Словно недобрый рок преследует семейство ван Дорнов, пользующееся дурной славой в округе. Тяжелая болезнь дочери лишь добавляет угрюмости характерам обитателей поместья. Анджела Вингейт приезжает, чтобы заменить пропавшую несколько недель назад гувернантку, и с первых же шагов ее окутывает атмосфера враждебности и неопределенности. Попытки помочь больной наталкиваются в лучшем случае на безразличие, но это - единственный путь к разрешению тайны.
Содержание:
Глава первая 1
Глава вторая 3
Глава третья 5
Глава четвертая 7
Глава пятая 9
Глава шестая 11
Глава седьмая 14
Глава восьмая 16
Глава девятая 19
Глава десятая 21
Глава одиннадцатая 23
Глава двенадцатая 26
Глава тринадцатая 28
Глава четырнадцатая 30
Дороти Дэниельс
Поместье потерянных грез
Глава первая
Стояло ясное июньское утро. Поезд приближался к Гринвичу. Несмотря на лето, в воздухе чувствовалась свежесть, напоминавшая о недавней долгой и суровой зиме. Но солнце уже излучало мягкое тепло, характерное для климата Новой Англии.
Сердце переполняло волнение, свойственное юности. Для меня это был особый день.
Вот и вокзал. Кондуктор, с любезным: "Позвольте ваши вещи, мисс", поднял мой баул и направился к выходу. Через минуту поезд отошел, а я осталась на платформе. На мгновение меня охватила паника: впервые в жизни я была совсем одна.
Но очень скоро яркий летний день, мягкий воздух и неизведанное до сих пор чувство независимости рассеяли мрачные, мысли. Я была уверена, что мне здесь понравится. Правда, место, которое меня ожидало, нельзя было назвать идеальным для девушки моего возраста. Подхожу ли я для этой работы? Скорее всего, нет. Но мне была нужна работа.
Ехала я лишь с небольшим багажом, для предварительной беседы, которая должна была все решить. Остальные мои вещи остались в Нью-Йорке. За ними обещала присмотреть лучшая подруга моей тетушки (сама тетушка незадолго до этого скончалась). Я планировала в случае, если меня примут на работу, сразу послать за вещами. Гардероб мой был в полном порядке: я неплохо шью и сама придумываю себе модели.
Невдалеке от платформы стоял одинокий экипаж с сонным кучером и, казалось, такой же сонной лошадью. Он проснулся, лишь когда я потрясла его.
- Я ищу, где бы нанять экипаж, cap. Кроме вас, здесь никого нет.
- Можете нанять мой, - проворчал он, недовольный тем, что его разбудили. Он и не двинулся, чтобы помочь мне втащить баул.
- Мне бы хотелось, - сказала я с достоинством, которого на самом деле не чувствовала, - чтобы вы доставили меня в имение мистера Сэмюэля ван Дорна.
Возница ответил с коротким кивком:
- Вниз по дороге, а потом еще добрый кусок вниз, к побережью. Это будет стоить семьдесят пять центов.
- Очень хорошо, - сказала я.
Со скоростью улитки мы двинулись сначала вниз от станции, потом вверх по холму к грязной, изрытой Королевской дороге. Там мы свернули налево. И все это в полном молчании.
Я не люблю одиночества. Оно было моим постоянным спутником все годы детства и юности. Родители рано умерли, я почти не помнила их. Меня приютила тетушка Тибет, добрая, великодушная женщина. Она относилась ко мне, как к родной дочери. Но тетушка была неразговорчива, я же любила и поболтать, и послушать других.
Экипаж тряхнуло, и я чуть не вылетела в грязь.
- Извините, мисс, - сказал кучер, - дороги очень плохие из-за вечных заморозков и оттепелей, да еще эти проливные дожди весной. Держитесь крепче. Надо было сразу вам сказать.
- Хорошо, - ответила я. - А знаете, здесь очень красиво.
- Да, ничего не скажешь, - согласился он. - Собираетесь здесь жить или в гости приехали?
- Меня пригласили гувернанткой к дочери мистера ван Дорна.
- А, вот оно что. Ну, удачи вам, мисс. Вам она понадобится.
- Что вы хотите этим сказать?
- Мисс Ева… она немного не в себе.
Сердце сжалось от дурного предчувствия.
- В каком смысле, сэр?
- Не могу сказать наверняка, мисс, сам толком не знаю. Те, кто у них работает, говорят, что она никуда не выходит, ни с кем не разговаривает, ничего не делает, все сидит, и сидит, и сидит…
- Как жаль, - ответила я, стараясь, чтобы это прозвучало сочувственно, - я уверена, что в семье ее любят и заботятся о ней.
- Только не мистер ван Дорн. Он не мог бы, даже если бы и хотел. Редко бывает дома, все время в разъездах. Он адвокат. Как я уже говорил, они живут там внизу, на берегу. Ван Дорны очень богаты. Нехорошее это место. Ни за что бы не согласился жить там - вот и все, что я вам скажу, мисс. Мистер Сэм иногда нанимает мой экипаж, не хочу оговаривать хорошего клиента.
- Ну а все-таки, почему вы не согласились бы там жить?
- Там случается всякое.
- Что, например?
- Скажу только, что там есть и другие люди со странностями, не одна мисс Ева.
Я замолчала, обдумывая услышанное. Не могу сказать, что его слова слишком сильно меня встревожили. Он и сам, похоже, со странностями: какое-то чучело гороховое в огромном черном пальто и потертой, выцветшей шляпе. Как ему только не жарко в такой теплый летний день?
Мы повернули направо, к океану. Узкий деревянный мост вел через небольшой канал со стоячей водой. Почему-то возникло ощущение, что мы на острове. Растительность стала гуще, солнечные лучи уже не могли пробиться сквозь густую листву. Чувствовался запах океана, временами над головой проносились чайки. Экипаж остановился у закрытых железных ворот.
- Не ждите, что вам откроют, - сказал возница, - там в стороне есть калитка. С вас семьдесят пять центов, мисс.
Опять он не подумал помочь мне с вещами. Глядя на удаляющийся экипаж, я размышляла: а что если никого не окажется дома? или если меня не примут на эту работу?
Кое-как я дотащила баул до калитки. Она захлопнулась за мной с громким щелчком, как западня. До самого дома пришлось идти еще около километра. Вещи я оставила на тропинке, до лучших времен.
Место выглядело мрачновато - слишком много деревьев, кустарника, густой травы, все какое-то неухоженное.
Вот, наконец, и дом. Здесь все выглядело совсем по-другому: выкошенные газоны, подстриженные кусты, ярко-зеленая трава. И все же ощущение мрачности не исчезало. Может быть, оно исходило от дома - трехэтажного, с длинными узкими окнами. Дом был сложен из красного кирпича в виде четырех крыльев, расходившихся от центра. Каждое крыло заканчивалось террасой из белого камня. Переднее крыльцо украшали внушительные белые колонны. По стенам до самой крыши вился плющ. С северной стороны неподалеку от дома виднелся пруд или, может быть, озеро. С другой стороны дома тропинка уходила вниз. Оттуда слышался шум прибоя. Рядом с прудом росли желтые кипарисы. От их красоты захватывало дыхание.
Но меня больше интересовала девушка, сидевшая на скамейке у оранжереи. Она была в желтом, как бы в тон цветам. Меня она как будто не замечала. Подойти к ней или, может быть, не стоит? Но она выглядела так трогательно, что я решилась.
Казалось, внимание ее целиком поглощено чем-то вдали. На самом же деле эти немигающие фиалковые глаза просто смотрели в одну точку, ничего не замечая.
- Привет, - Сказала я, предчувствуя, что ответа не получу.
Никакой реакции. Может быть, она вообще мертва, просто застыла в этом положении? Меня охватил страх. Я наклонилась и взяла ее руку. Рука была теплой и мягкой. И одновременно какой-то безжизненной. Она осталась висеть в том же положении, в каком я ее отпустила.
Я опустилась на колено:
- Меня зовут Анджела Вингейт. А ты, наверное, Ева ван Дорн. Твои родители пригласили меня. Они хотят, чтобы я была твоей гувернанткой. Надеюсь, мы с тобой подружимся.
Никакой реакции не последовало и на этот раз. Мне стало по-настоящему страшно. В общем-то, мне уже дали понять, что Ева ван Дорн нездорова, но не до такой же степени! И что это за болезнь такая?
Ее рука оставалась висеть в том же неестественном положении, которое любому нормальному человеку должно было бы причинить боль. Но она ее не убирала. Я взяла эту неподвижную руку и положила обратно на колени.
- Ты слышишь меня, Ева?
Если она и слышала, то, видимо, никак не могла этого показать.
- Я уверена, ты скоро поправишься. И доктор так считает. Ты, наверное, долго болела и многое упустила в жизни. Но теперь все будет по-другому. Я буду тебе помогать, и ты нагонишь упущенное. Я так хочу, чтобы мы стали друзьями!
Никакого эффекта. Если бы за минуту до этого, коснувшись ее руки, я не слышала спокойного биения пульса - честное слово, ее можно было бы принять за мертвую. Вдруг до боли захотелось взять ее за руки, обнять, утешить как-нибудь. Кто знает, может быть, именно это ей больше всего и нужно.
- Пойду в дом, надо поговорить с твоими родителями, - сказала я. - Догадываюсь, что нет никакого смысла спрашивать, пойдешь ли ты со мной. Наверное, кто-нибудь выйдет и заберет тебя. Ах, Ева, я так хочу, чтобы ты поскорее поправилась. Знаешь, ты такая
хорошенькая. И желтый цвет тебе очень идет.
Я поспешила в дом. На пороге оглянулась - она так и не пошевелилась. Это было ужасно. Я не могла этого вынести. Вдруг я вспомнила о пакетике лимонных карамелек, которые купила в поезде. Они все еще лежали в сумке. Я вернулась к ней и положила пакетик ей на колени.
- Ты любишь лимонные карамельки? Я свою долю уже съела, так что это все твое.
Как можно работать гувернанткой такого создания?! Я никогда не имела дела ни с чем подобным! В последний раз оглянулась на неподвижную фигурку. Сердце готово было разорваться от жалости. Ведь это из-за нее я приехала сюда! Я нужна ей. Я решила принять предложение хотя бы для того, чтобы помочь несчастной.
Дверь с массивной черной ручкой открылась. На пороге показалась круглолицая женщина среднего роста, в белом переднике.
- Вы та самая девушка из города? - спросила она тонким, почти детским голосом.
- Я мисс Анджела Вингейт. Я бы хотела поговорить с мистером и миссис Сэмюэль ван Дорн относительно работы.
- Подождите здесь, - сказала она и исчезла в глубине дома.
У меня было время осмотреться. Внутренность этого дома впечатляла. Очевидно, так и было задумано. В дальнем конце комнаты видна была витая лестница; вдоль стен на столиках стояли корзины с цветами. Мебель темного полированного дерева, красный бархат кресел, хрустальная люстра, большой пушистый ковер…
Послышались шаги. На пороге появилась высокая, необыкновенно красивая женщина. В каждом ее движении чувствовалась твердость характера. Голос и манера речи выдавали хорошо воспитанного, уверенного в себе человека. Пожалуй, она мне понравилась.
- Вы мисс Анджела Вингейт, - она протянула мне руку. - Как мило, что вы приехали. Надеюсь, путешествие было приятным.
- Вполне, мадам. А вы миссис ван Дорн?
- Да, конечно. Постойте, не говорите ничего, я сама угадаю. Школа Сарры Лоренс?
- Правильно, - удивилась я.
- Все эти школы оставляют свой особый след, мисс Вингейт. Попробуйте угадать мою. Ну же!
- Вассар, - быстро сказала я.
- Чудесно.
Боюсь, что в данном случае я вела не совсем честную игру. Дело в том, что перед отъездом я навела кое-какие справки.
- Мистер ван Дорн ждет вас. Что же касается меня, то я очень рада, что вы такая.
Мы проследовали через большую залу и очутились в другой, точно такой же, - сдвоенные одинаковые залы были в большой моде. Эта, правда, выглядела более по-домашнему, с разнообразными безделушками и удобными, слегка потертыми креслами. Здесь тоже был огромный восточный ковер.
Мистер ван Дорн ждал нас в кабинете, где все было пропитано запахом кожи и дорогого табака. Это был на удивление красивый мужчина, розовощекий, чисто выбритый, с густой гривой белых волос, ухоженных и блестящих. Он поднялся из-за письменного стола и протянул мне руку.
- Добрый день, дорогая мисс. Садитесь, пожалуйста.
Некоторое время он откровенно рассматривал меня. По всей видимости, результат его не удовлетворил.
- Вы очень привлекательны, мисс, но, боюсь, вы нам не подходите.
Сердце мое упало.
- Вы всегда так спешите с выводами, сэр?
- Иногда. Как я понял, вы получили хорошее образование. Судя по всему, вы мягкий, деликатный человек. Но главное - это ваша молодость и жажда жизни. Здесь это не подходит. Работа, которая вам предстоит, достаточно тяжела. Боюсь, вы слишком чувствительны, чтобы с ней справиться.
- Мистер ван Дорн, - перебила я его не слишком вежливо, - вы, по-видимому, имеете в виду Еву. Вы боитесь, что она меня оттолкнет. Так вот, сэр, я ее уже видела, и мне она очень понравилась. Не знаю, что с ней, не знаю, почему это с ней случилось, но очень хочу ей помочь, чего бы мне это ни стоило.
Миссис ван Дорн улыбнулась.
- Дорогой, я думаю, на этот раз ты ошибаешься. Мне кажется, эта девушка сможет помочь Еве.
Мистер ван Дорн покачал головой.
- Ничего не выйдет; нам нужен более жесткий человек. Еву надо держать в строгости, не обращая внимания на ее чувства. Я даже не уверен, что они у нее еще остались. Так что сами видите… Я готов заплатить вам жалованье за неделю, чтобы возместить потерянное время и затраты на дорогу.
Я его уже ненавидела.
- Мистер ван Дорн, я уверена, что справлюсь. Я ведь могу быть и строгой. Хотя, конечно, ничто не заставит меня быть грубой с таким хрупким созданием, да и вообще ни с кем.
- Позволь ей остаться, - попросила миссис ванн Дорн.
- Нет, - отрезал он, - это исключено. Ей не справиться.
Я стала натягивать перчатки.
- Не буду больше отнимать у вас время, сэр. Чувствую, что зря потратила свое, приехав сюда.
- Я же сказал, что возмещу вам все затраты.
- Мне от вас ничего не надо. Жаль только девушку, которой приходится жить с таким отцом.
Миссис ван Дорн испуганно поднесла руку к губам. Похоже, никто не говорил мистеру ван Дорну ничего подобного. Но я уже не могла сдержаться, и не столько из-за себя, сколько из-за девушки, которой нужна была моя помощь - я это чувствовала. Ей нужны были любовь и ласка, которых она здесь не видела.
- Вы самая дерзкая молодая особа, которую я когда-либо встречал, - сказал мистер ван Дорн.
- А вы самый холодный и черствый человек, которого я когда-либо встречала.
- Черствый? - переспросил он. - Это почему же?
- Очень просто. Вы же не потрудились выслушать меня. Не поинтересовались, что я собираюсь делать…
- В этом нет необходимости. Ваша молодость говорит сама за себя.
- Смею вас заверить, я достаточно взрослый человек. Может быть, взрослее, чем вы.
- Ну и наглость!
Но в эту минуту мне показалось, что в глазах его промелькнуло восхищение. Похоже, с такой дерзостью ему еще не приходилось сталкиваться.
- Извините за невежливость, сэр. Но от слов своих я не откажусь.
Несмотря на привычку держаться с достоинством, миссис ван Дорн выглядела крайне расстроенной. Глаза ее выражали отчаяние. Сердце мое переполняло сочувствие к ней. Как можно жить с таким чудовищем? Может быть, он так ее запугал, что она даже не решается уйти? Нет, скорее всего, это из-за Евы она не может его оставить.
Я повернулась к выходу, и в этот момент Ева вошла в комнату. С трудом передвигаясь на негнущихся ногах, она подошла прямо ко мне и взяла меня за руку. Лицо ее по-прежнему было совершенно неподвижным. Родители в немом изумлении взирали на эту сцену. У миссис ван Дорн даже перехватило дыхание. Ева не произнесла ни слова, но этот простой жест выражал все, что она, по-видимому, была в состоянии выразить.
- Боже, - выдохнула миссис ван Дорн, - ничего подобного я не видела уже много месяцев.
- Я тоже, - сказал муж.
Куда девалось все его высокомерие и презрение к моей юности?
Оба явно были совершенно потрясены. Я взглянула на мистера ван Дорна.
- Вы по-прежнему считаете, что я не смогу помочь Еве?
- Мисс Вингейт, примите мои извинения. Если вы не передумали, прошу вас остаться. Предлагаю вам место гувернантки моей дочери.
Я повернулась к Еве и ответила с улыбкой, которая предназначалась только ей:
- Принимаю ваше предложение, сэр. Надеюсь, скоро мы с Евой станем лучшими друзьями.
- Дай-то Бог, - сказал мистер ван Дорн, - надеюсь, вы не пожалеете о своем решении, мисс Вингейт. Ради дочери надеюсь.
В ответ я только ласково сжала руку Евы, и мы направились к двери. Я понятия не имела, куда мы направляемся. Тем не менее, мне еще раз была дана возможность понять, насколько велика стоящая передо мной проблема.
- Ева, - сказала я так, будто мы были давно знакомы, - я ведь первый раз в твоем доме. Покажи, пожалуйста, где твоя комната.
Она безмолвно повернула к винтовой лестнице и начала подниматься по ступенькам, медленно и неловко, занося сначала одну ногу, затем приставляя к ней другую. Это было очень долгое восхождение, но, с другой стороны, нам ведь и некуда было торопиться. Я же испытывала настоящий восторг: она меня поняла. Она могла понять, что ей говорят! Это был первый успех и добрый знак.
Мы медленно двигались по коридору второго этажа, минуя разные двери, и наконец остановились перед одной из них. Я нажала на ручку, дверь открылась, и мы оказались в прекрасно обставленной комнате, залитой солнечным светом. Это была, по-видимому, гостиная. К ней примыкала спальня. Ева направилась к следующей двери. Все цвета в спальне, казалось, были подобраны так, чтобы оттенить хрупкую прелесть хозяйки.
- Какие у тебя красивые комнаты, - сказала я. - А ты не знаешь, где моя комната?
В этот момент до меня донеслось легкое покашливание, и в двери показалась приземистая фигура экономки.
- Позвольте, я покажу вам вашу комнату, мисс, - сказала она, - меня за этим и послали. Меня зовут мисс Этти Кемп.
- Добрый день, мисс Кемп, - улыбнулась я. - Меня зовут мисс Анджела Вингейт.
- Очень приятно, мисс Вингейт. Надеюсь, вам у нас понравится.
- Да разве это кому-нибудь может не понравиться? - заметила я. - Если и другие комнаты так же великолепны… что может быть лучше?!
- Да, я тоже так думаю, - с этими словами она повернулась к выходу.
- Я ненадолго, - сказала я Еве. Та не двинулась с места.
Мы вышли в коридор. Дверь моей комнаты оказалась по соседству.
- Прошу, мисс, - экономка распахнула дверь и посторонилась. - Там ванная комната, вон там - гардеробная, а вот эта дверь ведет в комнаты мисс Евы. А где ваши вещи, мисс?
- Я оставила баул на тропинке за домом - тяжело было нести. Остальные вещи прибудут через несколько дней.
- Я распоряжусь, чтобы принесли и распаковали ваш багаж, мисс.
- Благодарю, мисс Кемп.