Сейчас в ясном свете дня она разглядела фигуры соседей, работающих на ферме. Вчера вечером окна соседей, так же, как и у них, были плотно занавешены темными шторами. Как же хотелось немедленно что-нибудь предпринять, чтобы хоть как-то помочь своему народу.
Пассивно сидеть и ждать, как советовал ей Рольф, она не могла, успокаивала надежда на то, что вот-вот Лейф даст о себе знать.
Джоана получила ответ от тети Стефена. Фрекен Астрид Ларсен писала, что приглашает ее на ленч. Джина положила в пакет домашних сосисок и маленькую пачку масла. Сосед подвез ее в Алесунд на своей повозке. Она сошла около скалы в центре города, в которой сотни чаек вили свои гнезда, и их крики не смолкали в течение всего дня. Джоане всегда нравился этот портовый город. Он располагался на трех островах, которые связывались между собой мостами, и здания здесь стояли впритык друг к другу, а у берега покачивались лодки рыбаков.
Однажды она приезжала сюда на ежегодный праздник рыбаков. Тогда одновременно завелись сотни дизельных моторов, и рыбацкие лодки вышли в море для ловли рыбы. Сейчас немцы установили лимит, и рыбачить можно было только в пределах трех миль от берега, и если кто-то нарушал эту границу, то с патрульного корабля открывали стрельбу. Эти меры были введены для того, чтобы ни одна лодка не уплыла на западное побережье. Повсюду висели уже ставшие привычными объявления: "Любой, кто попытается покинуть страну, будет расстрелян". Многих молодых мужчин постигла эта участь. В основном это были подростки.
Дом Астрид Ларсен стоял на холме, поросшем деревьями, откуда открывался вид на острова, гавань и открытое море. К нему вела извилистая дорога, проходившая мимо красивых домиков, утопающих во фруктовых деревьях и цветах. Джоана нашла ее дом по описанию. Это был большой особняк, выкрашенный в бледно-янтарный цвет, крышу с четырех сторон украшали вырезанные из дерева головы драконов, которые придавали дому сходство с кораблем викингов.
Подойдя к дому, она замешкалась, не зная, что делать дальше, потому что за воротами были припаркованы немецкие машины. Сначала она решила, что проводится проверочный рейд, а потом заметила еще две офицерские машины. Водители сидели в машинах, болтали и курили. Затем показалась пожилая женщина с белыми, немного волнистыми волосами, которая позвала ее. Джоана пошла к ней, игнорируя свист и выкрики немецких водителей.
- Не обращай на них внимания, - сказала Астрид Ларсен твердо. - Иди за мной.
Она не повела Джоану через главный вход, возле которого стоял лейтенант. Они вошли со стороны веранды в большую, просторную комнату. Астрид дружески поприветствовала Джоану.
- Добро пожаловать в малую часть моего дома, где мне разрешено находиться.
- Спасибо. - Джоана не могла сразу не задать волнующий ее вопрос:
- У вас есть какие-нибудь новости от Стефена?
Женщина прижала палец к губам и с опаской показала на двойные двери, затем прошептала Джоане на ухо:
- Да, он в безопасности и у него все хорошо. Пожалуйста, больше ни о чем не спрашивай, пока. - Потом нормальным голосом она добавила: - Сними пиджак, я его повешу.
Джоана послушалась, с трудом сдерживаясь, чтобы не задавать новых вопросов. Похоже, что Астрид виделась со Стефеном.
Она протянула пакет, который принесла с собой.
- Это подарок от мамы. Жить на ферме сейчас немного полегче.
Астрид с радостью приняла пакет.
- Я должна извиниться, что так быстро повела тебя в дом, но я не хотела, чтобы солдаты глазели на тебя.
Из-за дверей доносились какие-то звуки. Астрид заметила недоуменный взгляд Джоаны.
- Ту часть моего дома заняли офицеры. Вероятно, они выбрали это место, потому что около дома довольно большая территория, чтобы ставить там машины. Я думала, ты догадаешься, но вижу, ты не понимаешь. Теперь здесь немецкий бордель.
Джоана потеряла дар речи. Она слышала, что немецкие бордели обычно располагаются на кораблях, которые плавают вдоль побережья, но она и представить не могла, что самые лучшие дома тоже используются для этой цели.
- Я немного понимаю их речь, но никогда не показываю виду.
- Я тоже, но всегда притворяюсь, что ничего не понимаю. Так я избегаю общения с ними, особенно когда их девки кричат на меня из окон. Они думают, что я сумасшедшая старуха, но мне только того и надо.
- А сколько уже времени занят ваш дом?
- Четыре месяца. Когда это случилось, я была в шоке. Они дали мне всего лишь час, чтобы я собрала все нужные вещи и перенесла в эту часть дома. Там наверху еще спальня и ванная. Сейчас нужно положить в холодное место продукты, которые передала твоя мама.
Джоана поднялась наверх и заглянула в ванную, а потом, спустившись вниз, прошлась по большой и красивой комнате со светло-зелеными стенами. Казалось, как раз здесь должна была особенно хорошо себя чувствовать тетя Стефена. Ее природная элегантность и врожденный вкус проявлялись во всем. Манера одеваться и прическа Астрид были старомодны, но при этом она выглядела очень достойно. Похоже, мебель в дом покупалась, когда Астрид была еще совсем молода. Несколько серебряных предметов, и особенно два необыкновенной красоты канделябра, один из которых имел форму женской фигуры, держащей наверху изогнутые стебли лилий, украшали интерьер. Одну из стен почти целиком занимали три картины Эдварда Мунка. На двух картинах изображен закат солнца, а на третьей - молодая девушка в белом платье. Несомненно, это была Астрид в молодости. У нее был прямой нос, полные губы, темные глаза и золотистые волосы. У Джоаны перехватило дыхание, и она обернулась к женщине, входящей в комнату.
- Вы знакомы с Мунком?
- Я знала его. Давно…
- Он действительно был красавцем?
Улыбка появилась на губах Астрид.
- Он был самым замечательным мужчиной во всей Скандинавии и действительно красивым. Ты даже не можешь себе представить, насколько красивым.
- Он великолепно написал вас.
- Он писал этот портрет в саду около своего дома в Асгардстранд. Там, на фьорде, я проводила лето. Мой отец ни за что бы не позволил мне подходить к тому дому, если бы узнал. Мунк был большим женолюбом. Для меня это самое счастливое лето в моей жизни. - Ее шарф сполз, когда она наклонилась и дотронулась до подписи, оставленной в углу одной из картин с изображением солнечного заката. - Он никому не отдает своих работ. Он живет где- то недалеко от Осло. Я так счастлива, что у меня остались эти картины, которые напоминают мне о моей молодости.
Джоане очень хотелось узнать об их отношениях. Было ли это причиной, по которой Астрид так и не вышла замуж? Неужели короткое лето любви могло повлиять на ее дальнейшую жизнь? Возможно, Мунк не должен был отдавать ей эти картины. От них исходила какая-то мощная энергия. Она инстинктивно дотронулась до своего ожерелья и почувствовала, что оно ей особенно дорого, больше чем когда-либо, возможно потому, что она находилась в доме, где прошло детство Стефена.
- Расскажите мне о Стефене, фрекен Ларсен. Должно быть, ваша жизнь изменилась, когда он приехал жить в ваш дом совсем маленьким мальчиком.
Астрид весело засмеялась.
- Да уж, он рос неугомонным мальчишкой. Он много раз оставался у меня со своей мамой, когда был совсем маленьким, поэтому привык ко мне с самого детства и без труда оставался со мной, когда его отец уходил в море. Потом, когда его родители умерли, я заменила ему и мать, и отца и старалась все сделать так, как они хотели - дать ему английское образование и все прочее. - Она прошла в кабинет и достала большой альбом с фотографиями. - Я уверена, тебе будет интересно посмотреть его, пока я займусь последними приготовлениями к ленчу.
Джоана села и положила альбом на колени. Она переворачивала страницы, рассматривая фотографии, на которых Стефен был совсем маленьким, потом подростком, и недавние, с которых на нее смотрел молодой мужчина. На тех фотографиях, где он был постарше, всегда фигурировали девушки, будь это Норвегия или Англия.
- Ты можешь называть меня просто Астрид. Мой племянник стал так называть меня с тех пор, как подрос. Должна признаться, так я чувствую себя моложе. - Затем она посмотрела на золотые часы, которые носила на цепочке. - Уже пора. Сейчас он будет здесь.
- Здесь? - почти прошептала Джоана.
Астрид поднялась.
- Там под лестницей в шкафу есть маленький проход. Тебе нужно войти туда, и ты окажешься в подвале, который расположен под домом. Когда немцы обследовали дом, им не удалось обнаружить его. Стефен устроил там себе пиратскую пещеру, как в детстве. Получилось действительно идеальное убежище.
- Здесь? - снова спросила Джоана. - Прямо под носом у немцев!
- Так лучше. Это самое последнее место, где его будут искать. Сейчас пойдем. Я заперла веранду и задернула шторы от любопытных глаз.
Джоана затаила дыхание. Наклонившись, она вошла в маленький проход, оказавшись в прохладном и темном помещении. Потом внезапно тусклый свет лампы осветил подвал, и она увидела его.
- Ты, в самом деле, ты!.. - воскликнула она.
Он бросился к ней, и она оказалась в его объятиях. Она обняла его с такой силой, что сама испугалась, и они слились в поцелуе. Когда он ослабил объятия, она смогла немного отклониться, чтобы посмотреть на него. При тусклом свете лампы сразу стало заметно, что он выглядит старше, и в его лице появилась суровость. Точно такое же выражение лица у него было, когда они виделись в последний раз. Стал ли он чужим для нее? Но его поцелуй опровергал это, хотя ни в чем нельзя быть уверенной.
- Ты хорошо выглядишь, Джо, - сказал он. - Похудела, но все равно хорошо.
Она улыбнулась.
- Сейчас все худеют в Норвегии, кроме врага.
- О, я волновался за тебя.
Эти слова согрели ее.
- Мне так не хватало тебя, когда ты уехал.
- Сколько ты пробудешь в Норвегии?
- Всего пару недель. - Он обнял ее за талию, и они сели на скамью около старого стола, на котором стояла лампа. - Есть вещи, которые я могу тебе рассказать и которые не могу, просто потому что я обязан соблюдать некоторые правила конспирации. Я не могу тебе рассказать, как я добрался до Англии, потому что эта дорога до сих пор открыта.
- Ты выполняешь здесь какое-то задание?
Он слабо улыбнулся.
- В мои обязанности входит поиск и подготовка агентов, а еще помощь в организации сопротивления на этой территории.
- Какое сопротивление?
- Саботаж, сбор жизненно необходимой информации. Вряд ли ты бы услышала это от кого-то еще. Один из приказов - держаться подальше от женщин и семей.
- Это слишком строгое правило, - запротестовала она.
- Но не тогда, когда столько стоит на кону. Одно бездумное слово или простое замечание, подслушанное врагом, может разрушить всю тщательно спланированную операцию. В Британии народ очень хорошо это понимает, и мы хотим, чтобы так же было и в Норвегии. В лондонских автобусах, на стенах и в метро развешены плакаты с надписями: "Случайное слово может стоить жизни". Здесь мы не можем развесить плакаты, но мы можем объяснять, насколько важно молчание.
- Почему ты сделал для меня исключение?
- По двум причинам. Во-первых, когда я решил сделать для себя это секретное убежище, то понимал, что мне не обойтись без Астрид. А так как, я надеюсь, ты будешь здесь частой гостьей, то и подумал, что ты можешь что-то заподозрить. Поэтому я сразу решил обо всем тебе рассказать.
Она посмотрела по сторонам. Свет лампы не доходил до дальних углов помещения. Судя по грубым скалистым стенам, пещера выбита в горе.
- Какой огромный подвал. Я никогда раньше не видела ничего подобного.
- Преимущество пещеры в том, что ее практически невозможно обнаружить. Астрид держится абсолютно невинно.
- Она храбрая.
Он кивнул.
- Лучшая на свете.
- Как ты можешь спокойно передвигаться по городу? Разве ты не боишься, что тебя узнают знакомые?
- Я не был здесь со школьной поры, университет заканчивал в Англии, к тому же я стараюсь избегать тех мест, где могу нарваться на старых знакомых. У меня в кармане лежит связка ключей, так что открыть дверь в любое здание не составит труда, если мне срочно понадобится спрятаться, а если меня останавливают для проверки документов, то я часто показываю удостоверение члена секретной полиции. - Он посмеялся над сказанным.
- Похоже, ты думаешь обо всем.
- Это приходит со временем. На тебя никто бы не подумал, что ты могла чем-то подобным заниматься в Осло.
- Что ты имеешь в виду?
- Лейф Моен порекомендовал мне связаться с тобой на этой территории. Он знает, что ты помогла Алстинам бежать в Швецию.
- У них все хорошо? - спросила она быстро. - Ты что-нибудь слышал о них?
- Нет, но тебе не стоит беспокоиться. Никто не отыщет их на той стороне границы, и в Швеции о них позаботятся. А ведь это благодаря тебе они спаслись, и к тому же ты сумела сохранить хладнокровие на допросе.
- Так, значит, я могу считаться одним из твоих секретных агентов! Разве женщины не могут воевать наравне с мужчинами? Разве нас так же не бомбят, мы не голодаем или нас не арестовывают?
Он серьезно посмотрел на нее, прежде чем ответить.
- Это не так. Ты не понимаешь, что требуется. Чтобы быть агентом, нужна физическая сила. Мужчины, которых я набираю, должны месяцами жить в горах, им приходится выживать в тяжелейших условиях. Это опытные военные, которые в состоянии задушить врага голыми руками, если понадобится. Это не женское дело, а для вас много других возможностей, где вы можете проявить свой ум и смелость. Я знаю, здесь ты была бы для меня бесценна.
- Как? Скажи мне? - Она наклонилась к нему, сгорая от нетерпения.
- Поддержи Астрид. Она совсем старая, и ты могла бы стать для нее лучшей опорой.
Она разгневанно откинулась назад.
- Как ты смеешь давать мне такое задание! Астрид не захочет, чтобы я стала ее нянькой. Лейф не предполагал, что ты превратишь меня в сиделку!
Ее гнев передался ему, он схватил ее и поставил на ноги.
- Черт! Ты и так в опасности, потому что знаешь, что я здесь! Ты думаешь, я допущу, чтобы ты рисковала?
Она резко вырвалась и отвернулась от него.
- Ты так и не понял меня! Возможно, та ночь, которую мы провели вместе, была ошибкой. У нас все произошло слишком быстро, а мы при этом остались чужими людьми.
Его глаза заблестели.
- Ты так считаешь?
- У меня нет выбора. Если бы ты хорошо меня знал, ты бы понял, что я не могу оставаться в стороне. Ты понимаешь меня не больше, чем немец, который допрашивал меня!
Он побелел от гнева и встряхнул ее за плечи.
- Хорошо! Ты получишь задание, я обещаю. Но учти, тебе придется либо выстоять, либо упасть.
Она подумала, что он хочет оттолкнуть ее, но он прижал ее к скалистой стене и впился в ее губы, причиняя боль своими неистовыми поцелуями. Ее охватила дикая страсть, и желание захлестнуло ее. Когда они оторвались друг от друга, то снова стали словно чужими. Проглотив ком в горле, он провел рукой по волосам.
- Так, значит, решено, - произнес он твердым голосом. - Ты должна быть терпеливой, потому что может пройти несколько недель, прежде чем ты снова услышишь обо мне, но не думай, что я забыл о своем обещании. Мне еще предстоит провести большую организационную работу. Все операции должны быть спланированы до мельчайших деталей. Мы не должны рисковать. - Он посмотрел на часы и сделал жест рукой в ее сторону. - Возвращайся в дом, мне нужно уходить. Я подержу лампу, пока ты будешь подниматься по ступенькам.
Джоана внимательно посмотрела вокруг и поняла, что пещера образовалась здесь много веков назад. Чувствуя эмоциональный подъем, она подумала: "Интересно, существовала ли какая-нибудь женщина в далеком прошлом, которая так же когда-либо покидала это место, находясь в состоянии гнева и одновременно триумфа?" Поднявшись, она оглянулась, но было уже поздно, свет лампы потух и, вглядываясь в кромешную тьму, она услышала, как тихонько закрылась потайная дверь. В доме она тяжело опустилась на стул, обхватив руками голову.
- Что-то случилось? - обеспокоенно спросила Астрид.
Джоана ответила поникшим голосом.
- Мы поссорились. Это все война. Мы оба потеряли терпение, а ведь неизвестно, когда мы увидимся снова.
- О, и только. - Астрид вздохнула с облегчением, села на диван и откинулась на подушки. - Я не сомневаюсь, что в этом вина Стефена. Мужчины всегда хотят, чтобы все было по-ихнему, тем более когда война.
Джоана подняла голову.
- Насколько я понимаю, немцы могут застрелить его в любой момент, а я кричала на него пять минут назад.
- Я думаю, нам не стоит беспокоиться. Он сумеет позаботиться о себе, когда дело касается немцев. - Астрид покачала головой. - Я достаточно долго живу на свете и за это время успела понять, что любовь далека от совершенства. Было бы скучно, если бы все было идеально. Я бы не сказала, что вы со Стефеном идеальная пара. У вас у обоих сильный характер, но тем не менее я бы очень хотела, чтобы остаток жизни вы провели вместе. Мне кажется, вы бы никогда не потеряли интерес друг к другу, а это немаловажно в любви.
Джоана задумалась. То, что Стефен так сильно хотел защитить ее, уберечь, говорило о том, что он действительно любит ее, и это естественное поведение для любого мужчины - заботиться о женщине, которая ему дорога. Теперь она могла разделить с ним опасность, и от этого их отношения станут еще крепче. Если ей суждено умереть в борьбе, это только докажет, насколько сильна ее любовь.
Глава 6
Джоана не собиралась терять время в ожидании своего первого задания и усиленно тренировалась, совершая длительные прогулки высоко в горы, подолгу плавая. Она так же выполняла тяжелую работу на ферме, что придавало ей сил и выносливости.
Совершая регулярные пробежки по горным тропинкам, Джоана думала о том, что скоро ей, возможно, придется бегством спасать свою жизнь.
В июне немцы напали на Россию. Оккупационные силы в Норвегии ликовали. Военные марши и топот кованых сапог постоянно взрывали тишину.
В школах начались летние каникулы, и теперь Рольф мог в полную силу работать на ферме у отца. Овцы и другой домашний скот паслись на зеленых пастбищах горных склонов. Рольф и Джоана утром и вечером доили коров. Для этого им приходилось дважды в день взбираться высоко в горы. Иногда, закончив дойку, Джоана снимала с головы колпак, распускала волосы и смотрела вниз на долину, откуда фермерские домики казались совсем маленькими. Стоя здесь, среди пасущихся овец, и слушая позвякивание колокольчиков на шеях коров, она смотрела на верхушки гор, покрытые снегом, и ей казалось, что прошли века с тех пор, как она работала в магазине меха. Там она ходила на высоких каблуках и примеряла самые красивые шубы, какие только могут быть на свете. Она чувствовала, что скоро закончится ее жизнь на ферме, и ей хотелось в полной мере насладиться красотой природы, запомнить каждую деталь: гнезда птиц под крышей сарая, звон колокольчиков и чистое небо.
Когда пришло время убирать сено, пейзаж изменился. Все вокруг было залито палящим солнцем, а стога сена стояли по всей долине, издалека напоминая ожерелье из сотен золотых камней.
В воздухе, подернутом дымкой, порхали бабочки и пахло скошенными и подсохшими цветами.
Если бы только здоровье ее отца улучшалось, она бы считала это время самым лучшим за последний период, но отец слабел и все больше времени проводил в постели.