- Ерунда, - сказал доктор, - если самолет упадет в океан, то есть шанс, там ведь спасательные жилеты…
- Они не помогают, - сказал Марко, - я смотрел статистику, жилет - это так, фикция…
- А что помогает? - равнодушно спросил доктор, заполняя бумаги.
- Спасательные плоты, - сказал Марко, - но на самолетах их не бывает, они большие, для них нет места!
- Так придумайте что-нибудь сами! - сказал доктор и равнодушно улыбнулся.
Марко попрощался и поехал домой.
В тот же вечер он придумал чемодан.
Он не знал еще, как его сделать, но точно представлял, что это должно быть.
Внешне - нормальный чемодан, только, может, чуть побольше, такой очень большой кофр.
Но в нем нет вещей, когда этот чемодан попадает в воду, то он сам раскладывается, боковые стенки заполняются воздухом, и получается плот.
А еще в чемодане есть НЗ.
Пища, вода, фонарик, нож.
Марко лег спать, но никак не мог заснуть - мозг напряженно работал, пытаясь понять, как сделать такую штуковину.
Под утро Вандердекер все же заснул, но решения проблемы во сне так и не увидел.
Оно пришло позже, через месяц, когда он опять летел, в этот раз над Атлантическим океаном, и вновь накачивал себя виски, жалея о тех деньгах, которые заплатил в клинике.
Внезапно в голове что-то щелкнуло.
Стюардесса как раз объясняла, как пользоваться жилетом.
Он слышал это уже множество раз.
Но сейчас в голове что-то щелкнуло, Марко достал из кармана блокнот, ручку и начал рисовать схему.
Еще три месяца ушло на доработки, потом он начал искать мастера.
На маленькой фабрике под Гаагой, специализирующейся на средствах спасения в экстремальных ситуациях, ему ответили согласием, хотя банковский счет Марко после этого резко уменьшился.
Но он был готов на все, главное - чтобы чемодан был наконец построен, тогда страх исчезнет, тот давний детский страх маленького Вандердекера.
Чемодан сделали за две недели, внешне это был солидный кофр крокодиловой кожи, хотя на самом деле использовался совсем другой материал - из тех, что применялись в космической промышленности.
Каркас был сделан из легчайших и сверхпрочных сплавов.
А еще в чемодан был вмонтирован небольшой электромотор - чтобы он мог плыть, как лодка.
И радиомаяк, включавшийся при ударе чемодана о воду.
Марко забрал свою драгоценность и увез домой.
Весь вечер он сидел, пил пиво, смотрел на чемодан и думал, что отныне все пойдет как надо.
Еще на фабрике они проверили, как эта штука работает, бросив изобретение Вандердекера в бассейн, - чемодан раскрылся, Марко даже прыгнул в него и торжественно проплыл бассейн по периметру.
Так что сейчас все пойдет как надо, вот только…
Вот только как сделать так, чтобы чемодан всегда был с ним, - он слишком велик, чтобы проносить его на борт как ручную кладь.
И еще - одно дело бассейн, другое - настоящее море.
Или океан.
Марко смотрел на чемодан и чувствовал, что у него возникает непреодолимое желание как можно скорее очутиться в воздухе.
Сесть в самолет и перелететь через Средиземное море.
И через Красное.
Но лучше - через все океаны, кроме Северного Ледовитого.
Отныне Марко Вандердекер постоянно был в воздухе.
Небо над Тихим океаном.
Небо над Атлантикой.
Небо над Индийским океаном.
Он прилетал из одного места в другое, приходил в себя, оставлял чемодан в номере и шел пить пиво.
Бродил по барам, потом опять улетал.
Он ловил катастрофу, как люди ловят бабочек.
Или - большую рыбу.
Только у него пока не получалось.
Он даже перестал пить в воздухе. - Каждый раз, когда самолет отрывался от взлетной полосы, Марко молился, чтобы это наконец случилось. Любое потряхивание кабины воспринималось им как начало самого главного праздничного фейерверка в его жизни, но почему-то ничего не случалось, и он опять принялся за виски, всерьез и на земле.
Таинственная космическая ткань, замаскированная под крокодиловую кожу, потеряла свой первоначальный блеск, стала потертой, как и положено выглядеть обивке чемодана бывалого путешественника.
Замки потускнели.
Временами Марко открывал его, менял сухой рацион и запас воды, смазывал мотор, потом закрывал опять.
Все чаще и чаще ему снилось, что самолет с ним уже падал в океан и чемодан не открылся.
Он не открылся, и Марко утонул!
Тогда он просыпался в холодном поту, шел к бару и наливал себе чего-нибудь покрепче.
На два пальца, временами - на три.
Смотрел на стакан, опустошал его одним глотком и снова тащился в постель.
Иногда во сне к нему приходил предок.
Летучий Голландец. Капитан Марко Первый.
В истлевшей треуголке, с давно потухшей трубкой, которую он никогда не вынимал изо рта.
Вандердекер-младший вежливо предлагал ему виски, но тот отказывался и произносил лишь одну фразу:
- Ты приговорен к скитаниям, как и я, теперь ты меня понимаешь?
- Понимаю! - отвечал Марко. Предок показывал желтые гнилые зубы и с жутким, нагоняющим мурашки хохотом растворялся в темноте.
А самолеты, на которых летал Марко, все не падали, и он уже начал подумывать о том, что скоро сойдет с ума.
Бог не любил его, Бог проклял его точно так же, как самого первого Вандердекера.
Но когда старенький DC, на котором он летел из Бангкока в Пхукет, затрясло, Марко вдруг увидел улыбку Бога.
Добродушную, во все лицо.
Марко тоже улыбнулся и даже согласился выпить очередной стаканчик виски, который заказал ему перепуганный афро-американец, сидящий впереди.
Самолет швыряло. Бог смеялся.
Вот-вот как это случится!
Он все же надел жилет - чемодан стоял в багажном отделении, и неизвестно, что еще надумает Бог, вдруг решит, что Марко должен немедленно пойти ко дну, а волшебный чемодан будет нестись по поверхности океана, пустой и подгоняемый ветром.
Эксперимента ждать пришлось много лет.
Марко засмеялся.
Кто-то сказал сзади: - Этот уже сбрендил!
Марко засмеялся еще громче и запел.
Самолет падал в воды Андаманского моря, но он этого не знал.
Зато он знал, что самолет падает и что совсем скоро станет ясно, работает чемодан или нет.
Это просто: если он не утонет и сможет выбраться из кабины, то жилет удержит его на воде, и надо будет лишь оглядеться.
И прислушаться.
Радиомаяк в чемодане заработает, маленький наушник, всегда вложенный в ухо, если Марко находится в воздухе, примет сигнал.
Будто спутник: бип-бип, бип-бип.
Самолет ударился о воду, Вандердекер погрузился в кошмарную темноту.
Дернул за шнурок на жилете, тот надулся, Марко полетел к поверхности.
Он действительно не утонул, как тонет сейчас неподалеку самолет.
Он выплыл, странным образом выбравшись из разрушенного салона, - впрочем, если бы сидел в хвосте, то это бы не удалось.
В левом ухе что-то пискнуло, ожил наушник.
Марко слушал бип-бип и был счастлив.
Никого больше нет, а он есть!
Звук в ухе раздавался все громче, Марко уверенно плыл в сторону чемодана.
Только это уже был не чемодан, а плот.
Марко схватился за невысокий бортик и перевалился внутрь.
Снял жилет, зажег фонарь и осмотрелся.
Неподалеку барахтались двое, били по воде руками, при этом громко и отчаянно кричали.
Вандердекер включил мотор, тот закашлял, зафыркал, но так и не заработал.
Тогда он открепил от борта маленькое разборное двухлопастное весло, собрал и погреб к барахтающимся.
Женщине и мужчине.
В самолете они сидели как раз позади него.
Плот рассчитан на четверых, троих выдержит подавно.
Марко весело насвистывал, женщина схватилась за плот, что-то сказав на незнакомом языке.
Он покачал головой, она перешла на английский.
Благодарила и просила помочь своему другу, тот совсем обессилел.
Марко кивнул, подождал, пока женщина залезет на плот, и начал грести в сторону мужчины.
Банан лишь беспомощно улыбнулся, когда Надя протянула ему руку.
Марко, отложив весло, схватился за другую, вдвоем они вытащили Банана из воды.
Обломки самолета "DC-940", так и не долетевшего до Пхукета, медленно опускались на дно.
Оставалось еще несколько часов до рассвета.
И тут Марко сообразил, что видел этого парня уже не раз. Тот частенько попадался ему на глаза в последнее время, возникал привидением из никуда и в никуда же проваливался, чтобы потом очередным белолицым призраком явиться вновь. А значит - слава богу! - все это кем-то подстроено, ведь просто так ничего не бывает, и все в жизни взаимосвязанно, как говаривал древний китаец Чжуан-Цзы, притчи которого Вандердекер любил перечитывать столь же часто, как и историю о далеком предке, первым в роду получившем прозвище Летучий Голландец!
Утерянный рай
Все тропические острова похожи один на другой - необыкновенно синее небо и такое же синее море, напоминающее магический кристалл, в самый центр которого поместили дивный дар, иллюзию из иного мира, что-то такое, чему не должно быть места на этой земле.
С белым коралловым песком пляжей, высокими точеными пальмами, густыми прибрежными зарослями и манящей пасторальной дикостью вершиной, покрытой открыточными джунглями, если, конечно, остров этот не скучный атолл, на котором лишь песок, несколько пальм да лагуна с мелкой и невыносимо теплой водой.
Банан смотрел на возникающее из воды волшебное видение.
Он даже знал, как оно называется: слова вновь начали приходить в голову, лист бумаги уже покрылся множеством гласных и согласных букв, мир потихоньку обретал так внезапно утраченные черты, вот только это был совсем другой, лишенный прошлого мир.
Банан потихоньку вспоминал, как и что называется, но многое еще оставалось там, в чуть отступившей, но так и не рассеявшейся до конца мгле.
Плот медленно приближался к берегу, черный человек, которого они подобрали в воде уже засветло, оказался слишком тяжелым - втроем они едва вытащили тело из воды. К этому времени Банан уже пришел в себя: будто кто-то внезапно провел ему по лицу губкой, смоченной в животворном растворе, и опустошающая усталость, равно как и ломающая кости боль, исчезли, остались лишь неприятная резь в глазах да обжигающая сухость в горле, которую не уничтожили даже несколько глотков воды из пластиковой бутылки, любезно протянутой Банану хозяином плота.
Тогда-то они и услышали крик, а потом Надя испуганно показала рукой на скошенный треугольный плавник, мелькнувший среди волн.
За первым плавником показался второй, потом третий, она вдруг заулыбалась, что-то шепнула владельцу плота, тот начал грести сильнее, вот они уже рядом с дельфинами, ныряющими возле последнего оставшегося в живых пассажира.
- Дельфины, - сказала Надя Банану, - они не хотят, чтобы он утонул…
У черного человека были закрыты глаза, он покачивался на воде, как труп.
- Живой, - сказала Надя, - просто потерял сознание…
Банан перегнулся через бортик и ухватился за воротник спасательного жилета.
Надя рыбкой сиганула с плота, дельфины с любопытством посмотрели на нее, развернулись и поплыли, игриво подныривая под набегающие волны, вновь выскакивая на поверхность и опять исчезая в необыкновенно синей прозрачной воде.
Подплыв к Вилли, она принялась выталкивать его из воды. Банан тащил за воротник, Марко, отложив весло, принялся помогать.
Они втащили Вилли на плот, солнце уверенно всходило над горизонтом.
Марко снова взялся за весло и стал грести, пытаясь держаться за дельфинами. Вандердекеру казалось, что они не просто резвятся впереди, а указывают ту дорогу, что была, как выяснилось, предначертана еще много лет назад, когда на борту самолета, летевшего из Кейптауна в Сидней, он впервые понял, что судьба готовит ему нечто иное, чем всем остальным, сидящим в том же салоне. Но тогда, по какой-то роковой случайности он воспринял это как нечто ужасное, несущее гибель, хотя на самом деле эта дорога должна была привести его в рай.
И рай наконец показался.
Дельфины сделали прощальный круг и исчезли в волнах Андаманского моря, а перегруженный плот медленно приближался к вырастающему из воды белому берегу, лениво подгоняемый тем же тихим утренним ветром, что вкрадчиво шевелил листья склонившихся в сторону мелководья пальм.
Банан спрыгнул в воду и принялся толкать плот сзади.
Было тихо, слышался лишь плеск весла - ни крика чаек и иных морских птиц, ни жужжания насекомых над водой.
Рай приоткрыл двери, плот вскользнул в них, двери снова закрылись. Плот с шорохом ткнулся о берег и остановился.
Банан посмотрел на Надю, потом на Марко.
Смешной краснолицый человек с большим носом и густой щеточкой усов.
Если бы не он, то они бы не выжили.
Банан попытался вспомнить, что было до того, как он увидел Надю, у него не получалось.
Выходит, что до Нади не было ничего.
Плот стоял у берега, на плоту лежал черный человек без сознания.
Втроем они перенесли его под ближайшую пальму и положили в тень.
Марко пошел обратно к плоту - посмотреть, сколько у них еды.
Они с Надей сели на песок рядом с безжизненным телом черного, ветер шумел в верхушках пальм, потихоньку гнал на остров уютную, идиллическую волну.
И тогда Надя заплакала.
Наверное, это действительно был рай, только здесь их никто не ждал.
- Эй, - сказал Банан, - ты чего?
- Мне здесь не нравится! - сказала Надя.
- Здесь так тихо, - проговорил Банан, - так хорошо!
Надя заплакала сильнее. Банан провел ладонью по ее лицу, то ли пытаясь вытереть слезы, то ли просто - желая успокоить и приободрить.
- Никогда, - продолжила Надя, - никогда нам не выбраться отсюда!
- Смотри! - сказал Банан.
Надя посмотрела и увидела, что черный открыл глаза.
Он пристально смотрел на Банана, в глазах был испуг.
Черный чтото прошептал, потом попытался встать.
- Что он сказал? - спросил Банан.
- Что ты - его злой дух! - ответила Надя и улыбнулась.
Черный помотал головой, привстал, а потом рухнул перед Бананом на колени.
- Эй! - громко сказал Максим и замолчал. Внезапно на языке закопошились английские слова:
- What's happened to you? Why are you afraid of me?
- Он не тебя боится, - сказала Надя, - просто он когда-то сделал тебе больно…
Сзади подошел Марко и закашлял. Он был мрачен - одному еды хватило бы на пару дней, но вчетвером они слопают все за раз.
I'm gonna thump you on the rocks you stupid octopus crook,
I'm gonna turn you into turbot make you swallow the hook!
But you're a comma in a bed, your thigh's a-glowin' so white,
You empty-headed motherfucker, you're a-losin' your fight! -
внезапно забубнил черный, так и не вставая с колен.
Марко достал из пакета одну банку консервов, вслед за ней вторую, потом - третью. Четвертой не было.
- Это он о чем? - спросила Надя, посмотрев на Банана.
Банан напряг память.
Когда-то уже слышал эти слова, и они что-то значили.
- Осьминог, - задумчиво сказала Надя, - причем здесь осьминог?
Что-то взорвалось в голове у Банана.
Банан вспомнил этого осьминога.
Он видел его очень давно, еще до прибытия в рай.
Впрочем, тогда тоже был рай - только море называлось по-другому, но как - он не знает. Отобью тебя о скалы, осьминог-дурачок, Словно палтуса поймаю я тебя на крючок! Ты лежишь, как эмбрион, во тьме белеет нога, Сразу видно, мазэфака, не сечешь ни фига!
Тогда он сидел на высокой скале, напротив него, на торчащем неподалеку из моря большом плоском камне, двое любили друг друга.
- Если не хватит еды, - сказал Банан, - то будем ловить осьминогов…
- Octopus! - радостно возопил Марко и достал из пакета несколько упаковок быстрорастворимой лапши.
Банан попытался вспомнить другие слова из текста про осьминога. Там должно быть что-то вроде: Типа, в позе эмбриона ты валяешься зря! Ты какого добермана прикатил за моря? Забашлял и типа круто все теперь у тебя? Мелко плаваешь, брателло, говорю тебе я!
Марко протянул бутылку с водой, Максим прополоскал рот, хлебнул и передал бутылку Наде.
Та, сделав глоток, протянула ее Вилли.
Тот отпил и вернул бутылку обратно Марко.
В раю стало припекать. Тень от пальмы поползла змеей и скрылась в зарослях.
Ни бабочек, ни птиц, ни жуков.
Мертвый рай с потрясающе синим морем!
Банан все пытался вспомнить, когда он мог слышать странные строки, внезапно возникшие в голове.
Но они исчезли так же, как появились.
Осьминог полз по дну возле берега и подмигивал Банану.
Банан попытался его поймать, но тот ускользнул и, вслед за тенью, растворился в мангровых кустах.
В открытой консервной банке лежало несколько кусочков осьминожьего мяса. Банан посмотрел на них и брезгливо поморщился.
- Ешь, дурачок! - очень знакомым голосом сказала Надя, кто-то и когда-то говорил с ним таким же голосом, но еще там, в другой жизни.
Черный подцепил последний кусочек и отправил в рот.
- Вот он - хороший мальчик, - тем же голосом сказала Надя, - посмотри, все съел!
Банан посмотрел.
Вилли действительно съел все.
"Как его зовут?" - подумал Банан.
Черный улыбнулся и не ответил.
- Тебе надо поесть, - сказала Надя, - обязательно!
Банан стал брать из банки кусочки и класть в рот.
Марко и Вилли радостно хлопали в ладоши.
"Чикса…, - внезапно подумал Банан, - скоро должно появиться слово "чикса!""
Он протянул банку Марко и посмотрел на Вилли.
Тот послушно выпалил в ответ:
Oh yeah, the biggest shot I am, but to the Realm of the Ghost
I had departed from the Planet with no offspring to boast!
So when you come to native grounds look for the gadget of glass
And the glamour chick who owns all gametes of first class…
- Сумасшедшее место, - сказала Надя, - мы здесь все уже тронулись!
Банан пытался понять, что протарабанил сейчас черный: Да, я круче всех на свете, только в царство теней Я ушел, а на планете не оставил детей! Как вернешься ты домой, найди стеклянный предмет И шикарную чиксу с крутым набором гамет….
По отдельности каждое слово было знакомым, но смысла он не разбирал.