Отец Эйприл с семьей появился в тот момент, когда она с Валери разглядывала фотографии, на которых Валери вручала своей ассистентке крошечного йоркширского той-терьера. Мэрилин расплакалась от умиления и прямо во время записи передачи дала ему кличку Наполеон. Щенок был удивительно милым и трогательным, и рейтинги телешоу Валери взлетели вверх еще до того, как рождественский выпуск пошел в эфир.
Эйприл была рада встрече с Энни, сводной сестрой. Они не виделись с конца августа, когда та вернулась на учебу в Бостон. Энни мечтала когда-нибудь получить ответственную работу в государственном учреждении, которая бы позволила ей применить свои удивительные математические способности. Ее мать утверждала, что дочь при рождении подменили, потому что в их семье никто не умел толком считать, не говоря уже о том, чтобы без ошибок вести чековую книжку. Впрочем, сама Эйприл тоже неплохо справлялась с бухгалтерской отчетностью своего ресторана. Энни завоевала репутацию вундеркинда еще в шестилетнем возрасте. Энни и Эйприл были внешне похожи, хотя удивляться тут нечему - у них был общий отец, да и Валери, и Мэдди были женщинами одного типа. Все они производили впечатление одной семьи, и со стороны было трудно определить, кто кому кем приходится. Мэдди была моложе Валери, но выглядела на свои пятьдесят два. Их легко можно было принять за сестер. Словом, это была близкая по духу компания. За ужином Мэдди попросила у Валери совета о том, как лучше приготовить и подать на стол гуся на Новый год - они с Пэтом собрались устроить праздничный ужин для его университетских коллег. Валери помогла ей составить интересное меню и заодно похвалила новую прическу. Впрочем, про себя она отметила, что Мэдди не мешало бы подкрасить седые корни, хотя и не сказала этого вслух. Пожалуй, Мэдди выглядела старше Валери. Хотя обе женщины были чем-то похожи, во второй жене Пэта не было ни капли присущей Валери гламурности. Все женщины за столом Уайаттов были высокого роста, худощавые и очень привлекательные. Пэт, единственный представитель сильного пола среди них, был высоким, крупным мужчиной. Эйприл отец напоминал большого плюшевого мишку с добрыми глазами и теплой улыбкой. Он обожал общество "моих женщин", как он называл их всех. Дедушек и бабушек не было с обеих сторон, их Эйприл лишилась еще в раннем детстве. За столом она заняла место между отцом и Хизер, младшей сестрой. В этом году Хизер заканчивала среднюю школу и, как и когда-то она сама, собиралась поступать в Колумбийский университет. В свои шестьдесят пять Пэт уже сорок лет был профессором университета (???). Младшие дочери Пэта, возможно, пойдут по его стопам и найдут себя в преподавании. Обе девочки очень хорошо учились в школе, вообще в нынешней семье Пэта склонность всех ее членов к интеллектуальной деятельности была очевидной. Это нисколько не мешало простым и естественным отношениям бывших супругов. Однако до сих пор Пэт, казалось, был изумлен и даже напуган невероятным карьерным взлетом своей первой супруги. Когда он женился на Валери, то был просто ошеломлен ее амбициями и неукротимой энергией. Сейчас он мог себе позволить поиронизировать по этому поводу, а тогда, что греха таить, он чувствовал себя на ее фоне полным неудачником и приходил в уныние. Обоим потребовалось несколько трудных и несчастливых лет, чтобы признаться в том, что они совершенно не подходят друг другу. Теперь Пэт был абсолютно счастлив, прожив двадцать один год в браке с Мэдди. Его вторая жена оказалась славной женщиной и именно той спутницей жизни, которая была ему необходима. Но и к Валери он по-прежнему испытывал добрые теплые чувства, так же, как и к Эйприл, и был искренне горд тем, чего добилась в жизни его первая жена. Живая легенда и звезда, она была ею и сейчас, за спокойным семейным ужином. На Валери были нежно-бежевый свитер из ангоры с золотой нитью, стильные итальянские сапожки из бежевой замши на высоком каблуке. В ушах сережки с бриллиантами. Светлые волосы, модная стрижка. На Мэдди был строгий костюм из коричневого бархата. Ничего яркого, ничего броского. Ее дочери тоже были одеты просто, в короткие юбки, Туфли и симпатичные свитера. В окружении своих женщин Пэт выглядел гордым и счастливым. Эйприл угостила его двумя новыми сортами вина, чтобы узнать его мнение. Пэт всякий раз бывал поражен тем, как ей удавалось привезти из Европы или Чили неплохое вино, причем по вполне доступным ценам. Дочь неизменно посылала ему ящик того вина, которое ему понравилось за ужином в ее ресторане.
Ужин, которым угостила их в этот вечер Эйприл, был выше всяческих похвал. За столом шел оживленный разговор. Хизер призналась, что у нее появился новый бойфренд. Энни сказала, что вот уже четвертый год встречается с тем же парнем, еще одним молодым дарованием, своим сокурсником по университету. Эйприл про себя предположила, что скоро дойдет дело до помолвки и женитьбы, хотя сестра и заявила, что еще к этому не готова. Пэт удивлялся, что в жизни его бывшей жены так и не появился мужчина. Валери была красавицей, однако карьера всегда занимала в ее жизни главное место, и он решил, что она сознательно пожертвовала личной жизнью ради карьеры и славы. Он не желал подобной судьбы своей старшей дочери, и иногда его одолевали грустные мысли о том, что такое, увы, нельзя исключать. Эйприл безоглядно посвящала себя делам ресторана, отдаваясь работе с той же самоотверженностью, что и мать, отчего возникало ощущение, будто личной жизни у нее нет совсем. Эйприл никогда не говорила о мужчинах, что, впрочем, неудивительно, если учесть, что она все свое время отдавала ресторану. Ближе к одиннадцати зал ресторана начал пустеть, а Уайатты все еще сидели за столом. Энни и Хизер отправились на кухню поболтать со знакомыми поварами, особенно с одним красавчиком поваром из Франции. Эйприл угостила старших отличным сотерном из долины Напа. По мнению Валери, он чем-то напоминал "Шато д'Икем", во всяком случае, был близок по букету и вкусовым качествам. Пэт согласился с ней и предложил выпить за хозяйку ресторана, к чему все с готовностью присоединились.
- Спасибо тебе за этот фантастический праздничный ужин, - тепло улыбнулся он Эйприл и, перегнувшись через стол, поцеловал ее в щеку.
- Спасибо, папа, - с застенчивой улыбкой сказала та.
- Ужин вне всякой конкуренции, - добавил Пэт.
Он был искренне благодарен Валери за то, что та помогла их дочери открыть ресторан. Сам он этого сделать не смог бы, но по крайней мере он понимал, что у их дочери прирожденный талант ресторатора. Он искренне радовался каждому положительному отклику об успехах Эйприл в нью-йоркской прессе. Один-единственный недоброжелательный отзыв, насколько он помнил, появился в сентябре. Журналист писал о ее ресторане в высокомерно-пренебрежительном тоне. Этот злопыхатель не оценил вкусную и здоровую пищу, которую там подавали. Кроме этой заметки, Пэту ни разу не попалось никаких других отрицательных отзывов о ресторане Эйприл. А еще Пэт мечтал дождаться того дня, когда в жизни дочери появится достойный мужчина. Было бы печально, если с возрастом она станет такой же одинокой, как и ее мать. Что вполне вероятно, если она и дальше будет жить только своей работой. Впрочем, Валери еще не поздно изменить свою жизнь, но Пэт с трудом представлял себе, что его бывшая жена сможет приспособиться к какому-нибудь мужчине. Ведь не смогла же она когда-то приспособиться к нему. Валери была консервативна в своих привычках. Перфекционистка до мозга костей, она пыталась добиться совершенства во всем, и немногие мужчины могли соответствовать тем стандартам и требованиям, которые она предъявляла к людям, в том числе и к самой себе. В этом отношении Эйприл было далеко до матери. Она была менее требовательна к себе, но тоже настолько была погружена в работу, что у нее не было времени с кем-то встречаться. Она постоянно работала - ресторан требовал ее постоянного внимания. Хотя, возможно, у нее роман с кем-то из ее окружения - с поваром, сомелье, официантом или с кем-то из поставщиков. Пэт не слышал, чтобы дочь встречалась с кем-то из мужчин не по работе. Он и сейчас сказал ей об этом.
- У тебя есть свободное время, чтобы отдохнуть и развлечься? - поинтересовался Пэт. По его мнению, Эйприл не давала себе и минуты отдыха. В этом отношении она пошла в мать, которая получала от работы огромное удовольствие. В отличие от Валери, его вторая жена не была одержима карьерой, для нее существовали другие приоритеты - дом, муж, дети. В этом смысле он был счастливым человеком.
- В общем-то, нет, - вынуждена была признать Эйприл. - И я не вижу в этом ничего плохого.
- А не пора ли тебе отдохнуть? Каждый раз, когда мы приходим сюда, я вижу, что ресторан полон. Мне говорили, что столик здесь надо заказывать за три недели. Силой сюда загонять никого не приходится. - Пэт знал, что ресторан приносит неплохие деньги и Эйприл регулярно частями отдает матери долг. - В конце концов, это вредно для здоровья. - Впрочем, оба знали, что успех в ресторанном бизнесе сопутствует ей только потому, что она буквально днюет и ночует здесь, старается предусмотреть все до последней мелочи и каждый раз приветствует посетителей, когда выходит из кухни в зал. А Эйприл делала это постоянно, не один раз за вечер. Она контролировала буквально все. Конечно, отец прав, у нее совершенно нет времени для личной жизни. У нее вот уже три года не было отпуска - с того самого дня, как открылся ресторан, а потом и ни одного свободного уик-энда.
- Я на днях возьму выходной, пап, обещаю тебе. Но мне действительно нужно постоянно быть здесь. У меня нет никого, кто мог бы присматривать за рестораном, если меня здесь не будет. - Посмотрев на мать, она замолчала. Валери ничего не сказала, но они с дочерью обменялись понимающими взглядами, что не ускользнуло от внимания Мэдди. А вот Пэт ничего не заметил. Мэдди знала: мужу было неприятно в лоб спрашивать Эйприл о том, встречается ли она с кем-нибудь в последнее время. Ответ на такой вопрос был известен заранее. Мэдди была в курсе, что Пэт не любит лезть в душу к дочери, но он искренне переживал за нее. В своем отношении к работе Эйприл во многом напоминала Валери. Ее отец надеялся, что когда-нибудь она все-таки выйдет замуж и у нее появятся дети. А пока что на горизонте не видно даже малейшего намека на то, что такое произойдет. По правде говоря, Пэт опасался, что этого может не произойти вообще, о чем не раз горько сетовал в разговорах со второй женой.
- В твоей жизни появилось что-нибудь новое? - поинтересовался он, подразумевая мужчину, и Эйприл уже собралась ответить отрицательно, но на мгновение замешкалась. Ее так и подмывало рассказать правду, но она не знала, как это лучше сделать. В ее намерения не входило расстроить или огорчить отца, а рассказать все откровенно - вряд ли это Пэт желал бы от нее услышать. Не так она представляла себе этот Лень благодарения, но коль так случилось, почему бы не поделиться тайной с отцом. Он ее отец, и она любит его. Пэт всегда служил для нее образцом для подражания - перед ней был человек, живущий в крепком браке с любящей его Мэдди, которую он просто обожал. Ее собственная мать была другой, яркой звездой на ее небосклоне. Чего в ней не было, так это обычных человеческих слабостей. А иначе разве добилась бы она такого успеха? Эйприл не стремилась стать такой же, что, однако, не мешало ей восхищаться необычайной трудоспособностью матери, тем, как та умела добиваться поставленных целей. Но жизнь, которую отец вел с Мэдди и их дочерьми, казалась ей куда привлекательнее и была ей ближе. Эйприл никогда не мечтала быть знаменитой, как мать. Ее вполне устраивал привычный ход ее жизни. Ей было достаточно забот с рестораном. Люди приходили к ней отведать деликатесов или, наоборот, покушать простую вкусную пищу и насладиться домашней атмосферой, какую Эйприл удалось создать в своем заведении. В некотором смысле Эйприл была больше похожа на Мэдди, чем на Валери. Но еще больше она походила на отца, и для нее было важно сохранить его уважение.
- Вообще-то в моей жизни есть кое-что новое, - понизив голос, призналась Эйприл, и все насторожились. - Честно говоря, это в известной степени сюрприз. Очень большой сюрприз и не совсем то, что я планировала, но иногда жизнь поворачивается самым неожиданным образом. - Пару секунд Пэт никак не мог взять в толк, что она имеет в виду - то ли хочет сказать о мужчине, который у нее появился, то ли об открытии второго ресторана, то ли о том, что продает этот и получает за него огромные деньги. - Надеюсь, ты не будешь разочарован, пап, - добавила она, посмотрев на него со слезами на глазах, и погладила его по руке. Пэт ободряюще ее обнял. Он всегда любил ее, своего первенца, и Эйприл это знала. У нее ни на минуту даже не возникало сомнений на этот счет.
- Ты никогда меня не подводила, милая. Никогда. Я, конечно, был расстроен, когда ты тогда ушла из колледжа, однако в конечном итоге у тебя все в жизни сложилось наилучшим образом. А это самое главное. Я просто хочу, чтобы ты была счастлива. Так что за сюрприз такой случился с тобой? - Пэт надеялся, что речь пойдет о мужчине, а не о новом ресторане. И он даже оглянулся по сторонам. В зале они были одни.
Эйприл сделала паузу, которая ей самой показалась бесконечной, затем посмотрела на Мэдди, потом снова на отца. Ей хотелось, чтобы мачеха тоже услышала эту новость. Мэдди ей всегда нравилась, она относилась к Эйприл как к родной дочери, когда они с Пэтом еще только поженились.
- Я беременна, - почти шепотом произнесла она, глядя в глаза отцу, в надежде, что отец простит ее за то, что все так неловко случилось, и не станет сердиться на нее и будущего ребенка. Впрочем, подобная строгость была ему несвойственна.
Пэт довольно долго молчал, то ли не зная, что сказать, то ли не понимая до конца сказанное.
- Правда? Я не знал, что ты с кем-то встречаешься. Ты вышла замуж? - Было видно, что Пэт слегка уязвлен тем, что она не сказала об этом раньше. Он всегда полагал, что у них с ней близкие, доверительные отношения. Он бросил взгляд на бывшую жену, но Валери опустила глаза и молчала. Тогда Пэт снова посмотрел на Эйприл. Мэдди удивленно наблюдала за обоими.
- Нет, пап, я не замужем, и я ни с кем не встречаюсь, - вздохнув, ответила она и прижалась к отцу, словно в поисках поддержки. Она должна сказать ему все, хотя он вряд ли обрадуется тому, что услышит. Однако отец никогда не отталкивал ее. Эйприл надеялась, что этого и сейчас не произойдет, хотя и знала: отец расстроится. С другой стороны, поняла же ее Валери. - Это была случайность, - честно призналась Эйприл. - С человеком, которого я едва знаю. Я видела его лишь раз. Мы с ним выпили, а потом оказались в одной постели. Только не спрашивай, как это вышло, потому что я не помню. Затем выяснилось, что я беременна. После этого я с ним больше не встречалась. Я еще не решила, говорить ли ему об этом. Я толком не знаю, что он за человек, хороший или нет. Он журналист, делает ресторанные обзоры. Судя по тому отзыву, что он написал о моем ресторане, и учитывая, что с тех он мне ни разу не позвонил, пожалуй, я ему не понравилась. Но мне тридцать лет, и я не знаю, будет ли у меня другая возможность забеременеть. В общем, я решила сохранить ребенка. Я хочу его, - добавила она, чтобы отец понял: это ее продуманное решение. Она отдает себе отчет в том, чем рискует, какие трудности для себя создает, и тем не менее готова ко всему. - Я не хотела, чтобы так получилось. И все тебе скажу. Я принимала таблетки, но, по всей видимости, забыла принять одну. И еще тогда я принимала и антибиотики, которые свели на нет действие этих таблеток, и вот теперь жду ребенка. Может быть, это моя судьба. Но как бы то ни было, ребенка я сохраню. - Она подняла глаза на отца, не представляя себе, как он отреагирует на ее слова.
Пэт был потрясен и пытался переварить услышанное. Он вопросительно посмотрел на сидевшую напротив Мэдди. Надо сказать, признание падчерицы повергло ее в шок. Пэт все так же продолжал обнимать дочь за плечи. Эйприл почувствовала, как на мгновение он слегка ослабил объятия.
- Да, ну и история! Ты уверена, что хочешь сохранить ребенка? В таком случае ты взваливаешь на свои плечи огромную ответственность. Причем исключительно на себя, ведь рассчитывать на помощь отца ребенка тебе не приходится. Но у тебя есть я, Мэдди и, конечно, Валери, и мы сделаем все, что в наших силах, чтобы тебе помочь. Но судьба матери-одиночки - это тяжкая ноша. Я видел, как многие мои студентки в одиночку воспитывают детей. Некоторые сознательно делают подобный выбор, другие - отчасти потому, что так уж случилось. Но никогда еще это не было легким делом. Ты ведь не собираешься отказаться от своего ресторана? - спросил он, и Эйприл отрицательно покачала головой.
- Конечно, нет. Не вижу причины, почему, занимаясь одним делом, следует отказаться от другого. Я смогу делать и то, и другое, и работать, и быть матерью. - Так всегда поступала ее собственная мать, которая была для нее образцом для подражания. А ведь карьера Валери требовала гораздо больших усилий. Зато у Эйприл всегда был отец, чего ее ребенку даже не светит. У него будет лишь мать, две бабушки, дедушка и две тети. Лично ей такой вариант представлялся весьма неплохим, и это было все, что она могла ему предложить.
- Я знаю, что ты справишься, - тихо произнес ее отец. Он не ожидал от Эйприл ничего подобного - ни постельного романа на одну ночь, ни решения оставить ребенка и воспитывать его одной, вне брака. Наверное, отчасти к принятию такого решения ее подтолкнуло тридцатилетие: или сейчас, или никогда. Не секрет, что в последнее время все больше и больше женщин воспитывают детей в одиночку, так что признание дочери хотя и явилось для него сюрпризом, но лишь отчасти. И все-таки это абсолютно не в духе Эйприл! - И все-таки, ты берешь на себя слишком большую ответственность. Может, тебе все-таки стоит сначала поговорить с отцом ребенка? Вдруг он окажется лучше, чем ты о нем думаешь, и будет помогать тебе, ведь это и его ребенок. Аля тебя любая помощь не будет лишней. Тебе ведь придется проявлять поистине чудеса ловкости, если ты и дальше хочешь заниматься рестораном с тем же упорством, что и раньше. Тебе придется ох как трудно!
Гораздо труднее, чем он мог бы пожелать для своей дочери. Нет, не о такой судьбе он мечтал для нее! Он всегда надеялся, что Эйприл выйдет замуж и заведет детей, именно в таком порядке. Да и какой отец этого не желает? Эйприл была безмерно благодарна отцу, что тот не произнес ни единого слова осуждения в ее адрес.
- Я думала, говорить ли мне отцу ребенка или нет. Но я чувствую себя полной дурой и не знаю, что ему сказать. Мол, спасибо тебе за скверный отзыв, и, кстати, ты не забыл про ночь, которую мы провели вместе, когда ты напился в моем ресторане? Если бы он сам позвонил мне, все было бы по-другому. Проще или легче.
- Если не ошибаюсь, я читал эту статью. Не слишком доброжелательный отзыв. Я бы даже сказал, саркастический по тону, - добавил Пэт с осуждением в голосе. Он очень любил своих дочерей и ожидал подобного отношения к ним со стороны окружающих. Майк Стейнман, журналист, пишущий ресторанные обзоры, посмел критически оценить заведение его дочери! И главное, еще и написал об этом!