- Да успокойся ты, Свет! Пусть ребенок едет! Вон она какая зеленая, лето в городе торчит!
И Наташа отбыла к Марине. Сразу отдала ей и деньги и драгоценности:
- Возьми, Мариш, я ведь понимаю, что все это недешево…
После каких-то препаратов, которые пихала Маринкина акушерка, Наташа родила… в коридоре, на полу, когда бежала в туалет. Хорошо, что акушерка рядом была… И родила, хоть и недоношенного, но живого! Марина чуть с ума не свихнулась! Уже не рада была, что историю всю эту затеяла. Но проблема в том, что с телевидения Марину турнули, и денежки ох как были нужны! Тут и подвернулась эта дурища. После той гулянки Марина вообще решила с этой цыпой завязать. Но не так проста Мариночка… У нее и на случай живого младенца вариант подготовлен был. Через свою спекулянтку Лерку узнала о бездетной паре, жившей с той в одном доме - Марья Павловна и Александр Ростиславович. Собрала быстро младенчика, взяла такси, хорошо, что время ночное, и под дверку положила. (Позже через Лерку узнала, что в порядке мальчонка подброшенный. А придурки те бездетные счастливы до омерзения!) Когда вернулась, застала Наташу в слезах. Она требовала недоноска. Тут уж Марина и выпустила пар. Она и так рисковала! Не хотела Наташа признать ребеночка?! Марина и взяла все тяготы на себя. Что ж, теперь она приедет к приличным людям и скажет: отдайте младенца, мамаша блудная одумалась?! И кстати, - уже в полной злобе добавила Марина, - деньгами им помогать надо будет! Люди они не богатые.
Крыть Наташе было нечем, да и поздно! А деньги? Работать пойдет. Расстались бывшие подруги почти врагами.
Наташа и в самом деле стала по выходным работать - стричь бабьи головы. Ведь училась-то на парикмахера… И исправно давала Марине деньги, для того… Светлана ничего не могла поделать с дочерью… Наташа была тверда в своем решении. Отец молчал. Жизнь в доме стала невыносимой. Мать понимала, что с Наташей что-то произошло. Но что?! Ее надо спасать! Если бы знать только, от кого и от чего…
А время шло… Наташа оставалась по-прежнему холодной и отчужденной. Самостоятельно, без помощи отца, поступила и закончила мидовские языковые курсы. Ей восемнадцать. Она не то чтобы расцвела, нет, она стала шикарной женщиной. Высокая блондинка с надменным лицом и походкой коронованной особы. И ни на кого не смотрит. Мужчины таких боятся, потому что уверены, что у этой красотки либо муж, либо любовник не меньше чем министр. И глубоко ошибаются. У этой красотки - никого. Кроме папы и мамы, которые как-то враз постарели и сникли.
И Светлана почти смирилась: ну вот такая у них дочь… Просто, видимо, стала взрослой… И почти уговорила себя, если бы однажды… Сегодня она мчалась домой довольная и почти счастливая, ей достали всякого-разного продуктового дефицита, и можно приготовить отличный обед, влетела на кухню и, сложив все в холодильник, присела на минутку отдохнуть. Услышав звук открывающейся входной двери, чуть было не крикнула:
- Я здесь, Натуля!
Но тотчас поняла - дочь не одна, был еще мужской голос, и Светлана решила притихнуть.
В квартиру вошли Наташа с Саньком, вернувшимся из армии. Навестил он сеструху-Маринку и все у нее выведал. Почему-то часто вспоминал он ту тощую пичужку, с которой незатейливо разделался в Маринкиной ванной. А сегодня дождался Наташу в скверике, но еле ее узнал, такая она стала шикарная. Он даже подумал, что с этой телкой ничего у него не выйдет, хоть и есть у них общий ребенок. Но все же подошел к Наташе у самого подъезда и спросил:
- Не узнаешь?
Она равнодушно и отчужденно посмотрела на него:
- Нет.
Тогда он доверительно сообщил:
- Я - Санек, Сашка, брат Маринки.
- А-а, - протянула она, но внутренне задрожала. - Ну и что?
Он рассердился, но виду не подал.
- Что ж, и в дом не пустишь? Я только из Германской Демократической Республики, с прохождения службы, а ты как к чужому… - Сейчас он ей скажет все как есть. Только разгон нужен.
Они вошли в квартиру.
- Натах, куда ребеночка моего дела?
Голос вдруг у нее прорезался, хриплый и грубый:
- Нет никакого ребеночка!
- Я все про тебя знаю. Так что давай не ершись, а пойдем подадим заявку, ты мне скажешь, где ребеночек, я его найду, запишу на себя, и все дела.
Наташа содрогнулась. Он все знает… Маринка, сволочь, растрепала. Так пусть своего ублюдка берут себе, пусть Марина везет Санька к этим людям. Она, Наташа, будет от всего отказываться.
- Врешь, - сказала она, положила ногу на ногу и закурила. - Никакого ребенка нет и не было. Тебе все в твоей армии приснилось. Девок не было - вот и снилась всякая мерзость. Отваливай, а то я милицию вызову.
Ее несло. Она не сомневалась, что Санек отомстит, ну и ладно. Так ей и надо.
Она схватила со стола бутылку шампанского, гордо выставленную Саньком, и с диким воплем швырнула ее. Санек отклонился, и бутылка просвистела над ним. Наташа еще что-то схватила со стола, она обезумела.
"Психичка!" - подумал Санек. Так бы он с ней справился одним пальцем, а с психованной чего сделаешь? Подхватился, рванул с пола сумку и был таков. Да пусть катится к такой-то матери. Ребеночка только жалко, растет сиротой.
А Наташа села на пол и заплакала. Боевой запал, злобный и безумный, не прошел. Она схватила телефонную трубку и, услышав Маринин голос, сказала, четко выговаривая слова:
- Ты меня слышишь? Так вот, я сейчас твоего братца вышвырнула вон. Знай, никакого ребенка нет и не было. Вы все врете, чтобы из меня деньги тянуть. Попробуй, еще такого получите - вовек не забудешь. - И бросила трубку, чем взбесила Марину до крайности: "Краля недоделанная! Ничего, отольются кошке…" Будто и забыла Марина, за чей счет жила в последнее время…
Светлана чуть живая тихо выползла из квартиры еще до разговора с Мариной и едва добрела до лавочки на улице, где ее вскоре и обнаружил муж, Александр Семенович. С трудом произнося слова, она как могла, пересказала услышанное.
- Как был? Как? - закричал Александр Семенович. - Где же он? Куда его Наташка отправила? Куда? И где ее живот, извини, не могла же она родить двухмесячного?..
- Не забывай, мой дорогой, что она исчезла надолго. Юг помнишь?
- Она сделала аборт в это время, - твердо резюмировал Александр Семенович.
- Я тоже так думаю, но этот подонок орал, что есть ребенок. Она ему кричала: "Ты врешь! Вы оба хотите меня использовать!" Как я выползла из квартиры, не знаю. Ей угрожают! - Светлана вдруг замолчала, а потом тихо спросила: - Слушай, Сашка, а вдруг есть ребенок? Найти его, записать на себя, мы - не древние дед с бабкой, могли и родить… Уехать отсюда… И чтоб ни одна сволочь не знала, куда. Только вот где искать? Это к ней, только к ней. Идем. Пусть скандалит, что я подслушала, но мы хоть будем знать все.
- Ничего мы как не знали, так и не будем знать, - сказал обреченно муж.
Вдруг он хлопнул себя по лбу:
- Господи, как же я мог забыть такое?! Светка, тут с нашими бедами я забыл, что меня же вызывали в МИД. И посылают в Африку. Думаю, надолго.
Светлана чуть было не лишилась сознания. Теперь от радости. Бог услышал ее молитвы! Спасение пришло!
- Санечка, поздравляю тебя, - и она заплакала.
Когда Наташа узнала о поездке, то тоже залилась слезами:
- Мама, мамочка… Скоро? Мамочка, родная моя…
А Светлана гладила ее и приговаривала:
- Деточка моя, деточка, скоро. Я сейчас же найму тебе учителей - французский ты, слава богу, знаешь - с английским, стенографией - у меня есть ходы к самым лучшим.
Наташа все плакала и повторяла:
- Скорее, я хочу уехать, мне так плохо, мамочка.
- Что с тобой, деточка моя, что? Откройся мне…
Наташа услышала в вопросе какой-то подтекст и замкнулась.
Светлана поняла, что момент прошел. Ну и ладно! В конце концов, они уедут, и все забудется. Начнется новая жизнь!
И в самом деле, за границей началась совершенно новая жизнь. Наташа работала стенографисткой в секретариате посольства, Светлана давала посольским медицинские советы. Молодец! Нигде не пропадет. Только Александру Семеновичу было не слишком комфортно, не складывались отношения с послом, мучила изнуряющая жара… Но он понимал, что пребывание в этой стране - спасение для их семьи.
А в России Марья Павловна и Александр Ростиславович не могли нарадоваться на очаровательного подкидыша, которого, естественно, усыновили и назвали Александром. Ласково - Сандрик.
А Марина Наташу потеряла. Но Марина не лыком шита, и голова у нее - дом советов! Решила она "потрясти" Марью Павловну. Привыкла к ежемесячному доходу! В помощницы взяла Лерку-спекулянтку, которая и "сосватала" ей тогда эту бездетную пару. Прикинулась Марина родной теткой Сандрика, приехала, мол, с Украины и хочет вернуть дитё законным родителям, которые "уж извелися все…". Но Марью Павловну тоже на мякине не проведешь, и сказала она "родной тетке": "Да забирайте, на здоровье!" Маринка аж присела: "этого еще не хватало! Малец-то совсем не нужен" - и забормотала какую-то чушь. Тут и спустила Марья незваную "родственницу" с лестницы. Но Марина так это дело не оставит… Вот придет времечко, и будет и на ее улице праздник.
Наташа тем временем неожиданно вышла замуж. Да не за кого-нибудь, а за сына посла! Алек ждал назначения в посольство одной маленькой европейской страны. Светлана Кузьминична об этом прознала и "задружила" с послихой Алисой. Вот так и сложилось. А Наташа сама себя не узнавала - Алек ей явно нравился. А вот когда родился у них сын Игорь-Гарька - назвали в честь отца Алека, посла, Наташа опять стала отчужденной и безразличной. И Алек, безумно любя ее, был бессилен что-либо изменить. Про того Наташа не вспоминала, вернее, старалась не вспоминать… Не было ничего!
В Союзе сменилось правительство, да и вообще - все. "Стариков" из посольств начали потихоньку выживать - Игоря… Наташиного отца… У Алека - тоже новый посол, современный, не старый. Динар. Именно так, без отчества… Алек Динару не приглянулся чем-то, и сослал тот его "временно" в Союз, а вот Наташу попросил остаться и сделал ее своим доверенным лицом, помощником, референтом. Она даже была рада разлуке с Алеком, понимала, что не сможет она дать ему ничего. А там видно будет… Но Алек в Москве конечно же один не остался. Познакомился со стюардессой Инной. Родилась у них Лиза… Наташа, проплакав всю ночь, согласилась на развод. Она понимала, что такого человека, как Алек, она больше никогда не встретит, но также понимала и то, что не имеет права мучить его. Ну вот такая она, холодная к мужчинам.
А время шло, бежало, летело… И сколько уже лет Наташа при Динаре - и не сосчитать… Но и его время закончилось. Предстоял пугающий переезд в Москву. Что ждет ее там? А ждала ее, кроме, конечно, мамы и Гарьки, живших на даче у Алисы, Марина. "Прошлое забыто", - сказала она по телефону и в гости напросилась. И встретились они как добрые подруги. А про того сказала, что помер от какой-то инфекции, помянуть предложила. Но нет, Мариша ничего не забыла… И план ее работал пока превосходно. На этом месте Наташу начинало лихорадить… Она… она чуть было не стала любовницей собственного сына, о чем ей торжественно сообщила Марина. Не умер он в младенчестве, Сандрик. А когда повзрослел, познакомилась с ним Мариша и втянула в свои грязные дела. Чем именно занимались они, Наташа до сих пор не знает. Только очень скоро убили Маришу и Сандрика вызывали как свидетеля. Сколько денег перетаскала Наташа следователю!.. С Марьей Павловной познакомилась. Чудесная женщина! И открылась ей полностью, впрочем, и маме, но не до самого конца, как Марье. Но самое ужасное, поняла Наташа, что относится к Сандрику не как к сыну. Это добило ее окончательно. Она была на грани и выхода не видела. И тут как по мановению волшебной палочки на горизонте появился Динар, спросил, не хочет ли Наташа вернуться в их маленькую очаровательную страну. В качестве… посла. "Вы ведь знаете все тайны мадридского двора, - дружески рассмеялся он. - И я буду рядом, приобрел там себе квартирку, живу как частное лицо. Со мной по-прежнему считаются, вот я и порекомендовал вас…" "Господи, да это для меня единственное спасение, иначе - тьма", - подумала Наташа.
…За окном стало совсем темно. Ну вот, вспомнила все опять. А легче не становится! Она принесла Сандрику несчастье - родив его и бросив на произвол судьбы! Кто знает, что было бы, если бы он остался у них в семье?.. Если бы она не смалодушничала и призналась родителям? Господи! Конечно, все было бы по-другому. По крайней мере не было бы ТОГО ДНЯ, когда Марина подстроила встречу Наташи с Сандриком. Тот день иглой засел в мозгах и при каждом воспоминании отдавался болью.
"Почему?" - спрашивала она себя. Вернее, спрашивал ее второй, ядовитый голос - и отвечал: потому что ты его любишь, любишь, любишь, и не как сына! Вот вчера Гарька позвонил ей из Парижа, сказал, что встретил девочку из эмигрантской (давней) семьи, она с ним учится, и скорее всего они поженятся. "Тебя это взволновало? Да ничуть. Даже облегчение почувствовала - пристроен! Девочка не бедненькая, зовут Соланж, Соня - на русский манер. У них вилла под Сан Тропе, чего лучше?!"
Наташа тяжело поднялась с кресла и, чтобы прекратить это самоедство, налила еще виски. Пусть! Все у нее ушло. Один сын почти женат, отрезанный ломоть, жить будет во Франции, так она поняла, другой… О другом лучше не думать, - тоже отрезанный ломоть. Мать у него есть - Мария Павловна.
А у Наташи одна мама Светочка осталась. Но уже не та… Мама теперь сама старается оберечь себя от всяких новых сведений. Нет, Светлана Кузьминична теперь только символ той, прежней… Да, давным-давно была семья, дочка, с которой сдували пылинки и прочили - красавица же! - принца и счастливую легкую жизнь. А оказался тот принц - из деревни Супонево, а "легкая" жизнь оказалась неимоверно тяжелой, как заплечный мешок с камнями.
Как всегда после очередного бокала виски, стало тепло и славно, вдруг все, как в волшебном фонаре, изменилось, засверкало красками. И не так уж плоха оказалась жизнь! У младшего все в порядке. Она - посол, мама здорова, Сандрик работает, перегоняет из Германии машины. О прошлых темных делах с Мариной не вспоминает. А Наташа, собственно, и не спрашивает, когда он звонит ей. Боится…
Наташа присела на диван в гостиной, незаметно заснула и видела во сне какие-то гадости, какую-то мерзость, то, что она теперь видела постоянно.
Когда она открыла глаза - во рту стоял привкус виски, голова тяжелая, а в дверь звонили и звонили, видимо, давно.
Она встала поплелась к двери. Настроение, исправившееся было от виски, снова упало до нуля, и она даже не подумала о том, в каком виде открывает кому-то дверь.
За дверью стоял Динар, лицо у него было недовольное.
Он остро взглянул на нее и спросил:
- Вы пили, Наташа?
Она пожала плечами, не ответив, и мельком взглянула в настенное огромное зеркало в холле - да, видок! До чего дошла Наташенька-ангел!
Они прошли в гостиную, она заметила, что Динар даже не снял плащ. "Не уважает, - подумала она с усмешкой, которая на лице не отразилась, - ну и пусть".
- Кофе, чай? - спросила она. Надо же как-то начать светский разговор, хотя он явно пришел не за тем, чтобы поболтать о погоде и природе.
- Если можно, минералки, - ответил Динар.
Наташа потащилась к бару, взяла бутылку минералки, а себе начатую - виски. Трещала голова, и во рту продолжалась поганость.
"Пусть думает, что хочет, она сюда не напрашивалась, он ее привез. А вот для чего? Видимо, она скоро узнает… - С некоторых пор Наташа разуверилась в добрых намерениях Динара. - Может быть, даже сегодня узнает".
Динар медленно прихлебывал минералку, смотрел на Наташу и думал:
"…Как же она сдала! Если так будет продолжаться, она ему здесь ни к чему. Она-то, как все дамочки, наверное, думает, что она ему нужна как женщина, кроме деловых качеств". Ему захотелось вслух рассмеяться, но он сдержался. Как давно не нужны ему женщины! В принципе он никогда не любил их, женские аксессуары его только раздражали. Но тогда было другое время, и свои пристрастия он должен был тщательно скрывать, встречаясь со своими партнерами тайно, со страхом быть уличенным. Теперь он тоже ничего, естественно, не афиширует, ни к чему, но исчез страх. Хотя он весьма талантливо изображает из себя женолюба. Получается!
Он поднялся. Наташа с удивлением посмотрела на него - для чего он приходил? Динар ответил на ее мысли:
- Я хотел поговорить с вами, Наташа. Но мне кажется, сейчас не время. Будьте завтра в форме. Пожалуйста. - Последнее слово он произнес чуть-чуть с угрозой. Этакое миленькое "пожалуйста"…
Больше он не сказал ничего, закрыл за собой дверь. Наташа опять осталась одна.
Во взгляде Динара сегодня особенно сквозила холодность и даже, - если быть честной, брезгливость. Она очень остро почувствовала, что ее хотят во что-то вовлечь! Ах, не надо было ей сюда приезжать. А что бы она делала там, в России? Куда бы занесла ее нелегкая? Нигде ей нет места!
Но сегодня она больше не будет пить, завтра проснется и постарается сделать все, что возможно, со своим лицом и примет Динара "на уровне".
- Господи! Спаси и сохрани! - сказала она вслух и приложила ладони к горящим щекам…
Когда на следующий день приехал Динар, Наташа уже была красива, свежа, изысканна и благожелательна.
Даже Динар, который ничему уже не умел удивляться, слегка изумился и порадовался: все-таки она не потеряла еще разума. Нет, он в ней не ошибся! И пришел в отличное расположение духа.
- Если вы не против, Наташенька, - сказал он вкрадчиво, - я бы немного выпил.
Она немного смешалась, остро посмотрела на него: не подвох ли?
Но взгляд его выражал лишь честность.
- Как хотите, Динар, можно и выпить. Только чуть-чуть, у меня нет настроения…
"Пусть не думает, что она сейчас ухватится за бутылку и будет сосать виски во время их разговора".
- Естественно, - откликнулся он ласково и доброжелательно.
Она прошла к бару ("Походка другая! Молодец!"), плеснула на донышко бокалов виски, принесла, поставила на столик. Села напротив Динара и, не прикоснувшись к бокалу, сказала:
- Я вас слушаю, Динар. Не выпивать же вы ко мне с утра приехали.
Он медленно отпил из бокала, усмехнулся:
- Конечно нет. Я пришел с очень важным для нас обоих разговором. Вы многовато делаете глупостей, Наташа. Хотя, возможно, это зависит уже не от вас, а тянется бог знает откуда.
Она закурила. Посмотрела. Нет. Руки не дрожат. Есть еще порох… Но все равно ей Динара не переиграть. Куда?! Если ее всю жизнь обводили вокруг пальца гораздо менее умные и крутые люди! Но попытка - не пытка.