Посмотрев в указанном направлении, она заметила дымок. Значит, кухня уже прибыла и готовится обед.
- Спасибо, Антонио.
- Не за что, сеньора. - Он коснулся рукой широченных полей сомбреро и поскакал вперед.
Абигейль уже знала, что помимо заботы о запасных лошадях ему вменено в обязанность помогать повару. Воспользовавшись кратким перерывом, он должен был быстро вернуться на свое рабочее место. Очень любезно с его стороны использовать столь редкий для него перерыв на то, чтобы сообщить ей об остановке на обед.
Добравшись до лагеря, Абигейль с облегчением слезла с лошади. Она знала, что сейчас стадо будет отдыхать или пастись, и очень надеялась, что охрану не снимут и часовые продолжат наблюдать за обстановкой. Где-то в спине кольнуло, она представила себе острую боль, которую вызовет летящая со свистом стрела. Странно, почему все вокруг так спокойны при такой неминуемой опасности.
Пообедала она одна, все время надеясь, что подойдет Бойд, сядет с ней рядом, и она расскажет ему о мучивших ее опасениях. Но он, очевидно, был занят и так и не появился. Лишь только тогда, когда повар уже закрывал крышку котла, он подъехал и, пока ему меняли лошадь, быстро съел миску холодных бобов, а затем ускакал обратно.
Собрав все мужество, Абигейль снова села в седло и поехала, зорко оглядывая окрестности. Когда один из погонщиков протяжно закричал, погоняя коров, ей показалось, что это прозвучал военный клич атакующих индейцев. Ожидая новых подобных воплей, она с недоумением смотрела, как стадо и погонщики продолжают обычное размеренное движение.
Вторая половина дня проходила очень тяжело. Глаза болели от пристального разглядывания окрестностей, а шея совсем закостенела. Страх держал ее в постоянном напряжении. Неожиданно Абигейль со всей прямотой спросила себя, разумно ли ее участие в этом перегоне, Ведь если она погибнет в результате нападения индейцев, маленький Майкл останется сиротой. Сердце сжалось, и она начала сожалеть об опрометчиво принятом решении и испытывать муки совести. Ей необходимо собрать все силы, чтобы вовремя заметить индейцев.
Она подняла голову и заметила неподалеку Бойда. Тот медленно вертел шляпой над головой. Погонщики ответили ему тем же жестом и рассыпались вокруг стада. Абигейль поняла, что они, наконец, останавливаются, и не знала, радоваться ли этому или беспокоиться еще больше - ведь сейчас они представляли собой прекрасную мишень. Огромную незащищенную мишень.
Хотя она видела в фургоне с припасами целый ряд ружей, это не успокоило ее, так как в случае необходимости оружие не может быть быстро приведено в готовность.
- Миссис Ферчайлд, могу ли я забрать вашу лошадь?
Абигейль резко повернулась и увидела улыбающееся лицо Билли Кендалла.
- Очень любезно с твоей стороны, Билли.
- Пустяки, мэм. - Он не спеша снял с лошади седельные сумки и передал ей.
По пути к костру она забрала из фургона свой спальный мешок. Бойд говорил, что некоторые погонщики прячут в постели свои сбережения, и, если кого-нибудь застают копающимся в чужих пожитках, ему несдобровать. Поэтому с постелями обращаются бережно, их охраняют. Но в данный момент Абигейль больше заботило то, как остаться живой, чем сохранность своего кошелька. Она вообще была готова отдать всю выручку от продажи скота за безопасное возвращение домой.
С постелью и седельными сумками в руках она уселась рядом с костром, не в силах заставить себя взять миску с бобами или кружку кофе. Прижимая к себе знакомый сверток со спальным мешком, она в тысячный раз желала только одного: очутиться в своем доме на ранчо.
Когда, наконец, у костра появился Бойд, Абигейль уже не надеялась остаться в живых. Все они погибнут, как и стадо, которое они гонят.
Бойд сел рядом с ней, вытянув ноги, и она почувствовала безумное желание предложить ему отбросить все предосторожности и ухватить немножко счастья перед тем, как улечься в могилу. К черту все последствия. Мертвым им уже будет наплевать на сплетни.
- Ты уже ела? - спросил Бойд, поглядев на ее руки, вцепившиеся в лежащий на коленях спальный мешок.
Проследив за его взглядом, Абигейль увидела, что ее пальцы побелели от напряжения. Она не могла расслабить их.
- Я не голодна.
Его брови поднялись.
- Мы уже, кажется, говорили об этом. Необходимо есть, независимо от того, голодна ты или нет. Иначе ты не сможешь провести целый день в седле.
- Ну и что? - мрачно сказала она.
Он нахмурил лоб.
- Я тебя не понимаю.
- Если нам предстоит умереть, то зачем беспокоиться о пребывании в седле? Зачем есть? Зачем вообще что-нибудь делать?
- О чем ты говоришь?
Абигейль еще ближе прижала к себе постель.
- Индейцы, - прошептала она, боясь даже громко произнести это слово, опасаясь, что это послужит для них сигналом начать набег из темноты.
Неожиданно Бойд громко расхохотался. Абигейль в недоумении заморгала, но затем, сузив глаза, едва преодолела порыв ударить его.
- Почему ты смеешься?
Он вытер выступившие на глазах слезы, продолжая трястись от смеха.
- Потому, что ты чертовски серьезна.
- Смерть едва ли заслуживает смеха.
- А почему ты решила, что должна умереть?
Она указала на беспредельную темноту вокруг.
- Я видела вдоль пути могилы. Ты сказал…
Новый приступ смеха прервал ее на полуфразе.
- То, что там могут находиться индейцы, еще не значит, что они крадутся за нами, чтобы напасть на тебя.
У нее появилось подозрение, не врал ли он о содержимом тех могил? Здравый смысл подсказывал, что нет, не врал. Может, Бойд хочет развеять ее страхи?
- Послушай, Абигейль. Во время перегона люди совершают много глупых и опасных ошибок. И иногда расплачиваются жизнью. В некоторых случаях в убийствах повинны индейцы, в других - белые люди. Но мы принимаем меры предосторожности.
Она скептически посмотрела в сгустившуюся темноту, потом перевела взгляд на погонщиков. Люди отдыхали вокруг костра. Некоторые, особенно пожилые, тихо покуривали в темноте, те, кто помоложе, рассказывали разные истории или пели. Несколько человек играли в карты, а один у самого костра даже читал книгу. Кажется, ни одного из них не тревожила опасность.
- Какие меры предосторожности?
- Люди постоянно объезжают стадо. Кто-нибудь все время стоит на часах. Если кто-либо приблизится, мы сразу об этом узнаем.
Все еще полная сомнений, Абигейль пыталась осмыслить сказанное. С одной стороны, два или три человека постоянно охраняют лагерь. Но, с другой стороны, все индейцы территории могут собраться и напасть на них. Нет, принимаемые меры не соответствуют размеру опасности. Это уничтожение, самоубийство, беда. А Бойд, бедный дурачок, сидит и улыбается, пытаясь успокоить ее, как будто она ребенок, которого можно утешить конфеткой.
Она расстелила в темноте свою постель, готовая отбросить ее и залезть в мешок к Бойду. В конце концов, если им предстоит умереть, почему бы не удовлетворить свои желания? Этот прекрасный момент они унесут с собой в могилу.
Все погонщики уже давно заснули, а Абигейль продолжала вглядываться в беспросветную темноту. Волна страха то накатывалась, то отпускала ее, заставляя быть начеку.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
К утру глаза Абигейль были красными, сухими и воспаленными.
Окончательно проснувшись, она наблюдала за первыми проблесками утра и за возвращением с дежурства последней ночной смены караульных. Солнце едва показалось над горизонтом, но Бойд уже тихонько поднялся, скатал спальные принадлежности и сходил за лошадью. Индейцы пока не появлялись. Было еще очень рано. Она собрала вещи и умылась до того, как повар прокричал свой обычный призыв.
Несмотря на все тревоги, Абигейль с удивлением обнаружила, что желудок своим урчанием дает ей знать, что она голодна.
Видимо, человеческие потребности не так легко подавить. Она взяла миску и основательно наполнила ее из одного котла вареными бобами, а из другого - хорошей порцией поджаренного бекона, с аппетитом съела все это, запив кружкой кофе, и почувствовала себя в состоянии осуществить свой план.
Во время длинной бессонной ночи Абигейль пришла к выводу, что ей следует позаботиться о своей защите. Она нашла глазами Бойда, и, быстро сунув миску в кучу грязной посуды, почти бегом направилась к нему. Когда она подошла, он уже подвешивал седельные сумки.
- Как спалось? - спросил он, внимательно посмотрев на ее лицо. Абигейль представила себе, как она выглядит после бессонной ночи, и ей захотелось, чтобы он поскорей отвел свой пристальный взгляд.
- Неважно. - Она глубоко вздохнула. - Мне нужен револьвер, Бойд.
От удивления его нижняя челюсть, казалось, совсем отвалится. Он попытался обрести над собой контроль.
- На кой черт тебе понадобился револьвер?
- Для защиты, - твердо ответила она.
- От кого?
Настала ее очередь удивляться.
- И ты еще спрашиваешь? Удивительно, что нас всех не перерезали во время сна. Когда нападут индейцы, я хочу быть при оружии.
- Ты умеешь стрелять?
Она поискала подходящий ответ, но потом решила, что необходимо сказать правду.
- Не совсем.
- Либо ты умеешь, либо нет. - Его голос был строг и не оставлял места для спора.
- Я не знаю. Но вряд ли это слишком СЛОЖНО.
- Ты думала, что ездить верхом на лошади тоже не очень сложно.
Кровь прилила к ее лицу.
- Нет необходимости быть таким недоброжелательным. Я уверена, что между ездой верхом и умением пользоваться механическим оружием большая разница.
- Конечно. Ты упадешь с лошади с револьвером и случайным выстрелом снесешь себе голову.
Упершись руками в бедра, Абигейль храбро встретила его взгляд.
- Мне нужен револьвер.
- Тогда тебе следует научиться стрелять.
- Когда понадобится стрелять…
- Нет. Я не дам тебе револьвер, пока ты не научишься стрелять.
- Тогда научи меня.
- Это может распугать стадо.
- Я хочу научиться, - настаивала она. Нотки отчаяния появились в ее голосе. Какое значение будет иметь потеря стада, если их всех убьют индейцы!
- Послушай, Абигейль. Здесь больше дюжины мужчин, они защитят тебя. Нет никакой надобности таскать с собой револьвер.
Стиснув зубы, она встретила его взгляд.
- Я никого не порицаю, но они не вызывают у меня особого доверия. - Абигейль повернулась и строго осмотрела мужчин, которые, рассевшись вокруг костра, заканчивали завтрак.
- Только потому, что они не падают в обморок, как нервные дамочки, и не скрежещут зубами, как пираты, идущие на абордаж? Это еще не значит, что они не готовы к защите.
- Я предпочитаю полагаться на саму себя, - жестко заявила она.
Пробормотав ругательство, Бойд направился к фургону и начал там рыться. Через некоторое время он появился, держа в руках два шестизарядных револьвера. Абигейль неуверенно посмотрела на них.
- Нет ли у тебя чего-нибудь поменьше?
- Должен сказать, на случай, если ты не заметила, у нас здесь не оружейный магазин. Кроме того, ни один человек, обладающий хоть капелькой здравого смысла, никогда не направит на индейца миниатюрный короткоствольный револьвер.
Она встала во весь свой рост, хотя и не очень впечатляющий, но вполне приличный.
- Я уверена, что этот подойдет.
- Отлично. - Без всяких церемоний Бойд сунул оба револьвера ей в руки.
Не ожидая, что они окажутся такими тяжелыми, Абигейль чуть не покачнулась. Выпрямившись и стараясь сохранить достойный вид, она слушала объяснения Бойда об устройстве револьвера. Свою лекцию он закончил предупреждением:
- Будет лучше, если ты оставишь эту затею. От револьверного выстрела стадо может в панике разбежаться.
Но Абигейль упрямо отказалась подчиниться.
- В конце концов, это мое стадо. Я хочу научиться защищать себя.
Бойд с трудом воздержался от того, чтобы жестом выразить раздражение, но голос и поза не вызывали сомнений в его чувствах:
- Слушаюсь, мэм.
Абигейль внимательно слушала его пояснения. Он предложил ей повернуться в нужном направлении и прицелиться в ветку дерева. Под тяжестью револьвера рука дрожала, но она храбро нажала курок. Пуля пролетела где-то далеко в стороне от цели. Абигейль опустила оружие. Работники, заканчивающие завтрак, прекратили есть и с любопытством наблюдали за происходящим.
Опять подняв револьвер, она вдруг повернулась в сторону Бойда и расположенного за ним лагеря. Рабочие повскакивали с пеньков, на которых сидели, побросали миски и вилки и повалились на землю, подняв облако пыли.
Даже Бойд немного побледнел. Он схватил ствол револьвера и направил его в землю.
- Никогда не наставляй ни на кого заряженный револьвер, Абигейль.
Заметив напряженность в его голосе, она сначала взглянула на него, а потом на людей за ним.
- Я ни в кого не собиралась стрелять.
- Вдоль дороги полно могил людей, которые вовсе не собирались быть убитыми.
Он заставил ее отъехать от лагеря.
- Ты заставляешь людей нервничать.
- Я?
- Во-первых, участие женщины в перегоне скота… ну, это просто не принято. Все они ходят вокруг тебя на цыпочках, боятся чертыхнуться, быть самими собой. - Бойд поправил шляпу жестом, свидетельствующим о его волнении. - А теперь я еще дал тебе заряженный револьвер… - Он медленно покачал головой.
- Я хочу быть готовой к нападению индейцев.
- Кто тебе сказал, что они собираются напасть?
- Ты.
Бойд поглядел на нее как на сумасшедшую.
- Не припоминаю, чтобы я говорил что-нибудь подобное.
- А могилы? Там лежат люди, которых они убили, - возразила Абигейль.
Он засмеялся коротким, лающим смехом.
- Черт побери, они же неправильно себя вели. Все знают, как следует себя вести, когда приходится идти через территории, принадлежащие индейцам. Начни вести себя как дурак, и тебя пристрелят. А мы не собираемся этого делать.
- Но я думала…
- Ты начиталась дамских романов, Абигейль. Жить на Западе означает иметь достаточно здравого смысла, чтобы не спорить с людьми, которые поселились здесь первыми. Если они захотят получить пару голов скота за проход через их земли, надо отдать. Если им понравится лошадь или пара лошадей - тоже не страшно. Но проезжать через их территорию и считать, что можно устанавливать там свои порядки, не следует.
Несколько успокоившись, она посмотрела на тяжелый кусок металла, который держала в руке.
- И ты считаешь, что мне совсем это не нужно?
- Да, считаю, что не нужно. Но держи оружие при себе - мы еще потренируемся в стрельбе. А сейчас лучше спрячь его в кобуру.
Чувствуя себя довольно глупой, Абигейль опустила револьвер в кожаную кобуру. Но она не могла так просто отбросить прежние опасения.
- Так ты действительно уверен в том, что со стороны индейцев нам ничего не грозит?
- Я же не идиот, Абигейль. Я никогда не повел бы нас на убой. И хочу сохранить свой собственный скальп.
При этих словах ее волосы опять зашевелились, но затем лицо ее посветлело.
- По крайней мере, я не распугала стадо.
- Благодари Бога за эту милость, - весьма непочтительно пробормотал Бойд. Он заметил ее ожидающий взгляд, затем посмотрел на погонщиков, по-прежнему глазевших на них. - Необходимо чем-нибудь тебя занять.
- Например? - подозрительно спросила она.
- Как насчет того, чтобы помогать Генри?
Абигейль подумала о поваре, дружелюбие которого было густо замешено на грубых плоских шутках.
- А не могу ли я что-нибудь для него делать, не находясь постоянно при нем?
Бойд немножко подумал. Его темные брови сошлись на переносице.
- Единственное, что я могу предложить, вряд ли тебе понравится.
Упрямо глядя в сторону, она глубже зарыла носки сапог в пыль.
- Почему бы тебе не предоставить мне самой судить об этом?
- Нам необходимо топливо.
- Это не кажется таким уж трудным.
- Да, если собирать сучья. Но все, что тебе удастся здесь собрать, - это уголь прерий.
Она вопросительно посмотрела на него.
- Высохший коровий навоз.
- О! - Это была совсем не та работа, которую она имела в виду, но в то же время ей не хотелось, чтобы мужчины подумали, будто она боится запачкать свои белоснежные ручки. Абигейль подняла голову и сказала: - Я думаю, что справлюсь.
Бойд хмыкнул и направился к своей лошади.
- Эй, не забудь надеть перчатки.
Он действительно считает ее полнейшей идиоткой!
- Я справлюсь.
Кухня отправилась в путь после того, как была убрана вся посуда.
Абигейль обнаружила, что мешок из телячьей шкуры, в котором хранилось топливо, подвешен под фургоном, и подумала, что эта работа окажется весьма тяжелой.
Солнце уже поднялось высоко, намереваясь выжечь землю своими лучами. Широкие поля шляпы закрывали лицо Абигейль от солнечных лучей. Их отряд проехал немного вперед, и она решила, что пора заняться сбором топлива. Привязав поводья Долли к фургону, она, набравшись храбрости и преодолевая отвращение, начала искать глазами коровьи лепешки. Абигейль решила обойтись без перчаток, боясь, что иначе ее сочтут белоручкой, и, обнаружив первую высохшую лепешку, подхватила ее снизу, подняла, слегка вздрогнув, бросила в мешок и продолжила поиски. От этого неприятного занятия к горлу подступала тошнота, но Абигейль решительно отметала саму мысль о поражении. Поглядев на залитую солнцем равнину, она вдруг вспомнила, что уже несколько часов ее совсем не занимает нападение индейцев.
Она наклонилась и собралась подцепить рукой очередную лепешку.
- Что ты делаешь?!
Из-за шума двигающегося фургона Абигейль не слышала, как подъехал Бойд. Она протянула руку и схватила лепешку за край. Бойд буквально слетел с коня, схватил ее и оттащил в сторону. Абигейль поразили не только его сила и стремительность, но также сам факт прикосновения к ней. Она представила, как эта сила проявит себя в иной ситуации, а не в ходе борьбы при дневном освещении.
- Такой же вопрос я хочу задать тебе, - сердито промолвила она, обеспокоившись тем, не видит ли их кто-нибудь, и с удивлением заметила, как ее гнев, столь сильный вначале, испаряется от его прикосновения. К тому же у нее не было времени дать волю остаткам негодования, так как Бойд быстро выхватил у нее кусок высохшего коровьего навоза, швырнул на землю и рванул ее в сторону.
- Что это значит?
Он показал вниз. Там, рядом с носком ее сапога, пытался скрыться отвратительного вида скорпион. Абигейль перевела взгляд со скорпиона на суровое лицо Бойда.
- Они прячутся почти под каждым коровьим блином на всем перегоне.
- O-o! - На этот раз кровь, казалось, совсем отлила от ее лица.
- Почему ты не надела перчатки?
- Перчатки? - повторила она, вслушиваясь в звон в ушах от прилива возвращающейся крови.
- Я же тебе сказал, чтобы ты работала в перчатках. Они нужны для того, чтобы защитить тебя от скорпионов.
Абигейль не осмелилась признаться в том, что работала без перчаток, желая показать, что не боится запачкать руки в коровьем дерьме, и просто пожала плечами. Но на этот раз его не удовлетворило такое проявление раскаяния.