- И что же ты чувствуешь? - Стефани не смела верить собственным ушам.
- Ты и вправду хочешь получить мое сердце на блюдечке с голубой каемочкой?
Зеленые глаза стали вдруг огромными и залучились мягким светом счастья.
- Нет, я хочу тебя таким, какой ты есть… - Голос ее дрогнул. - Знал бы ты, что я пережила за последние дни! Я готова была жизнь отдать за то, чтобы этого треклятого Нового года не было и в помине! Да, я сущая гадина, просто использовала Айрин как предлог! Я отчаянно захотела тебя, как только увидела…
Губы Честера тронула легкая улыбка.
- И лезла из кожи вон, чтобы этого не обнаружить!
- Сам знаешь, чем все кончилось. Ты с самого начала все знал…
- Ну, положим, я сразу понял, что в постели мы будет прекрасной парой, - возразил Честер. - Но вот кое к чему другому я не был готов… Собственные чувства стали для меня потрясением.
Тут он нежно прильнул теплыми губами к жилке, бившейся на ее виске, и это было дороже всяких слов.
- До сих пор я держался стойко, поэтому и поверить не мог в то, что столь молниеносно буду повержен. Когда мы провели вместе ночь, я подумал было, что и в тебе пробуждаются чувства. Неожиданное новогоднее признание буквально сбило меня с ног.
- А я думала, что, кроме постели, тебе ничего от меня не надо, - еле слышно призналась Стефани. - И пыталась уговорить себя, что и мне нужно от тебя только это. - Она сжала в ладонях его лицо, лаская пальцами смуглую кожу, и тайный жар у нее внутри пробудился вновь. - Послушай, ты уверен, что говоришь правду?
Честер тихо рассмеялся, обнимая Стефани еще крепче.
- Я люблю тебя, я хочу тебя, я не могу жить без тебя. Никто и никогда не был мне так необходим, как ты. Дорогая, я…
Но она не дала ему договорить, подставив для очередного поцелуя жадные губы. Страсть ослепила обоих - неодолимая и беспредельная. Мы и впрямь созданы друг для друга, только и успела подумать Стефани, прежде чем их тела слились вновь…
Когда они вышли из спальни, было уже два часа дня. Стефани приготовила кофе и отнесла поднос в гостиную, где ждал ее Честер.
- Я могу приготовить обед, - сказала она. - Ничего особенного у нас нет, но в холодильнике полно яиц, грибов и прочей чепухи.
Он отрицательно покачал головой.
- Я не голоден, то есть я не хочу есть.
Глаза его лукаво сверкнули, и Стефани улыбнулась понимающей улыбкой.
- А я-то думала, что на сегодня ты уже насытился!
- Неужели ты намерена посадить меня на голодный паек? - притворно удивился он.
- Даже если намерена, разве ты мне это позволишь?
- Но ведь ты этого и сама не хочешь, правда? - расхохотался Честер, заметив румянец на ее щеках. - Ты, слава Богу, такая же ненасытная, как и я!
- Но брак не строится только на сексе, - тотчас посерьезнела Стефани. - Через несколько месяцев я стану толстой и безобразной… Что ты почувствуешь тогда?
- Ты никогда не будешь безобразной. Ты не можешь быть безобразной. А с моим ребенком под сердцем станешь еще прекраснее! - с бесконечной нежностью произнес Честер. - Я тебя люблю, Стефани. Никогда не сомневайся в этом.
Она внимательно вглядывалась в его мужественное лицо, все еще не веря своему счастью.
- А если бы не ребенок? Захотел бы ты на мне жениться?
- Я решил сделать тебе предложение, когда ехал за тобой к родителям. И намеревался объявить об этом под бой часов в новогоднюю ночь, но сама знаешь, что мне помешало… - Честер помрачнел. - Когда ты заявила, что всеми твоими помыслами двигала лишь месть, я готов был тебя удушить. К счастью для нас обоих, мне удалось сдержаться…
- Айрин утверждала, что ты дал ей понять, будто хочешь жениться на ней, - как можно равнодушное произнесла Стефани.
- Неправда. - Честер говорил тихо, но она тотчас безоговорочно ему поверила. - Впрочем, тебе решать, кто солгал.
- Я верю тебе. И, надеюсь, ты веришь мне…
- Это даже не обсуждается. - Честер снова широко улыбался. - Конечно, надо рассказать обо всем твоим родителям, но все же не вижу причин, почему бы нам не пожениться завтра же. В конце концов, и в газете об этом объявлено.
Стефани вопросительно взглянула на него.
- И ты уже не хочешь опровержения?..
Честер приложил палец к ее губам.
- Если бы вчера я был способен рассуждать здраво, то сразу понял бы, кто это вытворил. - В серых глазах заплясали бесенята. - Могу представить, что станет с Голди, когда она узнает, что в кои-то веки сказала сущую правду!
- Но люди все равно станут считать наш брак… как бы это сказать… вынужденным, - стыдливо потупилась Стефани.
- Ну и что с того? Нам-то прекрасно известна истина, а это главное. Не столь важно, с чего мы начнем, куда важнее, как мы проживем с тобой жизнь. Первое, что мы сделаем, - подыщем загородный дом с садом, чтобы было где играть детишкам… Ведь мы же не остановимся, а, дорогая?
Стефани была обеими руками "за". Они сделают все, чтобы дети были счастливее их! Дом за городом - это восхитительно, однако…
- Но если ты продашь городской особняк, куда денется твоя мать?
- А кто собирается его продавать? Что же до матери, она возвратится к привычной для себя жизни. Еще чуточку давления, пусть деликатного, и она сдастся. Тут карты в руки вам с Карсоном.
- Думаешь, ее удастся убедить?
- Если не удастся, я применю силу!
- Ну ты и фрукт! - не сдержавшись, фыркнула Стефани.
- Но ведь ты любишь меня именно таким?
Какой смысл спрашивать, если знаешь ответ, пронеслось в голове счастливейшей из женщин. А именно такой чувствовала себя сейчас Стефани Росс, в самом недалеком будущем, а может, уже завтра миссис Честер Сэквилл.
Говорят, желание, чтобы оно исполнилось, надо загадывать с последним, двенадцатым, ударом новогодних курантов. Однако если вспомнить ее мысли в тот момент… Нет, лучше не вспоминать!
Но, наверное, надежда на счастье спряталась в самом потаенном уголке ее души и кто-то сумел ее там разглядеть. И вот никому не известной секретарше из маленького городка поднес на блюдечке с голубой каемочкой свое сердце сам Честер Сэквилл. Можно ли быть счастливее? Вряд ли…