- Для начала мог бы покормить меня и завтраком, - заметила Харли.
- Все, что найдешь в холодильнике, - бери, - заверил он и далее высокопарно произнес: - Мой дом - твой дом.
Харли поймала его на слове. Натянув его голубую майку, едва прикрывавшую ей бедра, она извлекла из холодильника большой ананас, две дыни и корзинку клубники. Последующие поиски тоже увенчались успехом: появилось масло, хлеб и разнообразные булочки.
- А ты что будешь? - поинтересовалась она, засовывая два куска хлеба в тостер.
- Надеюсь на крошки с барского стола.
- Ну что ж, парочка, может, и останется.
Это был самый чудесный завтрак в жизни Харли. Дело было не в еде, хотя и она была отличной, а в Дункане, все утро развлекавшем ее забавными историями о своих приключениях и любовных похождениях в дальних краях.
К концу завтрака ее ступня уже скользнула по его ноге. Бархатистая ткань халата совсем не была помехой.
- Прекрати! - велел он.
- Почему же? - ухмыльнулась она. - Вчера вечером тебе вроде понравилось.
Пока ему еще удавалось сохранять строгое выражение лица.
- То было вчера вечером, а сейчас утро.
- А что изменилось?
- Мне пора на работу, а тебе продолжить осмотр достопримечательностей города. Да и заняться подготовкой к концерту.
- Могу день подождать, - на ее губах заиграла дразнящая улыбка.
Он быстро приподнялся, отпихнув стул.
- А я не могу. Если ты помнишь, на мне висят два серьезных дела, и мне действительно пора заняться ими.
- Но сегодня суббота. Выходной.
- Боюсь, что Бойд и люди Жискара выходных не признают.
- Ну ты и зануда! - надулась Харли. Внезапно она оказалась в объятиях Дункана, и он нежно и чувственно прижался к ее губам.
- Неужели зануда? - прошептал он. Застигнутая врасплох, она успела вымолвить:
- Только что был.
Посмеиваясь, он отстранился.
- Так, я одеваюсь, иду на работу, возвращаюсь и принимаюсь готовить ужин. Ты можешь делать что хочешь, с тем условием, что в планах не будут значиться мужчины.
Брови Харли взлетели.
- Как прикажете это понимать? - спросила она, всем своим видом выражая изумление. - Вы что, требуете каких-то эксклюзивных прав, сэр?
От выразительного взгляда его черных глаз у нее перехватило дыхание.
- Вы поняли меня абсолютно верно.
- О! - у нее не было слов, чтобы выразить охватившую ее радость.
Внезапно Дункан отвернулся и начал убирать со стола оставшиеся булочки.
- По крайней мере, пока у вас не появится более выгодное предложение.
Она опешила. Они только что стали любовниками, а он уже говорит о том, что она может сойтись с кем-то еще?
- Не думаю, чтобы такое могло случиться, - тихо промолвила Харли.
На минуту он замер, но тут же продолжил убирать со стола.
- Не зарекайся, - беззаботно заметил он. - Ты не собираешься одеваться?
Харли физически ощутила, как в воздухе сгустились неясные мысли и чувства, но она не могла распознать их, не могла ухватить их суть. Она впервые по-настоящему ненавидела Бойда. Он изолировал ее от настоящей жизни, и сейчас ей просто не хватало опыта, чтобы понять и оценить значение происходящего. Она боялась произнести хоть слово, боялась сделать что-то не так и вообще не представляла, что значит так или не так.
- А знаешь, когда я выйду отсюда, на мне будет то же самое красное платье. Оно выдаст меня с головой, - сказала наконец Харли. - Всем станет ясно, что я провела здесь ночь.
Дункан обернулся и пристально взглянул ей в глаза.
- Тебя это беспокоит?
- Нет. Я, кажется, готова кричать о том, что случилось, с самой верхотуры этого здания. Ты нервничаешь?
Свет его темных глаз сделал ее почти невесомой.
- Совсем нет.
О Господи, неужели можно быть такой счастливой еще при жизни?
- Даже несмотря на то, что это даст твоему отцу лишний повод для ярости?
Дункан улыбнулся.
- Отец умер бы от душевного истощения, если бы не приходил в бешенство из-за меня хотя бы два раза в день. Ну ладно, перестань меня искушать и иди одеваться!
- А ты борешься с искушением?
- Еще как.
Харли бы очень хотелось, чтобы он не делал этого, но она только покачала головой.
- Ну и ну.
Харли быстро оделась и вышла в гостиную одновременно с тем, как он появился в ней со стороны кухни.
- Поразительно, - вымолвил Дункан, оглядывая ее с головы до ног с таким восхищением, что, казалось, кровь быстрее побежала по ее жилам.
- Что именно?
- А платье производит все тот же эффект. Ты в нем по-прежнему невероятно соблазнительна.
- Да? - невинно удивилась она, несколько раз повернувшись перед ним. - Тебе оно нравится?
Его руки обвились вокруг нее.
- Мне больше нравится то, что под платьем. - Он приник к ее губам в долгом, нежном и упоительном поцелуе. Ей было трудно устоять на вдруг ослабевших ногах.
- А мне нравится вот это, - сказала она счастливым полушепотом, прижавшись щекой к его груди и слушая учащенный стук его сердца.
Он пальцами перебирал ее волосы.
- Ведь я говорил - мы родственные души.
- Да, говорил. Ты уверен, что тебе надо на работу?
- Уверен.
- Тогда почему ты меня обнимаешь?
Его смех защекотал ей ухо.
- То, что я тверд в своем решении, не означает, что мне легко тебя отпустить.
- Ты произносишь замечательные слова.
- Все чистая правда, - сказал Дункан с ноткой удивления в голосе.
Она подняла глаза. Сколько же он знает путей, чтобы тронуть ее сердце?
- Ты никогда мне не врал, правда? Даже когда соврать было бы очень легко и гораздо удобнее. Ты самый честный человек, которого я знаю.
Он невесело усмехнулся.
- Все потому, что ты ловила рыбку в маленьком озерце. Ты и не представляешь, какая живность водится в море жизни.
Харли скорчила рожицу.
- Боже всемогущий, он начал философствовать. Тогда я лучше пойду.
- Правильно, - согласился он, все еще крепко обнимая ее.
- Мне надо заняться музыкой.
- Да, - ответил Дункан, нежно целуя ее в лоб.
- А у тебя много работы.
- Полно, - он поцеловал ее в ушко.
Где-то в глубине ее тела снова зашевелилось желание.
-Дункан?
- Гм-м? - его губы уже на шее.
-Дункан, если ты не прекратишь, я повалю тебя на пол и овладею тобой.
- Ты всегда скажешь что-нибудь очень приятное.
Харли расхохоталась и уклонилась от продолжения эротичной атаки.
- Потерпи до ужина. Точнее, до после ужина. На сей раз я не начну с десерта.
- Постараюсь сдержать свой аппетит.
Румянец снова проступил на ее щеках.
- Так-то лучше, - поспешно вымолвила Харли, высвобождаясь из его рук и направляясь к двери.
Вчера она стояла перед этой дверью полная колебаний, беспокойства и мучительных сомнений. Тогда она еще не знала, что ее ждет.
Сейчас она вновь стоит у той самой двери, но теперь она знает, что она желанна, что имеет над этим мужчиной магическую власть. Но надо было идти, пока оба они не поддались любовному безумию.
- Дункан, - произнесла Харли. Он откликнулся стоном и только крепче прижал ее к себе.
- Кому-то из нас нужно бы побольше выдержки и самообладания.
- Зачем? - удивилась Харли.
- Погоди минутку, дай подумать. Не могу собраться с мыслями, - с театральным трагизмом проговорил он.
Харли снова расхохоталась. Она обернулась и поцеловала его в кончик носа.
- Увидимся вечером, в шесть.
- Не в семь?
- Я не дотерпела до семи вчера, почему же ты думаешь, что я выдержу сегодня?
- Тогда в шесть, - улыбнулся ей Дункан. Харли неохотно высвободилась из его объятий и снова шагнула к двери.
- Харли!
Она обернулась с вновь затеплившейся надеждой.
- Да? - ответила она с готовностью.
- Поскольку теперь и ребята Жискара, и Бойд знают, где ты остановилась, тебе лучше сегодня же сменить гостиницу.
- А, - сказала Харли, стараясь скрыть разочарование. Как не хотелось возвращаться к делам в субботу утром, да еще после этой восхитительной ночи. - Конечно. Обязательно.
- И не говори никому, куда ты переедешь. У Эммы есть номер твоего сотового телефона на случай экстренной связи.
- Прекрасно. Ладно, увидимся в шесть. - Харли вышла из квартиры в небольшой холл перед лифтом, где стоял охранник компании. Сейчас это был другой молодой человек. А впрочем, какая разница? Она вышла из апартаментов его босса, а еще нет девяти утра. Всем все и так понятно.
А она чувствовала себя уверенно, как никогда в жизни.
- Привет, Джон, - прозвучал сзади голос Дункана. - Это мисс Миллер… то есть Смит… то есть Хичкок…
- Миллер вполне сойдет, - торопливо добавила Харли. Она опять покраснела.
- Как бы она ни назвалась, - со смехом в голосе заметил Дункан, - для нее вход всегда свободен, Джон.
- Слушаюсь, сэр, - ответил Джон. Дверь лифта распахнулась, и Харли устремилась внутрь, не решаясь взглянуть ни на Дункана, ни на Джона. Она нажала кнопку первого этажа и стала молиться, чтобы двери поскорей закрылись. Но они и с места не двинулись.
- Это совсем не то, что ты подумал, Джон, - продолжил серьезным тоном Дункан. - Мисс Миллер наша клиентка.
- Конечно, сэр. Я понимаю, - не менее серьезно ответствовал Джон.
Харли оторвала глаза от носков своих красных сапожек и посмотрела на Дункана. Его так и распирало от сдерживаемого смеха.
- Сегодня вечером будем играть в шашки, - заявила она прежде, чем дверь лифта закрылась.
Румянец не сходил с ее щек вплоть до того, как Харли вышла из такси у гостиницы. Она прошла сквозь вращающуюся дверь в отделанный вишневым деревом вестибюль и почувствовала, как кто-то схватил ее за руку. Прежде чем Харли успела понять, что происходит, она оказалась в кресле справа от входа.
Она подняла глаза. Пришлось сильно задрать голову, чтобы оглядеть утренних визитеров.
-Добрый день, мадемуазель Хичкок. - Это был Дезмон.
- Как провели ночь? - бестактно брякнул Луи. Синяк на его челюсти налился всеми цветами радуги.
- Прекрасно, - выдавила Харли. Во рту у нее пересохло. - А как у вас дела, ребята?
- Месье Ланга в Хэмптоне не оказалось, - сухо проинформировал Дезмон.
- Неужели? - слабо изумилась Харли.
- Не оказалось.
- Мадемуазель, как вы могли так с нами обойтись? - потребовал ответа Луи.
-Что мы вам такого сделали? - с горечью спросил Дезмон.
Харли не знала, что ответить.
- Мне так жаль, ребята, мне правда жаль. Не знаю, что на меня нашло.
- Похоже, вы его любите, - заметил Луи со вздохом.
- Мы, французы, относимся к таким вещам с пониманием, - добавил Дезмон. - Но почему он не отдаст бриллианты? Ведь наш шеф настаивает на возвращении того, что по праву принадлежит ему.
- Слушайте, я целиком за то, чтобы бриллианты были возвращены месье Жискару, - уверила Харли. - Обеими руками за.
- В таком случае, - вступил в разговор Луи, - поскольку в последнее время вы немало общались с месье Лангом, не будете ли вы так любезны сообщить нам, где его искать.
- Дункан занимается этим, ребята. Честно.
- Если месье Ланг всерьез занялся расследованием нашего дела, то почему до сих пор нет никаких результатов? - поинтересовался Дезмон.
- Ну, у него есть еще одно дело, и все это требует времени.
- Час назад мы услышали от месье Жискара, что именно у него нет времени, - сообщил Дезмон.
- Терпения нашему работодателю недостает, - пояснил Луи.
- И сильно недостает, - заверил Дезмон.
- Если бриллианты не найдутся завтра к утру, мадемуазель, мы предпримем решительные меры, - заявил Луи.
- Будьте добры передать это месье Лангу, - попросил Дезмон.
- Я передам, - пообещала Харли упавшим голосом. Тревога за Дункана переполняла ее.
- Хорошо, - кивнул Луи.
- Прощайте, - сказал Дезмон.
После этого разговора они исчезли.
Да уж, они умели спустить с небес на землю. Харли направилась к лифту. Необходимо предупредить Дункана как можно скорее.
Войдя в комнату, Харли первым делом увидела гитару, сиротливо лежащую на кровати там, где она ее бросила. Харли скользнула пальцами по ее отполированной черной поверхности. Ей удалось быстро собраться с мыслями.
Она позвонила Дункану на работу и попала на Эмму.
- Вы что, все работаете по субботам? - спросила она.
- Только когда под угрозой репутация фирмы, - заверила Эмма. - Эти треклятые бриллианты, похоже, просто улетучились,
- Да, кстати о бриллиантах, - Харли передала угрозу французов. - Скажи Дункану, чтобы он обо мне не беспокоился. Я немедленно переезжаю в другой отель. Насчет ленча все остается в силе?
- А ты думала! Можешь зайти за мной.
Харли повесила трубку и оглядела комнату. Дункан был прав: пора отсюда перебираться.
Ее кожа все еще хранила запах Дункана, а губы ощущали его вкус. Нет, стоп! Если она будет предаваться переживаниям и воспоминаниям, то сегодня ничего не успеет. К тому же оттеночная краска начала смываться с ее волос, а маскировка по-прежнему необходима. Колби Ланг с Бойдом Монро уже дали пресс-конференцию, на которой заявили, что Джейн Миллер здорова, в полном порядке и просто решила немного отдохнуть и снять напряжение после мирового турне. Если люди начнут узнавать ее на улице, ей просто проходу не будет.
Харли вымыла голову красящим шампунем, приняла душ, надела джинсы, кроссовки и ярко-красный вязаный короткий топик. Дай ей волю, она готова была ходить в красном всю оставшуюся жизнь. Она бегло взглянула на страницы с программой отдыха в ее записной книжке. Теперь все ее планы изменились, поскольку изменилась она сама.
Потребовалось полчаса, чтобы выписаться из "Миллениума" и поселиться в "Левз" на Лексингтон-авеню.
Она уселась с гитарой на кровати и вернулась к тем песням, которые начала писать вчера. Но вся загвоздка была в том, что они действительно были донельзя чувственны, потому что образ Дункана постоянно возникал в ее памяти.
Вскоре Харли отложила гитару и, поразмыслив над тем, что с ней произошло, попыталась разобраться в своих новых чувствах. Она упивалась ощущением собственного тела, каждой его клеточки.
Оказывается, что в любовных романах написана чистая правда. Любовный опыт меняет весь твой облик, потому что ты начинаешь по-другому чувствовать жизнь - телом, душой, всем своим естеством.
Она все еще гадала, отчего Дункан воспылал к ней такой отчаянной страстью. Она ведь далеко не красавица. А уж сколько хлопот она ему причинила - не перечислить.
В ее ушах все еще звучали его стоны, стоны желания и наслаждения от того, что она касается его тела, ласкает его, целует.
Внезапно ее сердце екнуло. Ведь это может и не повториться. Что пользы мечтать о том, кого ты никогда не получишь? Чтобы отвлечься от этих мыслей, она взяла в руки гитару и принялась тихо наигрывать какую-то мелодию.
После полудня Харли вошла в приемную Дункана и с надеждой покосилась на закрытую дверь его кабинета.
- Он разговаривает по телефону с кем-то в Монако, - сообщила Эмма, вставая из-за стола и вынимая из ящика сумочку. - У меня твердый приказ: "Никого не впускать!"
- Что ж, значит, так нужно, - со вздохом заключила Харли.
- Добралась без приключений?
- Такси к подъезду, и весь разговор.
- Отлично, тогда пошли. Я умираю с голоду. Ты платишь.
- Почему я? - изумилась Харли.
- Как почему? Ты богата и хочешь вытащить из меня кое-какие сведения, так ведь?
Харли уставилась на Эмму.
- Я выкачаю из тебя все до капли, не сомневайся.
- Давай-давай. Ты платишь. Я заказала столик в Морском клубе на Манхэттене.
- Похоже, ты не останавливаешься на полпути, а?
- Послушай, Харли, Дункан сиял, когда влетел в кабинет сегодня утром. Понимаешь, просто сиял. Если кто-то и не останавливается на полпути, так это ты.
Харли уже в который раз покраснела.
-Дункан… он… э-э-э… хороший проводник.
Эмма чуть не лопнула от смеха. Подхватив Харли под руку, она увлекла ее к двери со словами:
- Пойдем. Чувствую, что к вечеру я накоплю много интересного материала для своего дневника.
Обратно в отель Харли добралась без приключений: ее не украли, и на нее не покушались. Остаток дня она посвятила новой песне - медленной и эротичной. Вряд ли когда-нибудь она споет ее на публике. Ну и плевать. Она споет ее Дункану, и, может быть, песня пробудит в его глазах огонь, от которого она слабеет всем телом. Харли очень на это надеялась.
Харли медленно раскрыла глаза. Не желая просыпаться и расставаться с последними остатками сладкого сна и чувствуя себя на редкость умиротворенной в объятиях Дункана, она натянула на себя одеяло и еще крепче прижалась к его теплой груди.
Она сонно улыбнулась, вспомнив о прошлом вечере. Когда они сюда пришли, Дункан был просто опьянен страстью. Дрожа от возбуждения, он чуть ли не силой втащил ее в комнату, захлопнул дверь так, что задрожали стекла, а затем, прижав к стене, начал осыпать безумными поцелуями, которые туманили ее сознание. Только громкий сигнал таймера на кухонной плите заставил их вздрогнуть и напомнил им о том, что Дункан пообещал Харли накормить ее ужином.
И он действительно приготовил ей ужин. Раньше Харли не подозревала, до чего приятно наблюдать, как мужчина возится на кухне. А когда Харли попробовала его стряпню и выяснила, что он к тому же еще и умелый повар, она подумала, что приятным открытиям не будет конца - Дункан удивлял ее все больше и больше.
Дункан зажег свечи, и они, уютно устроившись друг против друга за столом на кухне, неторопливо ели и болтали о его работе, о ее музыке, о концертных шоу, которые, как выяснилось, они оба хотели бы посмотреть, и о том, что уж поскорее бы Дезмон и Луи убрались к себе во Францию.
Во всем этом было какое-то милое очарование. Поначалу ей казалось, что их беседа напоминает разговор двух добрых подруг. Однако она едва не рассмеялась, сообразив, что глупо сравнивать Дункана с подругой, поскольку любое слово, что они произносили, взгляды, которыми они обменивались, вызывали безумное желание обладать друг другом. С молчаливого взаимного согласия они старательно избегали говорить об этом, и только их глаза, в которых отражались блики свечей, выдавали их тайные мысли. Харли подумала, что они знакомы всего несколько дней, а в их отношениях произошло так много перемен.
Вчера она поняла, что для Дункана их любовь тоже была откровением. Он искренне изумлялся своим чувствам, которых не испытывал ранее, когда флиртовал и занимался сексом. А раз так, то Харли сделала для себя утешительный вывод, что он тоже не искушен в сердечных делах. Когда он терялся или смущался, то выглядел смешным и милым. Харли все это очень нравилось. Ее сердце трепетало от мысли, что с ней у него была первая, настоящая любовь и что теперь он принадлежит только ей.