- Знаешь, как я ждала этих слов? - пробурчала я. - И потом, я беременна, и мой организм получает двойную дозу женских гормонов, поэтому я очень сентиментальна последнее время.
- Если так ждала этих слов, то почему первая не сказала? - он серьёзно посмотрел на меня.
- Ещё чего! Дурочку нашёл признавать в любви мужчине, у которого есть другая. Я лучше язык себе откушу, чем скажу такое, тем более, впервые в жизни, - стеснительно произнесла я.
- То есть, пока я бы не сказал это сам, ты бы молчала?
- Естественно!
- Чудесно! - он улыбнулся. - Так бы всю жизнь могли прожить, кусая самих себя за языки, - он снова поцеловал меня, а потом отстранился и с интересом посмотрел на меня. - Хм, я что первый, кому ты призналась и кого полюбила?
- Ну, вообще нет. Это я для красного словца сказала, - ответила я и хитро посмотрела на него. Он сразу недовольно поджал губы, и я с улыбкой продолжила: - Ты второй. Такое раньше я говорила только бабушке и любила только её, но как ты понимаешь, совсем в другом контексте.
- Ох, любишь ты меня помучить, - счастливо улыбнувшись, ответил он. - Нашёл себе на старости лет головную боль.
- Да уж, - картинно вздохнув, я с показным раскаянием посмотрела на него и тут же добавила: - Обещаю и дальше тебя мучить и создавать, как можно больше головной боли.
Он приложил свою ладонь к моей щеке и с любовью посмотрел на меня, а потом удивленно спросил:
- Подожди, а почему двойная доза женских гормонов? Ты уже знаешь пол ребёнка?
- А чего его знать то? У нас только девочки рождаются, - ответила я. - По крайней мере, последние семь поколений.
- Хм, весёлая жизнь меня ждёт - четыре женщины в семье!
- Почему четыре? - я удивлённо посмотрела на него.
- Ты и минимум три ребёнка. Надеюсь, что хотя бы они не все будут с твоим характером.
Я с улыбкой посмотрела на Севу, и в груди разлилось приятное тепло. "Значит, он хочет от меня не одного ребёнка!".
- Даже так? А что сын не нужен? - лукаво спросила я. - Наследник ведь.
- Так ты же сказала - только девочки. Или шансы на мальчика тоже есть? - он выжидающе посмотрел на меня.
- Если честно, то не знаю, - серьёзно ответила я, потому что по взгляду поняла, что для него это важно. - У всех моих предков было по одному ребёнку и только девочки. Возможно, второй или третий ребёнок может быть и мальчиком, а может, и нет.
"Лучше уж сразу сказать правду, чем потом видеть его разочарованное или недовольное лицо" - решила я.
- Мальчик, девочка - без разницы. Главное, что они от тебя, - улыбнувшись, он нежно поцеловал меня и опять стал водить пальцами по животу.
Приятные поглаживания расслабляли и я, закрыв глаза, радовалась тому, что Сева рядом, а главное тому, что он любит меня. Было так уютно и спокойно лежать у него под боком, и казалось, что счастливее меня сейчас нет женщины на Земле. Повернувшись на бок и прижавшись к нему, я почувствовала, как на меня охватывает дремота. "Ну что за напасть! Мне тут счастье привалило, а я спать хочу" - не сдержав зевок, недовольно подумала я.
- Спать хочешь? - заботливо спросил он.
- Угу, но буду бороться со сном до последнего.
- Я тебе поборюсь! Быстро закрывай глаза!
- А ты не уедешь?
- Конечно, нет, - с улыбкой сказал он. - Кстати, а что тебе можно есть?
- Там, в сумке, листок с рекомендациями, - ещё раз зевнув, ответила я. - Вкусненьким меня побаловать хочешь?
- Да, хочу. Но сначала ты должна заснуть, и пока ты этого не сделаешь, я отказываюсь что-то готовить.
- Вечно у тебя какие-то условия, - пробурчала я, наслаждаясь чувством защищённости, которое испытывала только рядом с ним.
Проснулась я через три часа и по квартире уже разносились изумительные запахи. "И за что мне такое счастье?" - с улыбкой подумала я и, поднявшись с кровати, набросила на себя халат.
- Голову даю на отсечение - в этой квартире никогда так вкусно не пахло! - зайдя на кухню, довольно произнесла я и, подойдя к Севе, прижалась к нему.
- Кстати, по поводу квартиры. Я смотрю ты уже детскую начала обустраивать?
- Да. Чего тянуть-то?
- Это ты поспешила, - с улыбкой сказал он.
- Веришь в предрассудки? - я удивлённо посмотрела на него.
- Нет, просто жить мы будем в моей квартире и соответственно детскую необходимо обустраивать там.
- Ооо! Как ты быстро всё решил! А моё мнение не интересует?
- Почему же, интересует. Меня очень интересует твоё мнение по поводу цвета стен в детской и мебели, по поводу детской одежды, цвета и фирмы коляски, в которой наша малышка будет гулять на улице, а также по поводу игрушек и няни, которую мы будем нанимать. Меня по стольким вопросам интересует твоё мнение, что я могу до вечера их перечислять. Хочешь? - ласково спросил он.
- Но с квартирой ты уже всё решил?
- Естественно.
- Ладно, я согласна. Это я просто из вредности и по старой привычке бурчу, - ответила я.
- Бурчи, пожалуйста, почаще. Но сначала поешь, чтобы на это были силы, - усадив за стол, он поцеловал меня в лоб. - Правда, из тех продуктов, которые тебе можно, что-то действительно вкусное приготовить очень трудно, но я старался. Сейчас перекусишь, и будем собирать твои вещи, а дома Нина уже приготовит полноценный ужин для тебя.
- А кто такая Нина?
- Моя домработница. Она работала у нас ещё, когда были живы родители и поэтому уже, как член семьи для меня. После смерти родителей она взяла меня под опеку и считает чуть не своим сыном, о котором должна заботиться. И, кстати - она отличный повар. Я позвонил ей и продиктовал, что тебе можно, и она заверила меня, что через месяц даже на такой диете она заставить тебя набрать не один килограмм.
- Эй, вы там не переусердствуйте!
- Ешь давай! - он поставил передо мной тарелку и, сев напротив, с улыбкой стал наблюдать за мной.
- А ты что не будешь? - спросила я, посмотрев на еду.
- Я, конечно, за здоровое питание, но не до такой степени, - весело ответил он, глядя на пропаренную рыбу. - Потерплю до вечера.
Через двадцать минут я закончила с обедом, и довольно потёрла набитый до отказа животик. Несмотря на неприглядный вид, вкус был божественный, и я съела всё до последней крошки.
На сбор моих вещей ушло больше трёх часов, и я успела устать, хотя на самом деле мало что делала, а только руководила Севой, что складывать в чемоданы, а что нет. Закрывая двери квартиры, я почему-то подумала, что больше никогда здесь жить уже не буду. "Ну и хорошо! Я много глупостей здесь наделала в своё время и пора избавляться от всего, что касалось прошлой жизни" - спускаясь в лифте, думала я.
Оказалось, что дом Севы находиться недалеко от моего, и уже через двадцать минут мы въехали во двор. Поставив машину на парковке, он помог мне выйти и сказал:
- Чемоданы чуть позже занесу. Пошли осматривать твоё новое место жительства.
Поднявшись на двадцатый этаж, он открыл дверь и гостеприимно распахнул её, но не успела я сделать и шага, как он схватил меня за рукав куртки и сказал:
- Куда!? - я остановилась и удивлённо посмотрела на него, а он, улыбнувшись, подхватил меня на руки и сказал: - Ты впервые входишь в свой дом, и я хочу перенести тебя через порог. Говорят хорошая примета.
- Ты меня балуешь. Кормишь, носишь на руках, волнуешься за меня, а я гадкая, - застенчиво произнесла я. - Мне уже стыдно, что я для тебя ничего такого не делаю. А если мне стыдно, то дело труба. Наверное, во мне проснулась совесть. Правы те, кто говорит, что совесть как хомяк - или спит, или грызёт. Двадцать один год она спала, а сейчас, получается, взяла и проснулась.
- Успокойся, давай так - я бы не хотел, чтобы и ты носила меня на руках…
- А зря, наверное, со стороны это выглядело бы комично!
- Спорный момент, - он улыбнулся. - Второе - кормить меня тоже не нужно…
- Это верно. Ты мне дорог и устраивать тебе заворот кишок не хочется. Готовить я умею только три блюда, а остальное не съедобно.
- Ого! А вот это действительно уже страшно. Ты признаёшься в своих недостатках? Я на тебя всё-таки хорошо влияю!
- Только не надо раздуваться от гордости! - дерзко бросила я. - И ты, наконец, перенесёшь меня через порог?
Он рассмеялся и, перешагнув через порог, поцеловал меня.
- Вот ты и дома! - он поставил меня на ноги. - Желаете осмотреть новые владения?
- Естественно. И осмотр желаю начать со спальни - высокомерно ответила я, но потом не сдержалась и улыбнулась.
- Мадам, вы без сомнения правы. Именно с этой, самой важной части квартиры, и стоит начинать осмотр. Прошу! - он сделал приглашающий жест и задорно подмигнул мне.
Квартира меня поразила, хотя я думала, что меня сложно удивить. Оказалось, что на каждом этаже дома только две квартиры, и каждая из них двухуровневая.
На первом этаже был большой холл, который плавно переходил в гостиную. Она была отделана в персиковых тонах и со вкусом подобранная мебель, а также большие панорамные окна, создавали чувство простора. Чуть дальше была кухня, оборудованная по последнему слову техники, небольшой спортивный зал, в котором помимо пары тренажёров стоял ещё и бильярдный стол, огромная ванная комната и небольшая комнатка, которая, по-видимому, использовалась, как кладовая.
А на втором этаже было четыре спальни, каждая из которых имела отдельную ванну и гардеробную.
Сева сразу завёл меня в свою спальню и, подмигнув, кивнул на кровать.
- Ну, как? Подойдёт?
- Кошмар, у тебя, что склонность к гигантизму? - чопорно спросила я, глядя на огромную кровать. - Это самое настоящее лежбище.
Он улыбнулся и, подойдя сзади, обнял меня, а я продолжила осматривать комнату. "Стильненько" - подумала я глядя на стены, отделанные в пастельных тонах, лепнину на потолке, изящную мебель из дуба и пушистое ковровое покрытие, в котором тонули ноги.
- А если честно, твоя квартира мне нравиться. В ней много света и она очень просторная, а самое главное, очень уютная, - сказала я и, повернувшись к Севе, поцеловала его в губы.
- Рад, что тебе понравилось, - ласково ответил он. - Но ввиду того, что у нас скоро будет ребёнок, она нам больше не подходит…
- Тут же есть ещё три спальни, или тебе уже тесно стало? - перебив его, удивлённо спросила я.
- Нет, просто хочу, чтобы наш ребёнок рос на свежем воздухе, а не в бетонной коробке, поэтому завтра же приступлю к поискам дома для своих девочек…
- Севушка! - раздался женский голос с первого этажа. - Вы где?
- Нина пришла, идём, познакомлю вас, - сказал он, а потом крикнул: - Уже спускаемся!
Неожиданно для себя я почувствовала, что волнуюсь. "Она для Севы член семьи и её мнение он в любом случаи будет учитывать. А вдруг я ей не понравлюсь?".
На первом этаже, возле лестницы, нас ждала женщина лет пятидесяти пяти. Невысокого роста, чуть полноватая, с сединой в коротких волосах и тёмно-синем платье, она производила приятное впечатление, но я со страхом посмотрела на неё.
- Бог мой, деточка, какая же ты худая! - всплеснув руками, воскликнула она. - Негоже это носить под сердцем ребёнка и быть такой худенькой. Ну, ничего, ты ещё родишь не одного богатыря для Севушки, я уж об этом позабочусь. Пошли-ка быстренько на кухню. Я съездила, купила тебе хорошего домашнего творожка, - она подошла ко мне и, взяв на руку, повела на кухню. - Но сначала ты поешь бульончика.
Усадив меня за стол, она начала хлопотать по кухне и не давая мне вставить даже слово, чтобы поздороваться, говорила:
- Всё у нас будет хорошо! Наконец-то мой мальчик решил обзавестись семьёй и подарит мне внуков…
- У нас будет девочка, - весело сказал Сева, заходя следом за нами.
- Ой, это ещё и лучше! - она с любовью посмотрела на меня, но потом нахмурилась. - Но чтобы родить её ты должна хорошо кушать.
Внезапно я словила себя на мысли, что эта женщина чем-то напоминает мою бабушку. Такой же мягкий взгляд, искренняя забота и переживание в голосе, спокойные, уверенные движения - всё это давало ощущение душевного тепла исходящего от неё, по которому я так скучала после смерти бабушки и которое когда-то не ценила. Улыбнувшись, я ответила:
- Согласна, и готова слушать и повиноваться вам во всём.
Она повернулась ко мне, и внимательно посмотрев в глаза, сказала Севе:
- Наконец-то тебе встретилась хорошая девушка.
- Да, наконец-то, - он улыбнулся и сел напротив меня. - Только, что-то я уже ревную, ты за пять минут успела завоевать её сердце полностью, а у меня всё это никак не получается. Со мной она так быстро не соглашается и всячески подчёркивает, что повиноваться мне не собирается.
Нина широко улыбнулась и, подойдя к нему, взъерошила его волосы.
- Так и должно быть мальчик мой!
Глава 17
Жизнь превратилась в сказку. Сева окружил меня такой заботой и любовью, что мне было даже стыдно поддевать его или перечить ему в чём-либо. "Боже, превращаюсь в послушную курицу наседку" - иногда думала я, но эта мысль не злила меня, а скорее смешила. Максимум, что мы сейчас делали - это устраивали шутливые пикировки, которые заканчивались страстными поцелуями и заверениями в безграничной любви.
Просыпаясь по утрам, и глядя на своего любимого, я чувствовала, что любовь к нему с каждым днём становиться всё больше и казалось, что она уже не может умещаться в груди и сердце взорвётся от неё. Мне так хотелось говорить ему о ней, и что особенное делать для него, но слова казались банальными и не передавали всех чувств к нему, а что-то делать мне не давала Нина, боясь, что со мной или с ребёнком что-то случиться.
С ней у нас действительно наладились прекрасные отношения. Она на самом деле оказалась очень доброй и заботливой женщиной. Взяв и меня под опеку, она чуть ли пылинки не сдувала и постоянно старалась побаловать чем-то вкусненьким. Иногда мне казалось, что если ей дать волю, то она меня и с ложечки начнёт кормить. Нина даже переехала к нам в квартиру, чтобы всегда быть под рукой, как она выражалась. Благодаря её стараниям уже через две недели после переезда я набрала вес, который у меня был до беременности, а потом вообще начался праздник желудка, потому что доктор снял все ограничения в пище.
Теперь, если Сева был на работе, а у меня не было дел, я сидела на кухне и хомячила то яблоко, то морковку, то оливки, то ещё что-нибудь, слушая рассказы Нины о родителях Севы и о нём. И чем больше узнавала, тем больше гордилась им и тем, что он успел добиться за десять лет, а к Нине уже испытывала чуть ли не собачью привязанность, за всё то хорошее, что она делала для нас с ним.
На шестнадцатой неделе беременности, в начале ноября месяца доктор подтвердил, что будет девочка и у меня наконец-то начал расти животик. И всё было бы хорошо, но на меня свалилась новая напасть - теперь я постоянно клевала носом и хотела спать.
Сева откровенно веселился глядя на меня, и ему не раз приходилось относить меня на руках в кровать, потому что я засыпала на диване в гостиной. А Нина стала по утрам ходить со мной гулять, говоря, что я могу заснуть на какой-нибудь лавочке в парке.
Доктор говорил, что это нормально, но меня это здорово злило. Дел было много, а из-за этих спячек и сонного состояния я не успевала сделать и половины задуманного, особенно после походов по магазинам.
Сева полностью поменял свой рабочий график и уже часам к двум старался освободиться, а иногда и вообще не ездил туда, говоря, что работа фирмы отлажена как хороший часовой механизм, и он, в конце концов, имеет право наслаждаться жизнью, иначе для чего он пахал, как проклятый, десять лет.
Он наотрез отказался перевозить из моей квартиры кроватку и некоторые детские вещи, которые я уже успела купить, аргументируя это тем, что ему и самому интересно всё это покупать. И началась мои хождения по магазинам по второму кругу, потому что он, видите ли, растягивал удовольствие, не желая покупать всё сразу.
Приезжая домой после обеда он забирал меня и вёз в очередной магазин, а там начиналось представление. Через две недели у продавцов в некоторых магазинах начиналась истерика при нашем появлении, потому что Сева мало того, что задавал массу вопросов, он ещё и требовал сертификаты качества, с санитарными заключениями и скрупулёзно их изучал на предмет вредных веществ. Я первое время хихикала, слушая его вопросы, и видя, как продавец медленно становится багрового цвета, пытаясь на них ответить, но когда однажды вечером он прочёл мне целую лекцию о том, как некоторые вещества могут повлиять на ребёнка, смеяться мне уже не хотелось.
Но покупками детских вещей он не ограничивался и я всегда, после захода в детские магазины, была следующей жертвой. В принципе, я и сама раньше любила бегать по магазинам и покупать себе обновки, но сейчас это очень изматывало. Да и покупать себе много одежды не видела смысла, потому что животик рос, и некоторые вещи я успевала одеть только раза три-четыре. Правда, Севу это не волновала. Когда я начинала артачиться и упираться, отказываясь идти в магазин, он смотрел на меня такими жалостливыми глазами, умоляюще прося зайти, хоть на пять минут, и я сдавалась, а эти пять минут растягивались потом на час. В конце концов, я взбунтовалась и пригрозила, что вообще откажусь ездить с ним по магазинам.
И тогда он сделал ход конём, в прямом смысле этого слова. Однажды, приехав домой после обеда, он с хитрым выражением лица попросил меня одеться, заверив, что похода по магазинам не будет, и повёз за город.
Всю дорогу я думала, что мы едем смотреть новый дом, но когда мы въехали на территорию конной школы, удивлённо посмотрела на него, потому что о катаниях на лошади я не могла и мечтать. Когда же он проводил меня в одну их конюшен и, закрыв глаза ладонями, осторожно повел к стойлу, я окончательно растерялась.
А потом, увидев Хана, не могла сдержаться и плакала от счастья, прижимаясь то к морде коня, то к Севе. Он знал, куда я пристроила Хана, и как по нему скучала, поэтому решил перевезти его в Подмосковье, чтобы я хотя бы могла приезжать к нему. От этого вообще была двойная польза - мало того, что я испытывала теперь безграничное счастье от общения со своим любимчиком, ещё и приезжая в конную школу, и гуляя с конём, я и сама дышала свежим воздухом. Сева стал даже посмеиваться, говоря, что непонятно кто кого выгуливает и беззастенчиво пользовался моими вылазками. После конной школы, возвращаясь в Москву он, как-бы, между прочим, заезжал, по пути домой, в магазин и покупал что-нибудь новенькое для меня или для нашей малышки, пользуясь моим хорошим настроением.
Когда ребёнок впервые зашевелился, дома был чуть ли не праздник. Я сидела на кухне с Ниной, и пока она готовила обед, грызла фундук, слушая её очередные рассказа и почувствовала, как внутри что-то шевельнулось. Ощущения были настолько необыкновенные, что я застыла, так и не донеся к открытому рту очередной орешек. Нина сначала испугалась, увидев выражение моего лица, а потом долго держала руку на животе, пытаясь уловить новое движение. Сева же, приехав домой, вообще прилип ухом к моему животу и не отпускал, пока не услышал то, что хотел, а затем повёз нас с Ниной в ресторан, чтобы отметить это знаменательное событие. Правда Нина сопротивлялась, говоря, что и дома можно устроить праздник, но Сева, как обычно был непреклонен, и делал в первую очередь то, что сам считал нужным.