- А вот посмотришь. Удивительно, как это он не начал приставать к тебе прямо в библиотеке.
- Мы там были не одни. - Ребекка, вспомнив Алекса Лоуренса, прикусила губу. - Ой, Рид! Я встретила своего коллегу!
- Здесь? Этого быть не может!
- Однако это факт. Да вон он, - указала Ребекка на входящего в гостиную Алекса.
- Странно. - Рид задумался. - Просто невероятно!
- Мне кажется, что кроме меня никто не знает, что он представитель прессы. Алекс разговаривал с Фермонтом, но у меня создалось ощущение, что банкир даже не догадывается об истиной профессии своего собеседника. Впрочем, все так запутанно. Я могу и ошибаться.
- Хочешь, я узнаю? - предложил Рид.
- А как?
- Просто поболтаю с миссис Фермонт.
- Буду тебе чрезвычайно признательна.
- Ты мне и так должна. Если перечислять все мои заслуги, тебе вовек не рассчитаться.
Ребекка с улыбкой наблюдала, как Рид обхаживает хозяйку дома. Видимо, сначала он разговаривал о чем-то постороннем, а потом спросил про Алекса, так как миссис Фермонт, вдруг оглянулась и внимательно посмотрела на него. Через некоторое время Рид вернулся к Ребекке.
- Ты будешь смеяться.
- Выкладывай, меня уже ничего сегодня не удивит.
- Твой друг, оказывается, выдает себя за ученого мужа.
- Как это? - ахнула Ребекка.
- Он попал в этот дом только потому, что за месяц до приема связался по Интернету с Марком Фермонтом и представился ему как преподаватель какого-то там университета, собирающий сведения о старинных монетах. А наш банкир - известный коллекционер. Вот он его и пригласил в гости.
- Интересно, как Алекс выкрутился? Неужели начитался научной литературы?
- Сомневаюсь. Видишь ли, Фермонт - любитель, к тому же банкир-любитель. А это многое значит. Его интересует только цена коллекции, а вовсе не историческая ценность экземпляров. Этот - как его? - Алекс может вешать ему любую лапшу на уши, Фермонт вскоре забудет об этом.
- Все равно не понимаю. - Ребекка пожала плечами. - Пустить в дом неизвестного человека... Может, он жулик!
- Вопрос не ко мне. Если тебя это так интересует, выясняй, каким образом твой коллега-журналист без проблем попал в дом, сама. Однако даже я с ходу могу предложить тебе одну версию.
- Какую же?
- Скажем, если бы я захотел пробраться в дом именно в день приема, то просто позвонил бы с утра Фермонту и сказал: так, мол, и так, сегодня проездом оказался в городе. Может, встретимся? Естественно, Фермонт, как гостеприимный человек, не откажет преподавателю университета.
- Да, вполне возможно, что именно так оно и происходило, - согласилась Ребекка.
- Что ты собираешься делать?
- Ничего, что могло бы принести тебе неприятности, не беспокойся.
Ребекка начала прогуливаться по гостиной. Она то и дело ловила на себе восхищенные взгляды мужчин. Действительно, Ребекка выглядела просто потрясающе. Румянец на ее щеках, возникший от волнения из-за происходящего, только подчеркивал безупречность ее кожи, плавная походка и фация вызывали невольное восхищение. Алекс демонстративно не замечал Ребекку. Продефилировав мимо несколько раз, она не выдержала и подошла к нему.
- Так вы монетами, оказывается, интересуетесь? - спросила она у Алекса.
- Я не хочу с вами разговаривать, - отрезал он.
- Почему? Я, безусловно, очень плохо разбираюсь в нумизматике, но с радостью послушала бы вас.
Алекс с плохо скрываемой ненавистью посмотрел на Ребекку.
- Вам не кажется, что мы здесь на равных правах? Вернее, совсем без прав. Чего вы издеваетесь?
- Ошибаетесь, дорогуша, - продолжила Ребекка действовать ему на нервы. - Я здесь потому, что приглашена. А вы - обманщик. Интересно, что скажет Марк Фермонт, если узнает, что вы никак не связаны с преподавательской деятельностью, зато давненько работаете в одном из самых известных журналов города?
- Замолчите, - зашипел Алекс, заметив, что Ребекка начала говорить слишком громко. - Не мешайте работать.
- Ответьте мне на вопрос, так, чисто из профессионального интереса: неужели вы не нашли более простой способ попасть на прием?
- У меня нет друзей, которые запросто входят в этот дом.
- А, тогда вам действительно не повезло, - с притворным сочувствием заметила Ребекка.
Она отошла от Алекса Лоуренса, решив, что у нее еще будет время, чтобы позлить его, а пока она хотела осмотреться. Прием действительно проходил в семейной атмосфере, и ничего скандального не приключалось. Гости прохаживались по гостиной, гуляли по саду, ели, вели неторопливые беседы. Ребекка подумала, что, к сожалению, ей придется довольствоваться лишь тем, что она просто напишет о тех, кто присутствовал на приеме. Скорее всего, все сведется к банальному описанию нарядов гостей, то есть к не менее банальной статейке в светской хронике.
Скоро Ребекке надоело слоняться без дела. Она вышла в сад и некоторое время бездумно прогуливалась по аккуратной аллее, пока вдруг не очнулась от звуков громких голосов. Кто-то ссорился неподалеку, но кто - не видно было из-за кустов. Ребекка подошла поближе, спряталась среди бурно растущего кустарника и осторожно выглянула. Посреди небольшой лужайки стояли женщина и мужчина. Ребекка сразу же узнала в них жену известного политического деятеля и Марка Фермонта. По всему было видно, что разговор был не очень приятный для обоих. Женщина почти кричала и, кроме того, пыталась ударить Фермонта, а он удерживал ее руки. Ребекка прислушалась.
- Не ори, Джессика, - приглушенным голосом успокаивал женщину банкир. - И прекрати вести себя как сумасшедшая. Не хватало только, чтобы нас кто-нибудь здесь увидел.
- А я хочу, чтобы нас видели! - визжала Джессика. - Пусть все знают, какой ты подонок. - Она снова попыталась наброситься на Фермонта с кулаками, но тот был начеку.
- Хватит! Огласка нам ни к чему.
- Ты думаешь только о своей репутации! Может быть, ты и со мной спал только из-за того, чтобы втереться в доверие к моему мужу и пролезть в политики?
Ого! Ребекка осторожно достала из сумочки фотоаппарат. Какие нешуточные страсти кипят в этом королевстве. Наконец-то она напала на что-то стоящее.
Тебе определенно везет, Ребекка. Наверное, ты все-таки не ошиблась в выборе профессии. Нехорошо, конечно, подсматривать из-за кустов, еще хуже без разрешения фотографировать и выносить на публику личные отношения видных людей, но... Такова моя работа. Тем более что публичные люди на то и публичные, чтобы об их жизни знали все. К тому же, если речь идет о том, что Фермонт метит в политики... Жители Сан-Франциско должны знать, кто ими управляет, оправдывала себя Ребекка, снимая кадр за кадром. Ссора же тем временем продолжалась с еще большим накалом.
- Джессика, ты должна меня понять. Мы не можем больше встречаться.
- Что произошло? Почему ты вдруг так ко мне охладел? - Женщина уже не пыталась дать пощечину Фермонту, а теперь просто стояла в стороне, яростно глядя на него. - У тебя появилась другая? И кто на этот раз?
- Что значит на этот раз? Я всегда был примерным семьянином и постоянным человеком...
- Да! Вот именно! Ты постоянный человек, Марк! Постоянно меняешь своих любовниц!
- Ты первая женщина, с которой у меня серьезные отношения!
- Ну конечно, рассказывай! Еще когда я не была твоей любовницей, до меня постоянно доходили слухи о твоих связях то с одной, то с другой!
- Не говори так. - Фермонт опрометчиво шагнул ей навстречу. Джессика тут же вцепилась в него острыми, как у кошки, ногтями.
- Идиотка! - завопил банкир, оттолкнув ее с такой силой, что женщина упала на траву. Фермонт потрогал щеку - на ней красовались следы от ногтей Джессики. - Дура! Что ты натворила? Как я теперь появлюсь перед гостями?
- Плевать! Я хочу, чтобы все видели!
- Думаешь, что тебе сойдет это с рук? Твой муженек будет в ярости, узнав, что ты ему изменяла!
- Но и у твоей женушки откроются глаза!
Ребекка была так поглощена разворачивавшейся перед ней сценой, что шум за спиной поначалу не привлек ее внимания. Когда же она услышала, что кто-то рядом тихонько разговаривает, это было для нее полной неожиданностью. Однако Ребекка совсем не удивилась, когда из-за кустов появился согнувшийся в три погибели Алекс Лоуренс, ругавший свой фотоаппарат, который, по-видимому, заклинило.
- Может запасные батарейки дать? - спросила Ребекка, улыбаясь и глядя, как вздрогнул ее вездесущий конкурент, который только сейчас ее заметил.
- Опять вы!
- Думаю, что нам уже можно перейти на ты, - шепотом сообщила ему Ребекка.
- Ты меня достала! - тут же отреагировал Алекс.
- Хорошо, что мы работаем в одном издании, иначе наша конкуренция достигла бы угрожающего уровня.
- Точно. Особенно учитывая тот факт, что конкурентов лучше убирать с дороги.
- Ты случайно с мафией не связан?
- Связан, связан, - раздраженно подтвердил Алекс. - У меня везде свои люди.
- Какой ужас! - Ребекка с наигранным страхом заглянула в глаза Алексу. - Пощадите, я еще так молода!
- Прекратите паясничать. - Алекс выглянул из-за кустов, чтобы посмотреть, чем теперь занимается парочка. - Как вы здесь оказались?
- У меня нюх на подобные происшествия. Но мы же, кажется, перешли на ты?
- Только потому, что так удобнее с вами... с тобой ругаться. По-моему, у них перемирие, - неожиданно заявил он.
Ребекка посмотрела на лужайку. Фермонт и Джессика самозабвенно целовались.
- Как он объяснит свои боевые шрамы? - задумчиво сказала Ребекка.
- Ему не надо ничего объяснять: вечеринка подходит к концу, я уже видел, как разъезжаются первые гости. Жена Фермонта сама как-нибудь справится.
- Не хорошо, все-таки хозяин дома...
Алекс только фыркнул в ответ.
- Что ты слышала? - спросил он вдруг.
- Из их ссоры?
- Естественно!
- Все, - разозлилась Ребекка. - Я слежу за ними с начала вечера.
- Ладно врать-то, - не поверил ей Алекс. - Я пошел в сад сразу же вслед за этой парочкой и точно помню, что вы оставались в это время дома.
- Пусть так. Все равно я слышала достаточно, чтобы поместить скандальный материал с фотографиями в следующий номер журнала.
- Правильно. - Алекс неожиданно для Ребекки согласился с ней. - Только несправедливо будет пользоваться этими замечательными фото, которые вы успели нащелкать, в одиночку. Я узнал про нашего банкира кое-что, не относящееся к его личной жизни, и, если моя статья будет рядом с твоей... Вот это будет разоблачение года!
- Я подумаю, - надменно сказала Ребекка.
- Нечего выделываться, - ответил Алекс. - Ты, конечно, сегодня очень даже ничего выглядишь и при определенном освещении вполне можешь сойти за светскую даму, но твой нынешний облик никак не вписывается в этот зеленый пейзаж. Встань, ты испачкаешь платье. - Алекс подал ей руку.
Ребекка с секунду смотрела на него, но, решив, что его галантное поведение связано с тем, что Алексу очень нужны фотографии, вложила свою ладонь в его, и они вдвоем осторожно выбрались из зарослей. Некоторое время коллеги шли по направлению к дому молча. Первая нарушила тишину Ребекка:
- Тебе никогда не было стыдно за то, что ты делаешь?
- Ты имеешь в виду тот факт, что мы прятались в кустах?
- Я серьезно.
- Я тоже. Это наша профессия.
- Мне иногда хочется все бросить.
- Совесть дает о себе знать?
- Точно. Просто мне кажется, что я не вправе вот так запросто разрушить судьбу человека. Кто я такая?
- Со мной тоже подобное случалось - приступы совестливости. Особенно в начале моей карьеры. Странно, что ты еще не привыкла.
- О, сейчас я стала очень циничной! Видел бы ты меня полтора года назад.
- И что было тогда?
- Например, я не могла нагло подойти к человеку и потребовать, чтобы он дал мне нужную информацию. Меня так часто выставляли из своих кабинетов разные люди, ты представить себе не можешь!
- Могу, меня тоже выставляли.
- А еще, - Ребекке вдруг захотелось поделиться своими чувствами с Алексом, - был один случай... Я тогда только училась. И вот один из журналистов взял меня с собой, когда ему пришлось срочно ехать на место происшествия в супермаркет. Там какой-то псих захватил заложников и требовал, чтобы полиция предоставила ему четыре миллиона долларов наличными. Когда мы приехали, то полицейские как раз собирались начать штурм... В общем, все получилось не очень удачно. Этот придурок начал стрелять, и погибли несколько человек. Тэд - так звали того журналиста, что взял меня с собой, - вбежал в супермаркет, пожалуй, раньше полицейских и начал опрашивать тех, кто находился там и все видел. Преступник был убит полицейскими, люди находились в шоке, и я, честно говоря, тоже. Однако, скорее, не из-за происшедшего, а из-за того, как вел себя Тэд. Вокруг была кровь, стеллажи опрокинуты... Кроме того, я никогда не забуду испуганные лица несчастных людей. А Тэд... У меня было такое ощущение, что ему откровенно наплевать, что произошла трагедия. Он буквально терзал несчастных потерпевших своими вопросами и хладнокровно фотографировал труп преступника. Я не могла есть до вечера после увиденного, а Тэд сразу же побежал обедать и прямо за столом обсуждал случившееся с таким циничным видом, будто он презирает всех, кто там находился, убитых и полицейских в том числе.
- К сожалению, это нормально, Ребекка, - сказал Алекс. - Людям, которые не связаны с журналистикой, наши методы кажутся безобразными. Разумеется, должны быть какие-то этические нормы, которые нельзя переступать. Я без содрогания не могу подойти, например, к матери только что сбитого машиной мальчика и засыпать ее вопросами. Это жестоко, я понимаю. С другой стороны, чем наша профессия отличается от профессии полицейского или врача? И те и другие копаются в грязи, пытаются очистить от нее мир, разве не так? Журналисты тоже. Мы обязаны информировать, обсуждать, разоблачать. Это наша работа. Но за это нас и не любят. Впрочем, мы сами виноваты в том, что профессия журналиста перестала быть престижной, нас считают законченными циниками, более того - боятся. Мы сами создали себе такую репутацию.
- Это не мы создали, а те журналисты, которые ради денег готовы на все и переступают грани дозволенного... Кстати, я всегда осуждала папарацци... А теперь я торчу в кустах, чтобы сфотографировать человека, которому из-за меня завтра не дадут покоя.
- Не думай об этом. От этих мыслей можно запросто сойти с ума.
- Все равно, я иногда чувствую себя последней сволочью.
Алекс сочувственно посмотрел на поникшую Ребекку.
- Что-то ты захандрила. Обычно такая боевая - не подходи близко!
- Это ненадолго. - Ребекка вымученно улыбнулась. - Через пять минут мы с тобой снова поссоримся, не сомневайся.
- Знаешь, - сказал Алекс и немного отошел в сторону от Ребекки. - Если б ты не была такой упрямой и не совала свой нос не в свое дело...
Ребекка подбоченилась.
- Итак, кто из нас первый затевает свару?
Алекс не успел ответить, так как из-за кустов снова послышались вопли.
- Сколько можно, мы уже почти дошли до дома! Кто кого преследует - мы их или они нас? - возмутилась Ребекка.
- Тише, - вдруг напрягся Алекс. - Доставай фотоаппарат. Не спорь, - добавил он, видя, что ей совсем не хочется снова сидеть в засаде. - Это не Марк и Джессика. Если хочешь, отдай фотоаппарат мне, а сама иди в дом.
- Еще чего! - Ребекка сердито полезла в заросли.
- Аккуратнее, - остановил ее Алекс. - От тебя столько же шума, как от стада гиббонов.
Ребекка и Алекс раздвинули ветки и действительно увидели не банкира и его любовницу, а двух незнакомых мужчин. Разговор, который они вели, заставил обоих журналистов навострить уши.
- Если вы будете так орать, мистер Томпсон, то мне придется прекратить нашу деловую беседу, - сказал высокий жгучий брюнет лет сорока.
В руке он держал трость, хотя, судя по его могучему телосложению, она ему совсем не была нужна - если только не для солидности.
Второй человек был толстяком в круглых очках, страдавшим одышкой. Он из-за чего-то сильно нервничал, поэтому слегка заикался при разговоре и то и дело вытирал большим носовым платком в синюю и белую клетку свое красное лоснящееся лицо.
- Мистер Брэкхам, - с возмущением в голосе сказал толстяк Томпсон. - Мы так не договаривались! Вы обещали мне, что вся партия негодного к продаже товара поступит ко мне на склад в конце месяца. Прошло уже две недели - ничего нет! Мои магазины пустуют! Вы меня подводите.
- Ничего с вашими лавчонками не произойдет. - Брэкхам повертел в руках тросточку. - А что вас, собственно, удивляет? Вы не заплатили за предыдущий товар и хотите получить этот на халяву?
- Я не мог заплатить вовремя: ваши люди, перевозившие продукцию, запросили такую цену за услуги, что просто уму непостижимо! К тому же это была первая партия - так сказать, на пробу, а это всегда убыточно! - оправдывался Томпсон, обмахиваясь платком.
- Не вешайте мне лапшу на уши. - Брэкхам демонстративно сплюнул на землю. - Во-первых, это не мои люди. Они наемные рабочие, а я не назначаю цены за перевозки. Не мои проблемы, почему у вас не осталось денег, чтобы со мной расплатиться. Вы не получите следующую партию, пока не рассчитаетесь за предыдущую.
- Я буду жаловаться! - вскрикнул толстяк.
- Да ну? - иронично спросил Брэкхам. - И, позвольте у вас узнать кому?
- Я, я... - начал заикаться Томпсон.
- Вот что, любезный. Мне надоел этот разговор. Если вы попытаетесь хоть пикнуть о деле, то учтите, что сами же себя и подставите, ясно? Весь товар списан, а откуда вы его взяли не мое дело. Я как хозяин компании не имею права продавать некачественный товар - это факт. Но! Разве лично я вам его продал? Нет! А что там за моей спиной делают сотрудники - не мое дело. Так что отвечать по всей строгости закона будете вы. И еще, - в который раз оборвал Брэкхам пытающегося что-то сказать Томпсона, - я сейчас уезжаю обратно в Лос-Анджелес. Вы получите продукцию после того, когда я увижу деньги, и тогда поговорим. Если за вами не будет числиться долгов, то жду вас пятнадцатого числа следующего месяца у себя. Собираются все пайщики, отдохнем и дела заодно обсудим. Но помните: я буду с вами ласков, только когда получу денежки. А пока - до свидания!
Брэкхам быстро пошел по направлению к дому, оставив несчастного толстяка переживать в одиночестве. Ребекка и Алекс молча посмотрели друг на друга и, пятясь, выползли на дорожку. Было уже совсем темно.
- Я ничего не поняла, - пожаловалась Ребекка. - Но, кажется, происходит что-то интересное. Нужно узнать, кто такой этот Брэкхам.
- Сразу видно, что ты новичок. - Алекс усмехнулся. - Расслабься, тебе ничего не надо выяснять. Это не твой профиль.
- Что ты имеешь в виду? - не поняла Ребекка.
- Брэкхам - владелец косметической компании "Миллениум".
- Ого!
- Никаких "ого". Я вижу, что в твоих глазах уже зажегся огонек? Не советую.
- Опять будешь кричать, что это твоя тема и я не должна лезть не в свое дело? - тут же ощетинилась Ребекка.
- Именно.
- Ничего не выйдет. Я тоже давненько интересуюсь деятельностью этой компании. У меня накопилось достаточно много информации.