с ней обошелся. Надо пойти к ней, сказать про паспорт. Свое она получила, и достаточно. В конце концов, это просто смешно. Оба они ведут себя как дети.
Марк заглянул во все углы, где сидели и лежали люди, и наконец увидел Эйлис. Свернувшись в кресле, она спала. Как хотелось ему прямо сейчас взять ее на руки и унести. Но что бы он ей сказал? Нет, когда они окажутся наконец в Уиндем-Хилле, там уж, сидя у камина, и обсудят все. Наклонившись к ней, он приподнял золотистый локон и поцеловал Эйлис в любимое местечко - за ухом.
Проснувшись с затекшей шеей и жутким вкусом во рту, словно там переночевал верблюд, Эйлис побрела в столовую завтракать. Она поспешила сесть за стол, пока ее не заприметил Брэд. Эйлис не хотелось, чтобы ее видели в его обществе. Вечером и он, и Ме-лани вели себя мерзко до невозможного. Мелани закатила истерику, когда узнала, что улетает третьим самолетом. Брэд отказадся сообщить Герберту Расселу о фальшивом паспорте. Доводы Эйлис его не убедили.
- Они трясутся за свои шкуры, - говорил Брэд. - И меня, если я признаюсь, просто выкинут, и все.
- Если вы сами не скажете мистеру Расселу, то скажу я, - заявила Эйлис. - Нехорошо ставить под угрозу безопасность других.
Глаза Брэда загорелись нехорошим блеском:
- Только откройте рот, и я уничтожу Кимброу. Расскажу всем, что он укрывает американскую актрису, порнозвезду.
- Вы не посмеете!
Брэд захохотал:
- Я смотрел на вас, когда говорил Кимброу. Вы чуть ли не сожрать были его готовы. Так это за него вы замуж собрались?
- Не ваше дело!
- Ага! Так я вам скажу, которое из дел мое. Выбраться из этой чертовой дыры живым - вот мое дело. Если вьгпроизнесете хоть полслова, я подниму такой шум насчет Кимброу, что в Букингемском дворце будет слышно. И уверяю вас, никому не понравится, что этот кристально честный Кимброу лжет напропалую и покупает для своей актрисы поддельный паспорт. А после такого скандала он - человек конченый.
- Вы этого не сделаете.
- Спорим, сделаю?! Впрочем, так или иначе за свой паспорт я не волнуюсь. Абдулла сказал, что все необходимые шифры и коды в нем проставлены и компьютерную проверку я пройду с легкостью. Вот увидите.
Сразу после полудня их опять пригласили в тот же зал. Марк и мастер Рассел объяснили им, что первый рейс откладывается на четыре часа. В полночь придется подвести черту, так как после правительство передает аэропорт военным.
Третья группа выехала в аэропорт уже около десяти часов вечера. Все волновались и поминутно поглядывали на часы, зная, что ровно в двенадцать эвакуация должна окончиться. В аэропорту дежурный офицер сообщил им, что их рейс будет предпоследним.
Эйлис чувствовала, что тревога, которую раньше ей удавалось как-то сдерживать, теперь грозит поглотить ее целиком. Мелани стояла впереди, позади Эйлис был только Брэд и несколько незнакомых мужчин.
Подошел Герб Рассел и стал раздавать документы. Получив паспорт, Эйлис поспешила открыть его. Слезы наворачивались на глаза, когда она думала о том, каких невероятных трудов стоил Марку этот паспорт. Эйлис понимала, что компьютерную проверку она пройдет благополучно, и тем не менее во рту чувствовался металлический привкус страха.
Наконец подошла ее очередь. Марк и Герберт наблюдали за процедурой проверки. Эйлис не решалась взглянуть в глаза Марку. Загляни она ему в глаза, и непрошеные слезы опять потекут по щекам. Пройдя контроль, она первым долгом подойдет к нему. Эйлис предъявила паспорт и визу чиновнику у компьютера и лучезарно ему улыбнулась. Казалось, прошла целая вечность, пока на экране не появились ее данные. Чиновник просмотрел их, поставил штамп и уже протянул руку, чтобы отдать ей паспорт. Вдруг один из солдат охраны подошел к чиновнику и что-то сказал ему на своем гортанном арабском языке. Чиновник передал ее паспорт дежурному офицеру. Тот посмотрел на нее пристальным холодным взглядом и сделал знак отойти в сторону.
Сердце Эйлис болезненно сжалось. Трудно было представить себе, что могло случиться, но солдаты глядели то на ее фотографию, то на нее и перешептывались. Что бы это ни было, к компьютеру это отношения не имело.
Марк подошел к Эйлис, предоставив остальным пассажирам проходить контроль самостоятельно. Он пытался ободрить ее улыбкой, но поза его была напряженной и настороженной.
- В чем дело? - спросил Герберт у дежурного офицера, и так как тот молчал, повторил свой вопрос по-арабски.
- Это американская актриса!
Страх охватил Эйлис своими холодными щупальцами. Они увидели ее картину! Где?! Она только-только вышла на экраны в Америке, а за границу вообще не продавалась.
Герберт шепнул что-то Марку, и тот явственно побледнел. Обняв Эйлис за плечи, он сказал:
- Мисс Маккензи - моя невеста. Я владелец "Виндзор эрлайнс", а ваше правительство заинтересовано в том, чтобы самолеты компании продолжали по-прежнему соединять Судан с Европой. Я могу лично поручиться за мисс Маккензи и хочу взять ее с собой.
Офицер кивнул - слова Марка, видимо, убедили его, но тут чиновник у компьютера вдруг разразился целым залпом арабских слов. Эйлис увидела, что возле стола остался один Брэд Уиллингхем, все прочие контроль уже прошли и, стоя в стороне, ждали его. Последовала горячая перепалка по-арабски, после чего дежурный офицер швырнул Брэду его паспорт.
- Не годится! Не годится!
Откуда ни возьмись выскочила Мелани:
- В чем дело? Почему мы медлим с вылетом? Задерживать нас из-за этих двоих? Они оба американцы.
Оставив Эйлис, Марк двинулся к Мелани. Схватив ее за плечо, он поспешил оттащить ее в сторону, пока, видимо, не понявший ее слов дежурный офицер не начал задавать вопросы. Но было поздно: один из солдат достаточно знал английский, чтобы перевести сказанное старшему по званию.
- Пустите ее, - сказал Герберт после нервного обмена репликами с дежурным офицером. Лицо Герберта было пунцовым. - Он хочет выслушать ее.
Сердце у Эйлис упало.
Мелани ухватила офицера за рукав:
- Видели ее в картине? Сняла с себя все до последней нитки, бесстыжая. Не заставляйте нас страдать из-за этих американцев!
Эйлис замерла, потрясенная.
Стоявшие рядом солдаты закивали головами. Английским они владели плохо, но Мелани все же поняли. Офицер щелкнул пальцами, и солдаты взяли в кольцо Эйлис и Брэда. Марк начал проталкиваться к Эйлис, но на него наставили автоматы.
- Я требую прекратить... - закричал Марк, но раздалась команда, и один из солдат ударил его прикладом в челюсть, другой ткнул винтовкой в живот, в то время как третий сильным ударом по голове сбил с ног. Вскрикнув, Эйлис бросилась было к Марку, но солдаты оттащили ее назад. Офицер резко сказал что-то Герберту по-арабски.
- Отнесите его в самолет, - распорядился Герберт. - Идите, идите отсюда все и скажите летчику готовить взлет.
Эйлис молила бога, чтобы травма Марка оказалась не столь серьезной. Последнее, что она увидела, это как мужчины несут в самолет Марка: залитый кровью, он был без сознания. И улыбающуюся Мелани.
Марк очнулся, когда двое мужчин несли его по трапу. Сначала он даже не понял, где он и что с ним. Голова была тяжелой. Во рту чувствовался вкус крови. Внеся в самолет, его положили на пол.
- Эйлис... - пробормотал он, и челюсть обожгло резкой болью, отозвавшейся в затылке. - Пусть не взлетают без нее...
Но было поздно. Самолет набирал скорость. Свет опять померк перед глазами, в памяти осталось только одно: искаженное ужасом лицо Эйлис. Спутанные мысли обратились к Стивену Хантеру. Всему Хартуму он демонстрировал кадры с Эйлис. Герберт успел шепнуть это Марку, и тот проклял себя. Почему, почему он не уладил все это с Найджелом!
Марк открыл глаза. Вокруг все кружилось в тошнотворном хороводе. Рядом с ним кто-то поставил его кейс со свидетельствами против Джейсона. Какое это имеет значение! Ничто не имеет значения, если что-нибудь случится с Эйлис.
Притихшие до этого пассажиры прокричали "ура", когда самолет оторвался от взлетной полосы. Марк с трудом встал, хватаясь за стенки и стойки. Неверными шагами он пошел в салон первого класса. Кровь текла из раны на затылке, капала из рассеченной губы. Он видел, что взгляды всех обратились на него, но ему было все равно. Перед собой он видел только Мелани.
- Ты, сука, - сказал он, - сука проклятая! Да как ты смела называть себя англичанкой! - Дрожащей от слабости рукой он обвел всех пассажиров салона. - Мы... мы - народ, не покорившийся Гитлеру, народ, который трудности только закаляют, народ, сплоченный и единый, гордый и несдающийся... То, что ты сделала, доказывает только одно: тебе наплевать на всех, кроме себя. Так вот, обещаю тебе, если с Эйлис что-нибудь случится, я до тебя доберусь.
Он повернулся и пошел прочь, не слыша раздававшихся вслед ему одобрительных возгласов и аплодисментов. Усилием воли он не дал себе опять потерять сознание и, шатаясь, добрался до отведенного ему места в кабине летного состава рядом с бортинженером.
- Сволочи! - крикнул пилот.
- Господи! - охнул второй пилот.
- Что такое? - спросил Марк и подался вперед, силясь разглядеть, что случилось. Внизу высоко в небо взметнулось оранжевое пламя, охватив огнем безлунный горизонт.
- Эти негодяи взорвали аэропорт!
Глава 38
- Я убью Джейсона Тэлбота! - сказал Марк, не обращая внимания на встревоженных Уоррена и Линду. За две недели, что прошли с того дня, когда повстанцы взорвали аэропорт в Хартуме и Эйлис погибла, Марк научился совершенно спокойно относиться к тому, что многие считали, будто он спятил.
- Сперва тебе придется его разыскать, - попытался перевести все в шутку Уоррен. Он знал, что его друг не шутит, а говорит совершенно серьезно.
- Ума не приложу, откуда он узнал, что надо поскорее скрыться, - сказала Линда, делая знак служанке принести десерт. - Видимо, каким-то образом Стивен узнал о секретном расследовании. Он и предупредил Джейсона. - Так решили они с Уорреном в результате долгих обсуждений. Сегодня Уоррен пригласил Марка поужинать с ними, чтобы как-то отвлечь хорошими новостями.
- А кто, ты думаешь, убил Роберта? - спросил Марка Уоррен.
- Кто-нибудь из суданских соучастников - так, по крайней мере, считал Герберт Рассел. С его гибелью в аэропорту проверить эту версию не представляется возможным.
- Как поживает Стивен Хантер после смерти Найджела? - спросила Линда, пытаясь сменить тему разговора.
- С упоением руководит "Хантер филмс", - сказал Марк. Он вспомнил, как уже на смертном одре Найджел вызвал его к себе и рассказал, что именно он уговорил Эйлис помочь Стивену. Старик плакал и обвинял себя в гибели Эйлис. Марк не стал огорчать его рассказом о том, что сделал Стивен с неиспользованными дублями. Все равно Найджел был уже бессилен. Месть предстояло взять на себя живым. Марк позаботится о том, чтобы Стивен получил сполна. Он и Мелани. Но сначала надо разыскать Джейсона.
- Давайте пить кофе в гостиной! - сказала Линда.
Когда Линда встала, Марк подумал, что брак пошел ей на пользу. Она расцвела необыкновенно: щеки порозовели, она как-то округлилась, поправилась... Уоррен тоже выглядит спокойным и счастливым. Судя по всему, он совершенно поглощен своей любовью. "Значит, я был прав, - подумал Марк, - все у них сложилось как нельзя лучше". Он шел за Уорреном, переполненный тоской и одиночеством.
- Мы должны раскрыть тебе один секрет, - сказал Уоррен, когда подали кофе. - У нас будет ребенок и...
- И мы хотели бы, чтобы крестным отцом был ты, - закончила за Уоррена Линда.
- Здорово! - сказал Марк и поднес к губам кофейную чашечку. Ребенок. Внутри у него что-то сжалось. Пока Уоррен и Линда оживленно обсуждали имя будущего ребенка, Марк обдумывал план мести. Ничего не поделаешь: отомстить - это единственное, что у него осталось.
- Линда, - сказал он после паузы, - ты знаешь этого репортера, приятеля Эйлис, Остина Ридера?
- Нет. Она даже никогда не упоминала его имени.
- Наверное, очередной журналист, желающий под новым углом осветить все ту же историю, - заметил Уоррен. Подойдя к бару, он разливал по рюмкам коньяк. - Я бы держался от него подальше.
- Марк, - сказала Линда, глядя на него полными сочувствия глазами, - постарайся не думать все время о прошлом. Эйлис этим не вернешь.
Взяв из рук Уоррена рюмку с коньяком, Марк одним глотком осушил ее.
- Если бы я только был с ней полностью откровенен, может быть, тогда она и не отправилась бы в Хартум.
- О чем это ты? - нахмурившись, спросила Линда.
- Ты когда-нибудь размышлял о том, почему мы с Джейсоном ненавидим друг друга? - спросил Марк Уоррена.
- Ну, я полагал, это какие-то старинные, идущие еще со школы обиды.
- Я еще не родился, когда у моей матери был роман с отцом Джейсона. Она думала, что Гилберт Тэлбот женится на ней. - Покосившись на изумленного Уоррена, Марк встал и, подойдя к бару, налил себе еще коньяка. - Но разве английский пэр станет жениться на какой-то секретарше, пусть даже и очень красивой? Разумеется, он женился на другой, а мама переехала в Манчестер, где встретила моего отца и вышла за него замуж. Мама не любила отца, все мысли ее были только о Гилберте. Она решила отправить меня учиться в Билброу-Холл, потому что там учились маленькие Тэлботы. Когда я стал учеником Билброу-Холла, она опять встретилась с Гилбертом, и их роман возобновился.
Марк неодобрительно покачал головой. То, что мать его не любила отца, он не простит ей никогда, сколько бы времени ни прошло с тех пор. Эйлис он не рассказывал всего этого, потому что не мог избавиться от чувства, что его брак с Каролиной во многом повторил брак его родителей. Два поколения мужей Тэлботы превратили в рогоносцев. Душещипательная история!
- Джейсон узнал об этой связи, - высказал догадку Уоррен.
- Да. И заявил мне, что моя мать шлюха. После этого все последующие годы Джейсон не упускал возможности третировать меня. Стартовым капиталом мне послужили десять тысяч фунтов, полученных, как объяснила мне мама, в страховой компании за смерть какого-то родственника. Я удачно приумножил эти деньги, превратив их в солидный капитал. Когда Гилберт умер, Тэлботы были практически разорены. Джейсон пришел ко мне. Разбирая бумаги отца, он выяснил, что Гилберт оставил матери деньги. Джейсон хотел, чтобы я их вернул. Я отдал ему втройне. Если бы я знал, от кого эти деньги, то никогда бы не воспользовался ими. Когда я передал ему чек, Джейсон пришел в бешенство и стал кричать, обвиняя маму в их разорении.
- Ерунда! - сказал Уоррен. - Суммы этой не хватило бы даже на содержание их автомобилей. Он просто завидовал твоим финансовым успехам.
- Тем не менее Джейсон поклялся рассчитаться со мной. Он говорил, что, если бы я не присвоил себе тэлботовских денег, ему не было бы нужды жениться на богатой. Видите ли, я украл у него его любимую!
- Что? Любимую?! - переспросила Линда. - Трудно представить себе женщину, которую любил бы Джейсон. Он никого не любит, кроме себя. Кто она?
- Он не сказал.
Марк закончил свой рассказ словами:
- Я знаю Джейсона тысячу лет и, можно сказать, сроднился с ним, но все равно я его уничтожу. Раньше или позже.
- Марк, можно тебя на минутку? - окликнул его Джайлс. Лицо его под шапкой седоватых курчавых волос было строго и серьезно. - Ты слышал? Мелани Таренхолт умерла.
- Правда? Что случилось?
Джайлс поднимался с Марком по театральной лестнице в директорский кабинет.
- Думаю, что после того, как в газетах написали о том, какую роль Мелани сыграла в гибели Эйлис, Брэда Уиллингхема и Герберта Рассела, поклонники покинули ее. Телепродюсеры больше не приглашали ее сниматься. Ну а дальше - наркотики, передозировка. Самоубийство или несчастный случай? Кто знает...
"Одной меньше. Остаются еще двое", - подумал Марк.
Джайлс стоял, переминаясь с ноги на ногу:
- Я ужасно сожалею, что уговаривал Эйлис отправиться со Стивеном.
- Я тебя не виню. И вообще никого не виню. Кроме себя.
- А она не могла остаться в живых? Чего на свете не бывает.
- Исключено. Чудом спасшаяся француженка сказала, что видела Эйлис за несколько секунд до взрыва. Эйлис стояла там, где я ее оставил, практически в эпицентре.
Марк никому не говорил, что потратил две недели на изучение бесчисленных отчетов и показаний свидетелей в надежде, что Эйлис все-таки успела выбраться. Нет. Не успела.
- Прости меня, - сказал Джайлс. - На следующей неделе премьера. Ты будешь?
- Нет. Я улетаю в Австралию. - Марк умолчал о том, что специально приурочил свою поездку к премьере. Смотреть спектакль, которому Эйлис отдала столько сил, - это уж слишком.
Простившись с Джайлсом, Марк вошел в директорский кабинет. Он закрыл за собой дверь, но свет включать не стал. Он постоял, прислонившись к двери, думая о том, что почти физически чувствует присутствие Эйлис в этой комнате. Вот он включит сейчас свет и увидит ее за столом, склонившуюся над бумагами. Она поднимет на него глаза и засияет улыбкой - улыбкой, которую он так любил.
Щелкнув выключателем, он осветил пустой кабинет. Почти пустой: свернувшись в тугой клубок, на кресле Боба спала Ти-Эс. На столе Эйлис в коробке спал котенок.
В начале января, вернувшись в Лондон из Уиндем-Хилла, они с Эйлис первым делом отправились в театр проведать котят. Ночной дежурный сказал им, что все котята проводят время в кабинете, кроме рыжего сорванца, который все время норовит пробраться в гримуборные. Они назвали этого котенка Гу.
Спустив Гу на пол, Марк принялся разбирать стол Эйлис. Вот маленькая фотография. Кто-то щелкнул Эйлис вместе с Ренатой и Линдой возле "Дайкири у Дика". Марк все глядел и глядел на трех женщин, смеющихся весело, как школьницы. На фотографии Эйлис была в памятном ему красном купальнике-бикини. Ветерок, налетающий с моря Кортеса, треплет ее золотистые волосы.
Марк выдвинул ящик стола. Там оказалось семь шоколадок. Он положил их на стол Боба.
Следующий ящик был пуст, если не считать синего, скрепленного спиралевидной проволокой блокнота. Очередная тетрадь с идеями, решил Марк, листая блокнот. Такие тетради для Эйлис были самое-самое главное. Стоило ей задумать что-нибудь новое - роман или пьесу, - как возникали бесчисленные идеи, которые надо было срочно записывать. Наверняка такой же блокнот был у Эйлис в кейсе, который он ей подарил.