- А вы только пригрозите ударить меня коленкой в одно место, и я до конца жизни забуду, что значит чувствовать слабость!
Салли рассмеялась и пошла впереди. Узкая тропинка была усыпана камнями довольно внушительных размеров, изобиловала корягами и выступающими корнями какого-то низкорослого кустарника. Спуск уходил вниз очень круто. Салли поскользнулась и, громко вскрикнув, уцепилась за корень.
- Осторожнее, черт возьми!
- Хорошо, буду. О нет, не говорите, я и так знаю, что вы собираетесь сказать: вы не хотите возвращаться. Мы оба будем очень осторожны.
Вдруг тропинка оборвалась. Путь дальше был засыпан. Судя по тому, что камни уже вросли в землю и между ними успел вырасти кустарник, обвал произошел несколько лет назад. Конечно, можно было бы попытаться перебраться через завал, но рисковать не хотелось.
- Достаточно, - сказал Квинлан. Салли собиралась сделать еще шаг, но он схватил ее за руку. - Мы пришли. Давайте сядем здесь и приобщимся к стихии.
Внизу, на самом берегу, не было никакого пляжа - сплошное нагромождение камней. Груды валунов образовали причудливые формы, которые давали такую же богатую пищу воображению, как переменчивые облака над головой. Один камень даже образовал между двумя другими подобие моста, и под ним бурлила вода. От всего этого захватывало дух, но Джеймс был прав: ощутимое могущество слепых сил природы действительно несколько пугало.
Над водой с криком кружились чайки, над головой галдели еще какие-то морские птицы.
- Сегодня не особенно холодно.
- Да, не так, как вчера ночью.
- Я снял комнату в восточной башне гостиницы Тельмы. Сегодня всю ночь в моем окне дребезжали стекла.
Вдруг Салли замерли, ее взгляд наткнулся на что-то справа от дорожки, и она прошептала:
- Нет, этого не может быть!
Джеймс мгновенно вскочил и положил руку ей на плечо.
- Что такое?
Салли показала рукой.
- О Боже! Оставайтесь на месте, Салли. Просто оставайтесь здесь, я пойду проверю, в чем там дело.
- Идите вы к черту, Квинлан! Нет, Квинлан мне не нравится, так и быть, буду называть вас Джеймсом. Я тут не останусь.
Но Квинлан в ответ только покачал головой и стал осторожно прокладывать себе путь меж камней, пока наконец не остановился пятью футами выше мертвого тела женщины.
Волны прибоя то относили ее ближе к камням, то, отступая, тянули за собой обратно, и так снова и снова, туда и обратно. Крови на воде совсем не было.
- О нет! - воскликнул Джеймс. Салли оказалась рядом с ним и тоже смотрела на женщину.
- Я так и знала, - сдавленно сказала она. - Я была права, но меня никто не хотел слушать.
- Надо забрать ее отсюда, пока еще осталось, что забирать. - Присев, Джеймс снял спортивные туфли и носки и закатал джинсы до колен. - Стойте здесь, Салли. Я серьезно. Не хватало мне еще волноваться из-за того, что вы можете упасть в воду и вас унесет в море.
Наконец Квинлану удалось подтащить тело. Он завернул женщину, или, вернее, то, что от нее осталось, в свою куртку. Его мутило. Он сделал Салли знак рукой, чтобы та начинала подниматься назад по тропинке. Джеймс старался не позволять себе думать о том, что его ноша когда-то была живым, улыбающимся человеком. Боже, его тошнит от этого.
- Мы отнесем ее к доктору Спайверу, - крикнула Салли через плечо, - он сделает все, что полагается в таких случаях.
- Да, - сказал Джеймс, скорее самому себе, чем Салли, - хочется верить, что он это сделает. Этот заштатный лекарь запросто может заявить, что женщину убили случайно - подстрелили по неосторожности во время охоты на вальдшнепов.
В гостиной доктора Спайвера было очень душно, стоял устойчивый затхлый запах. У Джеймса возникло желание настежь распахнуть окна, чтобы впустить побольше воздуха, но, поразмыслив, он подумал, что хозяина, очевидно, подобная атмосфера вполне устраивает.
Из дома доктора он позвонил Сэму Норту, детективу отдела по расследованию убийств полицейского управления Портленда. Сэма не было на месте, поэтому Джеймсу удалось поговорить только с его напарником, Мартином Эймиком.
- Передайте, что это срочно, - сказал он Эймику, оставляя номер телефона доктора Спайвера, - действительно очень срочно.
Он повесил трубку и сел, наблюдая, как Салли Сент-Джон Брэйнерд расхаживает взад-вперед по роскошному бухарскому ковру цвета красного вина. Это был очень красивый и почти новый ковер.
- Что вы имели в виду, Салли, когда сказали, что знали об убийстве?
- Что? Ах это! Прошлой ночью я слышала ее крик. Она кричала три раза, и в последний раз я как будто почувствовала, что ее убили. Крик оборвался так резко, как будто кто-то просто ее ударил, и все было кончено. Амабель посчитала, что это ветер. Он действительно сильно завывал, не спорю, но я-то знала, что слышала именно женский крик, точно такой же, как в ту первую ночь. Я вам про это уже рассказывала. Как вы думаете, это была одна и та же женщина? - Не знаю.
- Амабель позвонила по телефону преподобному Ворхизу. Он пришел вместе с тремя другими мужчинами, и они отправились посмотреть, в чем дело. Вернувшись, они сказали, что ничего не нашли. И тоже, как и она, начали меня уверять, что это был ветер. Преподобный Ворхиз опять обращался со мной так, будто я или ребенок, или идиотка.
- Или, хуже того, истеричка.
- Вот именно. Ее кто-то убил, Джеймс. Не может быть, чтобы это был несчастный случай. Ведь это именно ее крики я слышала в первую ночь после приезда - три дня назад, а потом вчера. Вчера ночью они ее и убили.
- "Они"? Что вы имеете в виду? Салли пожала плечами, вид у нее был слегка растерянный.
- Сама не знаю. Просто мне кажется, что это так.
Зазвонил телефон. Джеймс взял трубку. Это был Сэм Норт. Салли прислушалась к тому, что говорит Джеймс.
- Да, женщина. Возраст трудно определить - от молодой до средних лет. Ее принесло приливом, и волны били тело о камни уже несколько часов, сколько именно - не знаю. Что ты собираешься предпринять, Сэм? - Выслушав ответ, он сказал:
- Небольшой городок под названием Коув. Это примерно в часе езды от тебя, на юго-запад. Знаешь? Очень хорошо. Как раз сейчас ее осматривает местный врач. Но у них тут нет никаких правоохранительных органов, и вообще ничего в этом роде. Да? Хорошо. Считай, что уже сделано. Его зовут доктор Спайвер, в самом конце Мэйн-стрит. Номер телефона у тебя есть. Хорошо. Спасибо, Сэм.
Повесив трубку, Джеймс сообщил:
- Сэм сейчас же позвонит окружному шерифу. Он обещал, что в Коув пришлют кого-нибудь заняться этим делом.
- Надеюсь, это произойдет скоро, - заметил доктор Спайвер.
Он вошел в маленькую гостиную, вытирая на ходу руки. "Какой циничный жест, - подумала Салли, глядя на старческие руки, покрытые пигментными пятнами, - учитывая, к чему эти руки только что прикасались".
В этот момент в дверь постучали, и доктор крикнул:
- Войдите!
Это оказался преподобный Хэл Ворхиз, а за ним по пятам следовали еще четверо стариков - те самые, которые большую часть времени проводили за игрой в карты, сидя вокруг большой старой бочки.
- Какого черта тут творится, док? Прошу прощения мэм, но мы слыхали, что вы нашли труп у подножия скал.
- Это правда. Гас, - ответил доктор Спай-вер. - Все знакомы с мистером Квинланом и Салли - племянницей Амабель?
- Знакомы, док, - кивнул Пурн Дэвис. - Так что происходит? Расскажите-ка побыстрее, пока не появились леди. Не хочу, чтобы они услышали об этом и расстроились.
- Салли и мистер Квинлан нашли тело женщины.
- Кто она? Вы ее узнали? - вступил в разговор Хэл Ворхиз.
- Нет. Она не из наших мест. На ее одежде я тоже не нашел ничего, по чему можно было бы узнать хотя бы имя. А вы что-нибудь обнаружили, мистер Квинлан?
- Нет. В ближайшее время окружной шериф кого-нибудь пришлет. А заодно и медэксперта.
- Хорошо, - кивнул Спайвер. - Понимаете ли, она могла быть чем-то убита. Лично я сказал бы, что это несчастный случай, но кто знает? Я не могу провести здесь необходимые исследования, а для вскрытия у меня нет ни инструментов, ни оборудования. Я, повторяю, голосую за то, что это был несчастный случай.
- Нет, - вмешалась Салли. - Никакого несчастного случая. Ее убили. Я слышала, как она кричала.
- Полно, Салли, - сказал Спайвер, протягивая к ней pyкy. Ту самую, которую только что вытирал. - Вы же не думаете, что завывание ветра, которое вы слышали ночью, было криком этой несчастной.
- Именно так я и думаю.
- Но мы, все четверо, не обнаружили ничего подозрительного, - это был голос преподобного Ворхиза, - а поиски продолжались добрых два часа.
- Вы просто не там смотрели.
- Хотите, я дам вам чего-нибудь успокоительного?
Салли посмотрела на старика, который стал врачом еще до того, как ее мать появилась на свет. Она уже встречалась с ним накануне. Спайвер был добр, хотя, может быть, не очень внимателен. Салли понимала, что он совсем не рад ее присутствию и считает, что ей здесь не место, но, коль скоро она племянница Амабель, он будет стараться быть добрым. Вообще, если задуматься, пока что все, кого она успела здесь встретить, были добры к ней и отменно любезны. Но все-таки она интуитивно чувствовала, что они не хотят ее присутствия в своем городе. Должно быть, все дело в том, что она - дочь убитого человека. Интересно, как они отнесутся к ней теперь, когда они с Джеймсом нашли труп той самой женщины, чьи крики - а она в этом не сомневалась - так ее пугали.
- Дать мне успокоительного, - медленно повторила Салли, - чего-нибудь успокоительного. - Она рассмеялась низким, неприятным смехом, заставившим Квинлана поднять голову.
- И все-таки будет лучше, если я вам чего-нибудь дам, - произнес Спайвер и, торопливо повернувшись, наткнулся на край стола. Великолепная лампа от Тиффани с грохотом упала на пол. К счастью, она не разбилась.
Он ее не видел, понял Джеймс. Несчастный старик почти ослеп. Вслух же он как ни в чем не бывало произнес:
- Не стоит, док. Мы с Салли сейчас уйдем. Детектив из полиции Портленда обещал мне, что пришлет сюда шерифа. Вы сможете передать ему, что мы будем в доме Амабель?
- Конечно, - ответил Спайвер, не глядя на них. Он стоял на коленях и ощупывал трясущимися руками бесценную лампу, проверяя все ее части, чтобы убедиться, что она не разбилась.
Когда они уходили, он все еще оставался на полу. Остальные мужчины в этой маленькой гостиной с дорогим бухарским ковром на полу молчали.
- Амабель говорила, что он слепой, как крот, - объяснила Салли, как только они вышли из дома на яркий полуденный свет. Вдруг она остановилась как вкопанная.
- В чем дело?
- Я совсем забыла: нельзя, чтобы полиция знала, кто я. Они могут позвонить полицейским в Вашингтон, и те пришлют кого-нибудь, чтобы забрать меня. Они заставят меня вернуться в то ужасное место, или убьют, или…
- Нет, ничего не будет. Я об этом уже подумал. Не волнуйтесь. Ваше имя - Сьюзен Брэндон. С какой стати они могут в этом усомниться?! У них нет никаких причин. Просто расскажете им свою версию, и они оставят вас в покое.
- У меня есть с собой черный парик. Я, пожалуй, его надену.
- Думаю, не повредит.
- Откуда вы можете знать, что им нужно только выслушать мои показания? Вы не лучше меня понимаете, что здесь происходит. А, ясно! По-вашему, они могут не поверить, что я две ночи слышала женские крики.
Как можно терпеливее Джеймс произнес:
- Даже если они и не захотят вам поверить, это ничуть им не поможет, ведь так или иначе у них на руках труп женщины. Вы слышали женский крик, теперь она мертва. Не думаю, что у них есть большой простор для фантазии. Так что, Салли, возьмите себя в руки и постарайтесь не разваливаться на части. И помните, что с этой минуты вы - Сьюзен Брэндон, хорошо?
Салли вяло кивнула, а Джеймс подумал, что вряд ли ему когда-либо доводилось видеть лицо, выражавшее такой неописуемый страх.
"Хорошо, что у нее есть парик, - подумал он. - Ее лицо не из тех, которые легко забываются, а в последнее время, видит Бог, оно мелькало на телеэкране более чем достаточно".
Глава 6
Дэвид Маунтбэнк ненавидел свою фамилию с тех самых пор, как заглянул в толковый словарь и выяснил, что это слово означает "фигляр или шарлатан". Каждый раз, когда он встречался с важной персоной или с каким-нибудь тузом, казавшимся на вид достаточно толковым, шериф напрягался и держался все время настороже, ожидая и вместе с тем опасаясь, что в его адрес отпустят смешок, а то и какую-нибудь остроту. Вот и сейчас он собирался с духом, готовясь представиться стоявшему перед ним человеку.
- Я - шериф, Дэвид Маунтбэнк. Мужчина протянул руку.
- А я - Джеймс Квинлан, шериф. А это Сьюзен Брэндон. Она была со мной, когда два часа назад мы нашли труп.
- Здравствуйте, ми сс Брэндон.
- Может, присядете, шериф Маунтбэнк? Шериф кивнул, снял шляпу и расслабился на мягком диване. Потом оглядел гостиную Амабель с таким видом, словно попал в магазин произведений современного искусства, от которых у него несварение желудка.
А Коув здорово переменился, - заметил он. - Мне кажется, всякий раз, когда я тут бываю, он выглядит все лучше и лучше. Как по-вашему?
- Ничего не могу сказать, я из Лос-Анджелеса.
- A вы местная, мисс Брэндон? Если так, то вы, должно быть, самая молодая в черте города. Правда, недалеко от шоссе разрастается что-то вроде нового района. Не представляю, как людям может нравиться жить возле шоссе. В Коув они наведываются только за мороженым, во всяком случае, так мне говорили.
- Нет, шериф, я из Миссури. А в Коув приехала в гости к тете - это всего лишь небольшой отпуск.
Салли несколько недоумевала, почему тетя ушла из дома до прихода шерифа. Когда она спросила об этом у Амабель, та ответила:
- С чего бы шерифу захотелось со мной беседовать? Я ничего не знаю.
- Но вы же слышали крики, Амабель.
- Нет, детка, это ты их слышала. Я на самом деле никогда не думала, что это был действительно крик. Ты же не хочешь, чтобы я назвала тебя обманщицей в присутствии представителя закона? - С этими словами она ушла…
Шериф Маунтбэнк что-то записал в своей книжечке, потом откинулся на спинку кресла и вытянул ноги.
- Медэксперт сейчас осматривает тело в доме доктора Спайвера. Женщина довольно долго пролежала в воде - я бы сказал, не меньше восьми часов.
- Я знаю, когда она умерла, - сообщила Салли. В ответ шериф не произнес ни слова, просто молча ждал, глядя на нее с улыбкой. Это была его манера - просто ждать. И в самом деле все, что ему нужно было услышать, собеседники обычно рассказывали сами только для того, чтобы заполнить невыносимую паузу.
Вот и на этот раз ему не пришлось долго ждать:
Сьюзен Брэндон сама сгорала от нетерпения все рассказать ему. И она рассказала об этих криках, о том, как в первую ночь тетушка убедила ее, что это были и не крики вовсе, а просто ветер, но в последнюю ночь, она знала, просто чувствовала: это был действительно крик, вопль женщины, страдающей от боли, и потом был тот, последний хрик…
- Вы не помните, мисс Брэндон, в котором часу это было?
- Это было примерно в два ноль пять, шериф. Именно тогда тетя все же согласилась со мной и позвонила преподобному Ворхизу.
- Она звонила преподобному Ворхизу?
- Да. Амабель сказала, что он самый молодой и сильный мужчина в городе. Проповедник привел с собой еще трех стариков. Они отправились на поиски, но ничего не обнаружили.
- Вероятно, это была та же компания, что околачивается сейчас в доме Спайвера. Просто сидят кружком и молча смотрят друг на дружку. Да, для маленького городка типа Коува это, должно быть, серьезное потрясение.
Дэвид Маунтбэнк записал имена стариков, потом вдруг без всякого предисловия, не меняя тона, спросил:
- Мисс Брэндон, почему вы носите черный парик?
Салли ответила тут же, без паузы:
- Я проходила курс химиотерапии, шериф, и почти облысела.
- Простите.
- Все в порядке.
В этот момент Квинлан понял, что он никогда больше не станет недооценивать Салли Брэйнерд.
Его не особенно удивило то, что шериф обратил внимание на парик. С этими черными, как смертный грех, волосами она выглядела откровенно смешно и напоминала Эльвиру - повелительницу тьмы из известной кинокомедии. Пожалуй, ее кожа была даже бледнее, чем у Эльвиры. И все же на Квинлана произвело впечатление то, как шериф спросил про парик. Судя по всему, Дэвид Маунтбэнк явно не глуп. И это вселяет надежду, что удастся установить личность женщины и найти убийцу.
- Док Спайвер считает, что это несчастный случай, - сказал шериф. Он что-то записывал в свой блокнот и не прерывал этого занятия даже когда говорил.
- Бедняга доктор почти слепой. С таким же успехом он мог бы осматривать не мертвую женщину, а ножку стола, - заметил Джеймс.
- Что ж, кажется, доктор признает это достаточно охотно. Он заявил, что представить себе не может, кто мог убить эту женщину, разве что кто-нибудь явился со стороны, то есть из внешнего мира, расположенного по ту сторону шоссе сто один А. Четверо других мужиков вообще ни черта не знают. Я думаю, они явились просто в качестве моральной поддержки. Ну а вы, Квинлан, по делам здесь?
Квинлан вкратце рассказал о пожилой паре, следы которой он разыскивает. Он не стал распространяться о том, что горожане дружно врали ему в глаза.
Шериф рассматривал одну из картин Амабель - ту, что висела как раз над головой Салли. Она была выполнена в бледно-желтых, кремовых и слегка голубоватых, почти бесцветных тонах. Несмотря на то что картина была почти лишена и формы, и содержания, смотреть на нее было приятно.
- Прошло больше трех лет, - задумчиво произнес он.
- Да, наверное, слишком большой срок, чтобы что-то найти, но их сын хочет попытаться еще разок. Я использую Коув как штаб-квартиру и собираюсь сначала прочесать все здесь, а потом уж делать вылазки по окрестностям.
- Вот что я вам скажу, Квинлан. Когда я вернусь в свою контору, то кое-что проверю. Я ведь работаю здесь шерифом только два года, посмотрим, что может сообщить по этому делу мой предшественник.
- Буду признателен.
Раздался стук в дверь. Затем она распахнулась, и в гостиную вошел небольшой худенький мужчина. На нем были очки в тонкой металлической оправе и мягкая фетровая шляпа, слегка вмятая посередине. Он снял шляпу, кивнул шерифу, слегка поклонился Салли.
- Шериф! Мэм!
Потом он взглянул на Квинлана - всего лишь взглянул, но это был взгляд маленькой собачки, готовой пуститься в погоню даже за мастодонтом, если только прикажет хозяин.
Джеймс протянул руку для приветствия:
- Квинлан.
- Я медицинский эксперт. Мы увозим тело, шериф. Я только хотел представить вам предварительное заключение, - в этом месте человечек выдержал паузу - драматическую паузу. Квинлан это понял и усмехнулся. Ему уже много раз доводилось наблюдать подобные сцены. Медэкспертам очень редко выпадает возможность быть в центре внимания. Но уж если сейчас у него была возможность блеснуть, он явно старался сделать все возможное, чтобы озарить всю комнату.
- Слушаю, Понсер. Поделитесь своими достижениями.