- Кофе готов, - крикнул Феникс. Было, очевидно, что он все еще сердится. Я глубоко вздохнула, пробежала руками по волосам, тщетно пытаясь снять стресс. Я сложила все содержимое обратно в коробку, стараясь не касаться его или серебряного браслета больше, чем необходимо. Мне была не нужна еще одна вредоносная атака чувств. Моя рука задержалась на конверте, который содержал слова матери, прежде чем он был отправлен в шкатулку и обратно под кровать.
- Через минуту, - прокричала я.
Когда я протянула руку, чтобы открыть дверь, я бросила взгляд на руки и, спотыкаясь, попятилась назад в шоке. Мои вены обвили запястье, словно тонкий браслет. Я пригляделась к нему и поняла, что это не вены... а что-то другое. Цвет был почти серым или даже...металлическим? Я глубоко вздохнула и закрыла глаза. Дышать, не паниковать. Дышать, не паниковать.
Я напомнила себе, что была мастером по откладываю дел в долгий ящик. Разницы не было.
Запах свежего кофе охватил меня, как только я вошла на кухню, одетая в футболку с длинными рукавами и мешковатые джинсы. Да, не лучший мой наряд.
- Тебе будет жарко в этом, - сказал Феникс, не глядя на меня.
- Все нормально.
Он посмотрел на меня и приподнял бровь. Я сдержала эмоции, была спокойной и нейтральной, насколько это было возможно. Его брови поднялись еще выше, но, к моему облегчению, он ничего не сказал.
Я выпила кофе, который сделал для меня Феникс. Я была уверена, что это первая чашка из многих за этот день. Я думала о прошлой ночи и о решении, которое я приняла. Впервые за долгое время я почувствовала, как возвращаю малую толику своего контроля. С того дня с Линкольном, я теряла себя по крупицам, в страхе и панике. Правда разрушила мое чувство равновесия, но я больше не позволю кому-то разрушить мою судьбу, над которой я так усердно работала. Что бы там ни было, это было правильно для меня. Так что с того, если у меня было несколько таинственных знаков на руках? Я смогу с этим жить.
- Ты обманываешь себя, - произнес Феникс из ниоткуда, нарушая ход моих позитивных мыслей. Я надулась, решив не разрушать мой момент.
- Прекрати читать меня. Это не вежливо. - Я подошла к холодильнику и вытащила оттуда упаковку йогурта.
- Я не могу игнорировать тебя, когда ты так высвечиваешь свои эмоции, - бросил он. Он не был счастлив, но мне показалось, моя жизнерадостность не была ключевым фактором его страха.
Я теряла терпение из-за его плохого настроения.
- Не смотри на меня так. Я сделала свой выбор. Если ты действительно заботишься обо мне, ты будешь уважать мое решение. Если, конечно, ты только хотел быть рядом со мной, потому что ты думал, что я собираюсь стать какой-то супермощной Грегори. - Я пошутила, но он отвел глаза. Я двинулась к нему, вставая так, чтобы он меня видел. - Это ведь не так, да, Феникс?
Он подошел ко мне и взял меня за руку. Чувства начали жужжать вокруг меня.
- Это, несомненно, поможет в предотвратить твою смерть... это так, да, но... - Он поднял голову, чтобы посмотреть мне в глаза и я увидела в нем борьбу. – Я здесь не за этим. Больше нет. - Он наклонился, чтобы поцеловать меня. Он остановился у моих губ и прошептал, - Скажи мне поцеловать тебя.
В тот момент я почти жаждала этого, но также вспомнила поцелуй с Линкольном. Я осталась там, где была, и прошептала:
- Я...я не хочу причинить тебе боль.
Что-то овладело им, он издал слабый стон и склонил голову, утыкаясь своим лбом в мой. Мы стояли так в течение минуты. Я чувствовала, что груз вечной боли прошел через него. Затем, не дожидаясь ответа, он меня поцеловал. Я чувствовала решимость его действий. Я пыталась не обращать внимания на чувства, но, когда я открыла себя для него, все они слились в одну искру энергии. Как будто маленькие фейерверки трещали между нами. Он почувствовал изменение и притянул меня ближе. Затем он остановился, отодвинувшись ровно настолько, чтобы произнести:
- Могу я что-нибудь сделать? - спросил он.
- Что?
Он едва не рассмеялся.
- Веришь мне?
Это было намного больше вопроса, чем он осознавал.
- Ага, - сказала я мягко.
Он положил руку мне на талию, а другой взял меня за руку. Я чувствовала искры энергетической вспышки между нами так же, как прежде, и затем он поцеловал меня снова, но на сей раз он действительно поцеловал меня. Он сильно притянул меня к себе, его рука все еще сжимала мое тело. Его другая рука медленно поднималась по моей руке, проводя слегка пальцами. Когда его язык вторгся в мой рот, аромат яблока ушел, он принес что-то еще: вкус чистого... соблазнения.
Искры энергии замерцали, а затем остановились. Я могла почувствовать, что они выстроились, словно миллионы крошечных шариков, наполненных водой. Он почувствовал мое напряжение.
- Отпусти, - прошептал он мне в губы.
Я не знала, что делать, и решила отстраниться, но он притягивал меня ближе и ближе, а потом он взорвался. Миллионы пузырьков эмоций нахлынули на меня. Невероятное желание, страсть, любовь наполнили мое тело. Каждая часть меня полностью знала о каждой его части, и когда он поцеловал меня это было, как если бы он открыл портал в себя. Я знала, что он хотел меня, знала, что он хотел всю меня. Я почувствовала, что его ревность и собственничество, все это было всепоглощающе и...пугающе. Но невозможно было отрицать, как он изливался в меня, что я тоже хотела его, совершенно очарованная его эмоциями. В тот момент я сделала бы все, что он приказал мне.
Я потянула его за футболку, и он подчинился, стягивая ее в микросекунды. Я слегка оторвалась от его губ. Провела обеими руками по его скульптурной спине. Он поднял меня, сажая на кухонный стол, не прерывая поцелуя. Везде, где я касалась его, пробовала на вкус новые эмоций, но его всегда сопутствовал длительный вкус соблазнения... жасмин, ваниль. Где-то далеко-далеко, часть меня кричала о контроле, но меня это не волновало. Часть меня, которая находилась под влиянием Феникса, смаковала свободу. Он сжал заднюю часть моего топа в руках. Он потянул его, дергая и сминая его вокруг меня, но не снимал его. Я могла почувствовать, насколько он хотел меня, могла почувствовать его борьбу. Я хотела, чтобы он снял его... сорвал его, если бы ему пришлось. Волна желания прокатилась через меня, придала мне силы. Я знала, что это не была полностью моя эмоция, но то, что было во мне, было усилено, а границы стерты. Это было... блаженство.
Я вцепилась в свою рубашку, чтобы снять ее для него. Он схватил мои руки, прижимая их к бокам. Я почувствовала, как его трясет, как он боролся за самоконтроль. Он зарычал, а затем вызывающе вздохнул, и я почувствовала, как волнение ускользает. Он поставил барьер между нами. Все другие мои эмоции - чувство вины, самосознание - бросились обратно. Это была неприятная отдача. Большая часть меня хотела только его, чтобы он убрал барьеры еще раз, и привел меня обратно к блаженству. Но потом появилась другая часть.
- Что ты со мной сделал? - Я не могла контролировать свое дыхание.
У него ушло мгновение на то, чтобы поднять свою футболку и обернуться, надевая ее и натягивая вниз на штаны. Я покраснела, когда он повернулся, чтобы посмотреть на меня.
- Не все эмоции были моими, ты знаешь это.
- Это не важно! Ты убрал мой контроль!
Я принялась делать еще кофе, стараясь не смотреть на него. Как только я потянулась за чистой чашкой, я чувствовала, как швыряю ее через кухню. Белый фарфор разлетелся на мелкие кусочки, подскакивающие на полу. Он был удивлен, но не отвел взгляд. Он все смотрел на меня, пронзая своими темными глазами.
- Я знаю, тебе это понравилось, - сказал он своим привычным соблазнительным тоном.
- Не в этом дело... я не могу остановить тебя! - Прежде чем он успел открыть рот, я добавила, - Не имеет значения, что ты думаешь, что ты знаешь, Феникс. Ты ничего обо мне не знаешь!
Я вытащила совок и щетку из шкафа и начала убирать осколки. Феникс не пошевелился, чтобы помочь. Я не думаю, что это даже пришло ему в голову. Он схватил яблоко из вазы с фруктами и покрутил его в пальцах, глядя на меня.
- Я никогда не позволил бы тебе выбрать поцелуй, который бы впоследствии привел к большему, что было оговорено. Это было бы...
- Плохо? - Я предложила, когда он подыскивал слово. Он этого не понимал, не понимал, как это было важно для меня - иметь контроль. Лишь один человек полностью владел им.
Он улыбнулся.
- Вайолет, мне очень неприятно тебе это говорить, но, плохо? - Он поднял брови. - Плохо может быть очень весело. Нет, я искал слово... обман.
Я покраснела и внезапно почувствовала себя очень молодой и неопытной.
- Просто не делать так снова.
Глава 20
"Я буду изливать дождь на землю сорок дней и сорок ночей; и истреблю все существующее, что Я создал, с лица земли."
Бытие 7:4
Я скрывалась в своей художественной студии. Это было единственное место, где я могла знать, что Феникс не последует за мной. После нашего катастрофического поцелуя... или, скорее, своей злосчастной реакция на него... я ждала, что он просто уйдет. Поэтому я была удивлена, когда обнаружила, что он по-прежнему сидит в гостиной, когда я появилась там чуть позже.
У меня не было ни сил, ни желания говорить ему, чтобы он ушел, так что я просто проигнорировала его. Мне действительно нужно было учиться... экзамены должны были начаться, когда я вернусь обратно в школу... , а я только взялась за книгу. В конце концов, я взяла пушистую подушку и одеяло и устроилась на диване смотреть фильмы, объедаясь чипсами с солью и уксусом. Помимо всего прочего, отсутствие Линкольна оказывало моей диете медвежью услугу.
Я сразу же схватила пульт в руку, прежде чем Феникс попросил проиграть ночную сцену вчерашнего убийства. У меня был соблазн просто сказать ему, чтобы он ушел. Я не была впечатлена его просьбой "поверь мне", но я также смогла ощутить, что начинаю успокаиваться. Потом я поняла, Феникс, вероятно, ответственен за это. Я издала звук досады и зарылась головой в подушку.
- Я расскажу тебе, если ты уберешь это сочувствующее дерьмо!
Он ничего не сказал, но я начала чувствовать, что больше становлюсь похожей на себя - злее - так я поняла, что он отступил. Кажется, не имело значения, как сильно я хотела двигаться дальше со своей жизнью, она снова возвращалась к Грегори и изгнанникам. У меня возникло плохое предчувствие, что чтобы ни случилось, я не смогу избежать этого.
Я рассказала Фениксу о смерти трех Грегори; то, что они были убиты изгнанниками, не только светлыми или темными, но и теми и другими. Когда я рассказала ему о теории Гриффина, он начал неловко ерзать в кресле, перекладывая подушки, стараясь отвлечься на них. Я потеряла терпение.
- Что?
Он вздохнул.
- Правила изменились, Вайолет. Людям нужно открыть глаза. - Он качал головой.
- Что ты имеешь в виду?
- Мне не следует говорить об этой ерунде.
- Грегори мертвы. Если тебе об этом что-либо известно, тебе придется рассказать мне.
Феникс вскинул брови.
- Мне жаль, что ты путаешь меня с кем-то, кто проклят. Грегори являются врагами изгнанников - всех изгнанников, в том числе и моими.
- Тогда почему ты помогал мне? Почему ты убил изгнанника в ту ночь?
- Я убил его, потому что он собирался оторвать твою голову, нахрен, если бы я не вмешался.
- А при других обстоятельствах что? Ребята, вы бы пошли попить пива? - В мгновение ока я сильно рассердилась. Его глаза опасно сверкнули.
- Нет. Я никогда не пойду никуда с Херувимами. Я говорил тебе, что не люблю их. - Он стиснул зубы, наблюдая за мной. - Я думал, что тебя не волнует это. Ты даже не хочешь защищать себя. Почему ты думаешь, что я буду тебя защищать, если они только запланируют убить меня позже... или хуже.
- Я никогда не говорила, что для них нормально быть убитыми, - сказал я в свою защиту. Я была так зла. Я была не единственной... Феникс выглядел так, будто он мог взорваться в любую секунду.
- Послушай, ты прав, я не жду от тебя помощи, - сказала я, между глубокими успокаивающими вдохами. - Но ты здесь, и ты спас меня от Херувимов. Я знаю, что тебя не волнуют другие Грегори... и все же, ты хочешь, чтобы я стала одной из них. Но какой в этом смысл, если все остальные будут мертвы? Пожалуйста, Феникс.
- Прекрати, - прорычал он. Я знала, что он имел в виду мои эмоции, на самом деле я чувствовала его эмоции.
- Раздражает, да? - произнесла я, сверкнув ему ухмылкой этакой умной задницы.
Он сунул руки в карманы и немного походил по гостиной, конце концов исчез в коридоре. Я дала ему время подумать. Ведь мы спорили не о начинке для пиццы. Когда он снова сел на диван, он откинул голову, уставился в потолок и тяжело вздохнул.
- Хорошо. Ты должна понимать, что было время, когда изгнанники правили на земле. В то время они могли прийти сюда и получить все, что хотели, и поступать так, как им заблагорассудится. Они использовали людей в качестве рабов и заставляли женщин рожать им детей. Они, не колеблясь, убивали любого, кто выступал против них, и человечество быстро пало под их правилами.
- Они хотят, чтобы люди прислуживали им, - сказала я, вспоминая то, что рассказывал мне Гриффин.
Феникс кивнул.
- Я уверен, что что-то тебе уже объяснили. Так же, как некоторые ангелы пришли сюда убивать и побеждать, в то время как другие искали тела. Ты видишь, что наша обитель может иногда показаться двумя противоборствующими странами... наполненными пропагандой вечной войны. В отличие от этого мира, здесь, хотя, не очень весело воевать с теми, кто не имеет телесной формы. - Он криво улыбнулся. - Не хватает драматических наград.
Как кровь и кишки. Я вздрогнула.
- В те дни Грегори были просто отрядом ангелов, - продолжал Феникс. - Они не были бойцами, а стражами, которые следили за человечеством и отчитывались перед Серафимами. Но они жили на земле в течение тысяч лет и были ослаблены своей человеческой формой, восприимчивой к искушениям и желаниям.
- Гриффин сказал, что изгнанники могут вытерпеть больше, чем дольше они - люди, - сказала я, тщательно подбирая слова.
- Это правда, хотя я уже говорил тебе, я не такой, как другие изгнанники, - сказал он, отвечая на мой невысказанный вопрос. - Во всяком случае, изгнанники предложили женщин и власть ангелам Грегори, тем, кто был слишком слаб, чтобы сопротивляться. Они объединились. Вместе они были непобедимы. Люди находились под их гнетом и те, которые не попали под влияние, скрылись в горных пещерах.
- Так что произошло? - Очевидно, мы больше не жили в пещерах.
Феникс встал и начал расхаживать по комнате. Он продолжал играть с пуговицами на рукавах, расстегивая и застегивая их. Он был в темной рубашке, подчеркивавшей его волосы, и каждый раз, когда он проходил под светильниками, они переливались.
- В конце концов, Серафимы послали легион воинов ангелов... как светлых, так и темных... на землю. Впервые за очень долгое время, свет и тьма заключили перемирие, чтобы вернуть землю обратно людям. Ангелы - воины бросились на землю, как великий потоп, разрушая все, чего касались. Они истребили испорченное человечество, уничтожили потомство изгнанников, схватили сосланных ангелов и всех, кто нарушил закон ангелов. Как последнее послание ангелам, которые сделали подобный выбор, они разделились, Красное Море разверзло яму проклятий, и изгнало их в вечность мучений и боли.
- Ад, - прошептала я.
- Ты можешь называть это так, если тебе так проще.
- Погоди... это туда ушли сосланные ангелы? - Он знал, о чем я спрашиваю. Он не ответил. Вместо этого он продолжал теребить свои рукава.
- Серафимы решили, что человечество должно иметь возможность выжить без прямого вмешательства ангелов. И, конечно, от роли ангелов зависело дальнейшее существование человечества, поэтому выживания любого человека оперлось на поиск какого-то решения. Они знали, что не могли рисковать оставлять больше ангелов Грегори на земле, и то же самое происходит снова.
- Так нет больше ангелов на земле, - сказала я.
Он кивнул.
- Ангелам никогда снова не разрешали приходить на землю, если только в виду духовных видений – мечты, иллюзии, дерьмо как это. Но они не могли остановить ангелов, которые приняли решение отослать себя из сферы ангелов в земную. И они все еще нуждались в силе, которая могла контролировать изгнанников, в силе, которая могла нести светлые и темные силы в одном объекте. - Его рука потянулась ко мне.- Люди -Грегори.
Его версия была, безусловно, более информативна, нежели рассказ Гриффина.
- Ладно, но я все еще не понимаю, что делать с этими убийствами.
Феникс кивнул и пошел назад, чтобы сесть рядом со мной.
- Я знаю, это сложно, но попробуй. Изгнанники знают, что до существования людей - Грегори, они были непобедимы.
- Плохо для Грегори.
- Нет. Изгнанники развивались. Твои люди следят за организованной группой. Причина, кажется, почему они были убиты и светлыми и темными изгнанниками, состоит в том, кем они были. Они объединили силы против общего врага. - Он наклонился вперед на диване и взял меня за руки. - Вайолет, они объявили перемирие, и у них есть план.
- Уничтожить всех Грегори, - закончила я за него. Он не ответил. Просто посмотрел прямо мне в глаза.
СТОП! Ну-ка, еще раз!
Глава 21
"Придите и узрите: из бездн глубоких вышла женщина, дух над всеми духами, и имя ее было – Лилит. И с самого начала была она рядом с человеком."
Зохар III, 19а
Линкольн не отвечал на звонки. Я оставила сообщение и уже была на полпути из квартиры, когда Феникс схватил меня за руку.
- Что ты делаешь?
Я стряхнула его руку.
- Я должна найти Линкольна, - огрызнулась я.
Он стоял рядом, пока я ждала лифт. Когда я вскинула брови, глядя на него, он пожал плечами.
- Я не могу позволить тебе пойти туда в одиночку. Особенно обратно к нему.
Это прозвучало немного по-детски, и я закатила глаза, но в глубине души мне понравилось. По правде говоря, я был рада его компании.
Я наполовину шла, наполовину бежала к складу Линкольна, Феникс тащился позади. Я нажимала на кнопку звонка добрых пять минут, и когда я начала барабанить в дверь, он положил руку на мою, чтобы меня остановить. Линкольна не было дома, и я понятия не имела, куда еще пойти. Я не знала, где жил Гриффин или где он мог быть. Я тихо обругала себя за то, что я никогда не спрашивала его номер у Линкольна.
Лишь одно место всплыло у меня в памяти, это склад, который я видела прошлой ночью. Я знала, что он не далеко от Линкольна, но не могла вспомнить в какой стороне. После быстрого объяснения Фениксу, я побежала обратно к складу Линкольна и начала бродить по улицам наугад, все больше сбиваясь с толку. Хотя я шла в хорошем темпе... без сомнения, благодаря моим длительным тренировкам... Феникс же передвигался без труда.
Наконец, он отстал.
- Вайолет, ты, очевидно, не знаешь, куда идешь! - крикнул он.
- Я знаю, Феникс! Спасибо за твою помощь! - крикнула я в ответ, замедляя шаг. Паника и страх отчаянно колотились во мне, и я не смогла справиться с жутким предчувствием обреченности.