Сабина похвасталась, что видела у них в доме мумию. Эван расспрашивал девочку об этой мумии, а я ей завидовала. Она равнодушно отнеслась к такой редкости, вот я бы воспользовалась выпавшим шансом.
- Она лежала в таком особом гробу, - говорила Сабина.
- В саркофаге, - поправил Эван.
- Он до сих пор находится в нашем доме. А вот мумию увезли. - Сабина передернула плечами. - Я так рада. Она мне ужасно не нравилась. Кошмар.
- Ты что, это же так интересно, - закричала я. - Представь себе, ведь это тело человека, жившего тысячи лет до нас!
Я не могла освободиться от этой мысли и через несколько дней, когда мы пришли в дом Гиза на урок музыки, решила посмотреть саркофаг. Теодосия сидела за роялем. Она играла лучше всех нас, и Грей Тебби занималась с ней дополнительно.
Я скомандовала: "Пора", - и Сабина повела нас в ту странную комнату, от которой у слуг "мурашки бегали" и куда они не заходили поодиночке.
Саркофаг я увидела сразу. Он стоял в углу комнаты и напоминал каменный желоб, по верху высечены ряды иероглифов.
Я наклонилась и стала изучать надпись.
- Отец старается расшифровать их, - объяснила Сабина. - Поэтому саркофаг и находится здесь. Потом его отправят в какой-нибудь музей.
Я с волнением дотронулась до него.
- Подумайте только… тысячи лет назад люди сделали эти надписи, потом кого-то забальзамировали и положили в саркофаг. Неужели вы не понимаете, ведь это чудо? Как жалко, что здесь нет мумии!
- Ты можешь увидеть их в Британском музее. Мумия напоминает труп, только весь перевязанный.
Я выпрямилась и огляделась. На одной стене висели полки с книгами. Я посмотрела на переплеты. Многие книги были на иностранных языках, неизвестных мне.
- В этой комнате странно себя чувствуешь. Вам не кажется? - спросила я.
- Нет, - покачала головой Сабина. - Ты просто хочешь нас напугать.
- Это из-за темноты, - начал объяснять Хадриан. - Деревья за окном не пропускают света.
- Прислушайтесь, - прошептала я.
- Это ветер, - сказала Сабина недовольно. - Пойдемте отсюда. Нас не должны здесь видеть.
Она успокоилась, лишь закрыв за нами дверь. Но я была не в состоянии забыть ту комнату.
В течение нескольких дней я старалась прочитать все, что могла найти о древнейших обрядах захоронений. Мои друзья стали терять терпение, их раздражало, что я уже не могла говорить ни о чем другом, меня преследовала только эта мысль. Сабине моя болтовня надоела, а Теодосия теперь во всем соглашалась с ней.
Сабина заявила, что ей докучают эти разговоры о мумиях. В них нет ничего особенного, это просто мертвые люди. Она слышала, что если их развернуть и подвергнуть воздействию воздуха, то они сразу же превратятся в пыль. А что интересного в горстке пыли? Из-за чего волноваться?
- В свое время это же были живые люди. Пойдем и еще разок взглянем на саркофаг.
- Нет, - заныла Сабина. - Это мой дом, и если вы пойдете без меня, то нарушите правила приличия.
- Думаю, ты просто боишься идти в ту комнату, - сделала я вывод.
Она с негодованием отрицала это.
Меня все больше захватывала мысль о мумиях, мне хотелось знать, что испытываешь, когда тебя бальзамируют и кладут в саркофаг. Я заставила Хадриана поддержать меня. Мы нашли старые простыни, одну из них разорвали на полоски и, когда направились в дом Гиза на урок музыки, мы с Хадрианом пошли заниматься первыми, а потом отправились в сад, где в летнем домике спрятали простыни и бинты. Взяв их, мы пошли в комнату с саркофагом. Я накинула на голову простыню, предварительно проделав дырки для глаз, а Хадриан стал опутывать меня бинтами. Потом я влезла в саркофаг и улеглась там.
Я была молода и глупа, только это могло послужить мне оправданием. Эта выходка казалась мне чудесной шуткой, волнующим трюком. Я считала себя ужасно храброй и мужественной, потому что лежала в саркофаге, но промелькнула и тень сомнения, что моя наглость может вызвать гнев фараонов. В комнате никого не было.
Казалось, прошло много времени и вот открылась дверь. Послышался голос Сабины: "Зачем ты хочешь опять на него смотреть?" Я поняла, что Хадриан привел девочек в комнату, как мы и договаривались.
И тут они увидели меня. Раздался душераздирающий крик. Я постаралась встать из каменного желоба, в котором к тому же чем-то пахло и было очень холодно. Но это оказалась не самая удачная мысль: Теодосия смертельно испугалась. Увидев, как мертвец поднимается, она закричала.
Я слышала голос Хадриана: "Да это Джудит". Поднявшись, я увидела белое лицо Сабины, оно было цвета моей простыни, а Теодосия рухнула на пол, потеряв сознание.
- Все нормально, Теодосия, - закричала я. - Это я, Джудит, а не настоящая мумия.
- Кажется, она умерла. Ты ее убила, - констатировала Сабина.
- Теодосия! - захныкала я. - Ты же не умерла, люди так не умирают.
В тот момент в дверях я увидела незнакомца. Он был высоким и не похож ни на кого из виденных мною прежде! Я решила, это явился один из богов для возмездия. Таким он выглядел сердитым.
Он уставился на меня. Да, я представляла собой живописное зрелище: бинты и обрывки простыни свисали со всех сторон, а целая простыня еще закрывала мою голову.
Он перевел взгляд с меня на Теодосию.
- Боже мой, - воскликнул он и поднял ее на руки.
- Джудит нарядилась в мумию, - визжала Сабина, - и напугала Теодосию.
- Как глупо! - Незнакомец посмотрел на меня с таким глубоким презрением, что я обрадовалась простыне, скрывавшей мою голову от позора.
- Она умерла, Тибальт? - спросила Сабина.
Он не ответил и вышел, унеся на руках Теодосию.
* * *
Я сорвала с себя лохмотья и свернула их в узел. В комнату прибежала Сабина.
- Все собрались вокруг Теодосии, - оповестила она нас. - И на вас очень сердятся.
- Это я придумала, правда, Хадриан? - спросила я.
Хадриан согласно кивнул.
- Нечем гордиться, ты могла убить ее, - сердито упрекнула Сабина.
- С ней все в порядке? - озабоченно допытывалась я.
- Она уже сидит, только очень бледная и задыхается.
- Она просто немного испугалась, - сказала я.
- От страха можно умереть.
- Ну, она-то не умрет.
В комнату вернулся Тибальт. Он все еще сердился.
- Вы соображаете, что делаете?
Я посмотрела на Хадриана. Он, как всегда, молча ждал, что скажу я.
- Я просто изображала мумию.
- Тебе не кажется, что ты уже довольно взрослая для таких игр?
А я почувствовала себя маленькой и жестоко униженной.
- Видимо, ты не подумала о других людях, о том, что может с ними случиться, ведь они не знали о твоей шутке.
- Я и правда не подумала.
- Думать - неплохая привычка. Я бы на твоем месте иногда пробовал.
Если бы это сказал мне кто-то другой, я бы сразу нашлась с ответом. Но он так не похож на других. Я с первого взгляда это поняла.
Он обернулся к Хадриану.
- А ты что скажешь?
- То же, что и Джудит. Мы не хотели причинить ей вред.
- Однако вели вы себя очень глупо, - сказал он, повернулся и вышел.
- Так это великий Тибальт, - выдохнул Хадриан, когда Тибальт не мог его слышать.
- Да, великий Тибальт, - как эхо вторила ему я.
- Но ты же говорила, что он сутулый и носит очки.
- Я ошибалась. Ладно, пойдем отсюда, - неохотно выдавила из себя я.
Спускаясь по лестнице, я услышала донесшийся голос Тибальта.
- Кто эта наглая девчонка?
Естественно, он имел в виду меня. Сабина присоединилась к нам в коридоре.
- Теодосию отвезут домой в экипаже, - сообщила она. - А вам двоим пора уходить. Вас ждут неприятности.
Она казалась весьма довольной.
* * *
Неприятностей мы не избежали. В классной комнате нас ждала мисс Грэхем.
Она выглядела обеспокоенной, но она часто так выглядела. Позже я поняла, она жила в постоянном страхе, что ее обвинят в чем-нибудь и она потеряет место.
- Молодой господин Трэверс приехал в экипаже с Теодосией. Он все рассказал сэру Ральфу о твоей выходке. Вас обоих сильно накажут. Теодосию отправили в постель. Ее светлость очень обеспокоена и велела послать за доктором. У Теодосии такое слабое здоровье.
Я не могла отделаться от мысли, что Теодосия пытается наилучшим образом воспользоваться ситуацией. Ну чего ей было бояться? Я же крикнула, что это не настоящая мумия.
Мы прошли в библиотеку, в этой комнате вдоль трех стен тянулись полки с книгами, а всю четвертую стену занимало окно с тяжелыми зелеными шторами. В комнате ощущалась гнетущая атмосфера, с потолка свисала тяжелая хрустальная люстра и здесь находилось слишком много предметов. Стояли маленькие деревянные столики, украшенные изысканной резьбой работы индийских мастеров, а на них красовались деревянные фигурки, выполненные в той же технике. Вот стол с орнаментом периода Луи XV, вместо ножек у него позолоченные херувимы, на нем расставлены старинные китайские вазы. Сэр Ральф обладал несметными богатствами, привезенными со всех стран мира. Многие вещи, хранившиеся в этой комнате, нарушали единство стиля, но все это я заметила значительно позже. В тот момент я видела лишь двух мужчин в комнате: сэра Ральфа и Тибальта.
- Так что это все значит? - потребовал объяснений сэр Ральф.
Казалось, что Хадриан всегда терял дар речи в присутствии своего дяди, поэтому говорить пришлось мне. Я постаралась все объяснить.
- Вы не имели права ходить в ту комнату! Не имели права так по-дурацки шутить! Вас обязательно накажут. И вам это не понравится.
Мне не хотелось показывать Тибальту свой испуг. Я представила для себя самое суровое наказание: меня лишат уроков археологии у Эвана Каллума.
- Что ты можешь сказать в свое оправдание? - сэр Ральф сверкал глазами на Хадриана.
- Мы только… притворялись, играли.
- Говори, говори.
- Это я придумала.
- Пусть ответит мальчик… если может.
- Мы решили: интересно нарядить Джудит мумией…
Сэр Ральф от нетерпения повернулся ко мне:
- Так это ты заводила?
Я согласно кивнула и успокоилась, потому что заметила, как у сэра Ральфа задрожал подбородок.
- Ну ладно, скоро увидишь, что происходит с людьми, которые вытворяют такие шуточки. Возвращайся домой и узнаешь, что тебя ожидает. - Он обратился к Хадриану. - А вы, сэр, отправляйтесь в свою комнату. Вы получите самую серьезную порку, потому что на этот раз пороть вас буду я. Прочь отсюда.
Бедный Хадриан.
Какое он испытал унижение, да еще в присутствии Тибальта.
* * *
Хадриана сильно выпороли, а это нелегко пережить в шестнадцать лет.
Вернувшись домой, я увидела встревоженных Доркас и Элисон. Им уже сообщили о моей греховной провинности.
- Джудит, а что, если сэр Ральф не позволит тебе больше приходить к нему в дом?
- Он так сказал?
- Пока нет, но он приказал наказать тебя и мы не осмелимся поступить против его воли.
Его преподобие отец Джеймс удалился в свой кабинет, бормоча под нос о срочной работе. Ведь в доме неприятности, а он, как всегда, не собирался вмешиваться.
- Итак, что вы собираетесь со мной делать?
- Тебе придется пойти в свою комнату и читать книгу, которую прислал тебе Эван Каллум. Потом тебе надо написать обзор о прочитанном. Пока не закончишь работу, будешь сидеть на воде и хлебе. Останешься в своей комнате, пока не выполнишь работу, даже если тебе понадобится целая неделя.
Для меня это было не наказание. Дорогой Эван! Он выбрал для меня книгу "Династии в Древнем Египте", она меня всегда привлекала. А наша повариха, находясь в безопасности своей кухни, заявила, что не собирается подчиняться приказам из Кеверал Корта и не позволит держать меня на хлебе и воде. Никто в мире не заставит ее морить голодом маленьких детей. Меня позабавили слова поварихи, ведь она часто называла меня сатанинским отродьем, а сейчас я превратилась в маленького ребенка. Во время моего заточения она посылала мне наверх мои любимые кушанья, паштет и маленькие пирожки с мясом.
Я весьма приятно провела два дня и закончила работу в рекордный срок. Позже Эван мне сказал, что сэр Ральф не только не выразил недовольства, но, наоборот, ему очень понравилось мое эссе.
* * *
Мы подрастали, менялись, но так постепенно, что почти не замечали в себе перемен.
Тибальт часто приезжал в Гизу. В то время я больше всего мечтала сделать какое-нибудь открытие. Все равно какое. То я нахожу предмет невероятной ценности на месте раскопок, то вдруг умудряюсь расшифровать самый важный иероглиф на саркофаге в кабинете сэра Эдварда, мое открытие буквально потрясает археологический мир и даже Тибальт не скрывает восторга. Он делает мне предложение руки и сердца, и мы с ним отправляемся в Египет, где до конца наших дней живем счастливо, не переставая удивлять ученые круги нашими открытиями. Мы приобретаем мировую известность. "Всем этим я обязан тебе", - говорит Тибальт в финале моей мечты.
Но в действительности он почти не замечал моего существования. Думаю, если порой он и вспоминал обо мне, то как о глупой девчонке, нарядившейся в мумию и напугавшей Теодосию.
К Теодосии же он относился иначе, и не только не презирал ее из-за обморока, а наоборот - она понравилась ему именно своей слабостью. Теодосия имела возможность узнать его лучше, я же была лишена этого. После уроков я возвращалась домой, а она обедала вместе с семьей и гостями, а гостями часто бывали Тибальт и его отец.
Хадриан поступил в университет изучать археологию. Эту специальность выбрал для него дядя, а не он сам. Хадриан открылся мне, что зависит от дяди, так как его родители находятся в затруднительном материальном положении. Отец Хадриана, брат сэра Ральфа, женился против воли своей семьи. Хадриана, старшего ребенка из четверых, сэр Ральф предложил взять на воспитание и дать ему хорошее образование, ведь у него не было своих сыновей, вот поэтому Хадриан и вынужден подчиняться сэру Ральфу.
- Как тебе повезло, - вздыхала я. - Как бы я мечтала изучать археологию.
- Ты всегда с ума по ней сходила.
- Археология этого стоит.
Я скучала по Хадриану, теперь некем стало командовать. Он всегда отличался послушанием и поступал так, как я велела.
Даже Эван Каллум больше не читал нам курс археологии. Он завершил учебу и стал преподавателем университета. Нас по-прежнему учили мисс Грэхем и Оливер Шримптон, а уроки музыки давали Табита Грей, но перемены в нас и с нами становились все заметнее.
Доркас попыталась обучить меня некоторым домашним делам: как ставить тесто, печь хлеб, варить варенье. Я не могла похвастаться успехами.
- Тебе все это пригодится, когда у тебя будет свой дом, - говорила Доркас. - Джудит, ты понимаешь, что тебе почти восемнадцать лет? Некоторые девушки уже выходят замуж в этом возрасте.
После этих слов ее брови нахмурились. Думаю, мои тетушки всерьез беспокоились о моем будущем. Они надеялись, что я выйду замуж - и я даже знала, за кого.
Мы все любили Оливера Шримптона. Это приятный молодой человек не отличался амбициозностью, но работал с энтузиазмом. Он помогал священнику в церкви, а за последние два или три года, когда отец Джеймс стал быстро утомляться, Оливер - как признавали Доркас и Элисон, практически тащил на себе весь приход. Он наладил тесный контакт с пожилыми прихожанками, а не очень пожилые открыто симпатизировали ему. В приходе насчитывалось несколько старых дев, активно помогавших Оливеру в церкви, мне кажется, они выражали свои чувства к нему рвением в работе.
С Оливером я всегда дружила. Я не блистала на его уроках, но мы жили под одной крышей так долго, и я воспринимала его как брата. Порой я размышляла: если бы не встреча с Тибальтом, то со временем можно было бы примириться с мыслью о замужестве с Оливером и по-прежнему жить в доме священника, своего мужа. Ведь все знали: если его преподобие отец Джеймс отойдет от дел или скончается, то на его место заступит Оливер.
Ни с кем я не могла говорить о своих чувствах к Тибальту. Все равно они были абсурдны: смешно испытывать такую страсть к человеку, который вряд ли вспоминает о твоем существовании.
Но все-таки наши взаимоотношения претерпели некоторые изменения к лучшему, он стал иногда замечать меня. Табита Грей поняла, что я нахожусь в подавленном состоянии после того, как нас перестал учить Эван Каллум. Я становилась старше, а вот Табита, казалось, молодела с годами. Видимо всем в четырнадцать лет кажется, что человек, которому двадцать четыре года, - почти глубокий старик. В свои восемнадцать лет я воспринимала двадцативосьмилетний возраст Табиты как молодость. Табиту звали миссис Грей, значит, она замужем. Называть же ее "Серой петелькой" вообще неуместно. Она отличалась высоким ростом, у нее чудесные черные волосы и большие светло-карие глаза; когда она играла на рояле, выражение ее лица менялось, оно становилось неземным и в тот момент можно было с уверенностью назвать ее красавицей. У нее мягкий характер, но не слишком общительный, в лице чувствовалась какая-то печаль.
Я попыталась выяснить у Сабины, какое положение она занимает у них в доме.
- О, она всем занимается, - ответила Сабина. - Она присматривает за мной, когда отец и Тибальт уезжают, руководит слугами и няней, хотя няня ни за что в этом не признается. Она многое знает о работе отца. Он подолгу с ней беседует, Тибальт тоже любит с ней делиться.