Однако если бы она узнала истинную причину поведения Джеймса, Элизабет бы испугалась еще больше. Ни о какой безумной любви речи не шло. Страшные муки совести терзали Джеймса днем и ночью, и это было ужаснее боли утраченной любви.
Джеймс вспоминал позорное чувство облегчения, испытанное им, когда он узнал о том, что Лана попала в аварию и потеряла ребенка. Он радовался, потому что считал себя свободным от всех обязательств. Ошибка, совершенная им когда-то, была исправлена жестоким, но милосердным провидением. Ему было позволено не тянуть на себе этот крест всю оставшуюся жизнь. Как наивен он был в своем заблуждении!
– Мистер Дилан, произошло непредвиденное несчастье, ваша супруга скончалась этой ночью… – постоянно звенели в ушах слова маленького пухлого человечка в белом халате, который сообщил ему о смерти Ланы.
Глупец! Как будто несчастье можно предвидеть!
Его несмело пытались утешать, рассуждать о какой-то неизбежности, и лишь потом Джеймс понял, что все в этой больнице всего лишь очень напуганы и пытаются избежать уголовной ответственности.
Смешно. Эти люди не понимали, что если и надо кого-то судить, так это только его. За равнодушие и тайную ненависть, за трусость и неискренность. Он не смог устоять перед соблазном на той дурацкой вечеринке, хотя ни капли не интересовался Ланой. Он не смог отказать ей, когда она пришла требовать жениться на ней ради ребенка. У него не хватило храбрости признаться, что этот брак – ошибка. Он не доверился даже собственной матери, предпочитая не разрушать образ мужественного взрослого человека. Он позорно обрадовался, узнав, что ребенка больше нет.
Ему ли выступать перед судом в качестве убитого горем мужа и отца?
Чувство собственной вины постоянно терзало Джеймса. Он выслушивал соболезнования знакомых и объяснения врачей, соглашался со всем, что ему говорили.
Ему сказали, что медсестра этой больницы была настолько непрофессиональна, что вколола Лане лекарство, не посмотрев, что у нее на него аллергия.
Джеймс отметил лишь, что и не знал, что у Ланы на что-то аллергия.
Ему сказали, что имя нерадивой медсестры Карен Кордейл, и что ее обязательно уволят и накажут. Но что хантервильский госпиталь ни в чем не виноват, разве что в найме халатных сотрудников.
Джеймс запомнил имя медсестры, но ему даже в голову не пришло, что руководство больницы тоже должно понести наказание.
Джеймсу было не до этого. Он пытался хоть как-то примириться с собой, чтобы жить дальше.
Лану похоронили. Естественно, возникало много лишних вопросов, но никто не осмеливался задавать их Джеймсу. Его родители объясняли смерть Ланы причинами, не имеющими никакого отношения к реальности. Имя Карен Кордейл не всплыло ни разу. Репутация хантервильского госпиталя осталась незамутненной. Питер и Элизабет Диланы считали, что в этой истории слишком много темных пятен, но они не осмеливались идти наперекор воли сына. Как бы жестоко это ни звучало, главным для них было спокойствие Джеймса. Если ему так легче, то пусть истинная причина смерти Ланы никому не будет известна.
Шло время, и Джеймс постепенно приходил в себя. Работа помогала ему забываться, и он с удивлением обнаруживал, что может и смеяться, и шутить по-прежнему. Но он не жаждал скорого излечения. Это было бы слишком просто. Он еще недостаточно наказал себя.
И каждый вечер Джеймс садился напротив портрета Ланы и мысленно беседовал с ней.
Сид Барнет лучше всех знал о том, что происходит с Джеймсом. Они никогда не говорили о Лане, но Сид догадывался, что скорее чувство вины, чем любовь, не дает покоя его другу. Он пытался отвлечь внимание Джеймса, но делал это всегда так неуклюже, что кроме вреда его потуги ничего не приносили. Вскоре он решил, что будет лучше оставить Джеймса в покое. Он не сможет терзать себя вечно. Когда-нибудь он отбудет срок, который сам себе установил, и выйдет на свободу.
13
– Элис, откройте, я должен сообщить вам нечто потрясающее!
Сид Барнет постучал в дверь комнаты для гостей. Послышались торопливые шаги, дверь распахнулась. Перед Сидом стояла хорошенькая темноволосая девушка с большими печальными глазами. Она выглядела утомленной, и Сид сразу понял, что эту ночь, также как и все предыдущие, его гостья провела без сна.
– Я не помешал? – робко спросил он, сообразив, что уже поздновато для дружеского визита.
– Нет, все в порядке. Я не спала, – покачала головой Элис. – Входите.
Она посторонилась, пропуская Сида, и прикрыла за ним дверь. Барнет неловко плюхнулся на широкий диван. В последнее время он особенно остро ощущал свою неуклюжесть. Вся мебель казалась ему слишком маленькой и неудобной, а собственные конечности – слишком длинными. Многое поменялось с тех пор, как он привез промокшую насквозь Элис Клири в свою квартиру. С трудом верилось, что это произошло всего лишь два дня назад.
Сид Барнет всю жизнь сторонился женщин. Они казались ему глупыми, корыстными и опасными особами, которые постоянно расставляют мужчинам ловушки. Он знал, что не обладает достаточной привлекательностью, чтобы поразить женское воображение. Каждый взгляд, брошенный в его сторону представительницей прекрасного пола, настораживал его.
Что она хочет от меня? – этот вопрос сразу приходил ему в голову. Денег? Протекции?
Но в этот раз все было сосем по-другому. Элис Клири нуждалась в нем, в его моральной поддержке, а не в его кошельке или связях. И Сид впервые в жизни ощутил, что значит сладость покровительства более слабому существу…
Два дня назад Сид возвращался из командировки. Ему нужно было съездить в соседний город по делам компании, и он с радостью воспользовался возможностью оторваться от привычных дел. Конечно, ему следовало заночевать в каком-нибудь отеле, а не возвращаться домой в тот же день, но Сид всегда предпочитал собственную кровать любому гостиничному комфорту.
Как назло пошел дождь, но Барнета это не смутило – его старенький "бентли" чихал и гудел, но вез хозяина вперед. Несмотря на высокие доходы, Сид оставался верен машине, купленной еще его отцом. И до сих пор "бентли" исправно служил ему.
Но на этот раз он вздумал отдохнуть. Сид переезжал через небольшой мост, как вдруг мотор оглушительно затарахтел. "Бентли" забуксовал на мокрой дороге, а потом встал как вкопанный. Шум дождя за окном становился все сильнее, и Сид, чертыхнувшись, вылез из теплой машины. Он был неплохим механиком, но работа под проливным дождем, без нужных инструментов, в потемках вряд ли была способна доставить ему удовольствие.
Сид без энтузиазма покопался в моторе. Вода заливала за воротник, и он ругал себя за то, что не захватил с собой куртку. Ни одна машина не появлялась на дороге. Словно все уже доехали до мест назначения и радуются теперь теплу и уюту, и лишь один он вынужден торчать на этом Богом забытом мосту в грозу.
С ремонтом ничего не выходило. Сид махнул рукой и решил немного прогуляться. Залазить обратно в машину смысла не имело, а так он соберется с мыслями и немного отвлечется. К тому же всегда была надежда на то, что кто-нибудь сердобольный проедет мимо и подберет его. Дождь больше не беспокоил Сида. Было достаточно тепло, и он не мерз, а что касается воды…
Когда ты вымок до нитки, она уже не имеет никакого значения.
Сид облокотился о парапет. Внизу темнела река, и он с удивлением обнаружил, что мост не так мал, как ему показалось вначале. Ниже, почти у самой воды, виднелся большой выступ, и Сид наклонился вперед, чтобы оценить его величину. И тут же в ужасе отпрянул, потому что на выступе с правой стороны он увидел женскую фигурку. Разноцветное платье трепыхалось на ветру, и в первую минуту Сид подумал, что женщина, должно быть, сошла с ума, раз решила пройтись по выступу в такую погоду.
Барнет снова перегнулся через парапет и принялся следить за движениями маленькой фигурки, казавшейся сверху такой хрупкой и беззащитной. Женщина мелкими, но уверенными шажками продвигалась к середине моста. Выступ был достаточно широк, чтобы на нем можно было спокойно стоять, но ревущая внизу вода была способна лишить самообладания любого смельчака.
Сид хотел было крикнуть женщине, что она движется не в ту сторону, и если она хочет сойти с опасного выступа, ей следует повернуть назад. Но тут правда внезапно осенила его. Женщина не случайно оказалась там, она намеренно пробирается к середине. Зачем? Ответ мог быть только один. К чему бы ей находиться здесь в такую погоду, если бы она не вздумала лишить себя жизни?
Я ее остановлю, сказал себе Сид.
Он ощущал в себе неожиданную смелость. Зная, что окликать женщину не стоит, и что так можно лишь напугать ее, он внимательно оглядел мост с внешней стороны. Поверхность была неровной, кое-где выступали каменные плиты, и так как расстояние до выступа едва ли превышало средний человеческий рост, Сид решил рискнуть. Он никогда бы не сделал этого, если бы у него было время как следует подумать, ведь вместо одной жертвы река с легкостью могла получить две. Но думать было некогда. Женщина неумолимо продвигалась вперед. Как только она дойдет до середины, она бросится вниз – в этом Сид не сомневался.
Он перелез через парапет, вцепился руками в скользкие каменные плиты и стал осторожно опускать ноги. Дождь и ветер как будто только и ждали этого. Они с дьявольской радостью накинулись на новую игрушку и принялись испытывать силу Сида. Его руки закоченели, и минута показалась вечностью. К счастью, в этот момент его ноги нащупали выступ, и он понял, что расстояние до него еще меньше, чем казалось, когда он стоял наверху.
Сид медленно разжал пальцы и прижал ладони к шершавой поверхности моста. Одно препятствие позади, теперь ему нужно добраться до женщины. Он повернул голову налево. Она почти дошла до середины, но почему-то замедлила свой ход. Сид видел, что она, также как и он, жмется к стене. Видимо, река пугала бедняжку не меньше, чем его, и этот страх держал ее на месте.
Сид осторожно двинулся в ее сторону, моля Бога, чтобы она не посмотрела на него раньше времени. И ему почти удалось дойти до нее незамеченным, но когда он находился от нее уже на расстоянии вытянутой руки, она вдруг повернула голову и увидела его. Несколько секунд они смотрели друг на друга в немом ужасе.
– Не делайте этого, прошу вас, – прокричал Сид, надеясь, что женщина услышит его.
И она услышала. Гроза была, в конце концов, не такой сильной, и порывы ветра уже начали стихать.
– Что вам надо? – крикнула женщина в ответ.
На это Сиду было нечего сказать. И тогда он решил действовать. Преодолел небольшое расстояние, разделяющее их, и схватил ее за плечо. Женщина пошатнулась.
– Оставьте меня.
Она дернулась, и от резкого движения они оба чуть не полетели вниз.
Сид чудом устоял, но ему помогло и то, что женщина тоже рванулась назад, удерживая его от падения.
– Уходите, вы свалитесь в реку, – прокричала она ему на ухо.
– Только вместе с вами, – ответил он, не дрогнув.
Ее лицо было очень близко от него, и он видел, что женщина очень молода. Что толкнуло ее на этот безумный поступок?
– Не надо делать глупости, – произнес он, внезапно понимая, что его собственное существование теперь тоже зависит от решимости этой неизвестной девушки. Если она твердо намерена свести счеты с жизнью, она вполне может и его прихватить с собой.
– Пойдемте отсюда, – закричал он.
– Я… я должна… – Губы девушки задрожали. – Не мешайте мне…
– Поздно. – Сид попытался улыбнуться.
Он крепко сжимал плечо девушки и жалел о том, что не обладает сверх силой. Было бы очень просто взять ее на руки и прошагать по всему выступу до спасительного берега.
– Что бы ни случилось, вы должны помнить о том, что завтрашний день будет лучше, – начал Сид.
Ему внезапно стало весело. Самое подходящее место для проповеди! Сейчас он начнет толковать ей о смысле жизни, и это когда в нескольких метрах от них несутся потоки смертоносной воды. А он никогда и не замечал, что эта речка такая бурная. Их тела вмиг будут изуродованы стремительным потоком. И всплывут где-нибудь ниже по течению…
Сид мотнул головой, отгоняя ужасное видение.
– Вы… вы ничего не знаете, – забормотала девушка.
Ее стала бить дрожь, и Сид понял, что эту схватку он выиграл. Она пойдет с ним на берег и позволит ему позаботиться о себе.
Сид взял ее за руку.
– Идите, – скомандовал он. – С вашей стороны расстояние до берега короче. Я буду страховать вас. Выступ широкий, ничего не бойтесь.
Она послушно развернулась и пошла вперед. Сид следовал за ней, пытаясь не думать о том, что выступ не так уж и широк, чтобы по нему могли спокойно идти два промокших и уставших человека…
Наконец путешествие закончилось. Сид вздохнул с облегчением, почувствовав под ногами твердую землю. По-прежнему лило как из ведра, но он уже ни на что не обращал внимания.
– Пойдемте, у меня тут машина, – сказал он девушке, и она без возражения пошла за ним.
Никогда Сид не радовался до такой степени своему верному старенькому "бентли". Внутри тепло и сухо, машина станет для них настоящим прибежищем в грозу. Он распахнул дверцу.
– Садитесь.
Она беспрекословно подчинилась. Сид уселся на место водителя, с отвращением чувствуя, как с него льются потоки воды.
– Машина, правда, немного не в форме, – бодро начал он, – но думаю, до утра мы протянем, а там попросим кого-нибудь взять нас на буксир…
Странный всхлипывающий звук прервал его речь. Девушка закрыла лицо руками, и ее худенькие плечи сотрясались от рыданий.
– Прошу вас, не надо, – смутился Сид.
Вот сейчас было самое время для проповедей и наставлений, но ни одна мысль не приходила Сиду в голову. Все его красноречие осталось на том выступе, когда слова утешения сами сыпались с языка.
– Не плачьте, все плохое уже позади, – произнес он и дотронулся до ее плеча. – Меня зовут Сид Барнет… я обязательно помогу вам.
Девушка все еще не отнимала рук от лица, но рыдания становились все тише и тише. Ее слезы постепенно иссякали вместе с ливнем за окном.
Трудно было сказать, сколько часов они просидели так, в полной тишине, прерываемой лишь редкими всхлипами и барабанной дробью дождя, который то затихал, то начинался с удвоенной силой. Сид не решался заговорить, надеясь, что когда-нибудь девушка придет в себя.
Так и произошло.
– Спасибо, – услышал он ее тихий голос. – Вы правы. То, что я собиралась сделать, было безумием.
– Давайте не будем об этом вспоминать, – просиял Сид. – Как вас зовут?
– Элис. Элис Клири.
– Элис – прелестное имя…
Что сказать еще, Сид не знал. Продолжать разговор в бодро-лживом тоне он не мог, а расспрашивать девушку о том, где она живет и что привело ее на этот мост, было пока невозможно.
Она сама разрешила его трудности.
– Я остановилась в гостинице "У Трех Дорог", – с трудом проговорила она. – Там все мои вещи. Это недалеко…
– Отлично, – обрадовался Сид. – Вы… вы позволите мне помочь вам?
Слабая улыбка осветила ее черты.
– С моей стороны было бы черной неблагодарностью не позволить вам что-либо. Но вы и так сделали для меня слишком много…
– Пустяки, – махнул рукой Сид.
Счастье распирало его. Он уже сумел помочь ей и сделает еще больше в будущем. Эти печальные глаза утратят свою грусть, и она снова будет улыбаться. И это чудо сотворит он, Сид Барнет!
– Расскажите мне о себе, – попросил он. – Все, что сочтете нужным.
Девушка помолчала немного.
– Я совершила ужасную ошибку, – монотонным голосом произнесла она. – И не хотела бы о ней вспоминать.
Сид с готовностью закивал головой.
– У вас есть… семья? – спросил он.
– Да, – ответила она без эмоций, и Сид понял, что семья уже не имеет для нее значения.
– Сейчас я совсем одна, – продолжила она с усилием. – Зачем такая жизнь?
– Вы не должны так думать, – возразил Сид горячо. – Все изменится.
Девушка благодарно посмотрела на него.
– Что вы делаете? Работаете, учитесь?
– Ничего, – с трудом выговорила она. – Я не могу найти работу…
И из-за этого вас понесло топиться? – подумал Сид.
Ох уж мне эти женщины. Хотя, наверное, дело не только в этом.
– Это не страшно. Мой друг – владелец одной крупной компании, и он с радостью возьмет вас на работу, – заверил ее Сид. Он знал, что Джеймс ему не откажет.
– Но у меня нет специального образования. Я никогда не занималась офисной работой, – прошептала Элис.
Сид невольно улыбнулся. Еще пять минут он пытался убедить ее в том, что не стоит прыгать в реку, а сейчас она хочет доказать ему, что не имеет достаточной квалификации для работы. Как легко женщины переключаются с одной проблемы на другую!
– Мы обязательно что-нибудь придумаем, Элис, – сказал он с уверенностью. – А сейчас надо попытаться уехать отсюда.
Он повернул ключ зажигания, зная, что мотор ответит привычным чихом, и им придется продолжить свое ожидание. Но к его великому удивлению "бентли" завелся с полуоборота.
– Надо же, он уже заработал, – радостно сообщил он Элис. – Через час будем уже дома…
Девушка откинулась на мягкую спинку сиденья и закрыла глаза.
Пусть подремлет, растроганно думал Сид, ведя машину. Нелегко ей пришлось сегодня, бедняжке.
14
– Посмотрите, здесь будет ваше рабочее место, – суетился Сид.
Он заранее позаботился о том, чтобы в маленькой комнатке перед его кабинетом поставили стол. Сид Барнет нашел себе секретаря – этот слух в считанные минуты распространился по компании. Элис инстинктивно чувствовала, что ее скромная персона привлекает очень много ненужного внимания. Если бы она знала, какая репутация давно укрепилась за Сидом Барнетом, она бы меньше удивлялась. Поглядеть на женщину, которую Барнет внезапно пожелал взять себе секретарем, хотели даже те, кто никогда не интересовался местными сплетнями.
– Благодарю вас, – улыбнулась Элис.
Она уже полностью пришла в себя после приключения у моста. Сид дал ей в долг немного денег, и она сняла маленькую квартирку. Он с удовольствием бы снабдил ее большей суммой, необходимой для того, чтобы она могла поселиться поблизости от него, но Элис была непреклонна.
– Я и так в неоплатном долгу перед вами, – твердо сказала она, и ему пришлось примириться с ее решением.
То, что Элис Клири не корыстолюбива, Барнет понял уже давно.
Сид устроил Элис и принялся сбивчиво объяснять ей ее обязанности. Человеку, который всю жизнь привык обходиться без секретаря, было довольно трудно сформулировать, что он от нее хочет. Ситуацию ухудшало еще и то, что когда она так внимательно на него смотрела, он вообще терял нить повествования.
– Да. Хорошо. Я постараюсь, – говорила Элис через равные промежутки и ничем не выказывала свое удивление, когда Сид принялся излагать уж явные глупости.
– Тогда поздравляю вас с первым рабочим днем, Элис, – проговорил Сид.
Он постоял рядом с ней еще немного, но сознавая, что больше нет предлога, под которым он мог бы побыть с Элис подольше и что он выставляет себя на посмешище, он наконец ушел в свой кабинет.