Эта неожиданная новость повергла меня в мрачное настроение до конца дня. Как это похоже на Лукаса. Что это за операция? Опасна ли она? Если опасна, он ни за что не скажет об этом. Я испытывала беспокойство.
Мы вышли из харчевни и направились к конюшням.
- Я провожу тебя до Пэрриваля.
Мы ехали молча и вскоре добрались до дома.
- О Лукас, - сказала я. - Мне бы хотелось, чтобы ты остался. Я буду очень скучать по тебе.
- Я это запомню. Пройдёт не так много времени, и ты увидишь, как к харчевне скачет галопом… другой человек.
Я печально посмотрела на него.
- Розетта, я серьёзно беспокоюсь за тебя. Будь осторожна. Оставь поиски до моего возвращения. Это самое лучшее.
- Я буду осторожна, Лукас.
Он взял мою руку и поцеловал её.
- Au revoir, Розетта.
* * *
Я чувствовала себя подавленной. Встречи с Лукасом так много значили для меня. Лишившись их, я совсем расстроилась. Кроме того, я беспокоилась за него. Видимо, он не всё рассказал мне об операции.
Когда мы с Кейт прогуливались верхом на лошадях, я предложила ей как-нибудь заехать в Тренкорн Мэнор.
- Это довольно далеко. Мы не можем отправиться туда после обеда. Почему бы нам с тобой не устроить на денёк выходной? Я попрошу леди Пэрриваль, чтобы она нам разрешила.
Кейт очень обрадовалась, и, как я и предполагала, разрешение матери было получено без труда.
Мои успехи в верховой езде значительно улучшились, и теперь я легко могла совершать длительные прогулки. Кейт тоже с этим справлялась.
Мне было приятно, что она так обрадовалась моему предложению.
- Выглядит довольно внушительно, - сказала она, увидев дом. - Не так, конечно, внушительно, как Пэрриваль, но тоже неплохо.
- Я уверена, Лоримеры будут рады вам.
- А мы увидим этого старого Лукаса?
- Нет. Его нет дома.
- А где же он?
- В клинике.
- Что такое клиника?
- Нечто вроде госпиталя.
- А что он там делает?
- Ты же знаешь, у него больная нога.
- Да, он повредил её во время кораблекрушения. И не может прямо ходить.
- Доктора посмотрят, можно ли исправить положение.
Она задумалась.
- Кого же мы тогда там увидим?
- Надеюсь, что его брата, близнецов и нянюшку Крокет.
Мы оставили лошадей в конюшне и вошли в дом.
Мистер Лоример был где-то на территории, но няня знала, что мы приедем.
Она поспешила к нам навстречу.
- О, мисс Крэнли. Как приятно вас видеть! И мисс Кейт!
- А где близнецы? - спросила Кейт.
- О, они обрадуются вам. Они вас помнят, мисс Крэнли.
- Надеюсь, мне удастся повидать мистера Лоримера?
- О, он уехал в Лондон.
- Я имею в виду мистера Карлтона.
- А я думала, вы приехали повидаться с мистером Лукасом. Знаете, доктора собираются делать там что-то такое с его ногой. Считается, что они нынче очень уж умны. Я в этом не понимаю.
- Я знала, что он уедет. Мне бы хотелось поговорить об этом с мистером Карлтоном.
- Думаю, он скоро придёт. Поднимитесь в детскую, к малышам.
Дженифер узнала меня сразу и тут же бросилась ко мне. Генри был не очень уверен, но последовал за сестрой.
- А теперь расскажите, как вы поживаете, - сказала я. - Это Кейт, моя ученица.
Кейт смотрела на малышей с интересом и слегка насмешливо.
Я спросила Дженифер, как дела у одноглазой Мейбл и как поживает медвежонок Реджи. Она засмеялась и сказала, что они, как всегда, капризничают.
Я ещё какое-то время беседовала с детьми, а потом няня предложила им показать Кейт их кукольный домик.
Близнецы радостно закричали. Я обеспокоенно посмотрела на Кейт, которая вполне могла объявить, что её не интересуют детские игрушки.
Наверное, мой взгляд был настолько умоляющим, что Кейт, не выдержав, согласилась:
- Хорошо.
Кукольный домик стоял в углу детской. Дети направились к нему, а няня Крокет пригласила меня присесть.
- Есть какие-нибудь новости? - шёпотом спросила она.
Я покачала головой.
- Очень трудно. Ничего не могу выяснить. Иногда мне кажется, что это невыполнимая задача.
- Я знаю, вы что-нибудь найдёте. И что можно найти только в доме. Вот где кроется тайна. Хотелось бы мне там быть.
- Я понемногу собираю информацию, но этого ещё слишком мало, чтобы выйти на след.
- Что же, продолжайте искать. А вы не пробовали поговорить с миссис Форд? Ей известно почти всё, что происходит в доме.
- Может быть, вам лучше с ней поговорить? Вы ведь подруги.
- Я уже пробовала, но тоже без особого успеха.
- Вероятно, она ничего не знает, или знает, но считает, что не следует распространяться о семье, в которой живёт.
- Возможно, она охотно поговорила бы с кем-то, кто тоже принадлежит к домочадцам. Вы теперь тоже в их числе. А я больше к ним не принадлежу.
Я заметила, что Кейт прислушивается к нашему разговору, и подала знак нянюшке Крокет. Она тут же всё поняла, и мы заговорили о детях и о том, что им скоро будет нужна гувернантка.
Кейт крикнула:
- Вы ведь не вернётесь сюда, Крэнни?
Я поняла, что она слышала наш разговор.
- Нет, если только вы будете оставаться прилежной ученицей.
Кейт скорчила гримасу.
Было совершенно ясно, что нам не удастся поговорить по душам с няней.
Через некоторое время зашла служанка и доложила, что вернулся мистер Лоример.
Я оставила Кейт в детской и спустилась к нему вниз. Он выглядел очень печальным, но был рад меня видеть.
- Я беспокоюсь о Лукасе, - сказала я. - Что вам известно об этой операции?
- Очень мало. Недавно он был в Лондоне и прошёл обследование у этого доктора. После чего решился на операцию.
- Как вы думаете, что они в состоянии сделать?
- Всё как-то туманно. Они говорят, что добились значительных успехов в этой области. Постараются исправить то, что не удалось сделать вовремя.
- Я постоянно ругаю себя за то, что мы не знали, как и что нужно делать. Если бы мы тогда могли оказать ему необходимую помощь, всё это можно было предотвратить.
- Не надо винить себя, Розетта, или того человека, что был с вами. Вы сделали всё, что могли. Спасли ему жизнь. Вы не могли бы сделать для него большего. Поверьте мне, он очень благодарен вам. Я знаю, что он говорит о таких вещах с напускной лёгкостью, но на самом деле испытывает более глубокие чувства, чем можно подумать.
- Да, я понимаю.
- Лукас сам знает, что для него лучше. Понимаете, это его шанс. Он готов рискнуть. Возможно, если операция пройдёт неудачно, будет ещё хуже, чем прежде, но в случае успешного исхода - намного лучше.
- Это довольно большой риск.
- Я тоже так думаю.
- Как только будет известно о результатах операции, вам, вероятно, дадут знать?
- Да, я в этом уверен.
- Карлтон, как только вы что-нибудь узнаете, известите, пожалуйста, меня.
- Конечно же, извещу. - Мы немного помолчали. Потом Карлтон сказал: - Для него это была большая трагедия. Он всю жизнь ненавидел, когда с его здоровьем было что-то не так. Что ж говорить о подобном увечье. Это сильно задело его.
- Я знаю.
- Мне бы хотелось… чтобы он мог жениться. Думаю, для него это имело бы огромное значение.
- С условием, что это будет, конечно, счастливый брак.
- Счастливый брак - это состояние полного совершенства.
- Именно… совершенства. Иначе это уже компромисс.
Я поняла, что Карлтон вспоминает о своей собственной семейной жизни.
- А потом, - печально сказал он, - всё это может закончиться… неожиданно, и начинаешь думать, не лучше ли было бы и вовсе этого не познать.
- Карлтон, я всё прекрасно понимаю, но думаю, вам следует радоваться тому, что у вас было.
- Да. Вы правы. Вот он я, веселюсь, окунувшись в страдание… Что вы думаете о близнецах?
- Они в полном порядке. Нянюшка Крокет творит чудеса. Они подросли.
- Придётся подумать о гувернантке для них. - Он задумчиво посмотрел на меня.
- Вообще-то я не гувернантка, вы же знаете.
- Я слышал, что вы очень хорошо управляетесь с этой девочкой.
- Как распространяется моя слава, - добродушно сказала я.
- Вы должны перекусить с нами перед обратной дорогой.
- Спасибо. Думаю, нам действительно следует подкрепиться. До Пэрриваля довольно далеко. Я позову Кейт.
- Да. Через несколько минут накроют стол.
Кейт с восторгом приняла идею пообедать в столовой особняка Тренкорн. Карлтон был к ней очень внимателен и обращался как со взрослой, что доставляло ей огромное удовольствие. Она по достоинству оценила яства и оживленно рассказала о Пэрривале. У Карлтона даже немного поднялось настроение. Так что наш визит можно было назвать вполне удачным.
Он пошёл проводить нас до конюшни.
- Спасибо, что навестили нас, - сказал он, обращаясь к нам обеим. - Надеюсь, вы приедете ещё.
- О, мы обязательно приедем, - кивнула Кейт с благодарностью. На обратном пути она сказала: - Обед был замечательный. Но эти глупые близнецы со своим кукольным домиком довольно скучны.
- Разве вы не считаете, что это замечательный кукольный домик?
- Крэнни, я не ребёнок. Я не играю в игрушки. Он хочет, чтобы вы вернулись, да?
- Кто?
- Этот старый Карлтон.
- У вас довольно ограниченный запас слов. Вы пользуетесь одним и тем же прилагательным при описании почти каждого человека.
- Каким прилагательным?
- "Старый".
- А что, он же и есть старый. Так он хочет, чтобы вы вернулись и учили этим глупых близнецов, да?
- По крайней мере, хоть они-то не старые. А с чего вы так решили?
- Потому что няня Крокет хочет, чтобы вы вернулись.
- Почему не старая няня Крокет?
- Ну, она такая старая, что этого не нужно и говорить. Она сказала, что будет поддерживать с вами связь, и Карлтон тоже.
- Они имели в виду, что дадут мне знать, как прошла операция Лукаса.
- Возможно, ему отрежут ногу.
- Конечно нет, и можешь даже в этом не сомневаться. Просто доктора сделают так, что он будет чувствовать себя лучше. Лукас мой хороший друг, и, естественно, я хочу знать, как у него дела. Поэтому его брат и няня Крокет сообщат мне, когда будут какие-то известия.
- О! - вздохнула она и рассмеялась.
Неожиданно Кейт запела:
Пятнадцать человек на сундук мертвеца
Йо-хо-хо, и бутылка рома,
Пей, и дьявол доведёт до конца…
Я подумала: "А я действительно ей не безразлична".
* * *
В течение последующих дней я чувствовала себя очень подавленной. Для меня всегда важно было знать, что Лукас рядом. С каждым днём я всё больше беспокоилась о результатах операции. Карлтон знал об этом не больше моего. Как характерно для Лукаса скрытничать в таких вещах.
Теперь я как никогда ясно понимала, насколько ничтожны мои попытки вести расследование. Лукас считал эту идею абсурдной, и он был прав.
Если бы только он сейчас был рядом. Я могла бы написать ему в Тренкорн и назначить встречу.
Кейт чувствовала мою меланхоличность и старалась развеселить меня. Иногда за чтением я вдруг задумывалась, и это озадачивало её. Именно тогда я убедилась, что она по-настоящему привязалась ко мне. В любое другое время это послужило бы для меня большим утешением, но сейчас я могла думать только о Лукасе.
Она всячески старалась втянуть меня в разговор, и однажды я обнаружила, что рассказываю ей о своём прошлом. О нашем доме в Блумзбери, о родителях, о том, что всё время они отдавали работе в Британском музее. Кейт была очень удивлена, что меня назвали в честь камня Розетты.
Она сказала:
- Это как со мной. У меня нет отца… а моя мама всегда занята другими вещами… не Британским музеем, конечно. Но другими…
Если бы наш разговор состоялся в другое время, я обязательно расспросила бы Кейт о её чувствах, но меня одолевали мысли о Лукасе, и я упустила такую возможность.
Ей очень хотелось услышать побольше о мистере Долланде. Я рассказала Кейт о его "сценках". Особенно её заинтересовали "Колокола".
- Хорошо бы все ваши друзья были здесь, - сказала она. - Вот было бы весело.
Я с ней согласилась, что у нас в доме мы действительно жили весело.
Она взяла меня под руку и прижалась ко мне. Это было редким проявлением чувств с её стороны.
- Не важно, что ваших родителей интересовал только Британский музей, правда? Не важно… если у вас есть другие люди…
Я была тронута. Она давала мне понять, что моё присутствие восполняет для неё отсутствие внимания со стороны матери.
Когда я рассказала ей о том, как у нас появилась Фелисити, она завизжала от восторга. Я понимала, почему. Примерно также появилась в Пэрривале я.
- Вы подумали, что приедет какая-нибудь ужасная гувернантка, - сказала она.
- И, конечно, старая, - добавила я, и Кейт засмеялась.
- Да, они все старые. А вы не думали о том, как заставить её уйти?
- Нет, не думала. Я не была таким чудовищем, как вы.
Она с явным удовольствием раскачивалась взад-вперёд.
- Вы ведь не уйдёте от меня сейчас, Крэнни? - спросила она.
- Если почувствую, что вы хотите, чтобы я осталась…
- Хочу.
- Я думала, вы ненавидите всех гувернанток.
- Всех, кроме вас.
- Я польщена. Для меня это большая честь.
Она посмотрела на меня и застенчиво улыбнулась.
- Я больше не буду называть вас Крэнни. Вы будете Розеттой. Мне кажется, это очень забавно, получить имя в честь камня.
- Да, это был довольно необычный камень.
- Странный камень!
- На этот раз прилагательное применено абсолютно верно.
- Всякие там загогулины… как червяки.
- Иероглифы - это вовсе не червяки.
- Ну, ладно. Вы теперь Розетта.
Наверное оттого, что я рассказала о своём детстве, ей захотелось рассказать мне о своём. Именно это мне и было нужно.
- Мы живём очень далеко от Британского музея, - сказала она. - Я никогда о нём раньше не слышала. Мы всегда ждали, когда он вернется домой.
- Ваш… папа?
Она кивнула.
- Это было ужасно. Моя мама его боялась… не так сильно, как я в то время, когда мы жили там… одни. Было так темно.
- Это было ночью.
Она выглядела озадаченной.
- Не помню. Это была отвратительная комната. Моя кровать стояла в углу, а мамина была в другом углу. Я любила смотреть по утрам на её волосы. Они были похожи на красное золото, разложенное на подушке. Я обычно просыпалась рано. Я не знала, что делать. Мама была со мной, потом уходила. Помню какую-то женщину, которая жила внизу. Она обычно приходила проверить, всё ли у меня в порядке.
- И вы подолгу находились совсем одни?
- Наверное.
- А чем занималась ваша мама?
- Не знаю.
Я подумала: девушка из хора… Том Перри женился на девушке из хора.
- У вас были мистер Долланд и миссис Харлоу…
- Расскажите мне, Кейт… расскажите всё, что помните.
- Нет-нет! - закричала она. - Я не хочу. Не хочу вспоминать. Я не хочу помнить. - Она резко развернулась и прижалась ко мне.
Гладя её по волосам, я сказала:
- Хорошо. Давайте забудем. Теперь всё позади. Теперь у вас есть я. Вместе мы придумаем себе развлечения. Будем кататься верхом, читать, разговаривать.
Я так много узнала, но не о том, ради чего попала сюда, а о Кейт. Она была одиноким ребёнком, изголодавшимся по любви и вниманию. Именно этим объясняется её плохое поведение, поскольку для неё это был единственный способ привлечь внимание. Я разозлилась на Мирабель, которая не смогла дать своему ребёнку любви, в которой он нуждался. Возможно, тогда ей приходилось работать, но не сейчас.
Кейт неожиданно высвободилась из моих объятий, словно устыдившись своих эмоций.
- Когда приехал дедушка, всё стало хорошо.
- Да. Ваш дедушка. Он очень вас любит.
Улыбка озарила её лицо.
- Он забрал нас и привёз сюда. Он любит рассказывать мне замечательные истории - все про сражения.
- Хорошо, что он вас увёз.
Она кивнула.
- Помню… это было в комнате… Он говорил о какой-то связи.
- Связи?
- Связи в Корнуоле.
- Полагаю, что он имел в виду друга.
Она снова кивнула. Настроение её переменилось, она уже улыбалась.
- Мы ехали на поезде. Это было замечательно. Я сидела на коленях у дедушки. А потом мы приехали в коттедж "Раковина". Мне очень понравилось там, потому что это был дом дедушки. Он всегда был дома, даже когда становилось темно. А ещё мне понравилось море. Я любила слушать, как волны разбиваются о скалу. Моя спальня выходила на море, и мне было хорошо слышно.
- А потом вы познакомились с Пэрриваль Кортом и, конечно, быстро с ними сдружились, да?
- О да. Дедушка был с ними знаком, и они очень любили его. И мою маму любили, потому что она красивая. Потом она собиралась выйти замуж за Космо, и мы должны были уехать из коттеджа и жить в большом доме. Она была очень довольна. И дедушка… хотя он и оставался жить в коттедже. Мы с мамой ещё не успели оттуда уехать, когда Космо умер. Убийца бежал.
- А что случилось после?
Она нахмурилась.
- Мама уехала.
- Уехала? Я думала, она вышла замуж за Тристана.
- Да… но сначала она уезжала.
- А куда?
- Не знаю. Она была больна.
- Больна? Так зачем же она уехала?
- Мама была очень больна. Она была такой бледной. Однажды я увидела, как она смотрела на себя в зеркало и вздохнула: "О Боже. Что теперь?" Я была тогда маленькая. Я подумала, что Бог может ответить, и тогда я узнала бы, в чём дело. Это теперь я знаю, что люди говорят "О Боже", когда они сердятся или испуганы. Она была испугана, потому что болела. Потом дедушка сказал: "Твоя мама на какое-то время уедет". Я спросила: "Зачем?" А он сказал, что так ей будет лучше. И она уехала. Дедушка поехал с ней, и его не было два дня. Я жила у миссис Дрейк. Потом он приехал, и мы вернулись в коттедж. Я спросила, где мама, а он ответил, что навещает друзей. Тогда я сказала: "Я и не знала, что у нас есть друзья". Дедушка обнял меня и шепнул: "У вас есть я, моя милая. Я ваш друг". Мне сразу стало хорошо и спокойно. С дедушкой было очень весело. Когда он готовил, я помогала ему на кухне, и мы много смеялись.
- А что было потом?
- Приехала мама. Ей стало лучше. Друзья очень помогли ей. Потом она обручилась с Тристаном. Они поженились, и мы переехали в Пэрриваль. Мне очень хотелось, чтобы дедушка поехал с нами.
- Вы когда-нибудь видели тех друзей, к которым ездила мама?
- Никто о них даже не говорил. Я только знаю, что они живут в Лондоне.
- Это вам сказала мама или дедушка?
- Нет. Но они уехали на лондонском поезде. Я знаю. Он всегда ходит в это время. Мы с миссис Дрейк ездили их провожать, я видела, что они сели именно в этот поезд. Мне очень хотелось их проводить, поэтому миссис Дрейк отвезла меня на станцию.
- Они могли выйти где-нибудь по дороге.
- Нет, я слышала, что они говорили о поездке в Лондон.
- И дедушка оставил маму там.