Выйдя на улицу, я все-таки ускорила шаг, но пошла не к "КамАЗу", где ждал меня Темка, а устремилась по тротуару прочь, хотя и в ту сторону, в какую мы собирались ехать.
Нельзя знать наверняка, что за ним не следят из какой-нибудь стоящей невдалеке машины. И потому на всякий случай я продолжала демонстрировать свою непричастность к водителю-дальнобойщику. Пусть наблюдатели так и думают, что он приехал один.
Артем как раз увидел свою жену, которая не только не обращала на него никакого внимания, но судя по всему, вообще шла куда-то по каким-то своим делам.
Он резко просигналил, потом еще раз, но поскольку я на его сигналы никак не прореагировала, поехал следом за мной. Остановился напротив, хлопнул дверцей и выскочил на асфальт. А деньги оставил в машине! Огромные деньги, между прочим!
– Белка! – Он схватил меня за руку. – Ты что, обалдела? Скажешь, не слышала, как я сигналил? И не видела нашу машину?
Я улыбнулась ему, как последняя панельная девка, так, что от неожиданности он даже подался назад, выпустив мою руку. Продолжая улыбаться – если за Артемом и вправду наблюдают, пусть видят, что он всего лишь пытается снять понравившуюся ему телку, – я прошипела сквозь зубы:
– Улыбайся мне, призывно улыбайся!
Однако недогадливый муж вовсе не собирался мне подыгрывать, а просто схватил за руку и потащил к машине. Ничего, такое тоже сойдет. Подумают, что я уперлась, вот шоферюга и решил пустить в ход силу.
– Будь день пожарче, – насмешливо проговорил Артем, усадив меня в машину, – я бы подумал, что тебе напекло голову. Обиделась на меня? Но за что? Куда ты направлялась, поясни мне, недогадливому! И кстати, где ты была? В коридоре я тебя не видел. На второй этаж поднималась?
– Никуда я не поднималась! Там и сидела, за дверью кабинета твоей прекрасной Валерии!
– Уж не приревновала ли ты меня к этой хищнице?
– Вот именно, к хищнице, точнее и не скажешь! К людоедке! – выпалила я и скомандовала: – Поверни за угол и остановись.
– Не буду я останавливаться! – рассердился Артем. – С чего это тебе вздумалось скандалить? Я не давал к этому никакого повода.
– Останови, – как можно спокойнее повторила я. – Это вовсе не скандал. Мне нужно тебе кое-что срочно рассказать, иначе потом будет не до разговоров.
Наконец он понял по моему виду, что случилось непредвиденное, остановил машину и, облокотившись на руль, покорно кивнул:
– Говори, я тебя слушаю.
– Темка, не паясничай, мне вовсе не до шуток. Боюсь, и тебе скоро будет тоже. Ты не увидел меня в коридоре, потому что стул, на котором я сидела, закрывала открытая дверь кабинета Валерии Степановны. Словно сама судьба за руку привела меня к этому стулу и усадила...
– Белла, я знаю, ты мечтаешь написать роман, но не могла бы ты пока говорить короче и не так по-книжному?
– Хорошо! – рассердилась я, хотя в такой ситуации именно мне нужно было сохранять холодную голову. – Скажу коротко. Мне удалось подслушать разговор между Валерией и каким-то Рафиком. Они договаривались тебя убить и забрать деньги.
– Я забыл, книга, которую ты купила, любовный роман или криминальный?
Артем опять не собирался принимать мои слова всерьез. Неужели за время нашего разлада он настолько отдалился от меня, что и забыл: я не поддаюсь истерике и вовсе не страдаю неуемной фантазией, хотя они что пытался мне это доказать. Что же делать?
Я нервно сглотнула и предложила:
– Давай я просто перескажу тебе подслушанный разговор, а ты уже сам решишь, так или не так истолковала я то, что услышала.
– Хорошо, рассказывай, – продолжал снисходительно улыбаться Артем, но по мере рассказа лицо его темнело, подобно грозовому небу. – Ты ничего не перепутала?
– Я рассказала только то, что слышала. Думай сам.
Он уставился в одну точку и шевельнул губами, как если бы хотел что-то грубое сказать, но передумал.
– Вот, значит, как они решили? И вправду, зачем брать машину с грузом? Вдруг опрокинется? Вдруг с разгрузкой будут проблемы – не в чистом же поле заниматься ею? Лучше уж сразу взять деньги. А главное, при любом раскладе тень на Валерию не упадет. Она и груз приняла без задержки, и расплатилась, пусть даже и с финансовыми нарушениями. Во всяком разе, это не убийство.
Он говорил вслух, рассуждая и прикидывая, и лишь один раз спросил:
– Ты ничего не упустила?
– Вроде нет... Разве что этот Рафик упомянул о каких-то куклах.
– О куклах?
– Ну да... Мол, не положила ли Валерия в дипломат кукол. А та запротестовала: "Как бы я осмелилась..."
– Рафик, говоришь? Не иначе, местная "коза ностра". Тогда в самом деле куклы Лерочке боком бы вышли. Значит, расчет мы получили полный...
Я вспомнила, что видела в каком-то нашем фильме, как делали эти самые куклы. Аккуратные кусочки бумаги, вырезанные по размеру купюры, а сверху и снизу по паре настоящих банкнот. На вид – обычная упаковка денег.
Артем помотал головой, как конь, отгоняющий мух.
– Чувствовал ведь, что идет слишком гладко. И Санька предупреждал. Недаром он всю дорогу был как на иголках. А эти ее извинения, что на обратный путь не успела товар подготовить... Три ящика клубники забраковала...
– А Рафику этому сказала, что один.
– Даже в мелочах не может не надувать. Связаться с таким человеком!
– Но деньги-то в дипломате настоящие. Давай обратимся в милицию.
Муж с сожалением посмотрел на меня: мол, своего ума не вставишь, но пояснил:
– Малыш, какая милиция! Валерия все рассчитала тонко. Ведь по документам никаких денег у меня нет. А иначе – подоходный налог, налог с продаж и прочее... В глазах закона я – преступник... Да обратись мы в милицию, деньги у нас конфискуют, и все! А как с совхозом расплачиваться?
– Значит, у нас нет никакого выхода?!
Сказать, что я была просто в отчаянии, значит, ничего не сказать.
– Как это нет – есть! – Артем вытащил из-под сиденья свой "макаров". – Кто предупрежден, тот вооружен. И в прямом, и в переносном смысле.
Мне хотелось плакать. Рыдать и рвать на себе волосы. И посыпать голову пеплом.
Когда я провожала Артема в армию, а потом ждала, никогда я так за него не боялась. А он ведь и по боевой тревоге поднимался, и с парашютом прыгал. Отчего же сейчас я умирала от страха?
Артем запихнул пистолет за пояс брюк и прикрыл его длинной просторной футболкой.
– Этот приз, мальчики, еще нужно заработать!
Лицо моего мужа было решительным и спокойным, но я могла представить, что творится у него на сердце. Один в поле не воин?.. Или как у Заболоцкого: "Он воин в поле, даже и один".
Я поймала себя на том, что не до конца верю в происходящее. Словно смотрю фильм, очень похожий на реальную жизнь. Такого не могло быть! Мы – обычная, рядовая семья, и вдруг какие-то убийцы. Хочется рассмеяться, да вот скулы свело...
– Сейчас я отвезу тебя на автостанцию, – сказал Артем. – Благо она в черте города. Поедешь домой на автобусе...
Он завел машину, собираясь поворачивать совсем в другую сторону.
– Даже и не думай! – не очень вежливо прервала его я, не желая слушать.
Бросить мужа одного в такой опасный момент? Да за кого он меня принимает?!
– Белла!
Не слишком ли часто в последнее время муж стал называть меня полным именем, что прежде делал лишь в минуты крайнего раздражения. Только вот раньше это могло меня задеть, а теперь не произвело никакого впечатления.
– Не старайся, не из пугливых!
– Пойми, Белка, ты свяжешь мне руки!
– Ага, и ноги. Ты подумал, как можно одновременно стрелять и рулить? Даром, что ли, Саша учил меня водить вашу машину?.. Скажи, ты когда-нибудь мне изменял? Ну, там с плечевыми или еще как?
Последнюю фразу я проговорила безо всякого перехода и не могла отказать себе в удовольствии полюбоваться на его отвисшую от удивления челюсть.
– При чем здесь это? Я знаю, ты превосходно умеешь заговаривать мне зубы, но не в такой же момент!
– А вот я тебе не изменяла.
Не знаю, чего вдруг меня понесло. Нашла время выяснять отношения. Но получилось, что ткнула в самое больное место. Лицо Артема на глазах неприятно изменилось. Взгляд стал замкнуто-презрительным, будто он столкнулся с чем-то грязным, недостойным, тем, чего от меня никак не ожидал. И потому считал всего лишь гнусной притворщицей.
Я знала своего мужа достаточно, чтобы и без слов прочесть на его лице: другая женщина постаралась хотя бы не нарываться на грубость. Он даже отвернулся от меня и смотрел в окно, будто именно там происходило сейчас самое интересное.
– Иван Александрович тебя видел.
– Какой Иван Александрович? Где?
– Не притворяйся, – произнес Артем устало, – у меня нет времени выслушивать сказки.
– Нет уж, ты скажи, – уперлась и я; даже если мне суждено умереть, я хочу прежде избавиться от клейма предательницы. Не очень заслуженного.
– Пожалуйста. Иван Александрович – наш главный механик. Он хороший мужик, не какой-нибудь дешевый сплетник. Но однажды он поинтересовался: не развелись ли мы с тобой? Я сразу догадался, что вопрос задан неспроста. А он тут же пошел на попятную. Мол, возможно, он что-то не так понял или перепутал меня с кем-то. Но ты же знаешь, если я в кого-то вцеплюсь...
– Знаю, ты как бульдог, зубов не разжимаешь!
– Вот именно, так что главмех против меня не сдюжил. И рассказал со всякими экивоками и отступлениями, вроде того, что он мог и ошибиться. И чем больше он говорил, тем я больше убеждался, что никакой ошибки не было. Продолжать?
– Продолжай, – упрямо сказала я; чего-чего, а твердолобости и мне хватает.
– В общем, он был в ресторане в компании жены и друзей, а за соседним столиком отдыхала некая пара, причем женщина показалась ему странно знакомой. Потом он сподобился лицезреть жаркие объятия указанной пары. Правда, до конца ему досмотреть не удалось, торопился с женой домой.
– Ах вот оно что! – Я растягивала слова, стараясь не спешить с ответом, потому что слишком много чувств обуревало меня в тот момент; они мешали мне отреагировать на слова мужа как должно, но в конце концов все отступило перед охватившим меня бурным негодованием.
– Лучше бы ты меня ударил! Избил как собаку. Убил наконец! Но нет, вместо этого день за днем, месяц за месяцем ты предпочел отравлять жизнь себе и мне! Я думала, ты меня разлюбил. В твоем взгляде была такая ненависть! Я думала, ты полюбил другую женщину...
– Как я мог полюбить кого-то, если люблю тебя, идиотка! – крикнул он, и рука его, дернувшись, сжалась в кулак.
– И это ты называешь любовью мужчины? Страдать молча? Дурак ты, Темка! Вместо того чтобы задать мне всего один вопрос.
– И что бы ты ответила? – взорвался он.
– Что я один раз поцеловалась с этим... человеком, и только.
– И только?!
– И только! Это была ошибка. И целоваться мне вовсе не понравилось. И я прошу у тебя прощения за этот дурацкий поцелуй. Я давно раскаялась и поняла, что, кроме тебя, мне никто не нужен.
– Странно у тебя получается, – покачал головой Артем. – Чтобы понять свое отношение к мужу, надо целоваться с другими мужчинами... Браво!
Я вовсе не думала, что он вот так сразу возьмет и простит меня. Слишком глубоко он был оскорблен и уязвлен, но я знала, я чувствовала, что лед все-таки тронулся, что никакая опасность в лице бандитов всей страны не может омрачить этого светлого мига в наших отношениях. Но я все же сочла нужным уточнить:
– Не с другими, а с другим. Конечно, и это непорядочно, но ведь я прошу у тебя прощения. Или ты меня не прощаешь?
– Не знаю.
– Тогда поехали. – Я толкнула его в плечо. – В таком случае мне терять нечего, и если со мной что-нибудь случится, ты не будешь очень горевать, верно?
– А как же дети?
– У них есть дедушки и бабушки, не пропадут.
– Смотри-ка, на войну собралась! – насмешливо фыркнул Артем. – Можешь не напрягаться: крутые мальчики, решившие навариться на халяву, получат достойный отпор и сбегут с поля сражения.
– И потому ты решил отправить меня на автобусе?
– Я изменял тебе, – невпопад сказал муж.
Если его признание преследовало цель вывести меня из себя, то никакого успеха Артем не достиг. Может, в другое время я испытала бы шок, а теперь... Потрясения не больше, чем если бы он сказал мне: "Я порвал новую рубашку". Что это, отсутствие женской гордости? Конечно же, нет. Просто на весах с одной стороны жизнь любимого человека, а с другой – уязвленное самолюбие. И я выбрала жизнь. Потому спросила равнодушно:
– И как, понравилось?
– Так себе. – Он пожал плечами.
– А со мной тебе было лучше?
– Спрашиваешь!
– Тогда я тебя прощаю.
В глазах Артема мелькнула растерянность. Хитрый морпех ждал от меня совсем другой реакции, после которой ему оставалось лишь отвезти меня на вокзал. А вот вам, индейская хижина, фиг вам!
– А я и не удивлен: твой поцелуй куда хуже моей измены!
– Даже так?
– Ты ушла от меня в самую неподходящую минуту. Именно тогда, когда я в тебе больше всего нуждался. Мои дела вдруг разладились, все шло наперекосяк, и что я получил от любимой жены? Внимание, интерес к моим проблемам, элементарное сочувствие? Ничуть не бывало! Холодное равнодушие вперемешку с поисками более достойного супруга...
– А вот это уже подло! Никакого другого супруга я не искала!..
Трудно сказать, почему мы сидели в кабине фуры, в чужом городе, съехав на обочину дороги, и пытались выяснить, кто в нашем взаимном охлаждении больше виноват.
И знали, что всего в нескольких километрах отсюда нас уже ждут, чтобы отобрать с таким трудом заработанные деньги. И может статься, что это – наше последнее общение друг с другом. Но вместо того чтобы обняться покрепче, мы ругались и... оттягивали момент встречи с неизбежным.
Глава девятая
По городу мы проехали беспрепятственно. Да и кто без нужды стал бы нас здесь останавливать? Мало ли приезжает в город большегрузов – районный центр все-таки. С его-то многокилометровой базой, откуда товары расходятся по многочисленным селам и поселкам.
Кто бы нас ни остановил, тотчас отпустит. Что взять с фуры, которая возвращается порожняком? Можно, конечно, попенять на бесхозяйственность – такая огромная машина возит "воздух". Но и на этот случай у шофера найдется оправдание – не оказалось груза на обратную дорогу.
Вряд ли кому в голову придет заглянуть, например, под сиденье водителя. Или в нашу дорожную сумку с бельем, на дне которой лежали банковские упаковки крупных российских денег.
Или в дипломат, в котором вместо этих самых денег лежали теперь Темкина парфюмерия, мой шампунь и с трудом втиснутое большое махровое полотенце. Независимый эксперт только головой покачал бы: это ж надо, так использовать дипломат!
Мы с Артемом опять замолчали. Каждый, так сказать, переваривал полученную информацию. Я таки добилась своего, узнала, что за черная дыра образовалась в наших отношениях. "Узнала? Рада? – ехидно спрашивал внутренний голос. – И что теперь будешь с этим знанием делать?" Злиться буду! Он, видите ли, еще не решил, прощать меня или нет! Если уж на то пошло, у меня куда больше повода для возмущений. А поздние приходы домой, а постоянные пьянки...
– Где же ты, интересно, бывал ночами? С кем ты проводил время, когда приходил под утро? – наконец не выдержала я.
– А? Что? – Артем точно вынырнул из глубокого забытья.
– Не притворяйся, ты все слышал!
– Елки-моталки, о чем ты думаешь!
– Думаю, с кем ты гулеванил все это время. Ее зовут Зина?
Артем посмотрел на меня долгим взглядом.
– Недаром какой-то мудрец сказал, что логика женщин – отсутствие всякой логики. Надо же, какую-то Зину выдумала! У меня нет знакомых с таким именем.
– А какие имена у твоих знакомых?
– Мочало – начинай сначала! Белка, не хочу тебя пугать, но... словом, козе не до... сама знаешь чего, когда хозяин с ножичком стоит.
– Ладно, – согласилась я, – помолчу пока. Но учти, когда мы из этого дерьма вылезем, ты от меня так просто не отвертишься!
Конечно, я вовсе не была так глупа, как старалась казаться, но мне хотелось хоть немного разрядить свой собственный страх, если не сказать, панику. И выражение лица моего мужа меня пугало. Он напоминал мне индейца, который вымазал лицо жертвенной кровью, чтобы пойти убивать.
– Если мне удастся выскочить на основную трассу, – будто самому себе сказал Артем, – у них возникнут некоторые трудности: оживленное движение, гаишники в великом множестве...
Мы проехали еще несколько километров.
– Размечтался о трассе. А они, голубчики, тут как тут!
– О чем ты? – не сразу поняла я.
– Видишь, впереди две легковушки будто невзначай перегородили дорогу? Это как раз тот самый выезд на трассу, о котором я говорил.
– Ты говорил, они ждут нас на другой дороге.
– Надеялся. Обычно мы по ней и ездили. Но очевидно, информация у них на уровне. Так сказать, служба слежения оборудована надлежащим образом...
– Чего там особенного, в их слежении? Наверное, просто мобильники.
– Мобильники-дебильники... Куда шагнула техника, поспеть бы нам за ней!
Он бормотал что-то, похожее на стихи. По крайней мере звучали они в такт, который Артем, как и Саша, отбивал на руле.
По виду мой муж был совершенно спокоен, зато я, кажется, себя не помнила от страха. Но показывать этого нельзя, потому я сжалась в комок, сцепила зубы... Он ведь отправлял меня прочь. И уговорами, и угрозами, но я висела на нем как тот самый бульдог и приговаривала, что если нам суждено умереть, я хочу, чтобы это произошло в один день...
– Значит, на трассу нас решили не выпускать, – опять размышлял вслух Артем. – Предпочитают разделаться с нами в этом аппендиците. Тут, похоже, нет никакой власти, кроме друзей Валерии Степановны. Загоняй сюда любую машину – и потроши сколько душе угодно.
– И что ты придумал?
Я поняла по лицу Артема, что у него созрел некий план.
– Для начала сделаем вид, что мы испугались, и последуем туда, куда нас направят. Если скажу: прячься! – немедленно садись на пол.
Это мне муж уже толковал. Еще в городе, когда ему понадобилось заезжать к человеку, о котором он сказал одно слово: кузнец.
Кузнецов я с детства представляла себе высокими, плечистыми, с пышными русыми волосами, подстриженными под горшок, которые поддерживает проходящий по лбу кожаный ремешок. А еще непременно закатанные у локтей рукава и кожаный фартук.
Кузнецы должны были подковывать лошадей, а также ковать холодное оружие: мечи, сабли, кинжалы, в крайнем случае такое орудие производства, как серп...
Зачем шоферу-дальнобойщику может понадобиться кузнец? Разве что срочно выковать деталь, которую негде купить.
Но со двора, где жил загадочный мастер – мне так и не удалось его увидеть, – Артем принес две толстые металлические плиты, которые он установил по обе стороны от сидений, напротив дверей кабины.
Он с трудом протиснулся на свое место, захлопнув дверцу с моей стороны.
– Ты будто сейф мастеришь, – неловко пошутила я, не сразу поняв, к чему его приготовления.