Славка уже положил мне на плечи руки. Мы всегда танцевали, положив друг другу руки на плечи. Славка никогда не осмеливался обнять меня за талию, как это полагается во взрослом танце.
- Ты со всеми так танцуешь?
- Я не танцую ни с кем, кроме вас, моя прекрасная сеньорита.
- Слушай, может, хватит, а? В печенках сидит твой Акапулько.
- Мадемуазель желает смотаться на недельку в Париж?
- Давай потанцуем как взрослые, - внезапно предложила я, взяла его руки и положила себе на пояс. У Славки были потные горячие ладони. - Жалко я в джинсах.
- Да, очень жалко. - Он топтался на месте, никак не попадая в ритм музыки. - Мне в голову ударило. Не шампанское, а настоящий ром.
- Слабак. А мне хоть бы что. Прижми меня к себе… Положи голову мне на плечо… Какая красивая музыка. И танцевать надо под нее красиво.
Славка сделал так, как я велела.
- Мне завтра рано вставать, - прошептал он, лежа головой на моем плече.
- Ты же сказал, что выходной.
- Да, но… тетя Зина попросила смотаться на огород и полить огурцы.
- Польем вместе. На обратном пути.
Я оступилась, и мы оба полетели на землю. В нескольких сантиметрах был обрыв, дальше камни и колючки. Мы замерли, не отрывая друг от друга рук.
- Поднимайся. - Славка встал на колени и потянул меня за руку.
- Не хочу. Мне здесь нравится. Теперь я точно знаю: земля кружится, кружится… Прижмись к ней и тоже почувствуешь.
- Я и так знаю, что она вертится. Мы это по истории партии проходили. Вставай же. Простудишься.
- Ты когда-нибудь целовался?
- Да, но… То есть я хочу сказать…
Он громко прочистил горло.
- Говорят, это здорово. Наверное, еще лучше, чем мчаться на санках с Куприяновского спуска.
- Там нельзя кататься на санках - в прошлом году на спуске зарезало трамваем сына Вальки…
- Какой ты, Славка, зануда. Интересно, я тоже через два года превращусь во взрослую зануду?
Он отпустил мою руку и медленно встал. Я смотрела на него снизу вверх. В свете луны Славка показался мне совсем незнакомым и очень красивым.
- Поехали. Скоро начнет светать.
- Не раньше чем через два часа. Слушай, плесни мне еще шампанского.
Славка молча повиновался. Он осторожно подал мне полный стакан и присел рядом на землю, высоко задрав свои острые коленки. Я выпила шампанское до дна и закрыла глаза. Земля вертелась, набирая скорость. Мне показалось, она вот-вот скинет меня со своей теплой спины и я улечу в холодный мрак космоса.
Моей щеки коснулось что-то горячее. Я вздрогнула и подняла веки. Славкины глаза были совсем рядом. Они странно поблескивали.
- Ты на меня так… необычно смотришь.
- Ты удивительная. Я схожу от тебя с ума.
- Ты тоже. - Я вдруг увидела нас со стороны. Девушка с шелковистыми локонами лежит на земле. Над ней склонился юноша… Это было похоже на кадр из заграничного фильма. - Поцелуй меня, - еле слышно прошептала я.
У Славки были сухие горячие губы. Я крепко стиснула свои - я вдруг чего-то испугалась.
- Ты не умеешь. Разожми губы. Не бойся…
- Я не боюсь. Я…
У меня перехватило дух. Возможно, я на несколько минут отключилась. Когда пришла в себя, почувствовала под своей майкой Славкину руку. Я простонала.
- Нравится? Не бойся, я больше ничего не стану делать. Ты не носишь лифчик?
- Только в школу. Старая Вешалка ругается… - Я вскрикнула, когда Славкины пальцы коснулись моего соска. Мне стало нестерпимо хорошо.
- Она дура. Не слушай ее. - Славка тяжело дышал. - Ты… у тебя замечательная грудь.
- Что с тобой? Тебе нехорошо?
- Почему ты так решила?
- Ты задыхаешься.
- Глупенькая. Можно я расстегну тебе джинсы?
- Это… это нехорошо. Нас будут ругать.
Не знаю, почему я это сказала. Мне в тот момент очень хотелось, чтобы Славка расстегнул мне джинсы.
- Ты права. - Он вытащил руку из-под моей майки и поспешил вскочить на ноги. - Едем домой.
Я тоже встала, но вовсе не потому, что мне захотелось домой, - мне было одиноко лежать одной на бешено вертящейся земле. Без Славки мне на ней было неуютно.
- Еще поцелуй. Мне понравилось.
На этот раз он проник языком в мой рот и стал ласкать им нёбо. А я и не подозревала, что в поцелуях может участвовать язык.
Славка поднял меня на руки и куда-то пошел, шатаясь, словно пьяный. Я закрыла глаза. Земля больше не вертелась. Время остановилось. Мы были одни среди вечного мрака космоса.
- Что прикажете делать, сеньорита?
Я открыла глаза и расхохоталась. До меня дошло внезапно, что это же Славка. А я черт знает что нафантазировала.
- Сперва опусти меня на землю. - Почувствовав под ногами привычную твердь, я одернула майку и поправила волосы. - Едем поливать огурцы.
* * *
Марго лежала в моей постели. Она прижала палец к губам, пытаясь предостеречь меня от слишком бурной реакции.
- Долго же ты сегодня. Почему вся в грязи? - посыпалось на меня.
- Я… мы поливали огород. Тетя Зина попросила Славку…
Марго беззвучно рассмеялась. Я стянула майку и джинсы и нырнула к ней под простыню.
- А я решила, что это любовное свидание.
- Откуда ты узнала, что я…
- Знаю с самого первого дня. Не бойся, маленькая авантюристка, я замок с секретом.
Я уловила в ее голосе нотки восхищения.
- Марго, ты ничего не…
- Я все понимаю. Старина Фрейд был тысячу раз прав. Мотоцикл всего лишь предлог.
- Твой Фрейд дурак. Славка мне друг и…
- В таком случае почему у тебя так блестят глаза?
- Ты не скажешь маме?
- Ты что, спятила? Но, чур, одно условие.
- Какое еще?
Марго обняла меня за плечи и крепко прижала к себе. От ее ночной рубашки пахло какими-то незнакомыми духами. Раньше от нее, как и от мамы, пахло "Лесным ландышем".
- Прежде чем одна глупенькая девочка соберется снять трусики и позволить своему мальчику сделать то, что он захочет, она проконсультируется со своей мудрой старой тетушкой, и та научит ее, как избежать нежелательной…
- Какая ты, Марго, циничная.
- Ошибаешься. Твоя тетя Марго очень даже романтичная старая барышня на вате. Просто она не хочет, чтобы ее маленький Пупсик… прошел через унижение и пошлость медаборта.
- Марго?
- Да, Пупсик?
- Сколько тебе было лет, когда ты в первый раз поцеловалась?
- Это случилось так давно, если это вообще когда-то случилось. Охота тебе листать ветхие страницы летописи несбывшейся мечты?
- Ты поцеловалась в первый раз с тем, кого любила?
- Пупсик, если ты имеешь в виду мужской пол, то Марго в своей жизни никого не любила.
- Врешь. А как же Мишка, у которого был красный "москвич" и усы, как у д'Артаньяна?
- Когда он их сбрил и продал свой "москвич", твоя тетя Марго поняла окончательно и бесповоротно, что любви на свете нет.
- Не выпендривайся.
- Хочешь сказать, Мишка меня бросил? Не повторяй чужих глупостей.
- Мама говорила…
- Женька всю жизнь мне завидовала. - Марго быстро прикрыла рот ладошкой. - А, ладно, все равно рано или поздно сама все поймешь. Лучше рано, чем поздно. У твоей дражайшей мамочки масса комплексов. Она сама страдает от них, но…
- Мама боится, что подумает и скажет бабушка.
- Да брось ты. Варечка совсем не похожа на старую ханжу.
- Хочешь сказать, мама похожа?
- Ну, Женька еще не старая. - Марго вздохнула. - При своих талантах и шарме Женька могла бы отхватить самого шикарного мужчину в городе.
- Мама не хочет выходить замуж.
- Разве ее кто-то принуждает?
- Но ведь спать с чужим мужчиной - это… это грех, - изрекла я, так и не подобрав более подходящего слова.
- Пупсик, ты совершенно права для своих шестнадцати лет. - Марго нежно поцеловала меня в губы. - Твоя тетя Марго очень бы огорчилась, рассуждай ты иначе.
- Я и в тридцать буду так рассуждать. Если, конечно, доживу.
- Ха, доживешь - куда денешься! Мне тоже когда-то шестнадцать было. А теперь скоро четвертый десяток разменяю.
- Ты красивая, Марго, и очень стильная. Славка считает тебя первой леди нашего города.
- Какая потрясающая наблюдательность. - Марго хмыкнула. - А тебя он кем считает?
- Мы с ним друзья. Нас роднит любовь к приключениям.
- Замечательно сказано. Только я бы хотела знать, что под этим подразумевается.
- То есть?
- Не прикидывайся нестриженой овечкой. Славка запускал тебе руку под майку?
- Только сегодня.
- Понятно. Просил расстегнуть молнию джинсов.
- Откуда ты знаешь?
Я почувствовала, что краснею.
- Твоя тетушка Марго очень умна задним умом. Надеюсь, ты не расстегнула.
- Нет.
- Но расстегнешь в следующий раз.
- Следующего раза не будет.
- Почему?
Марго смотрела на меня удивленно.
- Потому что твой Фрейд безнадежно устарел.
- Шутишь, Пупсик.
- Я на самом деле люблю ездить на мотоцикле. От этого голова кружится сильней, чем от поцелуев с шампанским.
- Боюсь, что все дело в том, что твой Славка еще зеленый, как горошек. Хотя я несколько раз видела его в компании весьма сексапильных профурсеток. Но это, как ты понимаешь, еще ни о чем не говорит.
Марго виновато прикусила нижнюю губу.
- Все в порядке. Славка с этой точки зрения меня не интересует.
- Ты хочешь сказать…
- Я хочу сказать - сперва нужно влюбиться, а уж потом думать обо всем остальном.
- Не повторяй Женькиных глупостей. Между любовью и сексом нет и не может быть ничего общего.
- В смысле?
- Мой глупый Пупсик. Увы, любить можно только того, к кому боязно прикоснуться. Если же он лежит рядом с тобой в кровати, храпит, рыгает, дышит на тебя перегаром…
- Это уже называется сексом, верно?
- Не передергивай. Секс - это тоже здорово.
- Мама любила отца. Ради него она готова была на все. Она, мне кажется, до сих пор его любит.
- Она выдумала его от макушки до кончиков ногтей. - Марго села в кровати, обхватив руками колени. - Не слушай ее, а то крыша поедет. Все происходило у меня на глазах. Этот Михай не стоил ее мизинца. - Марго вобрала голову в плечи и с опаской глянула в мою сторону. - Правда, хорош был, как картинка.
- Я его совсем не помню. А фотографий почему-то не сохранилось.
Я непроизвольно вздохнула.
- Женька их в печку бросила. Когда этот Казанова спутался с одной местной путаной. Потом он куда-то умотал и растворился в тумане.
- Отец умер от туберкулеза, - прошептала я, сглатывая непрошеные слезы.
- Официальная версия. В утешение слабонервным. Кабы не смерть, они прожили бы долгую счастливую жизнь.
- Ты не любила его. Почему?
- Ошибаешься: я его просто обожала. Но, думаю, тебе уже пора знать, что в старых семейных сундуках могут лежать не только подвенечные платья, но и рваные кальсоны.
- Мама показывала мне письмо, которое отец написал ей в больницу, когда она меня родила.
Марго широко зевнула.
- Пойду-ка в свою постельку. У меня вечером важное свидание. Нужно выглядеть на тысячу долларов и тридцать три цента.
Я задумчиво глядела на закрывшуюся за Марго дверь, пока не провалилась в глубокий безмятежный сон.
* * *
Я лежала на байковом одеяле возле забора за кустом терновника. Это было одно из немногих местечек в нашем саду, куда не доставали досужие взгляды обитателей общаги. Мне хотелось загореть ровно, чтобы щеголять в сарафане с открытой спиной, а потому я спустила с плеч верх купальника и закатала его на животе. Солнце жарило, как печка. По телу то и дело скатывались щекотные струйки пота. Да и мухи досаждали - эти одноклеточные бородавки вместо туалета бегали в заросли лебеды под собственными окнами.
До меня доносились голоса с веранды - бабушка и дедушка Егор сидели возле электрического самовара и по обыкновению беззлобно пререкались. Я закрыла глаза и задремала под звук их голосов. Шампанское, похоже, еще не выветрилось из моей крови.
Я не прореагировала на приближающийся топот ног - окрестная детвора даже в самое пекло совершала набеги на сады. Наши беспокойные соседи тоже промышляли мелким воровством. Внезапно топот стих. Вдруг я поняла, что мое уединенное местечко перестало быть уединенным. Открыла глаза и приподняла голову.
- Молчи. Сейчас все объясню.
У парня было нездешнее лицо. Он медленно присел на край моего одеяла. Повинуясь инстинкту, я отодвинулась.
- Как ты сюда попал? - задала я первый, пришедший на ум вопрос.
- Спрячь меня. За мной гонятся.
- Кто?
- Ее дружки.
- Чьи?
- Потом расскажу. В заборе оказалась плохо прибитая доска. Это и спасло меня от смерти.
Парень, выходит, воспользовался моим лазом. А я-то думала, о нем никто не знает.
- Отвернись. - Я быстро натянула на плечи бретельки купальника. - Ты не местный?
- Нет. Но это длинная история. Я хочу пить.
- Пошли.
Я встала с одеяла и, пригнувшись, нырнула в терновый куст. Парень последовал за мной. В дальнем от дома углу двора был полуразрушенный сарайчик. Когда-то в нем держали кроликов. Последнее время туда редко кто заглядывал.
- Спасибо. - Он опустился на кучку соломы. - Как ты думаешь, нас не видели?
- Если только из общаги. Но у них в это время сиеста.
- Что?
- Дрыхнут они с перепоя, вот что. Тем более сегодня воскресенье.
- Принесешь мне попить?
Когда я вернулась с кружкой холодного компота, парень уже лежал, широко раскинув руки, и курил, уставившись в дырявый потолок.
- Это ты зря, - сказала я. - Унюхают на веранде.
Парень мгновенно загасил сигарету, поплевал на нее и сунул в землю возле соломенной кучи.
- Можно мне остаться здесь на ночь? - спросил он, протягивая мне пустую кружку. - Я должен кое-что обдумать.
- Ты что-то натворил?
- Они думают, это я ее убил.
- Кого?
- Какая разница? Тем более что я ее не убивал.
- Это правда?
Он посмотрел на меня удивленно и слегка иронично.
- Для тебя это имеет значение?
- Думаю, что да. Не представляю, как можно лишить жизни…
- Но она была такой стервой. Она так вдохновенно мне лгала, что я до последней минуты считал ее чуть ли не безгрешной. Я бросил на чужих людей больную мать и помчался к ней. - Парень спрятал лицо в ладонях и издал какой-то странный звук. - Если бы я только знал, что она стопроцентная шлюха.
- Значит, это ты ее убил.
У меня подкосились ноги, и я села прямо на землю. Впервые в жизни я видела настоящего убийцу.
- Это недоразумение. - Парень посмотрел на меня испытующе. - Хотя я, наверное, не смогу доказать, что не виноват.
- Чепуха. Существуют такие неоспоримые улики, как отпечатки пальцев и…
- Вся ее комната в моих отпечатках. Ведь я провел с ней ночь.
- Ты же сказал, что она шлюха.
- Я узнал об этом только сегодня утром. Как ты думаешь, они не найдут меня здесь?
- Скорей всего нет. Только сиди тихо.
- Они хотели учинить надо мной самосуд. Думаю, мне рано или поздно придется сдаться в осиное гнездо.
- Куда?
- Ментам. Только они вряд ли сумеют защитить меня от этих уголовников.
- Ася! - донесся до меня зычный голос бабушки. - Обедать пора!
- А меня зовут Арсен. Иди обедать, Ася, а я пока поразмышляю. Придешь потом?
- Наверное, - промямлила я и нехотя встала с земли. - Приду.
… - У тебя щеки пылают, - сказала мама. - Зачем, спрашивается, жариться на солнце? Это так вредно для здоровья. Голова болит?
- Нет. - Я подняла глаза от тарелки с окрошкой и поймала на себе заинтригованный взгляд сидевшей напротив Марго. - Я заснула, и мне напекло затылок.
- Так можно схлопотать солнечный удар. После обеда закрой у себя шторы и полежи в темноте, - наставляла мама. - Я сделаю тебе холодный компресс.
Марго едва заметно мне подмигнула и показала большим пальцем в тарелку. Я поняла: мне следует собраться с духом и съесть эту противную окрошку. Иначе мама, чего доброго, Бульдога вызовет. А он пропишет касторку. Бульдог всех касторкой лечит.
- Что случилось? - Марго загородила мне дорогу в коридоре.
- Ничего особенного. Пусти, я хочу полежать.
- А неособенного? - На меня внимательно смотрели зеленые глаза Марго. - И почему это Славка до сих пор не объявился?
- Его еще мне не хватало! - вырвалось у меня.
- А говоришь, ничего особенного не случилось. С кем ты разговаривала в саду?
- С одним убийцей. Хочешь познакомлю?
- Я серьезно, а ты… - Марго обиженно хмыкнула. - Не расскажу тебе, как было в ресторане. Око за око.
Она удалилась к себе, мурлыча под нос песенку из репертуара этой привязчивой "АББЫ". Я облачилась в сарафан, взбила перед зеркалом волосы. Я обратила внимание, что мои движения стали какими-то замедленными. Словно я двигалась в густом тумане, опасаясь на что-нибудь наткнуться. Собственное отражение в зеркале казалось мне тенью. Зато вошедшую маму я увидела отчетливо.
- Тебе нужно лечь.
- Я сбегаю к Ирке. Она обещала мне новую пластинку… Патрисии Каас.
- Это еще кто такая? Почему бы тебе не слушать наших эстрадных певцов? У нас тоже есть…
- А почему бы тебе их не слушать?
- Ты же знаешь, я не люблю этот сорт музыки. - У мамы было брезгливое выражение лица. - Удивляюсь, что вы находите во всех этих "АББАх" и "Битлах". Ладно, одна нога здесь, другая там. Когда придешь, сделаю тебе холодный компресс. И прошу тебя: как можно больше пей. Обезвоживание организма ведет к…
Я уже была за дверью.
Обойдя вокруг общаги, я очутилась на задворках нашей усадьбы. Здесь воняло какой-то дохлятиной с помойки. Я отогнула доску собственного забора, нагнулась, пролезла в узкую дырку и нос к носу столкнулась с дедушкой Егором. Я обратила внимание, что у него мокрые щеки.
- Что-то случилось? - Я была удивлена: каких-нибудь десять минут назад дедушка восседал за обеденным столом, сыпля веселыми прибаутками.
- Я старый вонючий козел, а вы все почему-то меня терпите и даже, кажется, любите. А я ведь бросил семью. Я… я совсем на старости лет рехнулся. Она веревки из меня вьет. Она… она удивительная женщина, - неожиданно закончил он свой монолог.
- Кто? - приличия ради поинтересовалась я. Честно говоря, мне было совсем неинтересно.
- Что я мелю? Не слушай меня, Сашенька. - Он закрыл лицо платком и тихо заплакал. Я хотела было ускользнуть незаметно, но он вдруг сунул платок в карман и глянул на меня озабоченно. - Никому ничего не говори. Не хочу выглядеть слабым.
- Не скажу.
- Ты куда-то спешишь?
- Да, дедушка. Но ты им тоже ничего не говори. Идет?
Он жалко улыбнулся.
- Вся в меня вышла. А я и не знал про эту лазейку. Оригинальный способ войти в собственный двор.
- Разрешаю тебе им пользоваться. Но больше никому ни слова.
- Я умею хранить чужие тайны, детка.