Эдвард встал, чтобы сменить тарелки и подать горячее. Застольная беседа постепенно потекла по другому руслу, коснулась жизни вообще, погоды, каких-то пустяков. Джина отметила, что во многом ее и Эдварда мнения сходятся, кроме того, оба обладали чувством юмора.
– Как вас занесло в ландшафтную архитектуру? – поинтересовался Эдвард, наполнив бокал гостьи минеральной водой.
– Сколько себя помню, меня всегда интересовали растения. Мне нравилось наблюдать, как они растут, я любила ухаживать за ними. Наблюдать за природой, за ее развитием очень интересно и, кстати, полезно для нервной системы. Получаешь большое удовлетворение.
– Значит, это все-таки больше страсть, чем работа?
– Несомненно, – без колебаний подтвердила Джина. – Я влюблена в растительный мир. Я изучала садоводство в университете несколько лет, а потом работала с Энтони Вильямсом, дизайнером по садовому ландшафту. – Она ненадолго умолкла, вспомнив об Энтони и об их отношениях. – Он очень талантлив, – продолжала Джина, – его часто приглашают самые богатые и знаменитые люди Америки. – Она заставляла себя говорить об Энтони отстраненно, как о человеке, который был ее боссом и учителем, но не любовником и мужчиной, с которым она собиралась прожить жизнь. – Сейчас у него на телевидении своя программа по садоводству.
– Я слышал о нем. Компания, в которой я сейчас работаю, иногда консультировалась с ним по каким-то вопросам, – с оттенком уважения сказал Эдвард. – Теперь я знаю, что мой сад находится в надежных руках.
Джина улыбнулась.
– Он у вас будет потрясающим, когда я закончу работу. Сплошное очарование.
Эдвард смотрел на нее во все глаза. Ты сама сплошное очарование, подумал он вдруг. Ему нравились ее живые, искрящиеся глаза, темные блестящие волосы, легкий румянец на щеках. Нравился мерцающий блеск шелка ее белого топа, облегающего мягкую выпуклость чувственной, бесспорно женственной фигуры. Эдвард внезапно ощутил желание взять Джину на руки и отнести в спальню, почувствовать нежность ее губ, вдохнуть тонкий аромат ее духов.
За столом повисло молчание, но оно не было тягостным, скорее приятным. Эдвард и Джина просто смотрели друг на друга.
У Джины возникло необъяснимое ощущение ожидания чего-то – такое сильное и волнующее, что ей стало даже трудно дышать. Она не смогла разобраться в этих эмоциях и поэтому решила, что это плод ее воображения.
Сверху послышался плач Кэролайн, и Джина почти с облегчением перевела дыхание.
– Так я и знал, покой в доме долго не продлится, – проворчал Эдвард, вставая из-за стола.
– Я уберу посуду, пока вы будете заниматься девочкой, – предложила Джина и тоже встала.
– Не беспокойтесь, я сам...
– Мне это нетрудно, – заверила она. – И потом, я уже должна идти домой. – Джина старалась заглушить эмоции и мыслить разумно.
– Не уходите, – попросил Эдвард. – Выпейте со мной кофе. Может, вы его и приготовите?
– Считайте, что кофе уже сварен, – с улыбкой ответила Джина.
– Спасибо. Мне, пожалуй, следует поторопиться, – озабоченно пробормотал он, прислушиваясь к крикам дочери, которая и не думала униматься. – Я скоро вернусь.
Но Эдвард отсутствовал довольно долго. Джина успела вымыть посуду, сварить кофе, отнести поднос с кофейными приборами в гостиную, а Эдвард все не возвращался.
Джина подошла к стеклянным дверям и раздвинула их. В комнату ворвался теплый свежий ветер. Где-то вдали сверкнула молния, осветив разоренный сад, и послышались отдаленные раскаты грома.
Наблюдая за приближающейся грозой, Джина думала о только что закончившемся ужине и о том, какими глазами смотрел на нее Эдвард. Она почти не сомневалась, что в глубине этих темно-синих колодцев проглядывало неприкрытое желание. Мысли об этом сразу всколыхнули затихшие было эмоции. Джина ощутила радостное волнение, но в то же время на душе у нее было неспокойно. Слишком мало она знала Эдварда, чтобы глубоко реагировать на его сексуальные посылы. Джина ждала от него поцелуев и жарких объятий, но внутренний голос советовал ей не торопиться и помнить, какую боль может причинить мужчина, имеющий власть над чувствами женщины.
– Похоже, скоро разразится гроза, – произнес Эдвард у нее за спиной.
Джина вздрогнула от неожиданности и обернулась. У нее бешено заколотилось сердце. В этот момент грянул гром и начался дождь. Большие капли со стуком падали на деревянный настил, примыкавший к гостиной со стороны сада.
Джина оторвала от Эдварда взгляд и сказала:
– Да. Надо закрыть окно.
– Позвольте мне, – вызвался Эдвард и потянулся к двери.
Джина ощутила спиной прикосновение его тела, почувствовала, как его рука коснулась ее шеи, когда Эдвард сильным движением корпуса толкнул дверь, отчего та плавно закрылась, издав мягкий щелчок.
В гостиной сразу стало значительно тише, зато в душе Джины стихия эмоций разгулялась в полную силу. Она напряженно ждала, когда Эдвард отойдет, поскольку боялась выдать себя взглядом, интонацией, жестом, выражением лица, и, лишь когда он сделал это, обернулась.
– Как там Кэролайн?
– Заснула.
За окном снова загрохотало.
– Но если так будет продолжаться, долго она не проспит, – добавил Эдвард, кивнув на окно.
– Я тоже так думаю. – Джина демонстративно взглянула на часы. – Мне пора. Уже поздно, и я...
– Вы не можете ехать в такую грозу, – нахмурившись, возразил он. – И потом, вы еще не пили кофе. Кроме того, нам надо обговорить детали завтрашнего вечера.
Дождь барабанил по стеклу с невероятной силой.
– Какие детали?
Эдвард сел на козетку и принялся разливать кофе по чашкам.
– Например, сколько времени мы уже вместе, и так далее. Если нам начнут задавать вопросы, мы должны отвечать на них одинаково. Вы согласны?
– Да, конечно.
Джина опустилась в кресло напротив него.
– Мне кажется, что нам не надо ничего выдумывать. – Эдвард передал ей чашку с кофе. – Я представлю вас как свою подругу. Если речь зайдет о Кэролайн, скажу, что она моя дочь от первого брака. Как вы считаете?
Джина пожала плечами. Теперь, когда Эдвард заговорил непосредственно о спектакле, который им предстояло сыграть, она уже не была уверена в том, что справится с ролью.
– У вас появились сомнения? – неожиданно спросил Эдвард, почувствовав ее колебание.
– Нет, – ответила Джина не вполне твердо. – Просто мне кажется, что я не справлюсь.
– Ерунда, еще как справитесь! У вас все великолепно получится.
Снова грянул гром, и почти сразу же по дому разнесся громкий плач Кэролайн.
– Извините, – пробормотал Эдвард, – на нее это так не похоже.
– Все в порядке, идите к дочке, – сказала Джина. – Мне и в самом деле пора домой. – Она допила кофе и встала. – Все вопросы мы, кажется, обговорили.
Уже в холле Джина спросила:
– Когда вы заедете за мной завтра?
– Около восьми.
– Хорошо. Я оставлю свой адрес вот здесь, на тумбочке. Идите к дочке, а то она разбудит всю округу.
– Спасибо.
Эдвард улыбнулся. Он действительно верил, что Джина справится со своей ролью, и не сомневался, что она понравится всем. А главное – его с ней ничего не связывает. После вечеринки они посмеются над всей этой историей и забудут о ней.
– Ну, я пойду. – Эдвард заторопился, подгоняемый пронзительным криком Кэролайн, и, наклонившись, быстро поцеловал Джину в щеку.
Он ощутил свежесть ее кожи и шелковистую мягкость волос. Чувственное восприятие на миг потеснило трезвый расчет, но Эдвард почти сразу же взял себя в руки.
4
Джина стояла перед большим зеркалом и придирчиво рассматривала себя. Подол черного, предельно простого, но очень элегантного платья почти касался пола. Лиф держался на тонких лямках, скрещивающихся на спине, обнаженной до лопаток. Волосы Джина зачесала назад. И, хотя никаких украшений на ней не было, тем не менее, выглядела она весьма эффектно.
Она брызнула духи на запястья и на шею и приказала себе не нервничать. Какое имеет значение, что думает о ее внешности Эдвард Хартли? Просто она редко бывает в свете и, раз уж представилась такая возможность, хочет доставить себе небольшое удовольствие.
Резкий звонок в дверь вывел ее из равновесия. Джина посмотрела на часы – Эдвард приехал точно в назначенное время.
Медленным шагом она направилась в прихожую, стараясь собраться с мыслями. Меня не интересует Эдвард Хартли, твердила она, словно отгоняла от себя злых духов.
Когда Джина открыла дверь, на ее лице сияла уверенная улыбка.
Эдвард был одет в темный вечерний костюм, на ярко-голубой сорочке выделялся синий с бордовыми полосами галстук. Эдвард выглядел великолепно. Джину обдало жаром, когда их глаза встретились.
– Привет, – поздоровалась она, не отводя взгляда.
– Привет.
– Я готова, возьму только сумочку, – сказала Джина, впуская его в квартиру.
Эдвард прошел за ней в гостиную. Он впитывал в себя каждое движение ее гибкого тела.
– Как Кэролайн? – спросила Джина.
Эдвард был так занят созерцанием ее фигуры, что не сразу отреагировал на вопрос. Он знал, что Джина красива, но что она обворожительна, открыл для себя впервые.
– Спасибо, хорошо... Сегодня она заснула быстро.
Длинное платье Джины мягко колыхалось в такт ее движениям, подчеркивая женственные очертания и грациозную элегантность фигуры. Она взяла сумочку и, повернувшись к своему спутнику, заметила обращенный на нее пристальный взгляд. Впрочем, Эдвард тут же сделал вид, что рассматривает квартиру.
– У вас здесь очень мило, – похвалил он, обводя глазами уютную гостиную.
Эдварду действительно понравился интерьер комнаты – смесь классического стиля с современным дизайном.
– Мне тоже нравится, – отозвалась Джина. – Но я выбрала эту квартиру в основном из-за сада. – Она помолчала, а потом предложила: – Если у вас есть время, мы можем пройти по комнатам.
– Времени у нас полно, – оживившись, заверил Эдвард и прошел в глубь гостиной. – Ваша мать тоже живет здесь?
– Нет, у нее дом в Солт-Лейк-Сити, она живет с сестрой. Я предлагала маме переехать, но она даже слышать об этом не хочет. Моя мать очень независимая женщина.
Эдвард прошел вслед за Джиной к стеклянным дверям, открывавшимся в сад. Она раздвинула шторы и нажала на включатель. Внутренний дворик сразу ожил от многочисленных подсветок, скрытых в зелени тропических растений.
Сад был небольшим, но представлял собой уютный райский уголок, поскольку каждый его клочок был удачно использован. В центре дворика, запрятанная в листве куста, находилась водопроводная труба, из которой по деревянным колышкам струилась на блестящую гальку вода. Импровизированный фонтанчик окружали большие белые маргаритки. В этот идиллический пейзаж как нельзя лучше вписывалось деревянное кресло-качалка.
– Я потрясен, – честно признался Эдвард. – Все это вы сделали своими руками?
– Да. Когда я поселилась здесь, тут ничего не было. Теперь это мое убежище. – Джина улыбнулась. – Я прихожу домой после долгого рабочего дня, принимаю душ, беру бокал вина и сажусь в это кресло – подальше от телевизора и телефона.
– И о чем вы думаете в такие минуты?
Его вопрос вызвал у Джины улыбку.
– Иногда я делаю зарисовки садовых ландшафтов, над которыми работаю в данный момент. Иногда просто сижу и размышляю о том, что мне очень нравятся мои маргаритки.
– Да, я вижу, они занимают самое почетное место в вашем эдеме, – с улыбкой заметил Эдвард.
– Вам они тоже нравятся? Скромные цветы и в то же время очень милые.
– Я и не подозревал, что цветы обладают характером, – смеясь, сказал Эдвард.
– Правда?
Он смотрел на Джину несколько мгновений, пытаясь определить свое отношение к ней. Открытая, живая, необычная и в то же время необыкновенно притягательная. Похожа на свои скромные, но очаровательные маргаритки, пришел к выводу Эдвард.
– Я думала, что об этом всем известно, – сказала она и выключила освещение в саду. – Нам, очевидно, уже пора ехать к вашему боссу.
Эдвард попробовал переключиться на предстоящую вечеринку. Перед тем как приехать к Джине, он только об этом и думал, но сейчас пребывал в растерянности, провожая взглядом каждое движение Джины. Через полуоткрытую дверь спальни Эдвард увидел широкую двуспальную кровать, застланную бело-розовым покрывалом.
Он нахмурился, подумав о том, что ему, вероятно, стоило послушаться совета матери и пойти на вечеринку с Джессикой. Та висела бы у него на руке и болтала без умолку, и это было бы для него равносильно шуму дождя за окном. Но Джина... Даже говоря о растениях, она в одно мгновение заводит его так, что он готов забыть обо всем на свете, включая важнейшее для его карьеры мероприятие у босса.
– Я говорил вам, что вы потрясающе выглядите сегодня? – бархатным голосом спросил Эдвард.
Джина, уже стоявшая у двери, обернулась и, чуть смущенно улыбнувшись, поблагодарила:
– Спасибо.
Наступила тишина. Оба словно боялись разрушить вдруг возникшее ощущение интимности.
– Я готова, – тихо произнесла Джина.
– Да... – Эдвард мысленно встряхнулся. – Да, поехали.
5
Дом Джеффри Рейнолдса был залит огнями и являл собой впечатляющее зрелище. Эдвард припарковал машину, однако не успел открыть для своей спутницы дверцу. Джина уже вышла и теперь созерцала великолепный особняк и вереницу дорогих автомобилей, на которых приехали гости. Несмотря на теплый вечер, ее била мелкая дрожь.
– Надеюсь, вы не будете сожалеть об этом, Эдвард, – едва слышно проронила она.
– Почему я должен сожалеть? – уверенно возразил тот. – Я считаю, что мне крупно повезло со спутницей. Джефф будет сражен наповал, когда увидит вас. Можно сказать, проект уже у меня в кармане.
– Не будьте столь самоуверенны. Честно говоря, я немного нервничаю. Боюсь, что скажу что-нибудь не то и испорчу вам всю обедню.
– Не волнуйтесь, вы прекрасно справитесь. Просто будьте самой собой, и все пойдет как по маслу.
Джина бросила на него косой взгляд и сухо заметила:
– Мне будет трудно воспользоваться вашим советом. Ведь мне придется играть роль вашей супруги, не так ли?
– Подруги, – поправил ее Эдвард. – И я не понимаю, в чем здесь проблема.
Он взял ее за руку и повел к парадному входу. Эдвард сделал это автоматически, так как каменные ступени лестницы были довольно крутыми, а Джина надела туфли на высоких каблуках.
– Ведите себя так, как мы договорились, старайтесь придерживаться правдивых фактов, – посоветовал Эдвард.
– Мне кажется, вы не все продумали до конца, – заявила вдруг Джина. – Что, например, вы будете делать, если получите от босса приглашение на еще одну вечеринку или на официальный прием?
– Джина, я работаю в этой компании уже больше года, но шеф впервые пригласил меня к себе домой. К тому времени, когда придет черед следующего раза, я, надеюсь, уже буду работать в новой должности на полную катушку. И все убедятся в том, что я могу прекрасно служить компании независимо от своего семейного положения.
– А что вы скажете им? Что я бросила вас?
– Я буду решать эту проблему, когда она возникнет. Перестаньте волноваться. – Эдвард стиснул ее руку, когда они уже стояли перед дверью.
– Волноваться надо вам, а не мне, – едва слышно огрызнулась Джина.
Эдвард посмотрел на ее руку, которую уверенно сжимал своими сильными пальцами. Он чувствовал себя абсолютно спокойным. Более того, у него было ощущение, что, затеяв этот маскарад, он поступил правильно.
Дверь открылась, и в глаза им ударил ослепительный свет. Из глубины дома доносились шум голосов и музыка.
– Проходи сюда, Эдвард, – пробасил кто-то из дальнего угла большой гостиной, заполненной людьми.
Джина была благодарна своему спутнику за то, что он продолжал держать ее за руку. Ощущая поддержку Эдварда, она чувствовала себя увереннее.
Эдварда окликнул босс. Джеффри был крупным тяжеловесным мужчиной лет пятидесяти с голубыми глубоко посаженными глазами и с густой шевелюрой седых волос. В одной руке он держал сигару, в другой – стакан с виски. Но когда вновь прибывшие подошли к нему и Эдвард представил шефу Джину, тот немедленно положил на стол и то, и другое, чтобы пожать ей руку.
– Стало быть, это вы путеводная звезда Эдварда, – тепло поприветствовал гостью Джеффри. – Рад нашей встрече.
Джина непринужденно рассмеялась.
– Я не рискнула бы назвать себя звездой, тем более путеводной.
– Чепуха. Я свято верю в старую мудрую поговорку: за каждым успехом мужчины стоит умная женщина.
– И удивленная теща? – добавила Джина, лукаво сверкнув глазами.
Джеффри рассмеялся и окинул ее восхищенным взглядом.
– Что вы думаете о возможной перспективе для Эдварда поработать над проектом в Майами? – спросил он, беря со стола свой стакан с виски.
Вопрос поверг Джину в короткое замешательство, тем более что именно в этот момент Эдвард отошел к одному из своих коллег.
– Я считаю, что это очень здорово, – наконец ответила она, стараясь говорить уверенно. – Эд талантливый архитектор, у него большое будущее.
– Да... – Джеффри кивнул, – согласен с вами.
К Джине подошел официант с подносом, на котором стояли высокие бокалы с шампанским. Она взяла один и посмотрела в сторону Эдварда. Тот был увлечен разговором с очень красивой женщиной. Блондинка с длинными прямыми волосами была почти одного роста с ним и смотрела на него с таким восхищением, будто Эдвард был самым неотразимым мужчиной в мире.
– Вы давно женаты? – непринужденно продолжил допрос Джеффри, отвлекая внимание Джины от беседовавшей пары.
– Мы не женаты. Живем вместе около года.
У Джины шевельнулось легкое раздражение, что Эдвард оставил ее на растерзание своему боссу, а сам любезничает с красоткой. Но не успела она подумать об этом, как почувствовала его руку на своей талии.
– Неужели уже так долго? – изобразив удивление, сказал Эдвард, дав Джине понять, что следил за ее разговором с Джеффри. – У меня такое впечатление, что мы знакомы всего несколько дней, а не целый год.
Эдвард ухмыльнулся, перехватив испуганный взгляд Джины.
– Эдвард умеет польстить женщине, не правда ли? – заметила блондинка, состроив кислую мину.
– С ним бывает такое, – небрежно заметила Джина.
– Я – Дайана Гроув. Мне кажется, что мы с вами незнакомы.
– Думаю, что нет, – ответила Джина и тоже представилась.
– Когда Эдвард приезжает в офис, мы часто приглашаем его на стаканчик вина после работы, – доверительно сообщила Дайана. – Но он всегда торопится домой.
– Теперь ты знаешь почему, – с улыбкой проговорил Эдвард, прижав к себе Джину.
Его рука, лежавшая на ее талии, вызывала у Джины приятное томление в теле. Близость Эдварда будила в ней эротические фантазии, так же как и его дыхание, которое Джина ощутила на своей шее, когда Эдвард наклонился к ней.
– Дайана – та самая женщина, которая в списке кандидатов на проект в Майами, – шепнул он.
К ним присоединились еще несколько человек, и разговор перешел на строительство нового супермаркета. Эдвард представил коллегам Джину, у которой от отчаянных попыток запомнить все имена голова пошла кругом.
– Я восхищен, – промурлыкал один из мужчин и, взяв ее руку, поднес к губам.