Полковник Парк! Адъютант Джона. Сара крикнула:
- Ведите его сюда! Нет… я сама выйду к нему.
Она сбежала вниз по лестнице. Запыленный, усталый полковник протянул ей письмо.
- От герцога! - воскликнула она и схватила его.
"13 августа 1704 года.
У меня нет времени много писать. Прошу, засвидетельствуй мое почтение королеве и сообщи, что ее армия одержала блестящую победу. Месье Таллан и еще два генерала сидят в моей карете. Податель сего письма, мой адъютант полковник Парк, расскажет о происшедшем. Через день-другой напишу более подробно.
Мальборо".
Сара дочитала записку до конца и перечла вновь. Ни единого нежного слова. Потом поняла, что писал он сразу же после битвы - на обороте счета из таверны, и велел полковнику Парку как можно скорее ехать к ней, Саре! На дорогу у полковника ушла неделя.
- Герцог одержал победу! - воскликнула она.
- Да, ваша светлость, и первым делом написал вам. Разложил на седле единственную оказавшуюся под рукой бумажку и стал писать. Потом сказал мне: "Доставьте герцогине как можно скорее".
- Мне первой… - сказала она. - Где была одержана победа? Как называется это место?
- Под Бленхеймом, ваша светлость, и это одна из величайших побед в истории Англии.
- Под Бленхеймом, - повторила Сара. И оживленно заговорила: - А теперь эту записку надо безотлагательно доставить королеве. Вы должны взять это на себя, полковник Парк. Но сперва подкрепитесь. Вам это необходимо. Затем поезжайте.
- Благодарю, ваша светлость.
Сара сама сказала, что подать, и, пока полковник ел и пил, засыпала его вопросами.
Все это время она думала: "Большая победа. И я - первая получила весть о ней! Это явится пощечиной всем нашим врагам. Покажет Морли и остальным, как бездумно бранить Мальборо и его герцогиню".
Королева вместе с Эбигейл находилась в своем будуаре - многоугольной комнате в башне над норманскими воротами.
Анна молча думала о разногласиях между министрами и Мальборо. Это ее очень беспокоило. Эбигейл принесла ей любимого китайского чая и миндальных бисквитов, но она никак не могла отогнать мысли об этом разладе. Мистер Фримен действовал решительно, но министры настаивали на своем… А это означало спор и серьезные осложнения на континенте.
В дверь постучали. Хилл бесшумно подошла к ней.
- Ее величество отдыхает…
- Прибыл посланец от герцогини Мальборо. Он требует, чтобы его немедленно проводили к ее величеству.
- Хилл, кто там?
- Посланец от герцогини.
- В таком случае веди его сюда.
Полковник вошел, поклонился и подал королеве счет из таверны - первую весть о победе при Бленхейме.
- Блестящая победа, мадам. Сам герцог говорит, что победа в этой битве - величайшая в его жизни.
- Дорогой полковник, вы проделали долгий путь. Хилл, принеси полковнику чая. Но, может, вы предпочтете чего-нибудь покрепче? А теперь рассказывайте все.
Парк рассказал, и Анна засмеялась от радости и гордости.
- Он оправдал доверие, - сказала королева. - Я очень довольна. Это талантливейший генерал на свете, и он служит мне. Дорогой полковник, я передать не могу, как вы меня обрадовали.
- Это обрадует всю Англию, ваше величество.
- Еще бы. Мы велим отпечатать записку герцога и распространить по городу в тысячах экземпляров. Я не хочу, чтобы эта чудесная весть задерживалась хоть на секунду. А вы, дорогой полковник, за доставку этой вести получите в награду пятьсот фунтов.
- Простите, ваше величество, я предпочел бы получить ваш портрет.
- Дорогой полковник, - рассмеялась Анна, - ваше желание будет исполнено.
На другой день полковник Парк получил украшенный бриллиантами миниатюрный портрет королевы. Анна, осознав, что это - крупнейшая победа за весь период ее царствования, присовокупила к портрету тысячу фунтов, чтобы человек, доставивший ей эту весть, был вознагражден вдвойне.
Сара, излучающая радость, гордая тем, что о победе под Бленхеймом узнала раньше всех в стране - даже раньше королевы, - поспешила в Виндзор. Там она торжествующе взяла дела в свои руки, язвительно смеясь в лицо посмевшим порицать герцога. Она старалась показать, кто тут повелевает всем - в том числе и королевой.
- Мы должны, - заявила Сара, - немедленно вернуться в Лондон. Пусть люди поймут, что это поистине блестящая победа. Надо будет устроить празднества…
- И благодарственный молебен, - перебила ее Анна. - Надо возблагодарить Господа, которому мы обязаны этой победой.
- Знаете, миссис Морли, - с громким смехом воскликнула Сара, - я считаю, что этой победой мы обязаны мистеру Фримену.
Анну покоробила подобная непочтительность. Она, правда, знала, что "дорогая миссис Фримен" не отличается благочестием.
- Мы будем вечно признательны мистеру Фримену, - с достоинством сказала королева, - однако нельзя забывать, что и победа, и поражение - в руках Всемогущего.
- Конечно, нужно отслужить молебен в соборе Святого Павла, - согласилась Сара. Ее изобретательный ум уже строил планы. В карете они поедут вместе с королевой. Это необходимо! Пусть знают все, что победу одержал герцог Мальборо.
Королеву обрадовала перспектива молебна, и ей очень захотелось поговорить о нем.
- Вам следует нарядиться в самые красивые одежды, - сказала Сара, - и надеть самые изысканные драгоценности. Выберу я их сама. Мы обе должны блистать великолепием.
- Дорогая моя, я слегка беспокоюсь о мистере Морли. Надеюсь, астма не будет его сильно донимать. Официальные церемонии очень утомляют Георга, а усталость может вызвать приступ скорее, чем что-либо.
- Речь шла о нас, миссис Морли. Считаю, что мне следует ехать с вами в собор. Мистеру Фримену наверняка хотелось бы этого. Не забывайте, что первой получила я весть о победе!
- Ну конечно же, дорогая миссис Фримен должна ехать вместе с ее несчастной Морли.
- Не думаю, чтобы король Франции сейчас назвал вас несчастной, - рассмеялась Сара. - Ладно, я выберу украшения. Думаю, молебен надо отслужить как можно скорее.
- Согласна с вами, - ответила Анна.
Они вернулись в Лондон вместе с Эбигейл - вновь низведенной до горничной. Герцогиня как распорядительница гардеробной выбрала то, что следует надеть королеве.
Королевской роскоши Сара достичь не могла, а поскольку была не из тех, кто довольствуется вторым местом, решила привлечь к себе внимание простотой наряда.
Они ехали от Сент-Джеймского дворца к собору Святого Павла - Анна в роскошном платье, Сара в простом. Но драгоценности Анны не шли ни в какое сравнение с красотой Сары, и в данном случае она была супругой виновника торжества.
Анна пребывала в хорошем настроении, как всегда, когда отправлялась в церковь, а благодарственный молебен по случаю выдающейся победы был вдвойне вдохновляющим.
Когда они вернулись и Сара отпустила служанок, королева сказала ей:
- Я и все англичане будем неизменно благодарны мистеру Фримену.
Сара грациозно поклонилась.
- И думаю, - продолжала Анна, - что нам надлежит выразить свою благодарность. Лучше всего будет пожаловать мистеру Фримену и вам хорошее поместье.
У Сары заблестели глаза.
- Это будет щедрый подарок, - сказала она, - если только мы убедим мистера Фримена принять его.
- Я уверена, - улыбнулась Анна, - что если миссис Фримен захочет этого, то мистер Фримен тоже не будет против.
- Постараюсь убедить его, - согласилась Сара. - Какое поместье миссис Морли имеет в виду?
- Вудсток, восхитительное место с очаровательным ландшафтом. Хочу выстроить там дом… дворец… ничто другое не достойно ознаменовать это великое событие… для супругов Фримен и их наследников.
- Вудсток, - негромко произнесла Сара, на сей раз помягче. - Место прекрасное.
- Да, дворец, - продолжала королева, - план которого вам нужно будет составить вместе с мистером Фрименом.
Глаза у Сары засверкали. Дворец! Каменный, изящный, впечатляющий, который на века станет родовым поместьем Мальборо.
- На строительство вам тратиться не придется, - сказала королева, видя, какой радостной становится ее обожаемая миссис Фримен. - Это будет дар нации, признательной своему величайшему генералу. Я прошу только одной уступки.
- Уступки? - переспросила Сара.
- Да, миссис Фримен, позвольте, чтобы этот дворец назывался Бленхейм, пусть никто не забывает этой выдающейся победы и человека, который ее одержал.
- Дворец Бленхейм, - повторила Сара. - Мне нравится. Очень!
ИНТРИГИ В ЗЕЛЕНОМ КАБИНЕТЕ
Роберт Харли сидел на своем излюбленном месте в клубе "Аполлон", предаваясь своему излюбленному времяпрепровождению - винопитию. Он любил ночную жизнь Лондона. Ему нравилась атмосфера клубов, возникавших по всему Сити. Он даже бывал в кофейнях и тавернах, чтобы поговорить с посещающими их знакомыми литераторами. На втором месте после выпивки у него стояли разговоры, а когда Харли говорил, все слушали с удовольствием; речь его, несмотря на неблагозвучный голос и запинание, была остроумной, блестящей, убедительной.
После нового назначения - он недавно сменил Ноттингема на посту министра северных территорий - Харли все же находил время для встреч с друзьями-литераторами и бывал если не в "Аполлоне", то в "Роте". Его неизменно сопровождал ученик и друг Генри Сент-Джон, вполне естественно, получивший должность одновременно со старшим другом. Ему достался пост военного министра.
Когда они шли по улицам, празднества по случаю бленхеймской победы были в самом разгаре. В переполненных кофейнях люди пили кофе, шоколад и нантское бренди. В тавернах уже слышались пьяные голоса, но гуляния продолжались. Харли и Сент-Джону приходилось протискиваться сквозь толпу.
Относительная тишина "Аполлона" доставила им удовольствие, вкус хорошего бренди тоже.
Взглянув на своего ученика, Харли язвительно сказал:
- Можно подумать, что сегодня День Герцога. Когда победоносный воин возвратится, это остервенело вопящее стадо увенчает его лаврами. Но учти, будь сражение проиграно, они с таким же остервенением требовали бы отрубить ему голову и выставить у Темпл-Бара, чтобы можно было плевать на нее. Таковы нравы толпы, Генри.
- Они всегда были такими.
- Совершенно верно. И я, говоря об очевидном, не собирался открывать тебе ничего нового. Просто обрати внимание на эту толпу и пойми, что раз ее настроение можно предвидеть, то ею легко можно управлять.
Сент-Джон пристально поглядел на своего наставника.
- Мальборо! - продолжал Харли. - Это имя у всех на устах. Великий герцог! Неодолимый герцог! Победитель при Бленхейме! Он пренебрег указаниями правительства и по великому - для него - счастью выиграл битву. А если бы проиграл? Этот невежественный народ растерзал бы его. Но теперь, похоже, страной будут править Мальборо.
- Они и правят с тех пор, как Анна взошла на трон, ведь нами управляет королева, а ею - Сара.
- Нами управляют женщины. Разве это нормальное положение дел, Генри? Могу еще с прискорбием добавить, что герцогом Мальборо управляет его супруга - поэтому все мы можем называть себя подданными Сары.
- Неужели у королевы совершенно нет воли?
- У нее есть лишь упрямство. Если Анна приняла решение, никому не удастся сбить ее с намеченного пути - даже, полагаю, Саре. В ответ на все доводы она твердит и твердит одну и ту же фразу. Мне иногда кажется, что в таких случаях даже Сара бывает бессильна. И я возлагаю на это все надежды.
- Надежды, учитель?
- Хочется тебе оставаться подданным Сары?
- Я ненавижу эту женщину, но пока королева одурманена ею, что мы можем поделать?
- Всегда есть какие-то способы, мой дорогой друг. Мальборо сейчас на высоте… в сущности, они достигли вершины. Подняться выше им не удастся. Теперь настало время определить их силу, чтобы отыскать их слабости.
- Но…
- Знаю, знаю. Мы люди Мальборо. Его подопечные. Своим продвижением мы обязаны ему. Он нам доверяет. Вот в чем его слабость! В политике неразумно доверять кому бы то ни было.
- Вам я доверяю.
- Дорогой друг, мы с тобой попутчики. Мне полезна твоя поддержка, тебе - моя влиятельность. Мы идем бок о бок. Соперники наши - Мальборо. Если не быть начеку, то придется соглашаться с герцогом во всем - то есть повиноваться Саре. А если откажемся, то распростимся с политикой.
Сент-Джон пожал плечами.
- Мириться с таким положением дел? Громадная ошибка, Генри. Никогда не мирись с тем, что тебя не устраивает.
- Значит… вы намерены выступить против Мальборо?
- Ты выражаешься слишком резко. Скажу так - если мы хотим чего-то добиться, то нельзя сидеть сложа руки. Надо идти вперед. Исследовать территорию, искать выгодные позиции. Вот этим я и намерен заняться.
- Каким же образом?
Харли засмеялся.
- Не догадываешься? Тогда скажу, потому что мы союзники. Ты ведь знаешь, что, продвигаясь вперед, я поведу с собой тебя?
- Мы действовали заодно; вы помогали мне, ободряли меня.
- И оба одновременно получили места в правительстве. Мы в одной упряжке, Генри. Не забывай этого. Теперь, на какой территории стал бы ты вести разведку, готовясь к предстоящей битве? Не знаешь, что ответить, Генри. С тобой это случается редко. В спальне королевы, дорогой мой друг, вот где! И время настало. Ты увидишь, что я готов приняться за дело.
"Замечательное время!" - думала Сара. Маль писал ей о своих планах и любви. "Я охотно отказался бы от честолюбивых устремлений, от будущей славы ради зеницы моего ока". Они вновь вместе и никаких глупостей больше не допустят. Герцогиня не сомневалась, что если в слухе, который передал Сандерленд, и была какая-то доля правды, то Маль получил хороший урок. Он в жизни не посмеет взглянуть на другую женщину.
Сара ездила осмотреть местоположение будущего дворца. Вудсток был восхитительным и романтичным. Когда-то Генрих Второй проводил там время с красавицей Розамундой Клиффорд и, чтобы избежать ревности королевы Элеоноры, решил построить для любовницы коттедж в лабиринте, ходов которого почти никто не знал. Элеонора, с целью уничтожить соперницу, велела подложить в карман Розамунде клубок шелковых ниток, чтобы он разматывался при ходьбе по лабиринту. Эта нить привела Элеонору к коттеджу, где она предложила сопернице на выбор кинжал или чашу яда.
"Слухи!" - насмешливо подумала Сара, знающая, как они возникают. Однако же Розамунда скончалась вскоре после того, как о ее связи с королем стало известно. Королева, несомненно, была к этому причастна.
Сара прекрасно понимала королеву. "Я бы отравила или заколола любую женщину, которой Маль отдал бы предпочтение передо мной! - думала она. - Хотя, что за глупые мысли! Он любит только меня. Лежащее в кармане письмо красноречиво говорит об этом".
Романтическое прошлое Вудстока возбуждало ее. Здесь родился Черный Принц; здесь томилась в заключении Елизавета; здесь скрывался Карл Первый после битвы при Эджхилле. Но теперь в этом месте будет выстроен дворец Бленхейм, и никто даже не вспомнит ни о Елизавете, ни о Карле, ни о красавице Розамунде. Будут говорить: "Это Бленхейм, построенный в память одной из величайших побед в истории Англии, одержанной величайшим из английских полководцев".
Место было великолепное: парк в две тысячи акров у реки Глайм. Саре не терпелось начать строительство, и, возвратясь из Вудстока, она предложила сэру Кристоферу Рену спроектировать дворец.
Правда, Рен уже состарился, и возможно, лучше обратиться к другому архитектору? Сара слышала, что Джон Вэнбру прекрасно перестраивает замок Ховард, принадлежавший графу Карлайлу. Он шел в гору, Рен - под уклон.
- Разумеется, вашей светлости надо обратиться к Вэнбру. Он не только архитектор, но и остроумный комедиограф, - советовали все вокруг.
- Пусть покажет, на что способен, - сказала Сара, и в результате проекту Джона Вэнбру было отдано предпочтение перед проектом Рена.
Ходом строительства Сара была довольна. Но начались осложнения дома, и опять из-за Мэри, шестнадцатилетней красавицы, пожалуй, самой красивой в этой блистающей красотой семье.
После того злосчастного романа в Сент-Олбансе Сара поняла, что ее нужно поскорее выдать замуж.
С Джоном она не говорила о Мэри. Он слишком потакал дочерям и мог бы даже объединиться с ними против нее. Но нет, Сара исключала это. При ее бурных отношениях с членами семьи Джон всегда старался всеми силами примирить с нею детей. "Вы должны слушаться маму. Она лучше знает". И эти наглые девчонки - Генриетта и особенно Мэри - висли у него на шее со словами: "Папа, только ты нас понимаешь. Мы это видим!" Если бы Маль не был всецело предан жене, в семье бы возник конфликт.
Мэри оставалась мрачной, дулась на мать. Сара сказала дочери, что, будь у нее время, она поддалась бы искушению задать ей порку.
Губы Мэри скривились в презрительной усмешке, и Сара едва сдержала желание ударить ее.
Ясно, что девушку следует выдать замуж побыстрее.
Соискателей ее руки было много. Во-первых, кто не хотел бы породниться с Мальборо? Во-вторых, Мэри, несмотря на ее нынешнюю угрюмость, была очень привлекательна.
Лорд Таллибардайн делал осторожные подходы к Саре, и она была бы отнюдь не против подобной партии. Наследник графа Питерборо был определенно увлечен девушкой, лорд Хантингдон намекал, что интересуется ею. Существовали и другие, но Сара даже не принимала их во внимание. Было ясно, что выдать Мэри замуж проще простого.
Однако едва герцогиня заговаривала с дочерью на эту тему, та упрямилась.
- Не хочу выходить за того, кого для меня выберешь ты.
- Значит, намерена умереть старой девой?
- Я этого не говорила.
- Выйдешь за того, кого выберу я, или не выйдешь вовсе.
- Значит, остается только умереть старой девой, - ответила эта наглая девица.
- Лорд Хантингдон - сын графа Кромарти, - напомнила дочери Сара.
- Знаю.
- Стало быть, ты считаешь, он недостаточно хорош для тебя?
- Мне еще рано замуж - ты сама недавно говорила.
- Рано выходить за неподходящего человека.
- Не понимаю, какую роль играет здесь возраст.
- Зато я понимаю, что для меня твоя наглость.
Так у них обстояли дела. Вечно шли ссоры, к Мэри стал проявлять интерес лорд Монтимер, сын графа Монтегю.
- Лорд Монтимер весьма достойный человек, - сказала Сара.
- Потому что должен унаследовать отцовский титул?
- Тем, кто отвергает лучшее, зачастую приходится довольствоваться худшим.
- Мне еще мало лет, мама, и я не интересуюсь ни лучшими, ни худшими.
Кому только нужны дочери!
Жизнь шла своим чередом. Саре пришлось увезти Мэри в Сент-Олбанс в надежде, что вдали от двора удастся вложить немного умишка в ее глупую голову. Она навещала Вудсток, встречалась с Джоном Вэнбру. На это уходило столько времени, что она бывала у Анны реже, чем той хотелось бы.
"Миссис Морли должна понять, как я занята, - говорила себе Сара. - Во всяком случае, Эбигейл Хилл присмотрит, чтобы в мое отсутствие все шло гладко. Именно для того она туда и приставлена".