Этими и еще сотней других вопросов Дима терзал себя, пока ехал в соседний регион остаток ночи. Он гнал на пределе допустимой скорости, боялся опоздать и горел желанием как можно скорее увидеть и поговорить с Женей. Но приехал лишь к утру. Быстро сориентировался в городе, нашел больницу, нужный корпус и отделение. В голове до сих пор не помещала мысль о том, что Женя сейчас рожает. Возможно, уже родила. Его ребенка! Это его сын или дочка! Его малютка! Их!!! И такая эйфории, такой восторг поднялся в сердце и в душе от одной только мысли об этом, что невольно на губах расцвела невероятная для него в последнее время счастливая улыбка. Глаза засветились так, как никогда в последние полгода. Все внутри бурлило от восторга и воодушевления. Мигом вернулись все стремления и мечты, заскользил перед глазами целый список планов и дел. Было такое ощущение, что он резко очнулся от коматозного сна, и даже голова начала болеть от того, как резко ее заполонили мысли и чувства. А он ведь не спал всю ночь: сначала вечер с Ольгой, потом дорога. Он устал немного, но был так счастлив, что готов был закрыть глаза на любое неудобство.
В родильном отделении он с трудом добился ответов на свои вопросы, и только через час ему сказали то, что он хотел услышать.
- Девушка поступила к нам поздно вечером. Судя по всему, она просто прогуливалась вечером, ей стало плохо, и она потеряла сознание. Прохожие вызвали скорую и ее привезли сюда. При ней был только телефон, а в нем всего пара контактов. Вы первый, кто откликнулся, - объяснял врач, принявший Женю в отделение.
- Что с ней? Она в порядке сейчас?
- У девушки начались преждевременные роды. Она еще только на восьмом месяце, и УЗИ показало девочку, поэтому мы рискнули и сделали кесарево. Ребенок в порядке. А вот мамочка так и не пришла в сознание до наркоза. Сейчас она спит после операции, и просыпаться ей еще рано. Вам придется подождать. Или можете пока привезти ее вещи и документы.
Дима растерялся. Он вед не знал, где взять все это. Он не знал, где жила Женя, чтобы съездить туда и взять все необходимое. Он вообще ничего не знал о ней в последние полгода! Примерно так он и объяснил доктору. Женщина лишь спокойно кивнул: видно, уже много с чем сталкивалась и такая ситуация не была чем-то выдающимся.
- Тогда ждите, когда она проснется. Спросите что и как, а дальше...
Мужчина кивнул и попросил проводить его к палате. Не решился спрашивать о том, где его дочка, да и вообще не сказал, что ребенок его. Вот тут бы врач точно удивился: отец ребенка, а ничего о нем не знает и о его матери также. Врач оставила его у нужной палаты и попросила зайти к ней, как только он все привезет. Он лишь кивнул, не отрывая взгляда от белой двери.
Там, за этой тонкой преградой, была Женя. Его Женя. Любимая, нежная и милая. Та, по которой он так токовал и скучал. Та, которая забрала с собой его сердце, уйдя в тот день. Та, кого он не переставал любить и ждать вопреки разумным доводам и рассуждениям. Только сейчас он понял это: он не начинал жить, потому что все еще ждал ее.
Перед этой самой дверью Дима простоял минут так пять точно. Пара медработников, прошедших мимо, покосились на него, но промолчали. Усмехнувшись собственной нерешительности, Дима все же коснулся ручки двери и мягко открыл ее.
В комнате стояла тишина. Палата была одноместной и светлой. Медицинская кровать стояла у окна, за которым начинался рассвет, освещая комнату мягким, розовым сиянием. Взгляд мужчины сразу же приковался к тонкой фигуре на постели. Темные волосы разбросаны на подушке, тонкие руки, в одной из которых капельница, лежат поверх одеяла. Личико повернуто на бок, а глаза закрыты. Дима тихонько подходил к кровати, не отрывая взгляда от этого лица, замечая все изменения в нем. Никогда еще он не видел Женю такой осунувшейся, такой худой и изможденной. Сквозь истончившуюся кожу были видны голубые вены, щеки впали, под глазами залегли тени. Губы были потрескавшимися и сухими. Было страшно даже касаться ее. И поэтому Дима только и решился, что едва тронуть костяшками пальцев обтянутой кожей скулы, да взять в свою руку тонкую холодную ладошку, согревая ее своим дыханием.
Мужчина не знал, сколько так просидел у постели спящей Жени, продолжая смотреть на нее неотрывно и держать за руку. И все это время он думал и думал. Предполагал и строил догадки, задавал себе вопросы и пытался на них отвечать. Многие так и оставались без ответов, потому как дать их могла только Женя. А вообще Дима старался не углубляться в рассуждения. Лучше он подождет, когда проснется Женя, поговорит с ней и все выяснит. А подумать можно и потом.
К своему стыду Дима поймал себя на мысли, что почти не думает о дочке. Не предполагает, какая она, на кого похожа. Вообще не представляет себе ее. Но тут все был вполне естественно: ведь ему нужно привыкнуть к мысли об отцовстве. Он лишь пару часов как узнал об этом, само собой он мало что понял и воспринял в этом плане. Инстинкты его тоже спали, да и желания в отношении малютки. Но это не напрягало Диму, поскольку он знал, что как только до него дойдет все, как только он успокоится, все это придет. Он уже любит свою дочку, просто не понимает этого. Ведь это его малышка, это частичка его любимой женщины и его самого! Ведь это Женя дала ей жизнь!
Но что все-таки стало понятно Диме сразу, так это то, что его жизнь в какой-то мере станет прежней. Что он вернется к тому, от чего бежал все это время. Что Женя будет с ним, а еще и ребенок. Что он заберет ее домой. Что больше не отпустит никогда и ни при каких условиях. Что больше никакая усталость и безнадежность не толкнут его опустить руки и сдаться.
Мелькали вопросы о том, как живет сейчас Женя, в частности: принимает ли наркотики. Ведь наверняка именно они стали проблемой с ее беременностью. Ведь это не норма - рожать на восьмом месяце. Уж лучше на седьмом. Благо, что у них была девочка, а не мальчик. Насколько он знал, в таких ситуациях выживают именно девочки.
Что будет в их жизни, если в плане зависимости с Женей все осталось по-прежнему? Ведь теперь у них есть малыш? Неужели это никак не поменяет мировоззрение девушки? Или уже поменяло? Только она сама может рассказать об этом.
А ребенок? Здорова ли их дочка? Как на ней отразится проблема матери с наркотиками? Ведь не может не отразиться. Организм Жени отравлен, само собой, что то же самое и с малюткой. Было страшно об этом думать, но необходимо - Дима это понимал. Он должен быть готов ко всему абсолютно. Да и потом, разве он уже не решил, что заберет их обеих домой, не смотря ни на что? Никакие трудности не заставят его отказаться от самых близких ему человечков. Он примет все проблемы и передряги, абсолютно все.
Ближе к обеду зашел врач и осмотрел спящую Женю.
- Она так долго не просыпается, - заметил Дима.
- Это нормально. Она очень слаба, измождена. Видимо, беременность была трудной.
- Она...употребляла наркотики, - честно сказал мужчина, не желая это скрывать.
- Да, мы уже поняли это по анализам ее крови. Но это было уже давно. И все же повлияло на ее состояние.
- Как давно? - тут же спросил Дима, уцепившись за эту мысль.
- Сами понимаете, что наркотики оставляют след в крови надолго, и точных сроков я назвать не могу. Но больше полугода. Возможно, как раз когда узнала о ребенке. Очень часто это служит стимулом завязать, - ободряюще улыбнулась женщина.
Значит, все это время, что Жени не было рядом, она не употребляла? Но почему же тогда ушла?! Почему сбежала?! Он-то думал, что она снова сорвалась, побежала в притон за дозой. Неужели она ушла просто так, без причины? Да не может этого быть!
- Скажите, а как на ребенка это все повлияло?
- К счастью, малыш абсолютно здоров, без каких-либо патологий и проблем. Это редкий случай в такой ситуации. Весь вред, что наркотики нанесли им обоим, взяла на себя мамочка. Именно поэтому ее организм такой, каким мы его видите сейчас, - с сожалением указывая на спящую девушку, ответила женщина. - Кесарево было с осложнениями, ей долго придется восстанавливаться.
- Для этого нужно что-то особенное? Клиника? Санаторий?
- Нет, просто хороший уход и забота. Не нагружаться, не напрягаться, хорошо питаться в первую очередь. Она молодая - легко придет в норму.
- Когда она очнется хоть приблизительно?
- Через пару часов, - глянув на часы, ответила доктор и вышла из палаты.
Дима снова перевел взгляд на Женю, по-прежнему безмятежно сопящую, и мягко улыбнулся. В его улыбке было что-то от облегчения и удовлетворения по поводу того, что он услышал.
Значит, Женя не принимала наркотики все это время. Значит, смогла себя перебороть. Но что это - очередная ремиссия? Или же последняя, окончательная? Как бы он хотел на это надеяться!
Отстраненно поглаживая руку девушки, Дима смотрел в окно, думая и думая. В голове была тысяча мыслей на самые разные темы: отпроситься с работы или взять отпуск; сделать ремонт в пустующей комнате в доме, оборудовать там детскую для малышки; позвонить матери и сообщить о том, где он и что делает, с кем сейчас, что она стала бабушкой. А еще была Ольга.
При мысли о ней, он нахмурился и задумался. Это, пожалуй, будет самым трудным, с чем ему придется разобраться в ближайшее время. Мужчина двояко ощущал себя в этом вопросе: ощущал свою вину, и одновременно облегчение. За последнее было немного стыдно. Все-таки Ольга ему помогала, поддерживала, он дал ей надежду на совместное будущее, хоть и не обещал ничего. У них был роман, вполне серьезный и разумный. Они уже не смогут вернуться к прежним, дружеским отношениям. А еще она очень сильно обижена сейчас на него за то, что он бросил ее посреди ночи и помчался к Жене. Он бы даже не осудил ее, прокричи она ему сейчас в лицо о своей ненависти. Что ж, он заслужил. Он был не открыт с ней, не откровенен и не расположен. Он лишь пытался с ее помощью прийти в норму. И так спокойно перечеркнул ее старания, ее чувства к себе, растоптал их и уничтожил. Но поступить как-то иначе он не мог. Женя снова ворвалась в его жизнь после тяжелого длительного перерыва, так измучившего его. И только сейчас он наверно убедился на сто процентов, что не вышло бы у него с Ольгой ничего. Он бы и через десять лет кинулся к Жене, позвони ему кто среди ночи от ее имени.
Тяжело вздохнув от предстоящих перспектив тяжелого разговора с любовницей, Дима оторвал взгляд от пейзажа за окном и посмотрел на Женю. Глаза девушки были открыты, и она уже наверно пару минут как проснулась. Смотрела на него немного удивленно, мягко, нежно и расслабленно. Чуть сжала его пальцы. Он пожал их в ответ, мягко улыбаясь Жене.
- Привет.
- Привет.
Глава 13
Первым, что увидела Женя проснувшись, был Дима. В первую минуту ей показалось, что она еще спит, что видит его в своём сне. Но вот он повернул к ней свое лицо, мягко сжал ее руку и тихо сказал "привет". Автоматически она ответила ему, потом обвела взглядом комнату, в которой находилась, сразу понимая, где оказалась. В тот же миг обе ее руки легли на плоский живот, а глаза испуганно распахнулись. В ней мгновенно вспыхнула паника, она заозиралась по сторонам, страх сдавил горло, и она даже не могла ничего сказать или спросить.
- Тише-тише. Все в порядке, - мягко удерживая ее в кровати за плечи, протянул Дима. - Ты в больнице, все хорошо.
- Что с моим ребенком?! Что случилось?! - с ужасом глядя на него и больно сжав его руку, воскликнула Женя.
- Все хорошо. Не переживай, ребенок в порядке. Тебе сделали кесарево, малышка цела и невредима.
С нервным всхлипом девушка поддалась его рукам и легла обратно. Ее успокоили эти слова - с ее девочкой все хорошо. Остальное могло подождать, остальное было неважно.
Женя успокоилась только через несколько минут: перестала дрожать и нервно теребить одеяло и кусать губы. Прикрыв глаза на пару минут, она снова их распахнула и повернула голову к Диме.
- Что ты здесь делаешь? - тихо спросила она.
- Мне позвонили, когда ты попала в больницу. При тебе был только телефон, а в нем мой номер. И вот я здесь, - вздохнул Дима, внимательно глядя ей в глаза.
Не хотелось сейчас говорить о серьезном, когда Женя еще так слаба, но он не смог удержаться от вопроса, мучившего его все это время:
- Почему ты не сказала мне? - тихо, вкрадчиво спросил мужчина.
- Я не знала, что жду ребенка, когда... уходила. А когда узнала, мне казалось, что это уже не имеет смысла. Что мы оба сделали свой выбор, и малыш не должен был стать помехой этому.
- Как ты могла подумать, что я посчитаю своего ребенка помехой? - стараясь не говорить резко и укоризненно, возразил Дима.
- Слушай, я сделал свой выбор. Осознанно и ясно, - тихо начала говорить девушка, отворачивая от него лицо и снова кусая губы. - Тебе незачем здесь быть. Спасибо, что приехал, но не стоило.
Дима удивленно смотрел на волнующуюся Женю и не мог поверить тому, что слышал. Он был поражён до глубины души и не понимал того, что и зачем говорит Женя. Она не рада его видеть? Она не скучала? Не ждала? Она его прогоняет сейчас?!
- Почему ты ушла? - задал он следующий вопрос, надеясь, что он даст ответы.
- Какое это сейчас имеет значение? - тихо прошептала Женя.
- Большое. И всегда имело, - поворачивая к себе ее личико, тихо прошептал Дима.
- Я... не хочу об этом говорить. Не хочу вспоминать. А ты уезжай.
Женя говорила со слезами в голосе и на глазах. Она пыталась не показать того, как рада его видеть, как счастлива, что он здесь рядом с ней. Это только все усложнило бы. Ей и без того нелегко, и она не хочет раздирать еще Свежие раны. Она правду сказала - они оба сделали свой выбор: она, когда ушла, а он, когда не пошел следом. И как бы ни было радостно, что Дима приехал по первому зову, лучше бы он этого не делал, не обнадеживал ее в том плане, что у нее есть еще шанс реабилитироваться в его глазах.
- Я не могу уехать, - нежно улыбнулся ей мужчина, снова беря ее за руку и касаясь тонких пальцев губами. - Не хочу уезжать. Без тебя и своей дочери. Вы обе поедите со мной. Домой. Я не оставлю вас.
Женя кусала губы и смотрела на него, боясь верить в то, что слышит, и чувствуя, как сильно колотится сердце в груди, разрываясь от радости и счастья.
- Мы начнем все сначала. Заново. С чистого листа. Забудет обо всем. Не будем говорить о тяжелом, о том времени, когда мы были друг без друга. Не сейчас и не сразу.
Дима говорил и говорил, наблюдая, как медленно оттаивает Женя, как млеет от его слов и обещаний, как смотрит на него сияющими мокрыми глазами. И он готов был говорить вечно, лишь быть с ней рядом, видеть ее такой довольной и счастливой. На время забылись все страхи и тревоги, все то время, что он страдал без нее. Сейчас, в эти минуты, сидя рядом с любимой, Дима готов был забыть о чем угодно. Не хотел вспоминать тяжелое время, трудный период в своей жизни. Зачем? Лучше он будет думать о будущем, о хорошем и счастливом будущем.
- Не плач, - попросил мужчина, вытирая слезы с личика девушки. - Ты, наверно, устала. Тебе нужно отдохнуть, поспать.
- Я хочу увидеть ребенка. Хочу посмотреть на нее.
Дима кивнул и вышел из комнаты, чтобы узнать возможно ли это. Сейчас, пожалуй, и проснулось то волнение перед встречей с дочкой, которого не было до сих пор. Даже руки задрожали от предвкушения. Он встретил медсестру и сказал о желании Жени. Девушка кивнула и сказала, что сейчас сообщит доктору о том, что пациентка очнулась. Он же вернулся в палату. Через пару минут пришел врач, и ему снова пришлось выйти, пока Женю осматривали и задавали вопросы. А потом он увидел, как в коридор из одной из комнат вышла медсестра со свертком на руках, направляясь в их сторону.
- Вот ваша девочка, - улыбнулась девушка, показывая ему крохотное личико малютки, завернутой в пеленки. - Она у вас красавица.
- Да, красавица, - расплылся в глупой улыбке Дима, не отрывая взгляда от малышки.
Темные волосики, нос кнопочкой, пухлые розовые губки, причмокивающие во сне. Она была похожа на него, очень сильно.
По телу разлилось тепло, и захотелось тут же взять на руки сверток и прижать к себе, даря свое тепло и любовь, коснуться губами лобика и вдохнуть запах.
- Можно? - нерешительно попросил мужчина, вытирая потные ладони о халат.
- Не боитесь? - хмыкнула девушка.
- Есть немного. Вы только покажите, как держать.
Медсестра снова хмыкнула и объяснила, а потом положила в его руки ребенка. Девочка была почти невесомой для него, удобно легла в руки, и он тут же прижал ее к груди. Наклонил голову и вдохнул неповторимый запах - сладкий, молочный и неописуемый. Коснулся губами щечек и попытался не расплакаться от умиления, радости и восторга. Его дочка!
- Для недоношенной девочка очень хорошо выглядит и чувствует себя. У нее нормальный вес и рост. Родись она в срок - была бы крупненькой, больше четырех килограмм.
- Это хорошо? - рассеяно спросил Дима, не отрывая взгляда от личика девочки.
- Это замечательно, - улыбнулась девушка. - Вы отнесете ее матери сами?
- Да, конечно. Спасибо, - он благодарно улыбнулся няне.
- Не за что, папаша.
Он так и стоял под дверью палаты, с ребенком на руках, пока она не открылась.
- А вот и наша малютка, - улыбнулась ему доктор, открывшая дверь и пропускающая их в палату. - Наверно, с папой? - вопросительно протянула женщина, уточняя статус мужчины.
- Да, - в один голос ответила молодые люди.
- Вот и хорошо. Только не долго. Жене нужно отдыхать. А вы, молодой человек, не забудьте привезти вещи.
- Конечно.
Врач вышла из палаты, оставляя их одних. Женя смотрела на сверток в руках Димы и буквально дрожала от нетерпения и предвкушения.
- Дай мне ее, - протянула девушка к нему руки.
Он только улыбнулся, подходя к кровати и передавая ей в руки дочку. В этот момент он смотрел исключительно на Женю, ловил каждую ее эмоцию и чувство, что проскальзывали в глазах и на лице: любовь, восторг, нежность, удивление. Много чего еще. А потом Женя подняла на него свои сверкающие глаза.
- На тебя похожа.
- Да, на меня. Папина дочка, - улыбнулся Дима, пальцем проводя по пухлой щечке малышки. - Спасибо, - он поднял взгляд на Женю.